Тропа через Бездну

Глитнир — сияющий серебром Чертог Правосудия. Именно сюда, в обитель Форсети, был заключен Альвар после задержания. Локи не очень жаловал это место. Здесь ложь никогда не проходит незамеченной. А Форсети, еще довольно молодой сын Бальдра, вечно таскающий за спиной свой топор, только выглядит миротворцем. Появись возможность, и он не замедлит его применить. Конечно, обычно служитель правосудия придерживался мирных путей в разрешении конфликтов и всеми силами старался избежать кровопролития. Поэтому у Локи была надежда на то, что Альвар останется в живых. После того, как Локи стало известно о задержании альва, он немедленно выяснил причину и отправился в Чертог Правосудия. Альва обвиняли в контрабанде запрещенных товаров и их хранении с целью продажи. Друг царевича — Олаф пока по-прежнему оставался в алхимической лавке и ко всему прочему туда же отправился Свейн. Парень беспокоился за Ингу и хотел как-то поддержать ее и отвлечь от переживаний, ведь она очень любила отца и теперь не находила себе места. *** — Я хочу сам лично поговорить с ним, — заявил Локи, едва перед его лицом распахнулись высокие посеребренные двери в чертог. После того как страж выяснил о ком говорит царевич, ответил, что видеться с задержанным запрещено. Но Локи не был бы собой, если бы не обошел это правило. Немного золота, несколько убедительных слов и взглядов, и его легко провели к месту, где содержался задержанный. Насколько знал Локи, самого Форсети сейчас не было в чертоге. Вот и камера — белые стены и золотая сетка силового барьера. Все это пробуждало не лучшие воспоминания, и Локи пришлось глубоко вдохнуть, чтобы справиться с ними. — Эй, проснись! — позвал страж, пропуская царевича внутрь через барьер. Войдя в камеру, Локи жестом велел стражу убраться, а сам присел подле скорчившегося на полу альва. Тот лежал ничком, его длинные седые волосы запутанными прядями распластались по белому полу, а на лице уже наливался синяк. Локи тронул старика за плечо. Покашливая, Альвар приподнялся и посмотрел на посетителя. Он узнал царевича Локи. — Инга. Как она? — вот единственное, что волновало альва. — Жива и здравствует. Ей ничто не угрожает, — ответил Локи. — Только я один виноват, — сказал альв, — только я. — Успокойся, я все знаю, — тихо произнес Локи. Альвар повертел головой, и волосы частично скрыли его осунувшееся загорелое лицо. — Нет, ничего ты не знаешь. И она не знала. Инга ничего не знала. — Чего именно не знала? — вдруг разыгрывая неведение, поинтересовался Локи. — О запрещенных вещах в лавке, о моих встречах. — Как же ты ввязался в это? — Они сами нашли меня. Я не хотел. — Ты встречался с ними в горах? — Да. — Какую тропу вы использовали? — Я не знаю. Они приходили сами, каждый раз в разные места. Мне нужно было только найти их. — Ясно, эффект случайного совпадения, — сразу определил Локи. — Опасно. Такие переходы нестабильны и держатся всего несколько минут. Когда в следующий раз ваша встреча? — Пока не знаю. Будет сигнал. — Какой именно? — Какой-нибудь из маяков сработает. Царевич задавал вопросы так быстро, что у альва совершенно не было времени подумать. Что собой представляли маяки, Локи приблизительно знал. Это были устройства, которые использовались в системах Бивреста для отслеживания сигналов из подпространства. Но чтобы поставить их автономно где-то еще, об этом слышал впервые. «Видимо в последние годы магистр Магнус времени даром не терял, — подумал Локи. — Теперь понятно, зачем ему понадобился радужный кварц — создавать на его основе эти самые маяки». — И много их? — полюбопытствовал Локи. — Уже и не знаю точно, — опуская взгляд, ответил Альвар. — Приемник сигнала у тебя? — У меня все изъяли, — снова оправдался он, и это прозвучало как-то неуверенно. Все становилось яснее ясного. — У тебя ведь и не было его никогда. Я прав? — предположил Локи. — Он у кого-то другого. Альвар молчал. — Ты в Глитнире. Здесь не лгут, — напомнил царевич. — Тогда пусть лучше мне сразу отрубят голову, — вспылил альв. — Только не троньте мою дочь. — Тебе не отрубят голову, и дочь твою никто не тронет. Обещаю, — уверенно сказал Локи и встал в полный рост. — Я лично разберусь с этим. Да, без приемника, связанного с маяками, выявить их в горах будет сложно, но можно. Главное замкнуть их на что-нибудь. Например, на камушек радужного кварца, которым Локи недавно обзавелся. Он чувствовал, что отчасти и сам виноват в том, что случилось. Поэтому теперь надо было думать, как выпутываться. Хотя, может, оно было и к лучшему. Не вечно же магистру носить венец победителя. — Ты не знаешь, с кем связался. Не ходи в горы один. Это опасно, — предупредил Альвар, умоляюще глядя на царевича снизу вверх. – Зверь почует… — Зверь? — насторожился Локи, а потом усмехнулся. — Тогда это как раз по моей части. Вот теперь Локи еще отчетливей представлял себе, с кем связался. *** После заката царевич встретился с друзьями в той самой гаванской таверне, где работал их осведомитель Притворщик. Локи посчитал, что будет лучше слиться с окружением, но не хотел тратить время на переодевание. Проще было набросить на себя иллюзию неприметного матроса. В таком виде даже друзья с трудом узнали его. К тому же они впервые видели его после болезни без трости. — Рад видеть, что ты в норме, — сказал Олаф. Вся троица друзей, облаченная в старые поношенные плащи, сидела за маленьким круглым деревянным столиком и прятала лица в глубоких капюшонах. В полутемном зале это не слишком бросалось в глаза. К тому же в вечерние часы всякий сброд сюда так и стремился, скоро заполняя собой все пространство от дверей до самой стойки. Локи кратко рассказал друзьям обо всем, что удалось узнать у Альвара, и поделился своими соображениями. — Только безумец рискнет воспользоваться такими временными тропами, — поразился Олаф. — Даже я не рискнул бы, — признал Локи, — но как видишь, есть кто-то безумней меня. На счет маяков друзья тоже слышали впервые. — Да, наш магистр неплохо потрудился, — оценил Локи. — Наверняка об этих его маяках и не знает больше никто. А потому, надо полагать, он отслеживает их сам. — Опять же это только догадки, — обозначил Олаф. Но Локи вознамерился доказать, что прав и сразу озвучил просьбу: — Мне нужна карта расположения всех известных троп, включая новые. — Что ты задумал? — обеспокоился Йохан. — Хочу провести небольшой эксперимент, — глаза Локи заблестели. — Маяки существуют, и я хочу выяснить где они. Троице своих давних друзей Локи доверял безоговорочно. Они много раз доказывали свою преданность, и сомневаться в них не было причин. Однако даже им Локи не раскрыл всех подробностей. — Я сам отправлюсь в горы, — сказал он, — может мне повезет, и я встречу там наших таинственных гостей. — Тебе что, за день голову напекло? — выразился Хьярти. — Безумец, это ж верная смерть. Они тебя там заживо съедят. — Я что-нибудь придумаю. *** Полуночный бархат небес окропился звездами, словно алмазными россыпями и Асгард сиял среди них как большой кристалл в золотой оправе. Тор и Сиф гуляли в маленьком уютном саду близ березовой рощи, когда слуга сообщил наследнику о возвращении младшего царевича. — Локи, где тебя весь день носило? — Тор ворвался и прошагал через весь приемный зал комнат брата, когда узнал о его возвращении. — Тор, твоя бесцеремонность переходит всякие границы. Не находишь? — Локи вышел из спальни босиком, с мокрыми волосами и голый по пояс. Взгляд громовержца снова зацепился за шрам на груди брата, и все слова сразу вылетели из головы. — Если я забыл запереть двери, это не значит, что я жду гостей, — Локи прошел к панорамному окну и запустил механизм, позволяющий закрыть его металлическими ставнями. — Ты слышал новость? У Форсети новый заключенный, — поделился Тор. — Обвинен в контрабанде. Выходит, не так защищены наши тропы. Локи, твои лазейки… — Остынь, — прервал его Локи, сел в кресло у столика с фруктами и выбрал самое мелкое яблоко. — Мои лазейки здесь ни при чем. Да, я слышал новость. Более того, был там, виделся и говорил с этим заключенным. Вот где я был и чем занимался. Он пешка, — Локи покрутил в пальцах мелкий фрукт. — И я больше чем уверен, что знаю, кто за этим стоит. У Тора разве что челюсть до пола не опустилась. Он стоял с округлившимися глазами и не знал что сказать. — А почему я об этом ничего не знаю? — возмутился громовержец. — Если у тебя были какие-то подозрения, хотя бы со мной ты мог поделиться? — Это дело касается магов, а ты ведь их терпеть не можешь, — заметил Локи. — Не извращай, я просто не настолько доверяю магии. — Будто твои молнии не магия. — Это другое. — Ну да, конечно, — Локи откусил сразу треть яблока и предупредил: — Завтра мне надо будет кое-что проверить, поэтому не ищи меня по всему дворцу. — Локи, это не игра, — возразил громовержец. — Теперь это дело Форсети. Во имя правосудия, сообщи ему, что знаешь, и оставь это. — Не могу, — беспечно бросил Локи, — у меня там свои интересы… Тор хотел было опять возразить брату. — … включая мои лазейки, — добавил тот. Как убедить брата не лезть в пекло Тор не знал. А впрочем, убеждения здесь, видимо, уже ничем не помогут. — Что, запрешь меня? — улыбаясь, Локи встал, подошел к Тору и всмотрелся в его голубые глаза. — Да, — ответил тот, — если это сохранит тебе жизнь. После того, как дверь за громовержцем закрылась, Локи запустил в нее огрызком яблока. «Иногда, братец, ты бываешь полным идиотом, — мысленно рассудил он. — Думаешь, я не вижу разницы? Часто ли ты проявлял такую заботу? Ты и твои дружки всегда находили повод поглумиться надо мной. Но я знаю, почему теперь ты так печешься обо мне. Ведь случись со мной что-то серьезное, я вытяну из Одина последние силы, и он точно не выживет. Хотя сейчас он наверняка и так уже гуляет по берегам реки душ». *** Тор вернулся в свои покои удрученным и сразу подумал об отце. Что толку было закрывать основные межмировые тропы, когда помимо них существовали десятки, а может и сотни лазеек? Отличное подспорье для контрабандистов. Система Иггдрасиля была устроена так, что пронизывала незримыми тропами все миры, словно дерево ветвями. И даже Всеотец при всем желании не смог бы это изменить. Радужный мост был построен только для удобства перемещений и стабильного канала для этого. Поражаясь происходящему под носом у Всеотца и гильдии, Тор уронил голову на руки. А, впрочем, на счет гильдии он не был уверен. Ведь Локи упомянул, что здесь замешаны маги. Они вполне могли все знать. Просто это было кому-то выгодно. *** Между тем Локи, даже засыпая, продолжал строить планы. Он вспомнил свой последний разговор с Альваром и отметил, что тот ни разу не обмолвился о ком-то еще, а всю вину целиком брал на себя. Оно было и понятно — он боялся за дочь. «Я тоже виноват — не только ты, мой старый друг, — подумал Локи. — Мне и решать, как помочь тебе». *** Рано утром, никого не предупредив, Локи собрался и отправился в горы. Он взял с собой все, что могло понадобиться в течение нескольких дней. Вещи собрал сам, слуга достал ему достаточно еды, а своего коня царевич просто велел оседлать якобы для прогулки. В предгорье, как и обещали друзья, Йохан должен был передать царевичу новую карту расположения троп. Конечно, Локи предполагал, что Тор будет искать его и наверняка подключит к этому делу Хеймдалля, но это не сильно беспокоило. Локи озаботился этим уже давно и на такой случай имел в своей коллекции артефактов амулет, который хоть и не скрывал своего носителя полностью, но мог изрядно запутать следы, сбивая взор стража с верного пути. За несколько дней Локи планировал пройти всю горную гряду, начиная от гавани. При помощи радужного кварца он действительно мог обнаружить маяки, потому что камни эти связывала единая энергия, нити которой можно было попытаться увидеть, на что Локи и рассчитывал. Концентрация отнимала много сил, но за два дня, не жалея себя, Локи удалось найти три маяка. А к концу третьего дня он нашел тех, кого уже и не надеялся встретить. Это были те самые контрабандисты, и с ними был зверь. Сперва Локи затаился и шел по их следу до тех пор, пока они не остановились у высокого, испещренного трещинами, зубца скалы. Возможно это было некое условленное место. Огляделись, стали ждать. Вот тут Локи решил немного поиграть. Он принял облик Альвара и уверенно предстал перед гостями. Те не заподозрили подвоха и как обычно вручили ему товар для осмотра. Каково же было удивление, когда в мешке обнаружилось то, о чем Локи говорил магистру в цитадели. Настоящая крага Дагаз — ошейник, при помощи которого можно было укрыться от ментальной слежки и даже от взора Хеймдалля. Пока в лучах закатного солнца Локи любовался товаром, бдительность его притупилась, и зверь что-то почуяв, ощерился и зарычал. Он походил на очень большого волка, но Локи еще с первых минут почувствовал в нем иную суть. Длинная, местами свалявшаяся черная шерсть свисала по бокам, а с клыков капала слюна. Его дернули за ошейник, но зверь недовольно мотнул головой и продолжил рычать, глядя прямо на Локи. — Эта зверина еще никогда не ошибалась, — пробубнил хозяин и ослабил цепь, но зверь вырвался и подошел к Локи. Теперь они стояли и в упор смотрели друг на друга. Это был не волк — глаза выдавали его: они были красными и совсем не волчьими, и Локи понял, что перед ним йотун-оборотень. Дело принимало опасный оборот. Локи прошиб холодный пот, а сердцебиение участилось. Но нельзя было показывать страх. Медленно убрав крагу обратно в мешок и прикрепив его к поясу, Локи начал осторожно отходить назад. Оборотень шел на него. Дальше крутой склон и обрыв. Отступать некуда. Локи понимал, что он уже почти разоблачен, и ему едва хватало сил удерживать скрывающую личину. В таком положении ничего не оставалось, как использовать магию. Внезапной вспышкой Локи смог ослепить зверя и бросился бежать, но тот скоро нагнал свою добычу, повалил и вцепился в руку Локи, которой тот прикрыл лицо. Маг и оборотень сцепились и дальше вместе покатились по заснеженному каменистому склону. В этой хаотичной борьбе Локи попытался достать хоть один кинжал, но налетел на камень и больно ударился спиной. Зато удалось отбросить волка и поймать шанс вооружиться. Ниже по склону уже начинали расти деревья и кустарники, значит до более пологих предгорий рукой подать, а там и до окраинных поселений, может, добраться получится. «Надо спускаться», — думал Локи. Он уже не скрывал свой истинный облик и думал только о том, чтобы не быть растерзанным на части в этих горах. Зверь встал в стойку перед едва поднявшимся магом, опять рычал и скалился и был готов наброситься на добычу в любой момент. — А мы ведь с тобой родичи, хоть и очень дальние, — пытаясь отдышаться, произнес Локи и перехватил кинжалы поудобнее. Как и следовало ожидать, оборотень напал снова, но Локи почти сразу удалось ранить его куда-то в область шеи, от чего зверь жалобно заскулил и повалился на бок, окропляя снег своей темной кровью. Тяжело дыша и пятясь назад, выбившийся из сил царевич начал тихо отходить от зверя все дальше и дальше. Он ждал от этого похода чего угодно, но оборотень действительно стал сюрпризом. Здесь негде было затаиться, и, в конце концов, Локи развернулся и побежал вниз по каменистому склону, поскальзываясь на островках снега и цепляясь за редкий кустарник. Зверя не было видно, но он мог еще догнать, если оклемается. Наконец лесная зона и вокруг деревья, меж которых из земли торчали острые клыки скал. Локи почувствовал себя здесь немного защищенным и остановился передохнуть у одного из них. Проверил на месте ли мешок с товаром. В левой руке пульсировала боль, и кровь уже пропитала одежду. Серьезность повреждений оценивать было некогда и Локи просто намотал на руку край своего шерстяного плаща, чтобы не оставлять кровавых следов на снегу и камнях. Надо было продолжать путь, спускаться дальше вниз. Частое дыхание паром таяло в еще холодном воздухе, и Локи шел, постоянно оглядываясь назад. Да, все пошло не совсем по плану, и в этой стычке Локи досталось. Но зато теперь он был обладателем одной из редких, а главное полезных вещей.