Расси

Моя, наконец, собранность была принята дружно на ура, и дело завертелось ещё быстрее. О своём решении уехать я никому не сказал. Зачем их расстраивать раньше времени? Да и на сплоченность в работе это могло повлиять. Днём я работал, вечера проводил в обществе господина Лариуса, иногда и Стешик присоединялся. Они старались рассказать мне всё об этом мире и как можно подробнее. Иногда, когда сложно было заснуть, я хватал трезубцы сай и тренировался, тренировался на износ и совершенствуясь чисто для себя. Мне было любопытно, сколько я могу выдержать. Ещё мне хотелось приобрести зеркало, но от господина Лариуса я узнал, что оно стоит очень дорого. Самое маленькое, с ладонь, стоило около двух турулов, а мне же было нужно зеркало значительно большее. Я как–то и спросил господина Лариуса, где его можно купить, и тот ответил, что зеркала продают кочевники, так как они ездят по всему миру и бывают в разных городах, где есть что–то равноценное поднебесникам. Кочевники возят с собой много чего, что можно продать или обменять. Значит так, при первой же возможности схожу к кочевникам и обменяюсь с ними на поднебесники. Не привык я без зеркала. А наша первая «проба пера» состоялась через две недели, если считать с начала всей работы. И мы дружною гурьбою, все, кроме Гоффа, отправились в лес. Гофф сказал, что посмотрит потом, когда инструмент будет готов окончательно. В полной тишине, наше нетерпение перетекало от одного к другому, от чего дорога в лес показалась всем бесконечной. Передохнув слегка на маленькой полянке, мы принялись выискивать подходящее по ширине поднебесника дерево. Такое отыскалось быстро, после чего начались долгожданные испытания. Я тут думаю, что наш электрик дядя Вася, который периодически наведывался к нам в деревню (но по официальной версии - приезжал к моей тёте Люсе, в надежде посвататься), сейчас оборжался бы надо мной до посинения. Но, несмотря ни на что, спасибо тебе дядя Вася, что заходил к моей тёте в гости так часто, что даже при своей слепоте я умудрился запомнить и теперь восстановить твоё орудие труда. Аминь! И вот стою я в полном обмундировании, готовый покорить Эверест (кхм–кхм, дерево), и-и-и… поехали! Получилось всё на удивление легко. Радостные возгласы присутствующих поднимали мой боевой дух и, глядя сверху на их радостные лица, я знал, что доведу начатое до конца! Лишь один крышесносный смех Стешки убеждал меня, что это того стоит. Между тем Шэрт делал необходимые замеры. - Как там дерево? Я не вижу, кора цела? - Немного ободрана, - с сожалением сказал кузнец, - но в целом хорошо, могло бы быть и хуже. Тем более, у поднебесника, что нам на руку, кора значительней грубее. Спустился я так же без труда, переобулся в тапочки и с улыбкой оглядел каждого, на что они отвечали мне тем же… Хотят торжественную речь? - Мы сделали это?.. - Мы сделали это! – подхватил Стеш, а за ним и все взрослые дядьки, включая и меня. - Ну, нам ещё предстоит поработать над тем, чтобы деревья после лазаний оставались без повреждений, а так они действительно готовы. И все снова завопили наперебой, поздравляя друг друга! У нас праздник! Ураааа!!! - Что здесь происходит? – раздался до боли знакомый голос. - … Что он сам–то здесь делает? Это настораживало… Все выстроились по струнке, как солдаты на плацу перед генералом, и взгляды у всех были обречённо–испуганные. Я тоже испугался, но не за себя, а за друзей. Что же, будем валить всё на рыжего, то есть на меня. В конце концов, идея-то полностью моя, значит, и виновник на лицо. Убедить бы ещё в этом закон. - Господин кор, - я решил прорываться сразу, ведь нельзя скидывать со счетов русский авось, да и наглость, как говорится, – второе счастье, - это моя идея и мне за неё отвечать. Друзья уставились на меня в шоке. - А точнее? – вот же блин, собака Баскервилей, а! Наверняка думает, что я всех на нечистые поступки подбиваю, и ведь не упрекнёшь его в этом, работа у него такая, подозрительная! – Господин Ишинад, не верьте ему, мы делали их вместе и хотели как лучше, а идти к поднебесникам ещё рано, их нужно доработать. Я не ослышался, Шерт обратился к другу официально? - Это правда, господин Ишинад, - подхватил эстафету господин Лариус, - мы ни за что не пойдём туда, пока не исправим все мельчайшие погрешности и не убедимся в их безопасности! Вот зачем они влезли? Теперь этот ходячий секс со сканером затаскает по инстанциям всех или вообще арестует. Надеюсь, хоть детей-то они не сажают? - Мне кто-нибудь внятно объяснит, о чём вы говорите? Господин Лариус, как старший, говорите вы. - Господин кор Ишинад, мы испытываем сейчас одно изобретение, называется оно когти. Вот, посмотрите сюда, - он взял одну из железок и подал кору. - Видите, у них нет никаких острых краёв, хоть они и из железа. Правда, кора у дерева пока страдает, но я уверен, что господин Дик и господин Шэрт решат эту проблему. Эти господа пытаются сделать сие изобретение безопасным для коры поднебесника, а сегодня было лишь первое испытание! В глазах кора промелькнула… улыбка? Не пОнял! - Теперь понятно, почему в кузне последнее время стало так многолюдно, притом из одних и тех же лиц. Своего приговора мы ждали в полной тишине, казалось, что весь лес смолк в его ожидании. Лично у меня сложилось впечатление, что кор догадывался о нашем маленьком заговоре, и теперь я боялся, что он запретит нам всю дальнейшую работу над инструментом. - Господа, для тех, кто не знает (чувствую, что камушек этот в мой огород), скажу – подобное изобретение нужно отписать, как открытие своего дела, в серой крепости. - Но, господин кор, - взволнованно изрёк хартщик, - их надо ещё доработать, ведь когда это ещё будет! - А что будет, господин Лариус, – парировал кор, - если кто-то, прознав о изобретении, начнёт на вас давить, дабы вы продали все права или ещё чего хуже? Я стоял как пришибленный... Этот разговор напоминал мне тот, другой, что был тет-а-тет. - Кроме нас, никто не знает об этом, - уточнил Шэрт, - и когти всегда спрятаны в надёжном месте. - Это, конечно, хорошо, но вот что я вам скажу, господа... В городе ходят слухи о молодом господине, который дни и ночи пропадает в кузне. «Про ночи он зря – это не так!» - У этого слуха существует две версии, что и понятно, так как приходящие с заказами к Шэрту люди непременно натыкаются на этого юношу. Мы все затаили дыхание и, настороженно переглядываясь, ждали продолжения! - Версия первая – господин Шэрт и господин Дик любовники. - Что?!!! - Что?!!! Взвыли мы в голос с кузнецом. - Версия вторая, - как ни в чём не бывало, продолжил кор, - господин Дик заказал господину Шэрту что–то настолько необычное, что без его присутствия господин Шэрт не может или не имеет права что–либо предпринимать. Тишина. - Так какую из версий вы предпочитаете? Мы с Шэртом переглянулись, мол, нас ни один из представленных вариантов не устраивает. - Вы любовники? – в лоб спросил Ишинад. Я в ауте! Шэрт вообще побагровел от злости и явно был готов прибить друга, но кор его остудил: -Я знаю Шэрт, что ты у нас ходок чисто по девочкам, но согласись, то, что касается второго слуха, очень даже правда, и в скорости люди потянутся в кузню чисто из любопытства. А то, что вы от посторонних глаз прячете своё изобретение, не сможет остановить тех смельчаков, которым сия вещь покажется нужной. Вот поэтому вам и нужен документ, в котором будет сказано, что вещь имеет законного владельца. Чьё это всё–таки изобретение? Я вышел на шаг вперёд. Чёрт, и впрямь как на плацу. - Жду вас завтра у себя, господин Дик, и не забудьте принести взнос в городскую казну. Господин Лариус, объясните молодому господину о какой сумме речь. – И ушёл. Мы стояли ни живые, ни мёртвые. Даже не верится, что ещё пять минут назад мы радовались как дети, а теперь… Что же теперь? Запатентовать, так сказать, и дать на лапу казне? Что, казалось бы, здесь сложного, но… идти во второй раз к Иши в кабинет, где я пережил не самые приятные моменты, не хотелось. Что же, авось, - выручай!