Тропа через Бездну

Тор тоже встал сегодня чуть свет и в пустом трапезном зале уже застал отца. — В детстве обычно ты сбегал из дома, когда что-то натворишь, — сразу начал Один. — Что на этот раз? — Мне просто нужно было подумать, — ответил Тор. — В чем ты опять винишь себя? — Я думал о маме. Если бы эфир не оказался в Асгарде, Малекит не пришел бы сюда и она была бы жива. Темные эльфы явились сюда по моей вине. — Будь иначе, темные эльфы явились бы в Мидгард и жертв было бы куда больше, — сказал Один. Конечно он не считал, что за жизни людей следует расплачиваться асгардской кровью. И будь возможность вернуть Фриггу, он пожертвовал бы половиной всего населения Мидгарда. Это был бы равноценный обмен. Один очень скучал по своей прекрасной царице. Но видно на то была воля судеб. Сегодняшний день он начал со встречи с Хеймдаллем, и страж был рад видеть Всеотца в здравии и деловом расположении духа. — Расскажи мне, какой жизнью живет нынче Иггдрасиль? — войдя в обсерваторию обратился царь. Его вороны конечно приносили много вестей из своих путешествий по мирам, да и сам Один мог иногда заглянуть в свое большое зеркало в дозорной башне Хлидскьяльв, что открывало ему почти все ветви Мирового Древа. Но страж Радужного моста мог заглянуть гораздо глубже. Хеймдаллю было что рассказать, особенно о Йотунхейме, Альвхейме и Мидгарде. В остальном же все шло своим привычным порядком. Как обычно страж закончил новостями о значимых лицах Асгарда. — … Фрейр сегодня отбыл в Альвхейм, Скади до конца лета пробудет в Йотунхейме, а Сиф с валькириями на ежегодном сборе. После всех новостей, царь не преминул поинтересоваться делами Локи. — Его след скрыт от меня, — ответствовал Хеймдалль. Всеотец насторожился. Несомненно, Локи использовал магию, и неслабую. — Тогда где Гелик? Он не мог покинуть Асгард. Менталиста Хеймдалль тоже нашел не сразу. — Он на внешнем побережье северной части гряды. — Где? — переспросил Один, решив, что ослышался. — Направляется в Хермитбьёр. Это была самая неожиданная новость за все утро. Один почти не сомневался, что Локи вместе с Геликом. Но зачем им понадобилось отправляться в такую даль? И неужели Тор ничего не знал об этом? А Тор сейчас шел на встречу с Тюром к оружейникам, чтобы обсудить там проект нового вооружения, его целесообразность и ресурсы на изготовление опытного образца. Он даже не подозревал, что отец может так скоро узнать о Локи. *** Тем временем царевич и менталист уже спустились к подножию гор и, слава норнам, без приключений. Ворон теперь всюду следовал за ними. После холода, снега и мрака горных лесов было очень приятно оказаться на просторах узкой зеленой прибрежной долины и вдохнуть аромат летних цветущих растений. Утреннее солнце стремилось подняться все выше и уже успело немного прогреть камни. Здесь Локи решил сменить мантию на свое прежнее облачение. Растительности в долине хватало, а шагать еще далеко, так что длинная одежда только путалась бы под ногами вместе с травой. Пока царевич переодевался, менталист присел на теплый камень и предложил проверить местность, чтобы убедиться в верном направлении. — Не стоит, — отказался Локи. Он помнил карту и приблизительно представлял, где они с менталистом сейчас находятся, и даже считал, что вероятно к полудню уже смогут добраться до поселения отшельников. Локи собирался провести там столько времени, пока не почувствует уверенность в собственных силах. К тому же им с вороном теперь нужно было привыкать друг к другу. Правда пока царевич мало представлял как следует вести себя с фильги. Однако уже понимал и чувствовал, что это его часть, которая может стать очень ценным помощником. Вот только глядя на Одина и его воронов всегда казалось, что такая связь на самом деле куда проще и голова от нее не болит. — Здесь я не подскажу тебе, как вести себя с фамильяром, — сказал Гелик, поспешая за царевичем. — Я только догадываюсь как устроена эта связь. Бесценный опыт есть только у твоего отца и рано или поздно тебе придется обратиться к нему. Что-то в Локи еще протестовало против Одина и эти слова задели его. Просто он привык всегда и во всем полагаться на себя, а когда нуждался в помощи, то обычно шел к матери. — Справлюсь и сам как-нибудь, — тихо сказал он и устремился вперед, уже представляя, как войдет в Хермитбьёр, где наконец сможет полноценно отдохнуть в тишине и одиночестве. *** У кого как, а в алхимической лавке царило оживление. День сегодня был богат на посетителей, и Инга едва управлялась с делами. Один из троицы друзей царевича тоже был здесь. Он принес некоторые товары после проверки из гильдии, и хозяйка попросила его о помощи. Некоторые старые заказы она не могла выполнить без отца. — Конечно я помогу, — весело улыбнулся Хьярти, а когда увидел входящего в лавку магистра, улыбку с лица будто волной смыло. Инга сразу зашла за стойку и занялась покупателями. Но магистр пришел не один. Он привел сюда своего сына Арна. Мальчику уже вполне можно было рассказать о таком важном и нужном для мага месте, как алхимическая лавка. К тому же Магнус хотел познакомить сына с хозяйкой этого места. Хьярти отвернулся и попытался скрыться в тени дальних стеллажей, чтобы понаблюдать, но зоркий глаз магистра быстро обнаружил его светлую шевелюру. — Так вот где ты гуляешь, — Магнус сразу перешел в наступление. — Если тебе мало дел в гильдии, я добавлю. — Мне запрещено здесь бывать? — уточнил Хьярти. Назревал конфликт, и чтобы загасить его на корню Инга набралась смелости вступиться за молодого мага. — Не нужно громких слов, — она встала между магистром и Хьярти. — Без отца здесь трудно управляться одной. У меня есть несколько заказов на зеркала и мастер маг любезно согласился помочь их выполнить. — Вот видите, я здесь по делу, — бодро подтвердил Хьярти. Маги, служащие непосредственно в гильдии, обычно не отказывали в мелкой помощи горожанам, а также им не запрещалось создавать артефакты с выгодой для себя, разумеется, если на то у них имелось разрешение. Хьярти принадлежал к магам сферы коммуникаций. Помимо преподавания теории магии своей области он проверял и изучал соответствующие артефакты, трудился с мастерами-инженерами над разработкой новых технологий и иногда выбирался на проверки межмировых переходов. Обновлять карты с такими отметками нужно было хотя бы раз в год. Разрешение на работу с зеркалами у него тоже имелось, так что соглашаясь помочь Инге, за рамки закона он не выходил. На этот раз магистру пришлось отступить и, к счастью, его визит в лавку был недолгим, хотя прошел напряженно и покупателей на это время там поубавилось. Инга конечно познакомилась с его сыном Арном и в отличие от отца тот оказался очень милым мальчиком с забавными темными кудряшками и чистыми голубыми глазами. Инга даже подарила ему на память кожаный мешочек для рун, положив в него несколько конфет. — Он вернется, — в почти полной уверенности сказал Хьярти, когда дверь за магистром закрылась. Впрочем, Инга тоже в этом не сомневалась. — У тебя в лавке есть зеркало или еще какая-то связь? — осведомился Хьярти. — Только мое личное зеркало, — ответила дева. — Отец сделал его на мой пятисотый день рождения. Правда я давно им не пользовалась. — Тогда самое время начать. Хьярти должен был вернуться в цитадель, но велел сообщать ему обо всем, что касается магистра. Выйдя из лавки, он оседлал лошадь и поскакал назад, вспоминая неприятную встречу. А когда выехал на большую дорогу решил связаться с Локи, но зеркало царевича было мертво. *** Большую часть пути по долине Локи шел в молчании. Местность позволяла продвигаться достаточно быстро и когда солнце уже миновало зенит, менталист заметил в горных склонах первые пещеры. Он никогда не был в этих местах раньше, но догадывался, что отсюда, наверное, и начинаются земли отшельников. — Почти пришли, — прокомментировал Локи, оценивая взглядом практически отвесные с низкой порослью склоны узкого хребта. Всю дорогу ворон носился рядом и не улетал далеко, а тут вероятно решил отправиться в разведку и Локи совсем потерял его из виду. Менталист уже порядком устал, хотя и шагал сейчас без ноши, и был бы не прочь передохнуть хоть у Суртура в гостях. Локи нес оба мешка, но особой усталости не отмечал и мог бы идти еще долго. Однако заметив, насколько отстал его спутник, сжалился над стариком. — Предлагаю облегчить нашу ношу, — сказал Локи и сгрузил мешок с припасами на первый попавшийся камень. Камней разного размера и формы тут было навалом. От постоянных ветров и осадков тонкий хвост горной гряды постепенно разрушался и откалывающиеся от него куски породы, если не застревали наверху, скатывались вниз в долину. Солнце ощутимо припекало, и одна фляжка воды на двоих быстро пустела. Но благо в низине было достаточно ручьев, чтобы не страдать от жажды. Локи достал два последних яблока и остатки хлеба. Присев на соседний камень менталист сделал глоток воды. — Я вот все думаю, как мы будем возвращаться назад, — озвучил он свои мысли. Повторять пройденный путь ему бы очень не хотелось. — Что-нибудь придумаем, — хитро прищурился Локи. — Эйнар наверняка знает короткий путь. — С чего ты взял? — Ну как-то же он попадает отсюда в город, — заинтриговал Локи. Отшельник в городе? Сей факт никак не вписывался в представления о жизни настоящего отшельника и Гелик заинтересовался этим человеком. — Я видел его на площади несколько раз, — припомнил Локи. — Не удивлюсь если он по-прежнему наведывается в Хёрг. Он ведь был жрецом. Это было справедливо. Ведь жрецы, однажды служившие норнам, не отрекаются от них и не теряют связей. Локи и Гелик наслаждались солнцем и спокойствием этих мест недолго. Вскоре вернулся ворон, сел на камень у открытого мешка с припасами и начал каркать. Менталист отломил хлеба, но птица проигнорировала угощение, продолжая надрываться. — Не привередничай, — сказал Гелик. — Постой, — насторожился Локи. — Он не голоден, он чем-то взволнован. Только Локи озвучил догадку, как у его ног в землю воткнулась стрела с пестрым оперением. Опасливо озираясь, менталист и царевич попытались укрыться за камнем и тогда заметили охотника, уверенно идущего к ним с луком в руках. Когда расстояние сократилось настолько, чтобы можно было рассмотреть местного жителя получше, стало понятно, что это женщина. Локи и менталист рискнули выйти навстречу охотнице. В ее основном занятии Локи не сомневался. Это была крепкая рыжеволосая женщина средних лет, с луком в руках и топором на поясе, да еще и с мелкой добычей за плечами. — Кто вы и зачем здесь? — ее сильный голос был уверенным. — Мы не причиним зла, — начал было Гелик. — Мы направляемся к шаману Эйнару, — царевич сразу перешел к делу. — Вы можете указать нам путь к нему? — Зачем он вам? — поинтересовалась женщина. — А зачем ходят к шаманам? — Локи вытащил из земли стрелу и вернул ее охотнице. Женщина согласилась проводить путников, но отнеслась к ним с осторожностью, поэтому теперь они шли впереди, а она следом за ними. Все это напоминало прогулку под конвоем, но выбирать не приходилось. — Я Хильда, — представилась охотница. — Локи, — называясь обернулся царевич. Ворон тут же сел на его плечо и издал громкий кар, наверное, тоже решив по-своему представиться. — А ты? — обратилась она к старику. — Можете звать меня Гелион, — сказал менталист. Локи в непонимании нахмурил брови: «Держу пари, я еще многого о тебе не знаю». Он не припоминал, чтобы когда-либо в Асгарде упоминалось это имя. Однако, жизнь полна сюрпризов. — Как вы сюда добрались? — продолжила допрос Хильда. — На своих двоих, — ответил Локи. — Разве не заметно? Упоминать о том, что рухнувшая с обрыва ладья теперь тоже где-то на этой стороне, он счел необязательным. — И вправду большая нужда погнала, если вы решились Олений Рог одолеть. Оленьим Рогом местные жители называли всю горную гряду в Асгарде за ее схожее строение и снег, почти непрерывно припудривающий вершины. — Небогатая у вас добыча, — меняя тему и намекая на заячью тушку за спиной охотницы, сказал царевич. — Летом всегда так, — ответила женщина, — проще птицу подстрелить. Ворон издал возмущенное «кар-кар» и взмыл в небо. — В одиночку поймать что-то стоящее трудно, — продолжила она. — Вот вернется Скади и тогда мы славно поохотимся на склонах. Скади была родом из Йотунхейма, но имела в горах Асгарда свой дом — наследство погибшего отца и почившей мачехи. Жила здесь почти все время и только в летнюю пору возвращалась на родину, чтобы поохотиться там в первобытных зимних лесах. Совместная жизнь с Ньордом у них не сложилась, однако это не лишило ее голоса в Совете Асгарда, где она представляла интересы своего мира. Локи прекрасно знал из кого состоит Совет и чьи голоса имеют там преимущество и голос Скади был не в и их числе. Йотунхейм разобщен и слаб и ничего не может предложить Асгарду. *** Так за разговорами до обжитых мест дошли сравнительно быстро, и охотница сразу протрубила в свой лесной рог, оповещая все побережье о том, что в поселении чужаки. Потом повела гостей дальше. Локи чувствовал, что женщина встревожена, хотя и не показывает этого. Гелик постоянно вертел головой, стараясь отмечать каждую мелочь. По пути он успел заметить только небольшие обработанные клочки земли, тропинки и ступеньки на горных склонах, да загоны с птицами и кроликами. Здесь каждый жил сам по себе и жилища располагались на значительном расстоянии друг от друга. Но Эйнар, будучи первым поселенцем, как-то у всех ассоциировался со старейшиной. — Все ходят к нему за советом, — сказала Хильда. — Его руны никогда не лгут. «Да-да, — подумал Локи, — а он в свою очередь ходит за советом к норнам». — Вот там его жилище, — Хильда указала на малозаметную расщелину к которой вели крутые уже изрядно истоптанные ступеньки, неровно выдолбленные в камнях. — Он наверняка уже знает, что вы придете. Ворон сел на плечо царевича, почистил перья и выдал «кар». — Да, пришли наконец, — согласился Локи.