Добрый день, мистер Малфой!
До меня дошли странные слухи о том, что Гарри Поттер исчез из дома своих родственников. Прибыв туда, я выяснил, что мальчика забрали Вы.
Думаю, нам стоит поговорить о том, почему Вы это сделали и чем руководствовались.
Жду Вас завтра, в 11 утра, у себя в кабинете.
Пароль: рожок мороженного.
Альбус Дамблдор, директор Хогвартса.
Дочитав письмо и отложив его в сторону, я кинул взгляд на часы. 09:25. Отлично. Как раз успею зайти в «гости» к этим отвратительным магглам. Злость и возмущение, что бушевали во мне вчера, немного поостыли, но не исчезли совсем. И теперь к этому добавилось непонимание сложившейся ситуации. Почему? Зачем? С какой целью они так издевались над ребенком? И как Дамблдор — светлый волшебник, это допустил? Эти вопросы не давали мне покоя и требовали немедленных ответов. Быстро позавтракав и допив кофе, я вновь вызвал Добби и отдал указания на время своего отсутствия: — Гарри не беспокоить, но проверять каждые два часа. Если он очнется до моего возвращения — меня немедленно оповестить. И передай это Нарциссе и Драко. Я отдал эльфу два белых конверта. Письма я написал вчера, перед сном, поведав жене о Гарри и своих планах, и спросив у сына, как продвигается его домашнее задание, которое я ему задал. Отпустив эльфа, я аппарировал и вновь оказался на, уже знакомой улице, перед дверью дома с медной цифрой «4». Сосчитав до десяти, я нажал на звонок. Дверь открыл Вернон. Не успел он открыть рот, как я отпихнул его и зашел в дом, не дожидаясь приглашения, которого итак не будет. Достав палочку и наложив полог тишины на весь дом, я направил палочку на маггла. — Легилименс, — прошептал я, оказываясь у него в голове. Картинки кошмарного детства Гарри замелькали перед моими глазами с ужасающей быстротой: избиения, жизнь в чулане, частое голодание, болезни, издевательства и насмешки… Сдерживая ярость, я вылез из головы этого маггла, ничуть не заботясь об осторожности. Сейчас я был готов убить его, разорвать на куски собственными руками. Нарочито медленно взмахнув палочкой, наслаждаясь откровенным ужасом на лице Вернона, я выкрикнул: — Инкарцеро, — из палочки вылетели веревки и обвили грузное тело маггла. — Локомотор, — взмах и Дурсль летит вперед по коридору, ударяясь обо все углы, встречавшиеся ему на пути. Сильно приложившись спиной об стену, я не собирался с ним осторожничать, он упал на пол бесформенным кулем. — Круцио, — передохнуть я ему не дал. Слишком зол. Побывав у него в голове, я понял, что действовал Дурсль из собственных интересов. Никаких проклятий и принуждающих зелий на нем не было. Это лишь добавило мне злости. Я почти не контролировал себя. — Круцио! — ярость и боль за ребенка, над которым так издевались просто потому, что он волшебник, переполняли меня, не давая нормально думать, заставляя вкладывать в заклинание больше усилий, магии и мощи, вынуждая тем самым жертву мучиться сильнее. Дурсль орал так, что в ушах звенело. Его корчило от невыносимой боли. А я наслаждался зрелищем, его криками. Впервые за долгое время я действительно наслаждался пыткой и мучениями жертвы. На крики Вернона прибежали остальные Дурсли: жена и сын, и застыли в ужасе. Поиздевавшись над Дурслем еще пару минут, я опустил палочку. Мне не нужно было, чтобы он сошел с ума. Проблем потом не оберешься. Побывав в головах у остальных членов этой семейки, я получил полную картину жизни Поттера: дома над ним издевался в основном старший Дурсль, на улице и в школе не давал покоя младший, а Петунья лишь закрывала на все это глаза, нещадно эксплуатируя мальчика в своих целях, нагружая по самую макушку домашними заботами и хлопотами. Повернувшись к Петунье, я процедил: — Мне нужен письменный отказ от опеки над Поттером. Сейчас же. Маггла съежилась, и дрожащим голоском пропищала: — Это н-невозможно с-сейчас, сэр, — Петунья обняла своего сынка за плечи, а тот спрятал свою голову у нее под боком. — Нужно оформить д-документы у адвоката и в органах о-опеки. — Ну, так займись этим, женщина. Я снова приду, сегодня вечером и хочу, чтобы все необходимые документы уже были готовы. Мое полное имя Люциус Абрахас Малфой. И именно я должен стать опекуном Гарри. Я ясно выражаюсь? Петунья кивнула и сильнее прижала к себе мальчишку. — Я что-то не понял, миссис Дурсль, почему вы все еще здесь? — угрожающе прошипел я. Женщина тут же отлепила тощую фигурку от стены, выбралась из объятий сына и неровной походкой отправилась в коридор. Буквально через минуту послышался звук хлопнувшей двери. Отлично. Я посмотрел на съежившегося Дадли и нехорошо ухмыльнулся: — Ты знаешь о эффекте бумеранга, мальчик? — притворно-ласковым тоном спросил я у него. — Н-нет, сэр. Н-не з-зн-наю, — проблеял он еле слышно. Я презрительно фыркнул. Трус и тряпка. Весь в папочку. — Скоро узнаешь, — многообещающим тоном протянул я. Дадли вздрогнул и съежился еще сильнее. — Думаю, мне больше здесь делать нечего, — проговорил я и внимательно посмотрел на Вернона, который начал приходить в себя. — Но не думайте, что это конец. Это лишь начало, мои дорогие Дурсли. Это лишь начало… Быстро преодолев небольшое расстояние между мальчишкой и мной, я мягким, завораживающим тоном прошептал ему на ухо: — Не стоило злить Малфоя. Ох, как не стоило… Обогнув застывшего столбом Дадли, я быстрым шагом направился к выходу на улицу. Мне необходимо взять себя в руки. Явиться к старику в таком состоянии будет крайне неразумно. Вдохнув свежий воздух, я медленно оглядел двор, лужайку и сам дом. Было тихо и спокойно. Но что-то внутри меня кричало о какой-то мелочи, что я упускаю. Привыкший доверять своей интуиции, я наложил невербальные диагностирующие чары и... нахмурился, мысленно чертыхаясь. Скользкий манипулятор...