Расси

Через три дня незабываемого «путешествия», мне пришлось ещё раз лезть за кокосиками. Сделав соответствующие выводы (типа, лучше буду тащить больше, чем полезу ещё раз), затарился я под такую завязку, что ого-го! Еда моя с водицей давным-давно благополучно закончились, после чего фляжку я приспособил под кокосовый сок. Чтобы каждый раз не париться с разколупыванием плода, сливаю в неё сразу несколько штук, и готово. Уже на второй день, реально, хотелось попить просто водички, так как от сладенького, если честно, меня уже заметно подташнивало. Только вот с организмом не поспоришь, пить просит регулярно. Пришлось терпеть. А по поводу кончины закуси встал вопрос, что есть? На одном нектарчике далеко не уйдёшь, но я и эту проблему решил. Кокосики этого мира, чудо какие питательные оказались. Сладковатые, что естественно, но кокосовая мякоть так же вкусна, как и сок. О-хо-хох, мои бедные ноги! От этого незабываемого турпохода они уже просто гудят, но я всё шёл и шёл, останавливаясь лишь на попить, на отлить и на поспать. Пятый день пути ничем не отличался от дней предыдущих, поэтому, когда пальмочки сменили другие деревья, я разорался, как Тарзан. Показалась обычная земная, а, главное, знакомая глазу флора. Тополя, сосны, дубы и даже шиповник, к которому я бросился, как безумный, отщипывая не очень зрелые ягоды. Песка больше не было, пятачки земли сменились единой площадью, а оставленная позади рощица перешла в небольшой лесок. От радости я готов был целовать всё, что видел, а видел я чётко и далеко. Взор радовался долгожданным краскам. Мне хотелось банально петь, надежда, что, возможно, совсем скоро я увижу людей, окрепла. Почти час шёл я по лесу, вдыхая знакомый запах земли и, что самое удивительное, за всё это время мне не захотелось пить. Минут через десять я набрёл на тропинку, и тропинка та была совсем не звериная. Ура! Топал я по ней с полчаса, когда услышал детский плач. Этот звук, такой долгожданный и в то же время такой знакомый, напомнил мне о всех тех слезах, что я пролил когда-то. Пройти мимо я не мог, просто по-человечески не мог. Определив, откуда идёт звук, я свернул с тропинки, выискивая сам источник слёз. Это оказался мальчик лет восьми-девяти. Несчастное белобрысое чудо. Он сидел на земле, уткнувшись в колени лицом, и тихонечко плакал. Его худенькие плечи так сильно тряслись, что я не выдержал. - Малыш, ты чего ревёшь? Мальчонка вздрогнул, вскинул на меня золотисто–карие глаза и, вскочив, был готов убежать в любой миг, но разглядев мою дружелюбную физиономию, передумал. - Ну и почему ты всё-таки ревёшь, да ещё так горько? – спросил я у него как можно более дружелюбно. - У… у меня кочевник нож забр-рал, – ответил он, запинаясь. - Ну, и что ты так из–за этого убиваешься? – интересуюсь, а про себя подумал, что любой нормальный и адекватный взрослый просто обязан поступить так, как сделал названный ребёнком дядя. - Как что?! – возмутился мальчик, тут же позабыв о настороженности. – Мне этот нож два дня назад отец подарил! Он сам мне его выковал! Мой первый нож, а я его всё равно что потерял! Отец меня, конечно, не отругает, но это даже хуже, я для него ещё долго буду только ребёнком! Мужчина своё оружие не теряет, а без ножа я не мужчина! – выпалил он на одном дыхании. О том, что нож детям не игрушка, в этом мире явно не знают, поэтому я решил зайти к его проблеме с другой стороны: - Но ведь ты же его не терял, а у тебя его отняли - есть разница? - Нет разницы! – снова взревел этот постреленок. – Откуда вы такой непонятливый? Нельзя мужчине без ножа никак, чтобы не случилось! – разошёлся мальчуган не на шутку. - А тот кочевник, он что, просто так подошёл к тебе и отнял нож? - Нет, - неохотно сказал малыш, – я на него налетел, когда бежал с поручением от отца в гостиничную харту, а у него в руке был поднебесник. Он его выронил, а конь кочевника на него наступил, и тот естественно раскололся! Картина более или менее становилась для меня понятной, но с одним исключением. - А поднебесник - это что такое? Кажется, я снова что–то не то сказал. Парень посмотрел на меня как на инопланетянина (коим, по сути, я и был). - Во даёт! Господин, у вас же на плечах их не одна связка. Вы не знаете, что несёте? Я посмотрел на кокосики. Действительно… - Это что, вот эти плоды так называются? Кивок. - А что, если ты тому кочевнику не один, а два ко... эээ... поднебесника принесёшь? – предложил я этому чуду. Паренёк явно в шоке, но неуверенный кивок вперемешку с сомнением и надеждой сказали мне всё. - Господин, а вы видите мысли людей? – я удивлённо вскинул бровь. – Мне кочевник сказал, принесёшь поднебесник – верну нож. Только где ж мне было его взять? Они так высоко растут, никто не может по дереву забраться. Это под силу только лазунам, но им больше одного дерева за раз не осилить, да и нет у меня денег, чтобы его нанять. Чувствую, что у малыша вот–вот по второму кругу истерика начнётся. - Ясно. Тогда вот тебе две штуки, беги, выкупай назад свой нож. - Господин, - малыша потряхивало, когда он брал кокосики, а от привалившего счастья он снова был готов разрыдаться. Его невинные глаза были полны непролитых слёз. - И чего же ты опять ревёшь? Беги, давай. Его тут же как ветром и сдуло. Ну, и что мы имеем? А имеем мы следующее: первое знакомство – это раз и первое доброе дело – это два. Вот и хорошо. Продолжив свой прерванный путь, я вдруг понял, что не спросил у мальчика, как его зовут. Ну, да ладно, даст Бог ещё увидимся.