Непростительная слабость

      Король умер, да здравствует король! Или да здравствует Герцог, ставший королем.              — Что? — Эйден вскочил с места, едва не опрокинув стол, за которым сидел. — Экхарт жив?!       С самого утра Аарон держался очень отстраненно, словно он тоже видел слишком приятный сон, который намеревался поскорее забыть. Но, как оказалось, причина его поведения крылась не только в этом.       — Повтори еще раз, что ты сказал, — требовательно приказал Эйден.       — Принц Экхарт не погиб в битве за столицу, он был ранен. Верные люди вывезли его в безопасное место, где он выздоровел. Сейчас Его Высочество собирает армию, чтобы свергнуть узурпатора и вернуть себе законный трон. Его поддержали лорды Юга и, как говорят, поддержат еще многие. Только простой народ любит Герцога, аристократы не хотят терять свою прежнюю власть. Война — это не только разорение, но и способ разбогатеть, некоторым она на руку. А это значит…       — Экхарт жив!       Эйден услышал только начало объяснений Аарона, остальная часть его совершенно не интересовала. Его старший брат, его герой детства, его последний родной человек на земле жив! Эта новость захлестнула Эйдена полным и безоговорочным счастьем.       Он не знал куда идти, как быть дальше; пока они путешествовали с Аароном, цель была одна — убраться как можно дальше от столицы и не разделить участь отца, о том, что делать потом, не было времени задумываться. Когда же они оказались в относительной безопасности, Эйден гадал, что делать дальше, куда отправиться. А теперь он знал.       Экхарт защитит, Экхарт вернет ему дом и семью, Экхарт сделает все так, как было раньше. Эйдена снова ждет безмятежная жизнь во дворце, безопасность и спокойствие, приключений ему на век вперед хватило.       Отец, как оказалось, был не самым лучшим королем, угнетал своих подданных и довел их до крайней нищеты, но Экхарт будет умнее. Он успел посмотреть на дела страны изнутри, вышел из золотой клетки, сделал выводы. Он честен и благороден, умен и справедлив, храбр и смел — кому как не ему занять трон и помочь разоренной внутренней враждой стране возродиться из пепла.       От прилива чувств Эйден подскочил к Аарону и крепко обнял его, а затем принялся носиться по комнате, хватаясь то за одну вещь, то за другую, так спеша скорее выдвинуться в путь. Если до этого принц мечтал отдохнуть в хорошей гостинице хотя бы недельку, то теперь всем своим существом рвался в путь.              Аарон смотрел на счастливого принца и разделял радость, только его светлое чувство было окрашено привкусом горечи. Когда Эйден вернется к брату, у него появится новый защитник. Более могущественный, более правильный, тот, что никогда не насиловал его. Такой, которому можно доверить жизнь маленького принца и уйти восвояси, оставив себя в прошлом. Уйти, забыть о мести и совершенном грехе, начать новую жизнь, в которой нет места принцам бывшим, настоящим и будущим.       Они были долго изолированы от настоящих важных новостей, едва не проморгали второй виток гражданской войны. Аарон не был великим стратегом, поэтому не мог такое предугадать. Да и кто мог. Битва, в которой, как считалось, погиб Экхарт, была настоящей мясорубкой, армию принца наголову разбили, а его самого даже не нашли в куче растерзанных тел. Эти подробности Аарон узнал в одном из трактиров, когда Эйден еще ненавидел его и жался в угол при одном виде насильника. Конечно же, он не рассказывал такое и без того деморализованному принцу, тогда Аарон боялся, что Эйден может наложить на себя руки.       Теперь сторонники королевской семьи укажут на божий промысел — сам Господь ниспослал принцу Экхарту спасение, ибо только сын короля достоин трона. Аарон улыбнулся своим мыслям. Сын короля: Эйден ведь тоже один из претендентов на трон, но даже сложно представить, как бы ему пришлось уживаться в клубке змей, именующих себя политиками. Король, каким бы убийцей и тираном ни был, явно любил младшего сына и хорошо его знал, поэтому оградил от политической грязи. Король… Не вздумай покоиться с миром, ублюдок.       Плутать от людей герцога было намного сложнее, чем найти лагерь принца Экхарта, и путь был ближе. Но самое главное — им не надо было выбирать самые тайные тропы, ведь если и обнаружат, то только свои. Аарону приходилось постоянно одергивать Эйдена, который хотел сдаться ближайшей паре солдат со словами: «Я брат будущего короля, ведите меня к нему». Это было по меньшей мере глупо, мало ли на каких людей они нарвутся. Осторожность превыше всего, нужно добраться именно до лагеря Экхарта.       Таким способом Аарон удерживал Эйдена возле себя, понимая, что пока что не готов его отпустить. Еще день, или два, или неделя. Но, как Аарон ни старался тянуть время, они оказались всего в одном дне пути от заветного лагеря.       Они остановились в гостинице, ужинали в комнате. Аарону кусок в горло не лез, да и Эйдену, похоже, тоже.       — Я попрошу брата дать тебе денег. Ну, за мое спасение. — Эйден смотрел в сторону, избегая Аарона. — Мы расскажем только то, что смогли убежать из столицы благодаря тебе. Это ведь правда, без тебя я бы пропал.       — Мне не нужны деньги от твоего брата, — резко бросил Аарон.       — Моего брата ты тоже ненавидишь? — Теперь Эйден наоборот внимательно смотрел на мужчину, практически не моргая, не отрывая взгляд ни на секунду.       — Нет! В смысле… Я не возьму деньги у королевской семьи. И не заслужил я. Спасение, — он хмыкнул. — Хорош защитник, хуже любого врага.       — Аарон, прекрати об этом. У тебя были свои причины так поступить, я смог оставить все в прошлом, лучше не напоминай и не упрямься, прими мою благодарность.       — Ты так легко прощаешь… — Аарон в глубине души все еще с неверием относился к тому, что смог заслужить прощение принца; он все ждал, когда тот одумается и вспомнит о пережитом кошмаре, но, похоже, Эйден слишком близко к сердцу принял чужое горе и поэтому спокойно отнесся к мести, даже такой несправедливой. — Благодарность? Глупый ты принц, я ведь не только тогда поступил с тобой плохо. Я практически…       — Я знаю, — перебил его Эйден. — Я тогда проснулся и увидел тебя, просто решил, что это сон. Ты поцеловал меня. Почему? Зачем ты это сделал?       Аарон засмеялся, но его смех быстро оборвался.       — Ты не ребенок, чтобы задавать такие вопросы. Почему мы вообще об этом говорим, завтра я передам тебя брату и наконец-то освобожусь от… от всего этого! Освобожусь от тебя.       — А ты так хочешь освободиться? Тянешь время лишь бы не отпускать меня. — Аарон вздрогнул, а Эйден, увидев это, довольно улыбнулся. — Как видишь, я стал чуточку проницательнее, по крайней мере, в отношении тебя.       — К чему вообще весь этот разговор? Ты решил дать мне то, что я хочу, маленький принц?       Эйден медлил с ответом. И это молчание сказало Аарону о многом. О, как он, сам того не желая, задурил голову мальчишке. Щепотка доброты в сложное время, и человек уже обманывает сам себя, принимая простую признательность за высокие чувства.       — Нет, не решил, — признался Эйден, смущенный таким предположением.       Вот и славно. Аарон не был уверен, что сможет поступить правильно, если Эйден по глупости согласится. Правильным в их ситуации был только один поступок: позволить принцу жить своей жизнью, дать возможность выкорчевать из мыслей, сердца и души глупую «благодарность», никогда не напоминать о себе, одним словом — исчезнуть навсегда.       — Ты глупый и наивный, я всего лишь хочу твое тело, тело маленького изнеженного принца. Мне жаль тебя, жаль, что принес тебе столько страданий, но не думай о высоких чувствах с моей стороны. Обычный животный инстинкт. — Аарон собрался причинить Эйдену еще немного боли. Боли, которая будет лекарством. Лекарства горькие, неприятные, мерзкие, но они помогают. Нужно оттолкнуть принца от себя.       И его план с треском провалился.       — Я тебе уже говорил, что стал более проницательным. Не трать слова понапрасну, — Эйден грустно улыбнулся. — Так же, как и мне нужно излечиться от тебя, так и тебе — от меня. На прощание…       Эйден подошел к Аарону и поцеловал его. Вернее, просто прикоснулся к губам, оценивая свои ощущения и осознавая, сможет ли сделать следующий шаг. Смог — приоткрыл рот и наконец начал целоваться.       Аарон до последнего не закрывал глаза, боясь, что его увлечет поцелуй и он забудет обо всех своих решениях и не сможет поступить правильно. Однако он закрыл глаза, наклонил голову и прижал к себе Эйдена. Руки принца уперлись ему в грудь, но не отталкивали, а наоборот крепко схватились за рубаху. Тогда Аарон опомнился.       — Прощание, — он отстранил от себя Эйдена.       — И прощение, не забывай.       Если подумать, то не такой уж и страшный финал, намного лучше, чем начало, середина и развязка.              Они должны были достичь лагеря Экхарта на следующий день. Аарон не хотел показываться старшему принцу на глаза, боялся, что тот начнет расспросы, не позволив как можно быстрее оставить Эйдена позади.       Когда они подъехали к лагерю, Аарон усилил бдительность. Вокруг слишком много неотесанных солдат, чтобы два случайных путника были в безопасности, у них на лицах не написано, что они сторонники старой власти, а не герцога. Точнее, один сторонник, а второму уже плевать на тех, кто там у власти, лишь бы покой был.       Сначала они наткнулись на первых патрульных. Те подозрительно посмотрели на спутников, но, как оказалось, Эйден таил в себе недюжие способности к актерскому мастерству. Он рассказал очень правдоподобную сказку о молодом аристократе, мечтающем положить жизнь «за единственного достойного короля». Никакие странствия не смогли вытравить из Эйдена осанку и аристократизм, а их легенда прекрасно сочеталась с молодостью, горячностью, честью и принципами молодых дворян. Поэтому патрульные их отпустили, и они смогли беспрепятственно въехать в лагерь.       В лагере Аарон первым делом строго наказал Эйдену не соваться сходу к своему брату, а сам пошел разговаривать с командиром, попавшимся на пути. О себе Аарон сказал, что он наемник, пришедший в место, где можно заработать своим мечом. Наемники были нужны армии принца Экхарта намного больше, чем не умеющие толком держать в руках меч благородные энтузиасты. О найме они договорились быстро; для человека, у которого все богатства остались в осажденной столице, старший принц оказался на удивление щедрым господином. Это говорило о том, что он нашел себе влиятельных друзей.       Армия была многочисленной и хорошо экипированной, не один и не два лорда привели своих людей сражаться за восстановление старой власти; кому-кому, а им точно не нравился прогрессивный Герцог, которого народ заботил больше, чем голубокровая верхушка.       Когда Аарон вышел из палатки командующего ротой, к которой его приписали, он не нашел Эйдена. Принц должен был ждать его возле выхода и не привлекать внимание, а его уже и след простыл! Скрипя зубами от злости, Аарон принялся искать его и едва успел перехватить перед штурмом палатки главнокомандующего.       — Стой, дурак. Ну куда ты лезешь!       — Там мой брат! — воскликнул Эйден. Несколько человек на них обернулись.       Плохо, они привлекли внимание. Аарон тут же уволок его подальше. В бурлящем людьми военном лагере сложно найти укромное местечко, поэтому они просто стали чуть в стороне от отхожего места, где из-за запаха было меньше народа.       — Если начнешь ломиться в палатку, стража тебя пинками выгонит, потому что выглядишь как умалишенный. Да кто ж поверит, что принц притопал сюда из столицы, ускользнув из-под носа Герцога. Тебе не дадут увидеть Экхарта, его берегут, чтобы никакой наемник не добрался.       — Отговорки, — буркнул Эйден, но перестал пытаться обойти Аарона.       — Солдаты говорят, что сегодня Экхарт обратится к солдатам с речью, ведь через два дня войска выступают. Сегодня будет пир, завтра отлежатся, а через день идут на штурм столицы. Во время его речи подберемся поближе, чтобы он сам тебя увидел, ты же благородный, солдаты расступятся.       Слова Аарона прозвучали достаточно разумно, как всегда. Они вдвоем вернулись в оживленную часть лагеря, где дожидались вечера.       — Скорее бы увидеть брата, — Эйден едва ли ни минуты считал до встречи и не следил за тем, что говорит.       К вечеру накрыли столы, приготовили вино и зажгли костры, над которыми закрутились аппетитные жирные туши. Гомон не смолкал, солдатня веселилась и славила будущего короля Экхарта. Быстро сколотили помост, на который взобрался их предводитель.       Аарон и Эйден стояли очень близко, ведь заранее пробрались сюда. Эйден весь светился от счастья и махал рукой, приветствуя брата, однако, когда на помост вошел мужчина в начищенных доспехах, принц опустил руку и изумленно уставился перед собой.       — Это не мой брат, — прошептал Эйден. В гуле голосов только Аарон смог расслышать его слова.       Аарон успел притянуть к себе принца, когда, несмотря на массу людей вокруг, с разных сторон их зажали несколько бравых солдат с королевской эмблемой на груди и силой вытащили из толпы.