Непростительная слабость

      В столице был пик мятежа, начавшегося два месяца назад и охватившего половину страны, поэтому все подтягивались к центральной площади в ожидании новостей и долгожданного финала; королевские солдаты бросали оружие и сдавались, бунтовщики уже праздновали победу.       На окраине, куда беглецов вывел потайной ход, практически никого не было. Никто не видел, как связанного юношу тащил за собой бывший стражник. У юноши были связаны руки, а мужчина тащил его за собой на веревке, как вьючное животное. Юноша упирался, но силы были слишком неравны.       Аарон Торн сверялся с картой и шел к тайнику. На карте осталось несколько багровых капель от прежнего владельца, но они не мешали пониманию маршрута. Эйден еле волочил ноги, да еще и упирался, он очень сильно тормозил их. Если они и дальше будут так плестись, то придется ночевать под открытым небом. Аарону не привыкать, а царственная особа никогда не знала таких лишений. Впрочем, Аарону было все равно.       Тайник пришлось искать долго. Привязав упирающегося Эйдена к дереву, Аарон стал обыскивать каждый сантиметр, чтобы найти наконец-то зарытый в землю кованный сундук. Все это время Эйден трепыхался в своих путах, пытаясь ослабить узлы, но только сильнее затягивал их. Наконец он затих, бессильно повиснув на веревках.       Кто бы ни собирал тайник, он был очень умен и скрупулезен: вещи были подобраны так, чтобы не привлекать внимание. Несколько плащей, все теплые и добротные, но не похожие на дорогие, сумки не новые, а слегка потертые; деньги были рассортированы в три кошелька: с золотом, ходовыми монетами и совсем мелочью, которой можно расплатиться за еду. Глядя на такую практичность и дотошность, Аарон вспомнил человека, которого недавно убил.       Прежде чем двинуться к тайнику, Аарон снял с трупа все ценное и забрал кольцо, отданное королем. Если бы было больше времени и не надо было опасаться мятежников, Аарон бы похоронил бывшего товарища по оружию. Несмотря на обстоятельства и личные счеты, Алек был хорошим человеком. Если бы все сложилось по-другому… он бы все равно убил Алека.       Когда Аарон опустошил тайник, он посмотрел на своего пленника. Мальчишка в очередной раз оцепенел и бессмысленно пялился в пространство. Нежную фиалку выдернули из укромного сада и бросили в жестокий мир, какая печаль. Но что еще заслужил сын тирана и убийцы.       Не так Аарон представлял свою месть, совсем не так.              От горя Эйден отупел. Он не знал, как быть дальше, что делать, как освободиться. Эйден впервые видел смерть так близко. Человек, которого он знал едва ли не всю жизнь, умер в шаге от него, умер от рук предателя. А сколько людей погибло во дворце? А его отец?..       Мысли об отце — единственное, что поддерживало Эйдена. В эту минуту больше всего на свете он хотел быть рядом с ним, разделить все несчастья, которые посыпались на их семью. Но сейчас он мог только оглядываться в сторону столицы и молиться.       — Что тебе от меня нужно?       Эйден наконец-то обратился к своему похитителю. Стражник закончил с тайником, вернулся к нему и принялся отвязывать от дерева, оставив руки стянутыми веревкой.       — Месть, — коротко бросил Аарон. Он дернул веревку, отчего Эйден чуть не упал на землю.       — Месть? Я тебе ничего не сделал!       — Ты — нет. — Больше Эйден от него ничего не добился.       Эйден ничего не понимал. Месть? Значит, его собираются убить, но почему бы тогда не заколоть его на месте, как Алека, зачем создавать себе трудности и куда-то тащить принца, которого могут узнать? Они всего лишь вышли за пределы столицы, здесь народ знал, как выглядит королевская семья. Если кто-то его опознает, то вряд ли чернь будет разбираться, кем ему приходится мужчина с явной военной выправкой, разорвут обоих. Что же стоит такого риска?       Вопросы без ответов — всего лишь капля в море из горестей, свалившихся на Эйдена.       — Как тебя зовут? — крикнул Эйден в спину идущему впереди мужчине. — Я должен знать имя своего похитителя.       — Я тебя не похитил, а спас. Чтобы убить лично.       Эйден споткнулся. Мужчина повернулся и посмотрел на него взглядом, от которого по коже пошли мурашки. Неприкрытая чистая ненависть в самом первозданном виде была в этом взгляде. Глаза похитителя — будущего убийцы — словно горели огнем, прожигали в груди Эйдена дыру.       — Почему я еще жив? — шепотом спросил Эйден, потому что с этого момента он не сомневался, что его убьет этот человек. Сейчас, завтра, через год, но он это обязательно сделает.       Похититель не ответил, он развернулся и пошел вперед, односложно ответив на самый первый вопрос:       — Аарон.       Это имя ничего не говорило Эйдену. Он не знал этого человека, у него не было никакой вины перед ним, однако ему уготована смерть от его руки. Угрозы должны были больше потрясти Эйдена, но он слишком много пережил за последние дни, чтобы остро реагировать хоть на что-нибудь.       Они шли вдоль леса. Когда навстречу попадались люди, Аарон хватал Эйдена за плечо и заставлял идти рядом, чтобы веревки не было видно. Мужчина был выше и крупнее, поэтому у Эйдена не было ни малейшей возможности противиться ему. И на помощь позвать он тоже не мог. Только шел вперед, глядя себе под ноги, надеясь, что капюшон достаточно скрывает лицо, чтобы его никто не узнал.       Эйден подумал, что надо сбежать, хотя бы попытаться. Выхватить кинжал из-за пояса Аарона, перерезать веревку и броситься в лес, где его будет тяжело догнать. К сожалению, если смотреть на вещи объективно, Аарон ударит его раньше, чем он коснется кинжала, веревку связанными руками не разрезать за одну секунду, а воин бегает явно быстрее изнеженного принца.       Мысли о побеге нельзя было оставлять: если он не может сбежать сейчас, то это не значит, что уже не подвернется удачный момент. Аарон, каким бы сильным он ни был, тоже нуждается в отдыхе, он спит и ест как обычный человек, даже он физически не в состоянии все время наблюдать за своим пленником. О том, что делать, когда он сбежит, Эйден пока не думал, ему надо было сначала освободиться.       И еще кое-что. Кольцо, которое король передал Алеку, когда они убегали. Подлый предатель достал его из кармана убитого командира и забрал, Эйден должен был получить кольцо себе. Возможно, это единственная вещь, которая осталась от отца, принц не мог оставить ее чужому человеку. Это кольцо — его.       — Куда мы идем? — решился спросить Эйден, когда солнце спряталось за горизонт.       Эйден так устал, что был готов лечь на холодную землю под ближайшим деревом и уснуть. Принц уже еле переставлял ноги, потому что с тех пор, как Аарон нашел тайник, он не дал им ни минуты отдыха.       — Не твое дело, щенок. — Аарон дернул веревку, призывая пленника к молчанию.       Кожа на запястьях давно покрылась красными следами от веревки, сами руки уже давно онемели, но Эйден поморщился от боли при очередном понукании.       — Ваше Высочество, — поправил он Аарона. — Я твой принц, ты должен говорить «Ваше Высочество».       Аарон остановился и посмотрел на Эйдена. Долгое мгновение он смотрел на него, а потом оскалился и расхохотался. Жутким, издевательским смехом, от которого Эйдена выворачивало наизнанку; насмешка в каждом звуке словно царапала изнутри. У Эйдена кровь прилила к щекам от возмущения и стыда, он дал повод лишний раз унизить себя: принц в плену, пытающийся отдавать приказы, что может быть смешнее.       — Ты не мой принц, — ответил Аарон, отсмеявшись. — Ты вообще больше не принц. Отец принца — король, а твой больше нет, его свергли и скоро убьют. Жаль, что мы пропустим это прекрасное зрелище.       Эйден бросился на Аарона раньше, чем успел что-либо сообразить. Он стиснул зубы, поднырнул вниз и ударил связанными руками, сбивая их обоих с ног. Этот рывок ярости отобрал у Эйдена последние силы. Очень быстро он оказался подмят под врага, его ткнули лицом в землю и несколько раз ударили.       Эйдену не хватило сил встать, поэтому Аарон рывком поставил его на ноги, сдирая веревкой кожу с запястий. Он вновь едва не оказался на земле, потому что пощечина практически сбила его с ног. Эйден схватился за щеку и исподлобья посмотрел на Аарона, мечтая вырвать ему глотку. В глазах заблестели слезы унижения, которые принц изо всех сил старался сдержать.       Он — принц, никто не смел и пальцем его тронуть, почтительное отношение и уважение со стороны окружающих было привычной для него нормой. А теперь его бьют как трактирную девку, опрокинувшую стакан с пивом. Хотя нет, была в его жизни еще одна пощечина.              Маленький принц гулял возле королевских конюшен, когда увидел, как возвращается с прогулки его герой — блистательный старший брат. Принц Экхарт задорно гарцевал на своем жеребце, и малыш Эйден бросился ему навстречу. Маленький, он еще не понимал, как опасно подбегать к лошади. Его чуть не затоптали, а он даже не понял, что был в шаге от опасности.       Экхарт лихо спрыгнул с коня и влепил брату пощечину, гневно накричав на него:       — О чем ты думал?       Вместо ответа Эйден, как и положено порядочному ребенку, разрыдался, скорее от удивления и возмущения, чем от боли. После, когда брат обнял его и прижал к себе, Эйден понял, что тот ударил его не со зла, а потому что испугался. Щека сразу стала болеть меньше.       — Прости, — пролепетал малыш Эйден, шмыгая носом, — я больше не буду.       — Ты меня прости, дурашка.              Сейчас щеку жгло в разы сильнее, жгло от горячей обиды, а непрошеное воспоминание о прекрасном прошлом только все портило. Эйден острее понимал свою незавидную участь, но ничего не мог поделать. Будь он кем-то другим, а не принцем, которого холили, лелеяли, любили, то не так тяжело принимал бы все, что с ним случилось.       — Еще одна такая выходка, и я тебе что-нибудь сломаю. — Голос Аарона выдернул Эйдена из его дум.       — Какая разница, ты же все равно меня убьешь.       — Умереть можно по-разному, Ваше вашество. Быстро или очень-очень медленно.       Аарон положил ладонь на красную от удара щеку и почти нежно провел по ней кончиком пальца. Этот нарочитый жест заставил Эйдена вздрогнуть похлеще удара, он отскочил в сторону, насколько позволяла веревка, и с настоящим страхом посмотрел на своего похитителя. Эйден грязным рукавом протер щеку, пытаясь стереть ощущение чужих пальцев. С момента убийства Алека Аарон еще ни разу его так не пугал.              Мальчишка смотрел злыми испуганными глазами и пытался храбриться, Аарону нравился этот затравленный взгляд. Сын, кровный родственник ненавистного короля, был его единственным утешением, а Аарон очень хотел заглушить душевную боль, от которой просыпался долгие и долгие месяцы.       Они зашли в ближайшее поселение. Аарон бывал здесь, поэтому знал, куда идти: трактир, в котором подают настоящее пойло, способное вырубить буйвола, сдают комнаты всем желающим и не задают лишних вопросов. Благодаря монетам из тайника у них еще долго будет крыша над головой.       Из-за исторических событий, происходящих в эту самую минуту в столице, в трактире практически никого не было: несколько пьянчуг, интересующихся только выпивкой, рябая от оспы старуха-служанка и трактирщик, лениво дремлющий на стуле. Когда Аарон к нему обратился, он словно нехотя открыл глаза и стал принимать постояльцев.        Трактирщик отучился подозрительно смотреть на людей, особенно если они сразу же доставали из кошелька пару звонких монет. Он мог поклясться на кресте, что видел веревку на руках парня, лицо которого было скрыто капюшоном, но это было не его дело. Он сгреб монеты, сказал, когда ждать ужин, и предупредил насчет клопов.       Аарон подтолкнул Эйдена к лестнице и затолкал его в крохотную комнату. Это была дыра даже по его меркам, а принц с брезгливым ужасом осматривался по сторонам. Сваленные на полу мешки заменяли кровать, в углу стоял перекошенный стул, а вместо шкафа на стене сиротливо висели два крючка. Самое место для убийцы и похищенного принца, которого будут рады вздернуть на ближайшем дереве.       — Нравятся новые покои? — Аарон рассмеялся.       — Тебе-то они хорошо подходят, — процедил Эйден сквозь зубы.       — Привыкай. Только такие комнаты тебя и ждут, пока ты мне не надоешь.       Аарон подошел к принцу, схватил его и распутал веревки. Тот посмотрел на свои израненные руки и размял запястья. Он отошел на пару шагов от Аарона и уже практически уперся в стену: у них была очень маленькая комнатка.       — Не боишься развязывать мне руки? Я ведь убегу. — Голос у принца дрогнул. Похоже, он начал догадываться, что Аарон собирался с ним сделать.       Есть много вещей похуже смерти, унизительных, болезненных и мерзких, особенно для мужчины. Особенно для принца.       — Не убежишь.       Аарон отбросил веревку в сторону и расстегнул украденный из тайника плащ. Бросил у двери, где оставил меч и кинжал, а потом пошел к Эйдену.       — Я буду кричать.       — Не будешь.