Любимый сэнсэй

       Молчание длилось долго. Слишком долго. Держа коробку с щенком на коленях, Итачи мрачно вглядывался в тень надвигающихся туч, а я сидела рядом, натянув капюшон чуть ли не до самого кончика носа, и нервно теребила краешек толстовки. С минуты на минуту должен был подъехать Шисуи, чтобы мы с нашим крошкой-псом отправились к Яхико и Нагато — они согласились взять его к себе, а меня терзало беспокойное чувство, что что-то непременно пойдет не так.        — Я могла бы и сама отвезти Чиби, — тихо проговорила я и вынула щенка из коробки, сразу же прижимая его к себе и чувствуя успокаивающее тепло на груди. С невнятным счастливым скулежом Чиби принялся вылизывать мне подбородок, хотя явно метил при этом в губы. — Тебе, наверное, хочется отдохнуть после работы, да и Шисуи…        — Пожалуйста, не начинай, — вздохнул Итачи и приветственно кивнул какому-то мужчине, вышедшему из подъезда. Наверное, очередной сосед. — Мы же уже всё решили.        «Мы»? Да он сам всё решил на пару со своим неугомонным другом, хотя я изначально настаивала, что со всем справлюсь сама. Ну и что, что автомастерская нии-сана находится на другом конце города? Пятнадцать минут до автобусной остановки, а там уж можно и за полчаса без пересадок добраться, но нет — «ты же возвращаться будешь поздно, а Амэ — район неблагоприятный», и всё в таком духе. И, казалось бы, чем я недовольна? У меня появился шанс побыть со своим парнем еще пару-тройку часов, познакомить его с братом… Но больше это походило на то, что вчерашние слова, случайно брошенные мамой, Итачи принял слишком близко к сердцу.        Кажется, внутри что-то оборвалось, когда она, немного запыхавшаяся, в туфлях на каблуке и в деловом костюме, явилась в кабинет директора и на пару секунд замерла в дверях, вцепившись взглядом в мое лицо. Чего только не было в ее глазах: страх, волнение, шок, растерянность… И ее реакцию можно было понять — красотка из меня после стычки с Узумаки получилась еще та.       Горящая щека распухла и налилась синевой по контуру скулы. Нос, к которому я прижимала уже полностью пропитавшийся кровью кусок марли, по-прежнему кровил, хоть и — слава богу! — сломан не был. И всю эту картину эффектно довершала запачканная одежда и пугающе огромный фиолетовый синяк в районе берцовой кости. Пиная меня по ноге, Карин сил не жалела.        Следом зашла и Узумаки-сан — невысокая, чуть полноватая, но довольно симпатичная женщина с непроницаемо серьезным взглядом. Она могла бы показаться менее взволнованной, чем моя мама, если бы прекратила крутить обручальное кольцо на пальце хоть на полминуты — но она не прекращала. До меня ей особого дела не было — ее внимание всецело было направлено на дочь, которая выглядела немногим лучше меня. Лицо не пострадало совсем, но вот ухо… Как оказалось, я случайно потянула ее за сережку, когда схватила за волосы, и неслабо надорвала мочку, так что Карин усиленно прижимала к уху что-то замороженное, завернутое в перепачканное кровью вафельное полотенце. А еще она прихрамывала, чего Узумаки-сан, конечно, знать пока не могла.        Ни мама, ни Узумаки-сан не проронили ни слова, пока Мадара с пугающим спокойствием едва ли не открытым текстом заявлял, что они — ужасные родители, раз они к старшей школе так и не вдолбили своим детям, как взрослые люди должны разрешать между собой конфликты. А нелестных эпитетов в наш адрес он не жалел. Крепче всего прошелся по Узумаки, потому что статус старосты по вторым классам обязывал ее быть примером для подражания, а от меня, плебейки, вроде как, можно было ожидать чего угодно. Честно говоря, я уже морально готовилась к исключению, да и Карин, судя по искусанным до крови губам, тоже, но в конечном итоге директор ограничился лишь предупреждением. И угрозой, что любой последующий залет и косой взгляд в сторону друг друга захлопнет перед нами двери Акатсуки навсегда.        Путь от кабинета Мадары до выхода из школы мы с мамой преодолели молча. Она летела впереди, я же — плелась сзади, с маниакальным рвением трогая языком щеку изнутри и пальцами снаружи. Горячо и больно. Так я пыталась абстрагироваться от мысли, что это еще не конец. Будут еще последствия, и следующее меня настигнет, когда эта очаровательная женщина, чью спину я так настороженно сверлю взглядом, наконец, решит заговорить. И ведь как в воду глядела. Ее прорвало на школьном крыльце.        — Серьезно, Нами? — мама развернулась на каблуках так резко, что я едва не впечаталась в её лоб своим. — Вот так ты теперь решаешь свои проблемы? Рукоприкладством?! Что на тебя нашло?! — голос сорвался на крик, а во взгляде застыла обида, смешанная с разочарованием. Не нужно было читать мысли, чтобы знать, о чем она думает: она не так меня воспитывала, не этому учила и ждала от меня куда более мудрых поступков.        — Прости, — пристыженно блеяла я, пряча взгляд. — Я не хотела.        Не хотела ее втягивать. Не хотела, чтобы она прибегала в школу и слушала речь о моем вопиющем поведении вперемешку с упреками в свой адрес. Не хотела, чтобы ее глаза смотрели на меня… вот так.       Главные двери за спиной торопливо скрипнули и хлопнули, оповещая, что больше мы не одни, и из груди против воли вырвался вздох: не то облегчения, не то досады, что ответа на свое «прости» я так и не получила.        — Куренай-сан, — этот голос я бы узнала из тысячи. Итачи не было в кабинете директора, но я не сомневалась — ему тоже прилетит пара-тройка неласковых от Мадары из-за драки с моим участием, если еще не прилетело.        Обычно всегда приветливая мама оказалась настолько морально выжата, что все, на что у нее хватило сил, это перевести на него смертельно уставший взгляд. Как будто и от него она ждала шквала претензий. Я же, обернувшись, недоуменно приподняла брови, не имея ни малейшего понятия, что сэнсэй собирается ей сказать.        — Нами не виновата, — выдохнул он, отчего в груди разбрелось тепло глубочайшей признательности. Итачи пришел, чтобы за меня вступиться. — Вы же ее знаете, она бы не стала…        — Прости нас за весь этот балаган, Итачи, — спешно перебила она, всплеснув руками. — Моя дочь, по-видимому, забыла, что такое воспитание, но я приложу все усилия, чтобы это исправить. — Исправить, продолжая жить на два города? Ну удачи, мам. — И нечего так пыхтеть и закатывать глаза! — нетрудно догадаться, в кого полетела следующая возмущенная реплика. — С тех пор, как объявился этот Яхико, ты совсем от рук отбилась!        И вот так мой ни в чем неповинный брат стал воплощением зла, сталкивающим нерадивую Нами с верного пути под названием «ударили по левой щеке — подставь правую». Я успела лишь выкрикнуть, что он ни при чем, но мама, казалось, вообще меня не услышала. Лишь кивнула Итачи на прощание и, развернувшись, уверенной походкой двинулась к воротам. В ответ на мой потерянный взгляд, сэнсэй приблизился и, на мгновение сжав мою руку, прошептал «я позвоню». И от этого доверительного жеста мне стало намного легче.        Шорох шин только что подъехавшего к подъезду белого седана вырвал меня из не самых приятных размышлений, а уже через пару секунд из него выскочил улыбающийся во все тридцать два Шисуи. «Карета подана!» — провозгласил он, шутливо раскланиваясь в реверансе и распахивая заднюю пассажирскую дверь, а мы с Итачи, переглянувшись, встали со скамейки и направились в его сторону.        — Здравствуйте, — приветственно пролепетала я, невольно вспоминая этого развеселого парня, с серьезным видом восседающего в кресле психоаналитика, на что Шисуи с театральным вздохом воззрился на Итачи:        — Господи, я так и чувствую, как начинаю лысеть, отращивать пузо и покрываться сединой, — а затем перевел взгляд на меня и снова улыбнулся: — Давай уже на ты. Не вгоняй меня в краску — не такой уж я и старый.        — А сколько ва… тебе лет? — запнувшись, спросила я, запрыгивая с щенком в машину и сразу же двигаясь к противоположной двери, чтобы освободить место для сэнсэя. Как только Итачи снова оказался рядом, Чиби засуетился, пытаясь перемахнуть с моих коленей к нему, и не успокоился, пока Учиха не потрепал его по мохнатой макушке.        — Мне двадцать шесть, — бросил Шисуи, усаживаясь в водительское кресло. На год младше Яхико, стало быть. — Ты только следи, чтобы этот негодник не испортил мне салон.        — Я его, вроде как, крепко держу.        — Да я про Итачи, — Шисуи тихо засмеялся, трогаясь с места, а сэнсэй закатил глаза, словив мой вопросительный взгляд. — Он что, не рассказывал тебе эту историю?        — Это неинтересно, — поспешно прервал его Учиха, чем только подогрел моё любопытство, и поспешил сменить тему: — Ты вообще знаешь, куда ехать?        Если подумать, я так мало знаю об Итачи, а он так немного о себе рассказывает, что после всех моих откровений впору чувствовать себя немного… обманутой.        — Да знаю, — отмахнулся Шисуи, — это где старые заводские постройки. Далековато твой брат забрался, а! — он заговорил громче, как бы напоминая, что отмалчиваться всю дорогу мне не удастся, даже если очень захочется, ну, а я пожала плечами:        — Там аренда дешевле.       Да и, как мне объяснял нии-сан, легче привлечь клиентов. Автомастерская «Ханзо», до недавнего времени единственная в нашем городе, расположена на севере, и с этим расчетом Нагато и Яхико открыли своё детище на юге.        Юг у нас привыкли называть промышленным районом, хотя единственное его предприятие — лесоперерабатывающий завод «Хаширама» — разорилось еще лет двенадцать назад, погрузив город в страшную безработицу. Тогда многие из бывших работников покинули город, чтобы попытать счастья в другом месте, как это сделал, например, мой дядя. Но еще больше оказалось тех, кто из кожи вон лез, чтобы остаться. Дей как-то говорил, что его мама — одна из этих отчаянных, и я могу только представить, через что ей пришлось пройти, чтобы не оказаться с маленьким сыном без крыши над головой.        — Слышите, как что-то стучит в двигателе? — как бы между прочим заметил Шисуи. — Вот потому я с вами и еду. Заодно, так сказать, испробую новую автомастерскую.        — По мне, так все тихо, — хмыкнул Итачи и, словив мой заинтересованный взгляд, едва заметно подмигнул.        — По мне, так тоже, — поддакнула я, и едва не расхохоталась от осуждающего прищура, высматривающего нас в зеркале заднего вида.        — Уж не намекаете ли вы, что я всё придумал и из простого любопытства за вами увязался?        — Да что ты? Нет, конечно, — сарказм, смешанный с притворным удивлением, прозвучал в голосе сэнсэя столь отчетливо, что мои брови невольно поползли вверх. Не знала, что он так умеет.        Шисуи засмеялся, даже не пытаясь скрыть, что стук под капотом действительно надуманный повод, а затем, окончательно расслабившись, больше не смолкал ни на секунду. Сначала он рассказывал какую-то историю в тему — на самом деле, не очень — о своих университетских друзьях, чьи имена, похоже, даже Итачи ни о чем не говорили. Потом принялся рассуждать, какое премерзкое нынче лето: невыносимо жаркие июнь и июль, и август, сразу же окунувший в дождливо-холодную осеннюю погоду. Затем Шисуи, видимо, надоело болтать в одиночестве, и он решил разузнать, как у меня складываются отношения с моим новоявленным братом. Честно говоря, желания откровенничать, как на очередном сеансе психоанализа, у меня не было, так что отвечала я скупо и общими фразами. Мол, хороший, внимательный и любит долгие разговоры по телефону. Сказать Шисуи, что всё это, мягко говоря, его не касается, язык не поворачивался — как-никак, он лучший друг сэнсэя, а я слишком хорошо воспитана.        — А ты собираешься ему говорить, что у тебя, вроде как, роман с учителем? — непроизвольно вздрогнув от его очередного вопроса, я непонимающе взглянула на Итачи. Мирно дремавший на моих коленях Чиби недовольно заерзал — моё дерганье не осталось незамеченным. Не то чтобы меня как-то покоробило, что Шисуи в курсе наших отношений. Он ведь не мог оставаться в неведении вечно, так что месяцем раньше, месяцем позже… Но в голове не укладывалось, что сэнсэй даже не обмолвится о своем решении всё рассказать другу. — Я сам догадался, — предостерегающе добавил Шисуи, будто расслышав каждую мою мысль. — Итачи молчал, как партизан, пока я не спросил его об этом в лоб.        — И это было сегодня, — словно получив безмолвное дозволение больше не прятаться, Итачи взял меня за руку. — У меня еще не было возможности тебе сообщить.        Ага, а как насчет той кучи ужасно длинных молчаливых минут, пока мы сидели у подъезда? Хоть он и пытался сделать вид, что между нами ничего не изменилось, но я чувствовала, что он не в своей тарелке и из-за той драки с Карин, и из-за Дейдары, который непозволительно много уделял мне внимания в классе перед репетицией. Тсукури чувствовал себя виноватым, и вид налившегося синяка, почти нескрываемого зачесанными набок волосами, заставлял его чуть ли ни ковром передо мной расстилаться, что, конечно, сэнсэй не мог не замечать. И пусть на лице его не дрогнул ни один мускул, его полный стали и холода взгляд говорил куда о большем.        — Думаю, Яхико лучше пока ни о чем не знать, — нерешительно заметила я, возвращаясь к вопросу Шисуи и обращаясь при этом больше к Итачи. Честно говоря, после того случая, когда он чуть не размазал Дея по школьному ограждению, я вообще не знала, что от него можно ожидать. — Сначала просто познакомитесь, а там видно будет.        В ответ он лишь пожал плечами и отметил, что это, пожалуй, оптимальное решение, на чем мы и порешили.        Наконец, мы подъехали к невысокому зданию — бывшему заводскому складу, подъезды которого теперь были переоборудованы под боксы. Я сразу догадалась, что мы на месте, заметив уже знакомую худощавую фигуру с красными волосами возле самого дальнего открытого бокса. Нагато флегматично курил, привалившись к фасаду, и даже головой не вел в сторону подъезжающего автомобиля, и лишь когда мы припарковались, в последний раз глубоко затянулся и отбросил сигарету в сторону.        Я выскочила из машины первой, предварительно подхватив щенка подмышку. Завидев нового человека, Чиби сразу оживился и завилял крошечным хвостом, и парень, оттолкнувшись от стены, сделал пару шагов нам навстречу.        — Я ждал вас раньше, — вместо словесного приветствия Нагато протянул мне руку. Это немного странная манера здороваться с девушками. Может, так ему легче справляться с неловкостью, может, это просто привычка — кто его знает? Тем не менее я протянула свободную ладонь в ответ, через пару мгновений ощутив холодное, немного липкое, но цепкое прикосновение. Тем временем подоспели и мои сопровождающие и, представившись, тоже обменялись с Нагато рукопожатиями. Представлялись они больше ради приличия — он определенно был в курсе, в каком сопровождении я приеду.        — А это Чиби, — скованно улыбнулась я, передавая Нагато щенка, — но вы можете дать ему любое другое брутальное имя. — Едва оказавшись в его вытянутых руках, Чиби взялся за старое и возобновил попытки облизать все, до чего можно дотянуться языком. У бедного Итачи вообще заслюнявлено все, что находится ниже тридцати сантиметров от пола: углы шкафов, дверей, ножки столов и стульев, обувь… а когда он приходит с работы, в этот список попадают еще и штанины его брюк.        — Яхико говорил, что пёс будет сторожевым, — и это сомнение в голосе Нагато можно было понять. Эта мелочь в его руках явно в концепцию «Осторожно! Злая собака!» не вписывалась. — А этот что сделает? Залижет противника до смерти?        — Так он сторожевой, — шумно глотнув воздуха, отозвалась я, — просто еще маленький. — На самом деле Чиби едва ли вырастет выше колена в холке, и в разговоре с Яхико я, кстати, об этом упоминала, но я не думала, что он так будет настаивать на версии, что звереныш будет что-то там охранять.        — Кажется, меня где-то провели, — обреченно вздохнул Нагато куда-то в пустоту, наконец, прижимая Чиби к себе и почесывая его за ухом, а затем окинул взглядом всю нашу компанию: — На чай-то зайдете? Яхико меня закопает, если я вас так быстро отпущу.        — А где же он сам? — как бы между прочим поинтересовался Итачи, опередив меня на какие-то две сотых секунды. Кажется, его действительно заинтересовал нии-сан, и это только подтвердило мои мрачные догадки. Это не просто красивый жест «я не отпущу свою девушку одну в опасный район». Это проверка.        — Да он там, — кивнул Нагато куда-то в недра огромного помещения, виднеющегося из открытого въезда в бокс. — Сидит уже полдня у себя, не спускается, и настроение у него, честно говоря, прескверное.        Я не успела даже спросить, в чем причина, потому что откуда-то изнутри послышались торопливые шаги, а уже через три секунды из мастерской вырулил и сам Яхико.        — Какие люди! — широко улыбаясь и зачесывая пальцами волосы назад, он первым делом двинулся ко мне. Я успела только заметить, как Итачи переменился в лице, прежде чем оказалась стиснута в крепких объятьях. Ребра едва не затрещали, а из груди вырвался непонятный свист. — Ты со своими репетициями совсем про меня забыла!        Затем Яхико чуть отстранился и, по-свойски приобняв меня за плечо, махнул рукой моим сопровождающим.        — Хигураши Яхико. Брат вот этой вот малявки, — и на последней фразе он хохотнул, натягивая мне капюшон чуть ли не до самого подбородка. Это изрядно задело мое самолюбие, так что я с возмущенным «эй!» отскочила от него на добрые пару метров, поправляя толстовку и волосы. И было в поведении нии-сана что-то… настораживающе-напряженное. Как будто он из кожи вон лез, чтобы показать, как ему весело.        — Учиха Итачи, — сэнсэй кивнул, с отстраненным интересом изучая брата с ног до головы. Наверное, стоило заранее предупредить, что Яхико больше походит на члена уличной банды, чем на приличного молодого человека.        — Спасибо, что приглядываете за Нами, — подойдя, нии-сан подал ему руку, а Итачи, на короткую долю секунды поджав губы, твердо пожал ее в ответ. Да уж, не так учитель должен приглядывать за ученицей, и уж кому, как ни Учихе, должно быть это известно. — Она мне много о вас рассказывала.        — Что, правда? — с сомнением переспросил сэнсэй, пряча руки в карманы.        — Ага, все время о вас вспоминает, — на голубом глазу признался Яхико, сразу же получив за это мой предостерегающий тычок в спину, а затем с ехидным смешком добавил: — Я даже немного ревную.        Даже не представляю, что бы со мной было, если бы мы с Итачи не были вместе, а нии-сан огорошил его таким вот признанием. Наверное, в ту же секунду сгорела бы со стыда. Даже сейчас я чувствовала себя неуютно, а щеки предательски пылали, хотя сэнсэй определенно в курсе, какие чувства я к нему испытываю.        — А я Учиха Шисуи, — поспешил сгладить неловкость второй Учиха. — Пригнал вам своего железного коня на осмотр.        — Эй, Нами! Это же этот чувак так маньячно рассматривал нас в автобусе! — обрадованный собственной догадкой, Яхико хлопнул в ладоши, на что получил согласный доброжелательный кивок и широкую улыбку:        — Да-да, это был я, — Шисуи капитуляционно вскинул ладони на уровень груди. — Простите, что так пялился. — Спрашивается, что он вообще делал в автобусе, если у него машина есть?        После всех этих обменов любезностями внимания брата, наконец, удостоился и Чиби, и тот, перевозбужденный таким изобилием новых знакомств в очередном приступе радости едва не протер хвостом кофту Нагато до дыр. Словом, новая семья пришлась щенку по душе, и сэнсэй, кажется, выдохнул с облегчением. Для педантичного и чистоплотного Итачи возвращаться с работы домой и видеть, что вся обувь растаскана по квартире, стулья повалены на пол, а в середине единственной комнаты лежит инсталляция из собачьих какашек — это тот еще стресс.        Далее нии-сан подтвердил приглашение на чай, предложив Шисуи предварительно загнать машину внутрь. Он по-прежнему выглядел немного взвинченным, но, по крайней мере, вел себя гостеприимно и больше не пытался поставить меня в неловкое положение.        — Яхико кажется довольно… открытым, — шепнул Итачи, немного отстав от основной процессии и поровнявшись со мной, плетущейся последней.        — Только дерганный немного, — закономерно заметила я, в попытке оправдать его странное поведение. — Обычно он ведет себя совсем иначе.        Хотя откуда мне знать, как он ведет себя обычно? Я виделась с ним всего ничего, а общались мы в основном по телефону и изредка по видеосвязи. Может, Яхико точно так же скрывал от меня своё «прескверное» настроение, а я ничего не замечала.        В небольшом помещении, которое и кухней-то назвать было сложно, нас усадили за накрытый протертой клеенкой стол. Нагато принялся намывать грязные кружки, потому что чистой посуды на всех не хватало, а Яхико начал рыскать по шкафам в поисках мифического печенья, приговаривая, что оно определенно должно было остаться. В какой-то момент наши взгляды встретились, и он резко замер, вскинув брови, и не успела я даже обдумать, что не так, как прозвучал не терпящий неопределенных ответов вопрос:        — Кто тебя ударил?        Сердце, кажется, так и подскочило к горлу. В помещении воцарилась звенящая тишина — как назло, именно в этот момент Нагато разделался с мытьем посуды и выключил воду. Итачи нашел мою руку под столом и бегло сжал внезапно охладевшие пальцы. Шисуи, кажется, только теперь решил взглянуть на меня повнимательнее. Вот только таких новостей моему психоаналитику сейчас и не хватало. Теперь мне точно светит десяток дополнительных сеансов.        — Да это ерунда, — со смешком отозвалась я, насилу растягивая губы в непринужденной улыбке. — С девочкой в школе сцапалась. Итачи-сан вот второй день уже эту кашу расхлебывает.        Недоверчивый взгляд Яхико мгновенно метнулся к сэнсэю, ожидая подтверждения. Вымученно прикрыв глаза, Учиха кивнул — мол, так оно и есть, — и этот ответ нии-сана вполне устроил, судя по облегченному вдоху.        — Я уж было подумал, что это твой патлатый снова берега попутал.        Захотелось хлопнуть себя рукой по лицу. Вот обязательно сейчас было вспоминать о моем бывшем парне? Нужно было срочно уводить тему в другую сторону, но Итачи, как назло, эхом переспросил:        — Снова?        А Яхико только повод дай поболтать. Едва Нагато расставил перед всеми кружки, как он тут же плюхнулся за стол напротив сэнсэя и, поддавшись вперед, начал в красках и не стесняясь в выражениях описывать, как ему пришлось отбивать меня из цепких лап Дея после похода.        — И рожа еще такая бандитская, распухшая, — с омерзением морщась, добавлял он. — Ума не приложу, как такой урод мог подумать, что у него с имото…        — Его пчелы покусали, вообще-то, — буркнула я куда-то в кружку, отпивая пару глотков. Не то чтобы мне жизненно необходимо было встать на защиту Тсукури, но и не хотелось, чтобы Яхико как-то так представлял человека, с которым у меня целых полгода были отношения.        — Да один хрен — придурок, — от души отмахнулся нии-сан. — И ссыкло, к тому же. Уж ты-то заслуживаешь парня получше, чем этот... Дудара.        — Дей-дара.        — Да всё равно.        Затем разговор плавно вернулся к моей не самой удачной школьной драке.        — Надеюсь, вы были в бикини и в масле, иначе я вообще не понимаю, зачем девчонкам нужно драться, — хмыкнул Яхико, с громким хрустом откусывая черствое печенье, которое он пять минут назад высыпал в вазочку. Остальные от столь щедрого угощения решили отказаться. Нагато смущенно кашлянул в кулак, пихнув друга локтем.        — Не-не, ничего такого, - мрачно покачала головой я. - Мы просто метелили друг друга на полу, пропахшем ссанными тряпками.        Уж не знаю, чем так повеселила всех присутствующих моя фраза, но далее последовал сбивший меня с толку приступ сдавленного смеха, который разве что Учихи, видимо, из чувства такта, тщательно пытались скрыть. Нии-сан так вообще поперхнулся, едва не окатив сидящего напротив Итачи фонтаном из чая. Вскоре напряжения за столом не осталось совсем, и взрослые парни нашли куда более серьезные темы для разговора, вроде аренды жилья и трудового рынка. Почувствовав себя немного лишней на этом веселом собрании и не дожидаясь, когда речь зайдет о политике, я отправилась составлять компанию заскучавшему в гаражном боксе Чиби. Однако недолго мы пробыли с ним вдвоем.        — Чудо, — шепотом позвал Шисуи, через минуту выскочив следом за мной, и кивнул куда-то в сторону своей машины, — отойдем на секунду?        Перспектива оказаться с этим чересчур проницательным другом Итачи один на один — не считая собаки — немного пугала: ему так легко удается влезать в чужие головы, что подставлять в очередной раз свою совсем не хотелось. Тем не менее я кивнула и, напоследок бросив взгляд в сторону двери, за которой восседали Яхико, Нагато и Итачи, последовала за ним.        Открыв переднюю пассажирскую дверь и, чуть замешкавшись, Шисуи влез в бардачок. Вытащив оттуда листок бумаги, убранный в файл, он секунд пять смотрел мне прямо в глаза, будто бы в чем-то сомневаясь, а затем протянул его мне:        — Пока не забыл, — его губы дрогнули в полуулыбке, когда я растерянно взяла его в руки, и, быстро пробежав глазами по строчкам, в недоумении на него взглянула. Это справка. Справка о том, что двадцатого августа пациентка Хигураши Изанами официально снимается с учета психдиспансера.        — Иди ты, — только и выдавила я, не веря своим глазам. — Серьёзно?        Шисуи от души хохотнул.        — Ты, конечно, забавная, — его «забавная» прозвучало едва ли не как «с приветом», — но всё в пределах нормы. Захочешь поболтать со мной о своем небольшом провале в памяти — буду рад, но навязываться не стану. Это только твое дело, — на секунду замолчав, он со всей серьезностью выдохнул, прикрывая глаза прямо как Итачи, и добавил: — И так, на всякий случай. Яхико лучше пока ваш маленький секрет не сообщать.        — Почему? — брови против воли поползли вверх. Они же с сэнсэем, кажется, поладили.        — Ну… — Шисуи как-то замялся, отводя взгляд и почесывая голову. — Ты сказала, что вы с ним только недавно начали общаться, а твой брат, кажется, решил оторваться за все потерянные годы и не готов делить заботу о тебе… э… с другим парнем. Это так. Профессиональные наблюдения.        — Бред, — совершенно искренне фыркнула я, прежде чем услышала оклик Яхико, вопрошающий, куда это я смылась. Учиха многозначительно вскинул подбородок и скрестил на груди руки, так и крича всем своим видом «ну я же говорил!», на что получил моё резонное «это ничего не значит».        Машина Шисуи осталась на диагностике в автомастерской, так что Нагато вызвался подвезти нас до дома на уже знакомой мне чёрной «Митсубиси». Обняв на прощание нии-сана и потрепав за ухом Чиби, я запрыгнула в машину самая последняя, как бы невзначай как можно теснее прижимаясь к Итачи. Он, кажется, был совсем не против, потому что сразу же слегка приобнял меня за талию, вызывая тем самым целую стаю мурашек и приступ безграничного счастья. И как хорошо, что на улице уже стемнело, а в салоне и лиц-то было толком не рассмотреть. Как там говорят?.. Темнота — друг молодежи?        Дома меня ждал суровый нагоняй от мамы — время почти десять, завтра приезжает Асума, а я болтаюсь черт знает где, черт знает с кем. И в тот самый момент, когда она в очередной раз произнесла имя своего токийского приятеля, меня посетила совершенно сумасбродная мысль, как заставить ее познакомиться с моим новоиспеченным братом. И что-то мне подсказывало, что мама будет ой как недовольна.