Гарри Поттер и наследие черной розы

      Аппарировав в гостиную мэнора, я немного успокоился и, взяв свою злость и возмущение на Дурслей под контроль, посмотрел на мальчика. — Гарри, с тобой все… — я осекся на полуслове.             Поттер был мертвецки бледен, глаза его были закрыты, а рот чуть приоткрыт. Он тяжело, надрывно дышал, держась здоровой рукой за живот, сжимая в кулачок серую, застиранную ткань. Не успел я ничего толком понять, как мальчик упал на колени, и его стошнило прямо на отполированный пол.       Подняв голову, он неловко вытирал губы ладошкой и с ужасом во взгляде смотрел на меня: — Сэр! Простите, сэр! Я больше не буду! Сэр, пожалуйста! Я все уберу! — забормотал Гарри и попытался встать, но тощие ноги его совсем не слушались, и он снова, и снова падал обратно на колени. — Гарри, успокойся, — остановив поток его слов, я вытащил волшебную палочку, — эскуро!       Короткий взмах и грязь исчезла. Я совладал с собой, и на лице не отразилось ни одной эмоции из разряда отвращения. Понятно, конечно, что это его первое перемещение, что он все еще маленький мальчик, но наблюдение за процессом очищения его желудка не было приятным. — Вот видишь, все хорошо. Я не стану тебя ругать, — тихо и спокойно сказал я, стараясь не показывать своей вновь вспыхнувшей злости и возмущения. Не на Поттера. А на магглов, которые ТАК воспитали волшебника, легенду всей магической Британии. — К-к-как вы это сделали?! — от испуга и шока мальчик, забыв свое обычное «Сэр», смотрел то на идеально чистый пол, то на мою палочку, которую я еще не убрал.       Замечательно. Ребенок, мало того, что запуган и похож на домовика, так еще и не знает, кто он такой! И про мир, в котором ему предстоит жить.       Сзади послышался хлопок аппарации. Слишком громкий, а значит, это все еще не научившийся себя хорошо контролировать Добби. Эльф неплохой, но уж слишком беспардонный. — Хозяин! Вам письмо, сэр! — пискнул голос за спиной, отвлекая от мрачных мыслей.       Ну, а я о чем? Никакого уважения.       Обернувшись к эльфу, я взял письмо. От Дамблдора. Прекрасно. Старик уже что-то пронюхал. — Приготовь комнату для этого ребенка. Рядом с комнатой Драко. И проследи, чтобы там было все необходимое! — холодно приказал я домовику. — Добби все понял, сэр! Добби все сделает в лучшем виде! — Свободен, — бросил я, почувствовав, как сгущается воздух в комнате.       Мне тут же стало не по себе. Магия мэнора оповестила об опасности.       Почувствовав, как потоки магии стали с большой скоростью «плясать» по комнате, я напрягся. Но услышав треск, а после и звон стекол, я мгновенно все понял — магический выброс! У Гарри…       Мысленно выругавшись на свою несообразительность и обернувшись к мальчику, я кинул трость и письмо на диван. Скинув пальто, чтобы не мешалось, я бросился к лежащему на полу Поттеру.       Мальчишка был бледен, очки съехали на бок, на лбу выступили капельки пота, тело выгибалось так, будто ему ломали позвоночник. Вот что значит сдерживать магическую силу в ребенке. Она ведь, призванная оберегать своего маленького хозяина от любой напасти, будет защищать его любыми способами.       Гарри окружил полупрозрачный кокон, переливающийся матовыми цветами радуги. Это было настолько красиво, что я невольно на несколько секунд залюбовался этим зрелищем. Но почти сразу опомнившись, я понял, что мальчишке нужно помочь. Подойти слишком близко не позволил бы кокон магии. Что же делать? О, точно! Его магия ведь сейчас сообщается с магией моего мэнора, пытаясь выяснить, могут ли его жильцы причинить Гарри боль.       Посылаю мысленный призыв магии рода, говоря, что я ни в коем случае не собираюсь причинять вред Гарри Поттеру, а наоборот, хочу помочь.       Чувствую, как по коже пробегает легкий холодок. Открыв глаза, вижу, как из магического кокона Гарри, ко мне тянется тонкая ниточка, которая скользнула сначала по руке, а после проследовала к сердцу. Едва чувственное покалывание в груди, и я чувствую, как магия разрешает мне подойти к ребенку. Что я тут же и делаю, подхватывая его на руки и прижимая к себе.       Жмурясь, оглядываю комнату. Выброс был ужасным: ломалась мебель, лопались статуэтки и все хрупкие вещи. Мне тоже доставалось не слабо. Но я терпел. Стиснув зубы, терпел разряды магии, пробегающие по всему телу. — Гарри, держись! — шептал ему в ухо.       Объем силы был неожиданно высок для семилетнего ребенка. От комнаты уже почти ничего не осталось. Он точно будет великим волшебником!       Я еще крепче прижал его к себе, стараясь показать, что он не один, что рядом с ним сейчас те, кто не будет ругать его за неправильный вздох.       Не знаю, сколько времени это длилось, сколько мы так стояли, вцепившись друг в друга. По моим ощущениям прошло несколько часов, когда тело мальчика, прижатое к моему, наконец, расслабилось и затихло. Он перестал быть натянутой струной и обмяк, полностью повиснув на моих руках.       Я облегченно выдохнул и вытер со лба пот, градом катившийся по лицу. — Простите, сэр… — раздалось снизу. Голос был тихий и слабый. — Ты не виноват, — ответил я, немного отстраняясь от него.       Гарри не ответил. Посмотрев на него, я увидел, что он закрыл глаза и не двигается.       Обморок — догадка пришла сразу и я вздохнул. Этого следовало ожидать. После такого стресса и выброса. — Добби, — тихо позвав эльфа, я спросил: — Комната Гарри готова? — Да, сэр! Добби все сделал! — Хорошо. Уберитесь здесь, — отдав новый приказ, я понес легкое, худенькое тело мальчика в его комнату.