Тропа через Бездну

Утро началось спокойно и слаженно. Никто не суетился и не нервничал. После совместной трапезы царь Асгарда с сыновьями приступили к сборам. Первым делом Один отправился в хранилище, чтобы взять ловушку. Локи откопал среди своих вещей давно забытую длинную серую мантию из тончайшей замши, облачился в нее, а потом аккуратно подготовил все предметы для ритуала. Тор отобрал четырех лучших эйнхериев, которые будут сопровождать царскую семью в походе, и вывел воздушную ладью к водам главного канала. Она доставит всех к обсерватории Хеймдалля. И все бы хорошо, но Тор нигде не мог найти свой молот. Не получалось так же и призвать его. Только когда громовержец встретил отца, все стало ясно. ― Я поместил молот в хранилище под охранные чары, ― сказал Один. ― Там, куда мы идем, он тебе ни к чему. Тор опешил, потом возмутился и наконец вспылил. ― Зачем я тогда вообще иду? ― Вот затем я и спрятал его от тебя, ― обратил внимание Один. ― Твоя горячность может нам дорого обойтись. А идешь ты потому, что так надо. ― Опять загадками говоришь. ― У меня был сон. Ну конечно же, это все объясняло. Другого Тор и не ждал. Пока Всеотец отдавал распоряжения Тюру, своим советникам и даже менталисту, громовержец разыскал брата. Как оказалось, тот уже находился у ладьи и устраивал в ней свой ритуальный ларец. Тор уже и забыл, как выглядит брат в строгом облачении мага. Воротник-стойка подчеркивал его длинную шею, а широкий пояс и длина одежд только выделяли общую худобу. ― Локи! ― окликнул Тор брата. Тот обернулся, и взгляд его показался удивленным. ― Ты ничего не забыл? ― забираясь в ладью, спросил Локи. ― Отец запер мой молот в хранилище. Ты должен мне помочь. ― Нет. ― Локи, ты представляешь меня без молота? ― возмущенно произнес Тор. ― Да. ― А у меня чувство, будто мне руку отрубили. Прошу, верни мне его. ― Я его не брал. ― Ну, ты же можешь помочь мне его достать. ― Нет. И если хочешь знать, я считаю неправильным то, что мы все покидаем Асгард. Ты регент, и как раз тебе следовало бы остаться. ― Я тоже думал об этом, но отец сказал, что у него был сон. ― О чем? ― насторожился Локи. ― Не знаю. Сам у него спроси, ― смиряя пыл, буркнул громовержец и кивнул в сторону отца, который с важным видом в сопровождении четырех эйнхериев нес к ладье свой драгоценный артефакт. А вот Тор сейчас выглядел как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. «Порой ты удивляешь меня, братец», ― подумал Локи и улыбнулся. На место прибыли быстро. Радужный мост доставил маленький отряд на черную равнину, где посреди руин и пепла столбом высилась бесформенная каменная глыба, по кругу обнесенная металлическими жезлами. В пределах этого круга медленно ползал тягучий эфир. Маг-страж, который все это время охранял реликвию, предупредил, что эфир несколько раз проявлял агрессию, и до начала ритуала жезлы лучше не трогать. Локи первым начал приготовления к постройке многоуровневого барьера. Он достал рунические камни, песок, деревянные плашки, также отмеченные магическими знаками, а еще нужно было вырыть неглубокий ров для воды. Все это приходилось делать, находясь внутри создаваемых барьеров, спиной к эфиру, потому что после того как круги замкнутся, нарушать их извне будет нельзя. Эфир может обнаружить брешь и вырваться на свободу. Первый и самый большой круг состоял из рунических камней. Локи сосредоточенно выкладывал их в определенной последовательности, в то время как Один чертил песком второй внутренний круг. Третий барьер был выложен из деревянных плашек и наконец четвертый — ров — заполнен водой. Затем Один и Локи начали в унисон читать заклинания, чтобы активировать круги-барьеры. Деревянные плашки Локи поджег сам. Лишь небольшой поворот кисти и немного мудреное сложение пальцев, и они вспыхнули все разом. Громовержец неосознанно сжимал в руке прядь волос Локи и восхищенно смотрел на творение магии. На своем веку Тор много раз видел магию, но все равно каждый раз это действо порождало в нем какой-то детский восторг. Одновременно с этим сейчас он переживал за отца и брата, и также гордился ими. Когда последний водный круг был активирован, вода в нем закипела. На вторую часть ритуала у заклинателей было лишь то время, пока не испарится эта вода и не догорят деревянные плашки. Потому что после этого магия развеется и защитное поле, сдерживающее эфир, станет на два барьера слабей. Теперь, после всех приготовлений, можно было открывать ловушку. Локи опустился перед ней на колени, настраиваясь на новое заклинание. Руки его источали бледно-зеленый свет, когда он произносил слова, а глаза были закрыты. Всеотец выждал время, собрался с духом и вынул из земли один из жезлов, первично ограничивающих место обитания эфира. Путь был открыт. Находясь в трансе и бормоча странные слова, Локи удерживал ловушку открытой. Тор заметил, как внутри нее разгорается нестерпимо яркий свет, как он стремится наружу, посылая свои лучи вверх, и как эфир реагирует на них, тянется к ним и жаждет пожрать их. Постоянно меняя форму, эфир струился в потоках лучей, и они таяли в темной материи, как лед Нифльхейма в вечном огне. Ритуал был непростым и весьма энергозатратным, а эфир не спешил поглощать приманку целиком. Перспектива снова оказаться запертым где-либо совсем не привлекала его. Зато теплое живое тело оказалось бы в самый раз, и тело Локи было здесь самым привлекательным. Сопротивляясь зову ловушки и сковывающим магическим потокам, эфир потянулся к молодому магу. Он снова жаждал воплощения. Но Всеотец жезлом преградил ему путь. Ситуация создалась напряженная. Тор смотрел и нервно переступал с ноги на ногу. Но, в отличие от громовержца, Локи не проявлял никаких эмоций. Скорее всего, он даже не знал, что происходит вокруг. Все громче произнося заклинательную речь, Один встал на пути эфира. И тогда тягучая субстанция будто ощетинилась, выпуская в стороны шипы, а затем обвила руки Втеотца. Один сжал зубы от боли, пронизавшей его тело, и терпел до тех пор, пока жезл не выпал из его руки, а ноги не подкосились. Теперь он стоял на коленях, но еще продолжал бороться, не прекращая говорить. Это было уже слишком. Тор сжал кулаки до побелевших костяшек и по телу его пробежали разряды молний. Даже без молота громовержец был готов обрушить всю мощь своего гнева на эфир, но маг-страж вовремя остановил его. ― Наследник, держите себя в руках. ― Вы можете что-то сделать? Ритуальные круги нельзя было нарушать. В лучшем случае эфир просто вырвется на свободу. А в худшем — завладеет телом и вырвется на свободу. И тогда шансы поймать его снова будут ничтожно малы, а опасность разрушений для девяти миров вырастет многократно. В таком случае помочь Всеотцу мог только тот, кто находился внутри круга — Локи. И громовержец ухватился за эту мысль как за соломинку в потоке бурной реки. ― Локи! ― окликнул он брата и сразу получил от стража замечание. Не следовало нарушать сосредоточение мага. Однако где-то на подсознательном уровне Локи все слышал и воспринимал, но не мог отвлечься. Он сидел перед открытой ловушкой, монотонно произнося слова и все его силы уходили на концентрацию. Медленно эфир все глубже проникал в тело Одина и тот ощущал, словно жизнь уходит из него. Противостоять темной материи становилось все труднее. Мощь ее была так огромна, что казалось, будто вселенная пожирает тщедушное тело. Ритуал затянулся. Вода в земляном рве почти испарилась, а деревянные плашки неминуемо обращались в пепел. Локи держался из последних сил, часть которых его тело уже тянуло из Одина. В конце концов, Всеотец сделал последнее усилие, оборвал связь с эфиром и бросил его в плотный поток ослепительного света ловушки, после чего истощенный рухнул на землю. Тор рванулся было к отцу, но по указу сторожевого мага был удержан двумя эйнхериями. По телу громовержца снова прошли разряды молний и воинов отбросило назад. ― Вы всех погубите! ― отчаянно прокричал маг-страж. В бессилии что-либо предпринять, Тор тоже упал на колени и смотрел, как затягиваемая ловушкой темная субстанция эфира корчится в слепящем потоке белого света. Молнии пронизывали тело Тора и уходили в выжженную землю, а он просто молчал и смотрел, и сердце его бешено колотилось. Наконец ловушка захлопнулась, и эфир оказался внутри. Вода во рве окончательно выкипела, а пепел от деревянных плашек уже разносил ветер. Все стихло. Всеотец лежал на земле недвижно, и Локи так и не встал с колен. У него кружилась голова и было чувство, словно из тела все жизненные силы ушли. С минуту он держался, потом сделал знак об окончании ритуала и тоже повалился на землю. Только после этого маг-страж нарушил ритуальные круги и вошел внутрь. Громовержец сразу последовал за ним. Локи хотел было что-то сказать, но не смог. Порыв ветра бросил ему в лицо черный песок и резко стало не хватать воздуха. Царевич закашлялся. ― Локи! ― как-то отдаленно послышался голос Тора. Потом чья-то сухая ладонь легла на лоб. ― Локи, дыши! ― снова проорал Тор и в нос ударил запах трав. Он проникал везде, и дышать в самом деле стало легче. Локи догадывался, что это было. Тор оказался предусмотрителен. Когда спазм прошел, Локи обрел ясность ума. ― Срочно возвращаемся домой! ― приказал громовержец и уже собрался позвать Хеймдалля, чтобы не тратить время на запланированный изначально переход по воде. ― Нельзя, ― прошептал Локи, поднимаясь. Он опирался слабыми руками о землю и бросал взгляды то на Одина, то на ловушку, в недрах которой клубилась бездонная тьма. Эйнхерии уже создавали из своих плащей гамак, чтобы нести в нем царя, а маг-страж осматривал артефакт. Один был жив и даже ненадолго пришел в себя. Тор хотел скорее отправить его домой через Радужный мост, но Один не желал расставаться с эфиром. Он хотел лично проследить, что ценная реликвия будет доставлена в Асгард в целости и сохранности. И как бы Тор ни рвался что-то изменить, указания Всеотца были превыше. Нельзя было рисковать и использовать Биврест для перемещения домой. ― Неизвестно, как это подействует на эфир, ― пояснил Локи. ― Где остановился Ньорд? Как это ни странно, но Свартальвхейм не весь состоял из пепла, песка и камней. Были там и реки, и озера, правда, очень немногочисленные. В одной из таких рек имелся выход на тропу в Мидгард. Так кружным путем можно было попасть и в Асгард. Тор развернул небольшую карту и указал место остановки корабельщика. Это было недалеко, но все равно прогуляться придется. Всеотец пока больше не приходил в себя. До корабля его несли эйнхерии. За ними шел маг-страж в обнимку с ловушкой. А царевичи замыкали процессию. Локи периодически спотыкался о камни оттого, что голова кружилась, и всякий раз Тору приходилось уберегать брата от падения. ― Когда прибудем во дворец, тебе тоже стоит показаться лекарям, ― обратился Тор. Локи действительно выглядел неважно. Сейчас он был бледен и истощен, будто не спал несколько дней. Возражать было бесполезно, поэтому чаще всего Локи предпочитал не отвечать. Пусть воспринимают молчание, как знак согласия. В другой ситуации Тор радовался бы морскому путешествию, как мальчишка. Ведь еще в детстве он восхищался белоснежным домом Ньорда и его кораблями. Теперь же он просто смотрел на небольшое судно и молил норн послать им попутного ветра. Локи было все равно, на чем и когда он прибудет домой, лишь бы поскорее дойти и опуститься на что-нибудь. Сейчас ему больше всего хотелось лечь и заснуть, потому как сил не было даже слова произнести. При подготовке к этому походу он не рассчитывал, что придется вложить столько энергии в заклинательный ритуал. И это притом, что проводили они его вместе с Одином. Как только оказались на корабле, Тор усадил брата на скамью у борта, а сам отдал распоряжение устроить отца в каюте и лично проследил за этим. Маг-страж пока держал ловушку подле себя, а эйнхерии находились рядом. Все как-то разместились, и можно было отчаливать. ― Ты в порядке? ― спросил Тор, подходя и присаживаясь рядом с братом. ― А что, похоже? Тор не знал, зачем задал этот вопрос, ведь он видел, что Локи все еще нехорошо. ― Сейчас прямо тут усну, ― зевая, сказал Локи, закрыл лицо руками и потер глаза. Корабль набирал скорость, но ему еще предстояло доплыть до выхода на тропу и пересечь воды Мидгарда и Альвхейма, чтобы попасть в Асгард. Было время немного вздремнуть. Маленькое судно имело всего две каюты, и одна из них была уже занята. Но Тор попросил выделить место и для Локи. Маг выглядел так, что без слез не взглянешь, и Ньорд любезно откликнулся на просьбу наследника, предоставляя в его распоряжение и свою капитанскую каюту. Бледный младший царевич с закрытыми глазами уже сидел, привалившись спиной к борту. ― Идем, ― сказал Тор, ― в каюте будет удобнее. Не открывая глаз, Локи только чуть мотнул головой. Как же хотелось, чтобы его оставили в покое хоть на минуту. ― Локи, ― снова позвал громовержец и взял брата за руку, отметив, что та оказалась холодной. ― Идем, тебе нужно лечь. Локи все же пересилил себя и открыл глаза. Каюта, конечно, искушала, но тело было таким тяжелым, что казалось, оно весит втрое больше, чем на самом деле. Однако силой воли Локи поднялся и неверной походкой поплелся куда-то, поддерживаемый Тором. Только добравшись до приемлемого спального места, Локи провалился в сон сразу же. Спустя некоторое время Тор навестил отца. Один спал. Его грудь мерно вздымалась и сердце его билось. ― Ты знал, что что-то случится, ― тихо проговорил Тор и коснулся руки отца. ― Ты понял это из своего сна. Поэтому взял меня с собой. Что ты видел в том сне? Один глубоко вздохнул и глаз его открылся. Тор был несказанно рад, сразу напоил отца водой, а в ответ услышал шутливую брань о том, что на кораблях Ньорда никогда не водится эля. После этого на душе Тора стало немного спокойней. ― Почему ты не позволил Хеймдаллю забрать тебя? ― спросил Тор. ― Я должен быть рядом с Локи и с эфиром. Кстати, где он? «Локи или эфир?» ― засомневался громовержец и решил отчитаться обо всех. ― Локи тоже спит, а ловушка с эфиром под охраной мага и эйнхериев. ― Вели перенести ее ко мне, ― распорядился Один, ― я хочу видеть ее и знать, что она рядом. Один боялся доверять кому-то столь важный артефакт. Он хотел увидеть, коснуться его, убедиться, что он действительно существует и теперь принадлежит ему и Асгарду, а значит, миры в безопасности. ― Когда ты боролся там с эфиром, мне стало по-настоящему страшно, — признался Тор. ― Локи ведь мог остановиться и помочь тебе. ― Не мог, ― прозвучал тихий ответ. ― Эфир важнее, чем я. Локи поступил правильно. Один выглядел изможденным и настолько постаревшим, что Тор невольно испугался, когда отец закрыл свой глаз. Наследник еще не был готов отпустить царя, сын не был готов отпустить отца. Да и будет ли готов когда-нибудь? Однако это всего лишь сон опять подкрался к Одину. *** Стоя на палубе, облокотившись о борт и устремив свой взгляд вдаль, Тор размышлял. О настоящем, о будущем, о том времени, когда не станет отца и весь груз правления целиком упадет на его плечи. Такие мысли приходили к нему не раз, и тогда громовержец сразу вспоминал о Локи. И вот он здесь, рядом, тоже вышел на палубу, словно почувствовал, что думают о нем. Тор продолжил стоять на своем месте и смотреть вдаль, а Локи просто встал рядом. ― Как ты? ― мельком взглянув на брата, спросил Тор. ― Нормально, ― слабо ответил Локи, тоже опираясь о борт. Тор знал, что это неправда. Достаточно было одного слова и мимолетного взгляда, чтобы оценить степень этой нормальности. Локи был еще слаб и ощущал легкую ноющую боль в груди, но все равно поднялся и вышел на воздух. В маленькой тесной каюте он задыхался. ― Где мы? ― Локи не узнавал ландшафт. Сейчас корабль скользил по северным водам Мидгарда и вот-вот должен был выйти на тропу в Альвхейм, а там до Асгарда будет рукой подать. Над серебряной гладью воды носились птицы, а на ее поверхности играли яркие солнечные блики, слепящие глаза, так что это напомнило Тору о нестерпимом свете ловушки. ― Это было впечатляюще, ― сказал он. ― Рад, что представление удалось, ― прокомментировал Локи. ― Когда эфир пытался завладеть телом отца, я был готов там все молниями разнести. ― Хорошо, что хватило ума не вмешаться. Иначе ты погубил бы нас обоих. У Тора все похолодело внутри. Ведь маг-страж предупреждал его. Воспоминания о ритуале снова ожили в памяти громовержца, как если бы он вернулся назад и опять переживал весь тот кошмар. ― Тор, ― позвал Локи, но реакции не дождался. ― Страшно представить, что я мог натворить, ― отрешенно произнес громовержец. ― Тор! ― снова окликнул Локи. ― Что? ― Ты искришь. По рукам громовержца действительно хаотично пробегали разряды молний. Это было вызвано слишком яркими воспоминаниями и адреналином в крови. Просто нужно было успокоиться. ― Надо проверить отца, — решил отвлечься Тор и дернулся было пойти, но Локи остановил его. ― Я схожу, ― вызвался он и указал на руки брата. ― Ты не контролируешь это, так что… держись подальше от ловушки. От стража Локи знал о том, что эфир перенесли в каюту Одина. Поэтому было бы опрометчиво впускать туда ходячую молнию. Тор все понимал, и чем скорее он обуздает свои эмоции, тем лучше и безопаснее будет для всех. Локи еще немного шатало от слабости, и в каюту Одина он шел, придерживаясь стенки. Благо, что внутри оказался стул, и не пришлось садиться на пол. Придвинув его к койке, Локи сел. Сначала он присмотрелся к Одину, к его изможденному лицу, покрытому множеством морщин, и понял, что тот просто спит. Ловушка с эфиром стояла в углу у двери. Потом Локи протянул руку и коснулся сердца старика. Где-то под ребрами оно билось с перебоями и могло остановиться в любой момент. Этот ритуал тоже дался ему тяжело. Настолько тяжело, что от его последствий можно и не оправиться.