Щепотка мафиозности

      Океан — огромная отдушина природы, повелеваемая лазурной дымкой беспечно-далекой луны.       В него можно опустить стопы, и вода будет обволакивать кожу, не разбирая, кто ты, она принимает любого, позволяя расти отраде от вида вбирающих оттенки восхода пенистых волн.       Хару тоже хочет, чтобы океан принял ее со всеми заморочками. Она любит лето за то, что это череда тепло-душных дней, когда идут жаркие дожди и особенно яркое цветение груши. Окончив очередной семестр, она готова была посвятить весь отдых тому, что попала на остров с лучшей подругой, Тсуной, его матерью и друзьями.       Тсунаеши не меняется, будто бы все тот же, а ведь ему — даже как-то не верится — скоро семнадцать. Смешно представить, что он — мафиози, ведь весь затылок истер ладонью, пока заговорил с Миурой.       — Хару, тут Реборн нам отдых запланировал. Наверняка устроит кучу проверок. Вот твой билет, — отдал его что выкинул, пару раз ловил по пути, выронил от неловкости, а стоило бумаге соприкоснуться с ее партой, быстрее умчался.       Казалось, время не играло ему на руку. Как стеснялся говорить с девчонками, так и стесняется и по-прежнему мнется рядом с Киоко.       Хару не кричит вслед благодарности, зная, что он все равно не услышит. Просто улыбается и крутит билет в руках. Остается предвкушать поездку и досиживать уроки.       В июле учеба продолжается. Пот стекает в яремную впадину, и даже при собранных в хвост волосах что-то липнет к шее.       Швейная машинка громко и четко строчит стежки. Хару уже скоро поступать в институт, теперь вместо шутливых костюмов она занимается одеждой.       Легкая хлопковая рубашка льнет к груди, Миура улыбается отражению и садится на чемодан в попытке его застегнуть.       В ее груди разливается нега и только усиливает ток от каждого взгляда на письменный стол. Помимо тканей, там лежит данный Савадой билет. И если в увлечениях Хару присмирела, в любви к Тсунаеши — нет.       Эта по-милому нелепая ситуация, где парень выловил ее насквозь промокшее тело из реки, по-прежнему согревает воспоминаниями.       Миура танцует по комнате; кружится голова, и от избытка чувств девушка валится на мягкий круглый ковер — тоже ее рукоделие. По лицу расплывается мечтательная улыбка и не исчезает даже тогда, когда Хару приходится везти набитый не самыми необходимыми вещами чемодан к мафиози.       — И глупо думать, что это Тсуна-кун, вся романтика портится, — бурчит она, прежде чем целует перед отъездом мать и захлопывает дверь.       На два дня она остается в доме Савады. Нана встречает ее с улыбкой.       — О, вот и ты, Хару. Здесь уже все друзья Тсуны.       — Рада Вас видеть, Нана-сан, — почтительно говорит с женщиной, чья улыбка озаряет лицо. Миура на минуту задумывается, как же хорошо, что она понятия не имеет, почему именно и благодаря кому они могут отдохнуть этим летом. Лучше Нане быть в неведении и оставаться такой же радостной.       Дом источает запах недавно приготовленного ужина, и Хару спешит на кухню, где уже видит остальных гостей. Взгляд ее сосредоточен на Тсуне, и Хару не сразу вспоминает о чемодане, ручка которого ло сих пор была заключена в ее ладонях.       Шутя, Миура следует в гостиную, где оставляет свои вещи.       Не успевает Хару и подумать, как же ей теперь менее неловко вернуться, как ее заключает в объятия Сасагава, и вот они уже начинают весело щебетать.       Уже в аэропорту Миура замечает, что дни в школе пронеслись за пару мгновений. Сейчас рядом с ней тот, кого она любит. Впереди ласковый шепот океана. И она считает это лето лучшим.       Рёхей спешит занять лучшее место, чем провоцирует друзей побежать за ним и посеять среди остальных пассажиров панику. Ямамото снисходительно улыбается и не рискует соваться в эпицентр событий, где хранитель солнца уже тащит свою сестру за собой. Хару на взгляды Киоко только пытается мысленно ее поддержать.       Заходит Хару в числе последних, и на ее радость — а еще смущение и дико скачущее сердце — место остается только с Тсуной.       А дальше как в мечтах — он помогает устроить сумку, спрашивает, все ли хорошо. Неуклюже, но все же.       До конца насладиться не выходит, к ним то и дело подбегают дети, снося с ног стюардесс, а вот что ожидаемо — нарыдавшись, Ламбо растягивается меж двух их сидений и засыпает.       Но Хару радует сам факт: рядом с ней Тсуна.       Миура слабо помнит посадку, размещение в отеле, но воспоминание осколком застревает в ее голове, как она мчится к пляжу, оставляя после себя песок взметаться в воздух.       Она и сейчас сидит на нагретом солнцем берегу и наблюдает, как резво плавает Тсуна, ни в чем не уступая ребятам. Забавно, ведь сравнительно недавно он обращался к ней за помощью и не выпускал нарукавников. Теперь и ее обгонит, не заметив.       Чтобы шальная мысль не тревожила ее спокойствие, Миура решает проверить, так ли это. Для этого она мчится за друзьями, вмиг рассекая разделяющее их расстояние. Вода попадает ей в глаза, но от этого становится лишь веселее. Она громко-громко кричит:       — Давай наперегонки, Тсуна-кун!       На удивление, Савада и впрямь начинает загребать вслед за ней. Только вот мгновение наедине остается мгновением. Потом за ними плывут Гокудера, Рёхей, да и остальные не остаются в стороне. Хару даже не закатывает глаза, только заразительно смеется и бьет ладошками по водной глади, окатывая остальных маленькими волнами.       Ее любовь к Тсуне продолжает жить, несмотря на отсутствие прямой близости и моментов уединения. Миура даже не жалеет, в конце концов, она могла влюбиться в недостойного человека.       А так, это хорошее чувство и лучшее время, омывающее сердца водами океана.       Впереди еще целое лето.