Тропа через Бездну

Сиф торопилась в целительный чертог, как могла. Друзья попытались отговорить ее, но когда дело касалось Тора, упрямства этой валькирии было не занимать. Чтобы сократить путь, она даже рискнула пробраться напрямик через сад, окружающий Хейлсалир, и буквально взлетела по широким низким ступенькам крыльца. Тор уже проводил отца обратно в его покой и собирался слетать во дворец, чтобы отыскать прядь волос брата. «Больше никогда ее не оставлю», — думал Тор, решительно шагая через зал источников и вдруг увидел, как навстречу ему бежит Сиф. — Живой! — она обняла громовержца и прижалась к его груди. Он обнял ее в ответ и провел ладонью по волосам. — Успокойся. Что со мной сделается. — Ты сумасшедший, — она отстранилась и обрушила свои кулаки на грудь Тора, — ты безумный, безрассудный. — У меня не было другого выбора, — он перехватил руки разгневанной Сиф и повел ее прочь из чертога. Здесь не следовало шуметь. По пути громовержец рассказал, что произошло и почему пришлось так поступить. Несясь на купол под обстрел, он действительно рисковал собой. — Я могла бы не сомневаться, что здесь опять замешан Локи, — проворчала валькирия. — Где он, там жди беды. — На этот раз он навлек ее на себя самого, — произнес громовержец. Конечно, это было печально. Но Локи и раньше частенько попадал в какие-нибудь переделки, из которых потом ухитрялся выпутываться. Оставалось только надеяться, что и на этот раз норны будут благоволить ему. — Как Всеотец? — поинтересовалась Сиф. — Он почти в порядке. Надеюсь, скоро вернется во дворец, — ответил Тор. — Возвращайся и ты домой. Сиф видела и чувствовала, насколько подавлен Тор. В том, что случилось, он считал виноватым только себя. Если бы не эти листья… — Локи не младенец, а ты ему не нянька. Он сам ответственен за свою жизнь, — спокойно сказала Сиф и добавила перед уходом, — в общем, если захочешь выговориться, я всегда выслушаю. Валькирия еще не была его женой, но Тор чувствовал, что она нужна ему. Особенно в такие тяжелые моменты. Она пришла сюда, чтобы поддержать его и разделить с ним боль, хотя не была обязана. И Тор ценил это. *** Закат давно угас, и мрачные тучи закрыли звезды на небе. Столь же мрачный громовержец сидел на крыше башни отца и вызывал молнии до тех пор, пока не полил дождь. Потом Тор все-таки отыскал ту самую зачарованную прядь волос и вернулся в Хейлсалир. И вот теперь, находясь в покоях брата, глядя на его чужое безжизненное лицо, Тор все больше чувствовал, что им овладевает страх. В который раз уже Локи играл со смертью? Можно было сбиться со счета. «Глупый, — подумал Тор, — неужели тебе нечего терять? Неужели ты забыл наше прошлое и потерял надежду на будущее? Не верю. В тебе всегда доставало сил бороться, так не сдавайся сейчас». Громовержец сидел подле брата, зажимая прядь его волос в своей ладони, потому что так было спокойнее. Она постоянно менялась, переливаясь сединой, и Тор не чаял дождаться того момента, когда она станет совсем черной. Менталист тоже находился в комнате, сидел в кресле в углу в каком-то трансе, и Тор даже забыл о его существовании. Приходила Эйр, принесла еще отвар из трав и пообещала, что к утру противоядие будет готово. Стараясь сохранять невозмутимый вид, она снова провела диагностику руками. Потом поменяла холодный компресс на груди пациента и велела Тору продолжать делать это каждый час. Но от шрама на груди Локи по-прежнему исходил жар, и эти компрессы почти не помогали. Яд влиял на организм Локи двояко. Да, он исцелял то, что касалось йотунской стороны, но все остальное страдало. Дыхательная система Локи отличалась от йотунской. У тех она была особенной, ведь они жили в постоянной мерзлоте и не переносили жару, а Локи спокойно мог бы отправиться даже в огненный Муспельхейм. К тому же, при последнем ранении одно легкое Локи частично пострадало. Яд легко обнаружил уязвимое место и теперь подтачивал его изнутри. На этот раз сознание Локи снова тонуло в Бездне, и ему опять снился кошмар. Черная пустыня, зола и пепел, и знойный ветер, кружащий все это по земле, заметающий тропу. А в оранжевом небе пылающее солнце. Эта пустыня могла быть бесконечной, но Локи старался не упускать тропу из виду и упорно шел по ней, пока, обессилев, не упал на колени. Обжигающий воздух заполнял легкие, грудь сдавливало, и Локи закашлялся, пытаясь сделать вдох. — Где же ты? — оглядываясь по сторонам, позвал Локи, а потом увидел его. Белый волк всегда приходил, когда было плохо. Тор старался не дать себе уснуть, периодически умываясь холодной водой, и даже разок решил пожевать лед. Воистину ничто не бодрит эффективнее. Помощница Эйр принесла его для царевича, и что удивляло, она ни разу не попыталась пройти в комнату или заглянуть в нее. Просто передавала то, что было велено. Состояние Локи вроде бы не менялось, но Тору показалось, что он стал более беспокойным. Опять кошмары? А дальше и вовсе начал кашлять. Громовержец пытался разбудить брата, но все было без толку. Напоить его тоже не удалось. А потом он заметил белого волка, сидящего у постели брата. Это была иллюзия, но очень реальная. Она двигалась, как настоящий зверь. Волк оскалился и подошел к Тору. Тот инстинктивно отошел назад, хотя знал, что иллюзии не могут влиять на физический мир. Становилось очевидно, что магия Локи пробуждалась. Чувствуя неладное, менталист вышел из своего транса, и волк тут же исчез, растворился в воздухе, будто и не было его. В то же время очнулся и Локи. Он снова закашлялся, и Тор увидел кровь на его губах. — Вызывай целителей! — резко приказал громовержец Гелику, а затем осторожно стер кровь с губ брата и попытался напоить его. Локи не мог ровно дышать, а потому чуть не захлебнулся. — Оставь, — прохрипел он, пытаясь оттолкнуть кружку, и в этот момент с его пальцев непроизвольно сорвались пламенеющие искры. Они рассыпались, как брызги фонтана, падая на кровать, на пол и попадая на Тора. — Локи, остановись! — громовержец решительно перехватил слабые руки брата, пока Гелик пытался не дать вспыхнуть одеялу. — Больно, — прошептал Локи, и из-под его полуприкрытых век показались слезы. — Ты контролируешь магию, а не она тебя, — медленно отпуская руки брата, пытался донести Тор. — Вспомни это первое правило. Борись! Но Локи устал бороться — с болью, с кошмарами и с Бездной. Этот краткий проблеск в спутанном сознании царевича снова сменился полусном. Локи было успокоился и закрыл глаза, но его хриплое и неровное дыхание вызывало тревогу. — Взгляни наверх, — вдруг тихо произнес менталист, и Тор обратил свой взгляд на потолок. Маленькие светящиеся частицы, словно светлячки, парили в воздухе. Некоторые становились больше и ярче и порождали все новые. Но среди них Гелик заметил что-то еще и совсем притушил свет. — Зачем ты… — хотел было возмутиться громовержец. — Помолчи, — шепотом перебил Гелик. — Посмотри внимательно. — Что я должен увидеть? — тоже шепотом спросил Тор. Среди множества парящих светлячков извивалась тонкая серебристая ниточка. — Думается мне, он воспроизводит свои сны, — предположил менталист, продолжая пораженно наблюдать за невероятной иллюзией. Тор уставился на Гелика и недоумевал, как такое вообще возможно. В этот момент в комнату торопливо вошла Эйр и в немом удивлении почти сразу остановилась. — Что здесь происходит? — она тоже обратила свой взгляд на потолок. — Сначала была иллюзия волка, потом огненные искры, а теперь это, — Тор указал на плавающие звезды под потолком. — Это частичная проекция его снов, — пояснил Гелик. — Я уже видел эту картину в его сознании. — Дайте свет. Это надо остановить, — она подошла к пациенту и осмотрела его. Зрачки Локи были расширены, дыхание частое и хриплое. — Он кашлял кровью, — дополняя список симптомов, произнес Тор. Нехороший показатель. Значит, яд добрался до легких, что, в общем-то, было ожидаемо и являлось лишь вопросом времени. Пришлось надеть на Локи маску, но только чтобы облегчить ему дыхание. — Что с противоядием? — поинтересовался Гелик. — Осталось несколько проверок, и мы закончим. *** Эта дождливая ночь в Асгарде принесла волнения не только громовержцу и целителям. Один спал чутко, время от времени пробуждаясь, и потом долго не мог успокоить свои мысли. Сиф тоже ворочалась, думая о Торе и о Локи. И даже слуга Свейн, вернувшийся во дворец после заката и не заставший там царевича, начал беспокоиться, предполагая недоброе. *** Как и обещала Эйр, к рассвету ее работа увенчалась успехом — антидот был готов. До этого времени Локи вел себя смирно и больше не делал попыток спалить комнату или воссоздать какого-нибудь монстра. Всю оставшуюся ночь менталист пробовал общаться с царевичем через подсознание, но его сигналы уходили как будто в пустоту. Утомленная напряженной ночной работой Эйр вошла в комнату Локи, держа в руках инъектор с новым противоядием. В эту ночь Тор тоже не сомкнул глаз и при виде вошедшей хозяйки даже встал. Намаявшийся Гелик продолжил дремать в кресле. — Он не смог пробиться к Локи, — кивнул на старика громовержец. Эйр боялась, как бы не стало поздно. Ее пациент выглядел не лучшим образом. Учащенное и затрудненное дыхание, слабый частый пульс. Все говорило о том, что отравленный организм больше не в силах бороться. — Крепко держи его голову, пока я буду делать вливание, — указала Эйр и удобнее пристроилась подле Локи. Инъекция в вену на шее — эффективный способ мгновенно доставить лекарство в организм, но она требует предельной точности, и промах целителя может стоить жизни пациенту. Эйр знала свое дело и даже после бессонной ночи руки ее не дрожали. *** Раннее утро в Асгарде было пасмурным. Дождь прекратился и горизонт начал светлеть, но небо прояснялось неохотно. Никто не знал, что произошло при испытании купола, а некоторым было все равно. По мокрой брусчатке улиц народ шел по своим обычным делам. Торговцы шли на площадь или открывали свои лавки, хозяева запускали в таверны посетителей, и вскоре там уже можно было услышать самые невероятные предположения о причинах срыва испытания купола дворца. На тренировочной площадке песок все еще был сырым, и Сиф решила пропустить утреннюю разминку, хотя Тюр — самый искусный воин Асгарда и наставник эйнхериев — не приветствовал это. Он и так редко посещал тренировочное поле, а когда это случалось, даже опытные воины старались оказаться рядом и поучиться чему-то новому. Тюр был одним из первых сыновей Одина, и седина прожитых тысячелетий уже коснулась его, но при этом он оставался непревзойденным мастером в военном деле. Валькирия предупредила его, что со вчерашнего вечера Всеотец находится в целительном чертоге и неизвестно сколько времени пробудет там. А в таких случаях Тюр обязан был обеспечивать безопасность не только снаружи, но и внутри дворца. Гунгнир должен был отправиться в хранилище, вход в покои Одина запечатан, а Совет оповещен о передаче полномочий наследнику-регенту. Троица воинов теперь тоже имела представление о произошедшем на испытании щита и больше не терзалась догадками. А Сиф опять тянуло в Хейлсалир. — Я схожу туда снова, — сказала она за утренней трапезой, — узнаю, как дела. — Давайте лучше выпьем, — предложил Вольштагг, — но не здесь. Послушаем, что в народе толкуют. — Думаешь, скальды всю ночь для тебя висы складывали? — рассмеялся Фандрал. — Слухи — пища для народа и лучшее средство скрыть истинное положение дел, — отметил Огун, вставая из-за стола. — Вы как хотите, а я на тренировку. — Я с тобой, — следом поднялся Фандрал. — Сегодня на площадке Тюр, а я такую потеху не пропущу. Сейчас на мокром песке он каждого на лопатки одним ударом положит. — Ладно, — протянул Вольштагг, — я тоже иду. Но потом все-таки выпьем. Сиф ничего не оставалось, как последовать намеченному плану. К тому же, Тору нужно было решить дела с Советом, если Один не в состоянии. Такое военное государство как Асгард не могло оставаться без правителя ни на один день.