Тропа через Бездну

Ночью Локи одолевал страх одиночества. Он то падал в черную пустоту, то шел по своей привычной тропе, то оказывался на перепутье, где разглядеть путь было слишком трудно. Хоть на душе и стало немного легче, но связь с Бездной никуда не исчезла. Терзаемый ее иллюзиями Локи ворочался во сне. В отличие от брата, Тор проспал беспробудно несколько часов кряду, а когда проснулся, за окном уже светало. Он отметил, что частично раздет и лежит поверх одеяла, а вещи разбросаны по полу. Громовержец, конечно, помнил, что в покои его привели друзья, а потом он, наверное, провалился в сон. *** Для Локи утро было поздним и чтобы не терять времени, он велел слуге принести что-нибудь свежее с кухни в его комнаты. Много всего хотелось успеть сегодня, но царевич решил начать с государственных дел, а именно зафиксировать факт обретения эфира Асгардом. Обычно такие записи для архива делал сам Всеотец – правитель, военачальник, судья и маг в одном лице. Со своих ли воспоминаний или с чьих-то слов он записывал историю. Потом он же заверял документ и он же проверял подлинность изложенного в нем, если в том была необходимость. Теперь Всеотец пребывал во сне, а Локи не хотел ждать, когда наследник Тор соизволит взяться за перо. К тому же младший царевич хотел записать подробности, ибо никто кроме него и Всеотца не знал лучше, каких усилий стоило провести ритуал. Все было еще настолько свежо в памяти, что мысли легко складывались в слова и ложились на бумагу ровными строками из-под черного пера. А потом этот свиток должен был попасть в руки наследника, чтобы тот заверил его и получил свою очередную порцию славы. Не успел царевич закончить свой труд, как дверь в кабинет распахнулась, и внутрь вошел Тор. Локи всегда поражался манерам будущего царя, и его бесцеремонность частенько раздражала. ― Сколько раз тебе повторять, чтобы ты стучал, ― услышал Тор вместо приветствия. ― Ты нужен на Совете, ― сходу заявил он. ― Нужно объявить о захвате эфира. ― Так объявляй. Я занят. За столетия Локи привык к тому, что все восхваления обычно доставались наследнику-громовержцу, и пока не видел смысла что-то менять. Но вот Тор как раз за тем и пришел, чтобы, наконец, уже что-то поменять. Локи перевязал свиток зеленой лентой, и хотел было вручить его Тору, коли тот шел на Совет, но громовержец даже руки не протянул. ― Я хочу, чтобы ты был там, брат, ― спокойно произнес он. Локи понимал, что просто от Тора не отделается, поэтому крепче сжимая только что исписанную бумагу, отправился на Совет вместе с братом. По пути в зал он еще раз попробовал вручить свиток Тору, но тот великодушно отказался. ― Это твоя заслуга, ― прокомментировал он. ― Предоставишь его Совету сам. Вот теперь Локи ощутил, будто несется в неуправляемой ладье по реке, которая оканчивается водопадом. Причем в эту ладью он сел добровольно. Оставалось только надеяться, что на этом сборище не будет магистра. Ведь в отсутствии Всеотца подлинность изложенных событий проверялась Магнусом, а Локи бы этого очень не хотел. Сама по себе проверка достоверности не пугала его ― всего лишь легкое поверхностное сканирование недавних воспоминаний, которые полностью соответствуют его изложению. Никакой лжи. Однако Локи было далеко не все равно, кто будет это делать. Теперь он был готов довериться кому угодно, только бы не встретиться лицом к лицу с магистром. На Совете громовержец объявил о захвате эфира и впервые разделил эту славу между Одином и Локи. ― Всеотец теперь пребывает во сне, ― так же уведомил он, ― и никто не может сказать, как долго он продлится. Потом Тор взял свиток из рук брата и, едва пробежав глазами, сразу заверил его. Выжженная на бумаге личная печать Тора задымилась. Чтобы сэкономить время, Локи предложил предоставить право проверки достоверности Гелику, тоже присутствующему на Совете, и даже настаивал на этом, но представитель магической гильдии заявил, что все будет сделано их силами. «Значит все-таки Магнус, ― подумал Локи. ― Верно, спит и видит, как бы покопаться в моей голове поглубже». Далеко не каждый ас был так вознагражден высшими силами. Лишь единицы могли развить в себе ментальные способности. Однако магистр Магнус имел такой дар. Он действительно обладал способностью считывать и посылать мысли, но уровень его считался очень невысоким. В сравнении с Одином или Геликом в этой области он был почти младенцем. На прошлой встрече с главой гильдии Локи был подготовлен – при нем имелся собственноручно изготовленный амулет против ментальных атак. Но в этот раз придется быть открытым и позволить проникнуть в свое сознание. Но как не позволить коснуться себя сверх дозволенного? Ведь если Магнус получит такой шанс, то расследование царевича полетит в бездну, а он сам и его друзья могут оказаться в опасности. Уже сегодня Тор обещал послать магистру приглашение во дворец, а значит, встреча состоится уже завтра. Мало времени. Надо что-то решать. Инициатива Локи и благородство Тора вели к нежелательным последствиям. ― Тор, выброси тот свиток, что я дал тебе, ― попросил Локи, когда они с братом шли по длинному коридору из зала Совета. ― Почему? ― удивился громовержец. ― Я не смогу доказать его достоверность, ― признался Локи. Тор резко остановился, взял брата за плечи и развернулся к себе. ― Что ты там навыдумывал опять? Локи только усмехнулся, но это вышло как-то печально. ― Читать надо, что заверяешь, ― сказал он и добавил: ― успокойся, там только правда. ― Тогда чего ты боишься? ― Я не могу тебе сказать. Братья смотрели друг другу в глаза, и в глазах Локи читалась немая мольба о помощи. ― Брат, я не понимаю, что с тобой происходит, ― сказал Тор,― поэтому не знаю, как тебе помочь. ― Я зря затеял все это. Забудь все, напиши изложение сам. Ты легко пройдешь проверку. Пожалуйста, ― на одном дыхании выдал Локи. Но Тор посчитал, что это будет выглядеть подозрительно, и не одобрил идею брата. ― Что бы там ни было, я не позволю никому причинить тебе вред, ― поклялся Тор. Громкие слова, не более. ― Глупец, ― выплюнул Локи и, поняв, что ничего не добьется, поспешил скрыться ото всех. Он поднялся на самый верх самой высокой части дворца, где находились покои Одина. Под ними располагалась библиотека и кабинет, а этажом ниже – комнаты приближенных и доверенных лиц царя, включая его сыновей. ― Ты тоже думаешь о нем? ― послышался негромкий спокойный голос. Локи сидел на полу маленькой террасы, увитой розами, и когда поднял взгляд, увидел рядом с собой Гелика. На самом деле царевич думал о матери, которая иногда любила проводить здесь время за чтением или беседами с отцом. ― Будь он сейчас с нами, все было бы проще, ― отозвался Локи. Еще на Совете менталист отметил реакцию царевича на слова представителя гильдии. В тот момент в лице Локи сочетались растерянность и страх. Несмотря на свои годы, Гелик был еще вполне проворным, и немного постояв, тоже уселся на пол, прислонившись к колонне. ― Почему ты хотел, чтобы проверку сделал именно я? ― поинтересовался менталист. ― Теперь уже не важно. Гелик соблюдал приличия и уважал право каждого на личную жизнь, поэтому не искал ответа на свой вопрос в голове Локи. Если в том будет нужда, царевич попросит о помощи сам. Почти час они просидели вот так в молчании. Время перевалило за полдень. ― Ты как-то говорил, что хочешь помочь, ― наконец произнес Локи, а потом озвучил необычную просьбу. Он попросил Гелика обучить его блокировать ментальные атаки. Локи всегда чувствовал, когда кто-нибудь пытался залезть в его голову, и как бы аккуратно это ни старались сделать, он выявлял лазутчика. Такие случаи были редки, но со временем царевич все же стал носить защитный амулет. ― В тебе есть зачатки этих способностей, но чтобы их развить, понадобится время, ― сказал менталист. ― Я не против попробовать. Остаток дня и всю ночь Локи и Гелик провели вместе. Царевич пригласил менталиста в свой приемный зал, где они сразу могли начать обучение и тренировки. Сейчас у Локи была цель, на достижение которой он бросил весь резерв своих сил. И надо сказать не напрасно. Гелик только диву давался, насколько быстро царевич уловил суть урока и с каким рвением и усердием тренируется. Поначалу Локи было неприятно, но он быстро справился с этими ощущениями, когда понял правила игры. Эта практика была чем-то похожа на ту, которой мать научила Локи еще в детстве, чтобы он не утонул в настроениях окружающих. Многие знали о том, что царевич восприимчив к эмоциям и менталист взял это за основу его обучения. Ведь чувства и мысли – это тонкие энергии, а значит, они родственны и контроль над ними тоже в чем-то схож. За все время Локи и Гелик прерывались на краткий отдых всего несколько раз, но к утру сон сморил обоих прямо в креслах. *** После тяжелой ночи зеркало выдавало Локи не лучшую картинку: бледный вид и синяки под глазами совсем никуда не годились. А еще головная боль так и не прошла. В таком виде и состоянии лучше было никому не показываться, особенно Тору. Гелик видимо проснулся и ушел раньше, потому что кресло его пустовало, и даже входная дверь была заперта кодом, который знал только Локи. «Опять придется менять», ― подумал царевич и погрузился в прохладную воду маленького бассейна своей купальни. Зажженные вокруг свечи и запахи ароматических масел немного помогли прийти в себя, но внешний вид по-прежнему оставлял желать лучшего. *** ― Что это с тобой? ― спросил Тор, когда увидел брата в трапезном зале. ― Бессонная ночь, ― ответил Локи и, усевшись за стол, добавил: ― без комментариев. Конечно, он мог бы набросить на себя иллюзию посимпатичней, но не хотел тратить силы. Спустя некоторое время состоялась встреча с магистром Магнусом. Громовержец тоже присутствовал на ней, потому как она проходила в его кабинете. Все прошло довольно легко и быстро, так что теперь свиток с изложением о захвате эфира был заверен по всем правилам и мог отправляться в личный архив царя, где с ним могли ознакомиться все советники. Но для Локи этот процесс стал испытанием сил. После ознакомления с документом, Магнус приступил к санированию. Вначале Локи старался успокоиться и помнить только о ритуале в Свартальвхейме, хотя прием, которому накануне его обучил менталист, был готов применить в любой момент. Как и предполагалось, искушение было слишком велико, и магистр все-таки не сдержался. Локи почувствовал, как он касается более глубоких воспоминаний, и сразу же поставил блок. Хотя и не так быстро, как следовало бы. Магнус попытался пробиться. Локи держался изо всех сил, сжимая кулаки за спиной. Еще несколько секунд глаза в глаза, и Тор, обратив внимание на реакцию брата, решил вмешаться в поединок. ― Думаю, проверка окончена, ― сказал он. На этот раз Магнус сдался. ― Да, все достоверно, ― он выжег на бумаге свою печать с образом сокола, еще раз посмотрел на братьев, развернулся и вышел. Он узнал достаточно. *** Локи чувствовал, что не справился. Слишком сложной оказалась первая настоящая проверка его ментальных сил. Поэтому почти сразу после встречи с магистром он связался с Олафом, чтобы осведомиться о положении дел. Что-то подсказывало ― приближается буря. Магическое зеркало откликнулось быстро, и друзья могли видеть и слышать друг друга. ― Ужасно выглядишь, ― оценил Олаф, отмечая синяки под глазами царевича. ― Благодарю. Как у нас дела? ― Магистр затаился, а я сейчас как раз в лавке, ― отчитался друг. ― Ничего не происходит, все спокойно. А потом хлопнула дверь, и тут же где-то рядом послышались голоса. «Кто вы? Что вам нужно?» ― это был голос Инги. ― Все спокойно, говоришь? ― подметил Локи. Олаф видимо пытался не засветиться там и спрятал зеркало. «Что вы делаете?» ― снова заголосила Инга. ― Что там у вас происходит? ― обеспокоился Локи. ― Они пришли арестовать Альвара. Несколькими годами ранее ― Жаль младшего царевича, ― сказал старый учитель. ― Страшная смерть. Совет магической гильдии собрался сегодня не только почтить память одного из своих лучших учеников, но и решить вопрос о том, кто займет его место – место помощника главы. После падения Локи с моста, должность помощника главы магической гильдии освободилась. Претендентов на это место было много. Все они хотели пройти испытания и заявить о себе. Но магистр Магнус не спешил делать выбор. Тех немногих, кто будет допущен к испытаниям, еще предстояло определить. После Совета, сидя в одиночестве в своем кабинете магистр Магнус уже в десятый раз пересматривал списки претендентов. Даже юнцы, только научившиеся поджигать свечи и замораживать воду, были готовы попробовать прыгнуть выше головы. Смешно. На что они рассчитывали? Следовало отвлечься и развеяться, чтобы упорядочить мысли. Поэтому магистр взял своего верного сокола и решил побродить в предгорьях. За пределами цитадели можно было найти прекрасные места для прогулок. Тот замечательный солнечный день стал для магистра особенным. Совершая прогулку, Магнус сильно удалился от цитадели и забрался довольно высоко. Здесь воздух становился ощутимо прохладным, а на крутых склонах местами лежал снег. Отсюда открывался великолепный вид на золотой город, а порывистый ветер дарил непередаваемое ощущение свободы. В этот момент Магнус впервые и всерьез позавидовал своему соколу, который имел возможность обозревать все это великолепие с гораздо большей высоты. Однако любоваться видом пришлось недолго. Вскоре ветер донес до магистра голоса. Они приближались, и чтобы не привлекать к себе внимание, Магнус поспешил найти относительно укромное место в неглубокой расщелине. Один факт присутствия кого-то в столь отдаленных местах казался странным. Охотникам нечего делать на такой высоте. Оказалось, голоса принадлежали двум мужикам. Вроде и не разбойники, но и точно не горожане. Глядя на их видавшую виды одежду, обувь и все остальное, можно было с уверенностью сказать: «все свое ношу с собой». «Пришлые», - подумал Магнус и решил проследить за ними. Мужики уверенно, будто уже не впервые, спускались по каменистому склону и тащили за собой небольшой, но, судя по всему, тяжелый мешок. Магнусу не всегда удавалось подобраться настолько близко, чтобы расслышать речь этих пришлых, кроме того, она была жутко засорена непонятным жаргоном. Но из всего услышанного магистр сделал вывод, что эти двое направляются в гавань, чтобы побыстрее избавиться там от чего-то опасного. «Контрабандисты», ― сделал еще одни вывод Магнус. Их нельзя было упускать, и следовало тут же задержать, но вначале магистр решил посмотреть на товар в мешке. Когда Магнус обнаружил себя, и встреча состоялась, можно было взглянуть на товар. Им оказался живой, но обездвиженный очень крупный альвхеймский змей – редкая ядовитая тварь. Мужики похвалялись, что, мол, сами поймали его, и Магнус подумал, что эти нелегалы могут быть полезны. ― Я буду платить вам гораздо больше, чем вы получите в гавани, ― предложил маг, ― а вы взамен будете добывать для меня то, что я попрошу. Предадите меня, и вход в Асгард вам будет заказан. Осмелитесь появиться здесь снова, я найду вас, и ваши головы покатятся по этому склону. Двое мужиков лыбились, думая, что маг их просто пугает. Но тот сдавил их шеи магической удавкой, даже не касаясь их грязных тел руками. ― Понятно? ― прорычал магистр. Двое промычали и насколько могли, закивали головами. После этой встречи вопрос о выборе помощника уже не стоял. Среди старших учеников у Магнуса был свой любимчик – в прошлом задира, а теперь вполне способный, но горделивый молодой маг. Глава гильдии впервые пошел против таких серьезных правил, как испытания. Его любимый ученик, конечно, значился в списках претендентов, но доведись ему участвовать в честной борьбе, он бы выбыл одним из первых. Поэтому никаких проверок не было. Просто Магнус так решил. Дальше, больше. Сотрудничая с контрабандистами, глава магической гильдии получал в основном сырье для ядов, коими он очень увлекался, а также не отказывал себе в удовольствии пополнить свою коллекцию ценными и редкими магическими артефактами из соседних миров. Но однажды, маяк, что Магнус оставил в горах, дабы знать о прибытии нелегалов, не сработал. Хотя сокол донес хозяину весть об их появлении. Предательства Магнус не прощал, но на первый раз ограничился предупреждением. Оказалось, маяк был разбит, но ускользнуть дельцам все-таки не удалось. Тот самый сокол настиг их на пути вниз по склону и чуть не выцарапал им глаза. Стало очевидно, что с магом шутки плохи, особенно, когда у него есть фамильяр. Так что лучше было не испытывать его терпения. Шло время и в один прекрасный день дельцы сообщили магистру о пришельцах, внезапно нагрянувших в Мидгард, и что после себя они оставили там целое непаханое поле для исследований. Магнус сильно заинтересовался этим и приказал забрать оттуда образцы всего, что попадется, пока местные там еще не все растащили. В итоге дельцам удалось забрать тело читаурийского воина в полном доспехе вместе с оружием. Образец огромного летающего червя было не осилить. Но Магнус и телу читаури был рад. Тогда его подручного помощника напугал этот образец, хотя и уже мертвый. А планы магистра проложить путь за пределы Иггдрасиля настораживали. Становилось ясно, что дело зашло слишком далеко, и магистр начинает представлять опасность. После этого очередной поход в горы стал для молодого подручного последним. Должность помощника главы магической гильдии снова освободилась, и Магнусу пришлось бы искать нового подручного. Но сейчас магистр был слишком занят, тайно работая с образцом пришельца читаури, поэтому не стал акцентировать свое внимание на претендентах. Теперь на место его помощника претендовали Олаф и еще три мага. Они сразу были допущены к испытаниям и прошли их по всем правилам. Победа осталась за Олафом. Магистр Магнус понимал, что с этим молодым правильным магом они не сработаются. Так что лучше было найти себе подходящего подручного из новых молодых учеников, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Так и произошло. Пока магистр Магнус занимался своими делами, его работа в гильдии легла на помощника. Поначалу это воспринималось как должное, но со временем выяснилось, что Олаф по сути работает за главу. Спустя еще некоторое время при очередном контакте с контрабандистами произошло непредвиденное. Новый молодой подручный главы присутствовал на сделке в горах, когда его случайно увидел Альвар. Он собирал травы в этом районе и, припозднившись, направлялся домой. Зоркие глаза контрабандистов засекли его, и уже хотели было расправиться со шпионом, но молодой маг прикрыл старика, сказав, что это помощник главы. После того, как сделка состоялась, дельцы ушли своим путем, а Альвар поблагодарил парня. ― Спасибо, что не позволил им прикончить меня. ― Не благодари. Я не знаю, что теперь будет. Если кто-то узнает… ― Не узнает. Я ничего никому не скажу, ― пообещал альв. Постепенно до него дошло, что чем-то нечистым занимаются маги. И впутываться в это у альва не было совершенно никакого желания. А впрочем, от его желаний теперь уже мало что зависело. Уже не имело значения хотел он того или нет. Наутро в алхимическую лавку пожаловал сам магистр Магнус. Ему было известно обо всем в подробностях. Однако избавляться от альва он не желал, а потому решил сделать его своим сообщником. ― Откажешься, и твоя прелестная дочь может случайно попасть в беду, ― намекнул он. За дочь Альвар отдал бы даже свою жизнь, поэтому поставил встречное условие. ― Тогда прекрати домогаться ее. Магнус криво усмехнулся, помедлил, но дал добро. ― У тебя хорошее чутье на магию, ― оценил он. ― Если б я тогда был главой, то не стал бы исключать тебя из гильдии. ― Так прими обратно. ― Нет. Мне удобнее, чтобы ты служил мне на стороне. Будешь оценивать товар перед совершением сделки. В тот день Магнус подарил Альвару магическое зеркало для связи с ним. Дочь альва – Инга – так ничего и не узнала о новом занятии отца. С появлением Альвара схема совершения сделок усложнилась, но зато так Магнус был более защищен. Когда контрабандисты прибывали в Асгард, то оказывались всегда в разных точках горной гряды, потому что пользовались случайными временными тропами, к которым их приводил радужный кристалл, чувствительный к энергиям ветвей мирового древа. Потом шли к маяку в одно из условленных мест. Первым об этом узнавал глава гильдии и тотчас посылал своего сокола следить за гостями. Тем временем Альвару сообщалось, когда и куда следует отправляться. Альв приходил на встречу одновременно с подручным главы, при котором было золото, и после оценки товара связывался с Магнусом. По соглашению обмен товар-деньги совершался, и подручный возвращался в цитадель один. Альвар же нес товар в свою лавку. Магнус забирал свой заказ на следующий же день, при этом жалуя своему сообщнику лишь мизерное вознаграждение.