Желание понять - это попытка вернуть то, что ты потерял. Постоянная ясность сознания тоже может истерзать до отвращения. - Питер Хёг
Рассерженный тем, что кто-то в очередной раз набрался наглости отвлекать его от дел насущных телефонными звонками, старший из братьев Холмс вынул из кармана мобильный с целью доходчиво растолковать будущему собеседнику правила приличия, но, увидев номер и узнав его, сбросил вызов и задумчиво побарабанил пальцами по рукояти зонта. Взять трубку он не мог и потому, как бы ему ни был неприятен и утомителен этот процесс, принялся строчить сообщение. "Not now. MH" "5c4v16c 16c6c2v 10c1v12c. (6/20) SM" Майкрофт, и без того отличавшийся аристократической светлостью кожи, побледнел, как полотно, и в тусклом свете ламп подземных коридоров его лицо, осунувшееся и измождённое из-за внутренних переживаний последних месяцев и недель, которым он не позволял вырваться наружу, казалось серым. "18c6c4v? (6/20) MH" "18c5v3c2v18c1v15c1v. We have to root it out. According to 16c6c2v 10c1v12c there's a thorn in the crown's side, and it appears to be yours. (6/20) SM" Вцепившись в гладко отполированное дерево рукояти мёртвой хваткой, человек, чьи плечи не сгибались под тяжестью ответственности за прошлое, настоящее и будущее тайной и публичной жизни Великобритании, порывисто втянул носом воздух и даже, казалось, слегка покачнулся. Тишину взрезали приглушённые, едва слышные, казавшиеся плодом воображения свистящие удары, доносившиеся до его ушей слабым отголоском запертого за металлическими дверьми урагана. Следующее сообщение заставило узкие губы Майкрофта Холмса скривиться в горькой усмешке. "It was written so in the stars. SM" Собравшись с мыслями, он намеревался написать ответ, но, нажав по ошибке не ту клавишу, вместо редактора открыл ящик исходящих, и его внимание привлёк текст, которого он совершенно точно никогда никому не отправлял. "Либо бог, - саркастически подумал Майкрофт, - либо дьявол"*. *** - Хорошо провёл время? - зло поинтересовался Себастьян Моран, бросив взгляд на медленно проступающие сквозь тонкую ткань рубашки багровые полоски. - Прекрасно, - ответил ему Джеймс Мориарти, лукаво щурившийся и пребывавший, судя по всему, в великолепном расположении духа: больше всего он был похож на потрёпанную, но всё ещё готовую сожрать противника живьём собаку. Консультирующий преступник и его снайпер под покровом сгущающейся темноты покинули здание Секретной разведывательной службы Великобритании, не оглядываясь на следущие за ними тени, чтобы не рассеять их. Моран, сев за руль своего видавшего виды пикапа Chevrolet C-20, с которым не желал расставаться и который служил постоянным предметом насмешек со стороны язвительного Мориарти, в последний раз взглянул в сторону маячивших у стены людей Майкрофта Холмса, а потом повернул ключ в зажигании. Джеймс по-хозяйски расположился на заднем сиденье. Его взгляд скользнул по вмонтированному в панель экрану, заменившему оригинальную старую магнитолу. - Убери отсюда тишину, - сказал криминальный консультант, щёлкнув пальцами, - я её в MI6 наслушался вдоволь. Моран закатил глаза. - Только не Бах, - взмолился он. Джим хрипло рассмеялся. Его до сих пор потряхивало, но в голове более-менее прояснилось, и волей-неволей он задумался, что больше способствовало появлению обволакивающей сознание мглы - присутствие ли Шерлока Холмса, смешанная ли с кровью химическая дрянь или физическая боль. Мориарти откинулся на сиденье, широко расставив ноги, и закусил губу. Боль. Тело саднило и ныло, и там, где рассечённой кожи касалась ткань постепенно пропитывавшейся местами кровью рубашки, жгло и пекло больше всего, но цели и средства, причины и следствия менялись местами, чередуясь друг с другом, как фигуры на шахматной доске с точки зрения одной и той же клетки, и это было именно то, что нужно. Он прикрыл глаза и спросил: - Где ты её оставил? - Позади, - фыркнул в ответ Себастьян и взъерошил сам себе волосы. - Я подготовил всё, что ты просил. Улыбнувшись то ли словам Морана, то ли своим размышлениям, Джим осторожно выпрямил, насколько это было возможно, повреждённую ногу и велел своему водителю не отвлекаться от дороги, поддаваясь тяжело опускавшейся на него усталости и намереваясь подремать хотя бы немного перед ожидавшими его делами. Повинуясь приказу, личный снайпер Наполеона преступного мира включил радио на канале классической музыки и убавил громкость. Перед внутренним взором Мориарти неотвязно маячило разъярённое лицо всемирно известного сыщика, и темнота в его глазах. Ослепляющая темнота. Спустя несколько минут Джим провалился в сон, и даже свет от мелькавших за окном фонарей автострады, время от времени скользивший по его лицу расплывчатым пятном, не мог стереть с него выражения блаженного удовольствия. *** Миссис Хадсон с видом великой мученицы присела на краешек журнального столика и, вздохнув, покачала головой. В руках она держала кухонное полотенце. Включенный негромко телевизор бубнил о новостях в сфере культуры, но гораздо громче него бубнил Джон Уотсон, который всё никак не мог взять в толк, с какой стати на него дуется инспектор Лестрейд. Полицейский расположился на диване позади домовладелицы и держал слабую, но решительную оборону. Терпение миссис Хадсон было на исходе. - В Норвиче завтра утром состоится встреча членов клуба "Квадратура круга" с другими такими же обществами по математическим интересам внутри Менса,* - сообщала смазливая девчушка на экране, - во время которой участников ждут квесты на открытой местности, отменная кухня, уютное здание старинного отеля... Голос ведущей новостной передачи утонул в громогласном храпе, который сменил бесконечные вопросы доктора Уотсона о причинах его попадания в немилость, по всей видимости, изрядно этим занятием утомившимся. Грегори, крякнув, сел на диване, но тут же об этом пожалел, потому что слишком резкое движение отдалось тупой болью в висках, и страдальчески охнул. Миссис Хадсон обернулась на звук и строго поджала губы. - Уже вечер, - сердито сообщила она. Полицейский виновато сник. - Простите, миссис Хадсон, - сказал он. - Я уже ухожу, у меня сегодня ночное дежурство. Спасибо за- - Возмутительно! - всплеснула руками домоправительница, и инспектор наверняка подскочил бы от неожиданности, если бы это не было чревато очередным взрывом головной боли. - Не есть целый день! Грегори озадаченно на неё посмотрел, и, как бы миссис Хадсон ни старалась в воспитательных целях сохранять строгое выражение лица, в конце концов она не выдержала, расплылась в улыбке и, протянув руку, потрепала инспектора ласково по щеке. - От тебя, мальчик мой, я такого поведения не ожидала, но я всё понимаю, - сочувственно сказала она. - И давно вы развелись? Полицейский прирос к месту. - Достаточно, - осторожно ответил он. - Но при чём здесь моя бывшая жена? - Как это при чём, - в свою очередь удивилась миссис Хадсон. - Она приходила забрать твои вещи, дорогой. Погружённая в полумрак гостиная, всегда ассоциировавшаяся у Грегори с тем домашним уютом, каким он себе его представлял в неосуществимой теории, казалось, на мгновение остыла, точь-в-точь, как его собственная квартира. - Такая славная девочка, - огорчённо заметила хозяйка дома на Бейкер стрит, - отпроситься с работы только затем, чтобы выполнить твоё поручение и приехать в такую даль... - Что она забрала, миссис Хадсон? Женщина удивлённо на него посмотрела и растерянно ответила: - Ты оставил у нас свой платок, пончик, - она смяла в руках полотенце, - ты разве забыл? Грегори Лестрейд, который на тот момент не разговаривал со своей прежней супругой уже почти год, мысленно выругался. *** Машину на крутом повороте наклонило, и Мэри почувствовала, как её прижимает к боковой дверце. Она никак не дала понять, что очнулась, не размыкая век и исследуя обстановку остальными органами чувств: агент сосредоточилась на текстуре материала заднего сиденья, запахе внутри машины, звуке двигателя, аромате одеколона - ей хватило дюжины с лишним секунд, чтобы понять, кто её водитель. С удивлением она отметила, что рана её была перевязана, а боль почти не ощущалась; вместо неё была сильная слабость. - Мы уже почти приехали, - сообщил Мориарти настолько дружелюбно, что, не лежи агент связанной на заднем сиденье машины с простреленным животом, ударяясь время от времени головой о дверцу, можно было бы подумать, что они вместе отправляются на пикник. - И можешь не пытаться делать вид, что и дальше спишь. Ритм дыхания меняется при пробуждении и стадиях сна. Мэри открыла глаза и увидела в зеркало заднего вида коварную, хотя и очень усталую, улыбку криминального консультанта. На его лице были явные следы побоев, и её это весьма заинтриговало. Ход автомобиля постепенно замедлился, и под колёсами зашуршал гравий. Миссис Уотсон из своего положения лёжа на боку могла видеть только краешек небольшого здания и отблески неоновой вывески. Всё остальное за окном поглотила непроглядная темнота, и, судя по всему, время было далеко за полночь. Моросил дождь, грозивший стать снегом. - Теперь, - деловито произнёс Джеймс, когда машина была уже припаркована, и обернулся к ней. Всполохи света освещали его лицо, и вот так, глаза в глаза, Мэри поняла, что он пострадал гораздо значительнее, чем ей показалось поначалу. - Мы с тобой договариваемся, что ты послушно сделаешь всё, что я скажу. - С чего это вдруг? - поинтересовалась она. - Морфин скоро выдохнется, - Мориарти похлопал по чему-то, скорее всего, дорожной сумке, лежавшией на переднем пассажирском сиденье вне поля зрения специального агента, и внутри мелодично и стеклянно звякнуло. На руках у него были кожаные перчатки. - А на тот случай, если этого недостаточно, у меня твой чудесный люгер - приятно видеть, что у некоторых представителей вашей братии есть стиль. Мэри стиснула зубы, но ничего не ответила и кивнула. Консультирующий преступник заглушил мотор, вышел из машины, открыл заднюю дверцу и освободил агента от пут, после чего, наклонившись к ней, произнёс: - Набрось на плечи мой плащ, чтобы скрыть испачканную одежду. - Он оскалился. - И улыбайся, дорогая. Нас встретят. *** - Ха! - меланхолично высказался Шерлок. Майкрофт неодобрительно покосился на него, но любопытства скрыть не сумел: - Возможно, я страдаю редкой формой аутизма узкой направленности, которая не позволяет мне однозначно интерпретировать односложные восклицания... Тут он деликатно кашлянул, считая естественным такое продолжение беседы, в котором младший брат последовательно излагает ему ход своих мыслей. - Я бы твой недуг определил скорее как снобизм, - поддел его в ответ Холмс-младший, интонации которого если и отражали какие-то эмоции, то назвать их можно было бы разве что мрачным весельем. - Почему Мориарти гуляет сам по себе? Старший брат известного консультирующего детектива изменился в лице. - Разреши выразить сомнение в том, что цель нашей встречи заключается в обсуждении причин принятых мной решений, - сказал он холодно, и, когда взгляды братьев пересеклись, Шерлок почувствовал себя так, будто бы его горло сдавливает холодный металл ошейника. Смутно промелькнуло в сотую долю секунды где-то на самом краю сознания сомнение, похожее на воспоминание - откуда ему так хорошо знакомо это ощущение - и тут же пропало. Майкрофт ясно обозначил черту, переступать которую младший не имел права. Сыщик гневно фыркнул, но промолчал. Правая рука болезненно ныла и время от времени частично теряла чувствительность после такого своеобразного разговора с криминальным консультантом, а в голове звенел, как бы Холмс-младший ни старался его обуздать и заставить умолкнуть, двойной диссонанс, смешивавший разумные доводы с возмутительно легкомысленными умозаключениями, и это здорово мешало ему сосредоточиться на загадочном сообщении, с которым к нему обратился старший брат. Выглядело оно следующим образом:Tell Sherlock: "9:1./10:/1./10:/10:1./9:1.//8:1./10:1./7:1.//2:1./9:1./10://8:1./10:1./4:1./2://8:/9:/7:1.//8:1./10:1./7:1."
На расшифровку у них обоих ушло не больше пары минут, и, прочитав сообщение, оба они - каждый по своим причинам - нахмурились. Холмс-младший отчаянно пытался прогнать из головы размышления, которые приводили его внутреннего скептика в ужас. - Шерлок, - негромко обратился к нему политик, и тот, удивившись неожиданной в голосе брата теплоте, посмотрел ему в глаза, что случалось не так уж часто, когда они беседовали. - Да, Майкрофт? Тот прочистил горло, словно бы то, что он намеревался сказать, причиняло ему физический дискомфорт, будучи произнесённым вслух, а слова царапали язык. - Беги. *** - Всё в порядке, - Мориарти прервал торопливые извинения портье мягкой улыбкой. - Я понимаю. - Маленькая гостиница, сэр, - виновато промямлил служащий, открывая дверь чёрного хода и зажигая свет в узком коридоре, - и в такой поздний час мы не можем позволить себе больше двух сотрудников, так что, если вы хотели бы перекусить, то я с рад- - Лёгкий ужин для моей жены, - негромко проговорил криминальный консультант, заботливо поддерживая Мэри левой рукой за талию, - и поменьше специй, пожалуйста, в её положении... Портье согласно кивнул и улыбнулся агенту. Продрогшие и изрядно промокшие миссис Уотсон и мистер Мориарти, выглядевшие со стороны точь-в-точь как примерная супружеская пара, проследовали за служащим внутрь, в тепло придорожного отеля. - А я, пожалуй, обойдусь мёдом и Wild Yeast, - решил по пути наверх Джим. - Я слышал, у вас его превосходно пекут. Он тяжело припадал на левую ногу, но не произнёс ни звука, когда споткнулся и едва не потерял равновесие. Преодолев скрипучую лестницу, они остановились у входа в номер-люкс. Мориарти, дождавшись, пока работник гостиницы войдёт внутрь комнаты, чтобы показать, где расположены удобства и минибар, затворил за ними дверь и вытянул свободную руку для рукопожатия. Служащий вежливо улыбнулся и дружески потряс ладонь преступника. - Дождь идёт, льёт как из ведра***... - ответил тот в ответ на вопросительный взгляд, когда их руки соприкоснулись. - Прошу прощения. Мэри, воспользовавшись неожиданно обретённой свободой, тяжело опустилась в мягкое кресло и положила обе ладони на живот, мучительно прислушиваясь к ощущениям, хоть и знала, что это было бесполезно: морфин глушил всё, что можно было бы почувствовать. В голове шумело, и она отстранённо наблюдала за утомительной и ненужной беседой искусственно галантного Джеймса Мориарти, на чьих руках она так живо воображала кровь, со служащим гостиницы - ровно до того момента, как тот, оборвав себя на полуслове, как-то обмяк и мешком свалился на пол. Криминальный консультант быстро снял сначала кожаные перчатки, а потом по очереди четыре надетых одна на другую плотных латексных с правой руки. - Интересно, - прокомментировала происходящее Мэри. Преступник кивнул: - Хлорокрезол, эторфин, асепромазин и диметил-сульфоксид****. Идея применения принадлежит не мне. Тут он улыбнулся своим мыслям и прохромал в ванную, чтобы вымыть руки. Вернувшись, он раскрыл дорожную сумку и, нисколько не стесняясь присутствия агента, стащил через голову свитер, бросив его в соседнее с ней кресло, а потом снял и рубашку, чтобы сделать себе укол налоксона. Мэри, затуманенным морфином взглядом наблюдая за Джимом, задумчиво засмотрелась на свежие следы от плети или кнута, покрывавшие целиком его грудь и предплечья. - Ты держишь меня в заложниках? - с вызовом и почти неуловимой насмешкой спросила она. Джеймс Мориарти поморщился, будто агент нанесла ему личную обиду, недостойную даже его внимания. - Какая вульгарность, миссис Уотсон, - разочарованно протянул он, - ты мой гость*****. Я даже предложу тебе выпить. С этими словами он спрятал использованный шприц обратно в сумку и, перешагнув труп, направился к ярко освещённому стеклянному минибару, который был оборудован в той же комнате в каких-то полутора метрах от кресел. Мориарти окинул его неприязненным взглядом, словно бы зацепившись мыслью за какое-то неприятное воспоминание, прежде чем извлечь на свет две маленькие бутылочки... молока******. - Почему бы тебе не остаться насовсем? - произнёс консультирующий преступник. Одну из бутылок он бросил агенту, а тем временем продолжил: - Ты единственная, кто всё ещё за садовой оградой, - объяснил Джим, - и то ненадолго... - Ты выстрелил в меня, - холодно заметила Мэри. - Ты стреляла в Шерлока, - парировал Мориарти, и, возможно, это было всего лишь игрой света, но на какое-то мгновение его собеседнице почудилось, что темнота его глаз утратила мягкость. Дождь всё усиливался, и поначалу уютный - если в такой обстановке вообще возможно было почувствовать что-то подобное - стук капель по крыше превратился в настойчивую приглушённую барабанную дробь, вселявшую в сердце тревогу. - Несовершенство, слабое место, уязвимость - это тебя во мне так раздражает? - догадалась агент. Мориарти с плохо скрываемым интересом и каким-то покровительственным снисхождением посмотрел на неё, и уголки губ миссис Уотсон тронула лёгкая улыбка, болезненная и ироничная. Она погрузилась в воспоминания о своей прежней жизни, от которой так старательно отгораживалась с момента появления в её жизни Джона, и позволила ощущению единения, греховного понимания, падения охватить всё её существо: чтобы поймать добычу, нужно думать, как она. Нужно быть жертвой, а не охотником. Встретившись взглядом с человеком, который, казалось, не имел недостатков, будучи идеальной машиной, движимой мощью интеллекта, Мэри узнала в его презрении к ней собственные страхи и, почувствовав себя немного свободнее благодаря обретению этого преимущества, откинулась на спинку кресла. Её собеседник со вновь восстановленным спокойствием ответил: - Уязвимость может стать щитом и прикрытием, - и что-то в его интонациях заставило специального агента вновь насторожиться. Мориарти прислонился к разделочному столу, отвинтил крышку и отпил немного молока. - Матка, равно как и плод, защищает внутренние органы, - сообщил Джим. - Я дал тебе свободу. Твоё право, как ей распорядиться. - Да как ты смеешь, - задохнулась миссис Уотсон. - Я- - Ты должна была стать Вудеваса, - проговорил Мориарти, искоса глядя на свою собеседницу, - и всё ещё можешь. Ты ведь шла по его следу? Ровно, шаг в шаг. Там, где Уильям, там всегда и Мэри. Она похолодела. - Всё ещё веришь братьям Гримм, эй? - слегка улыбнувшись, он наклонился и коснулся указательным пальцем её лба, и агент с отвращением подумала, что до красноты будет оттирать это место на коже, когда получит шанс принять душ. - Невозможно предать доверие, когда оно угнездилось в голове вместо сердца. Допив молоко, Мориарти облизнул губы и сказал: - Выбирай. Девушка на рецепции, прикрыв зевок маленькой ладошкой со слегка ободранным лаком на ногтях и немного щурясь в лучах только что взошедшего солнца, сонно наблюдала, как представительный мужчина средних лет, одетый в идеально подогнанный по фигуре тёмно-бордовый костюм, с небольшим ручным багажом, в элегантных кожаных перчатках и повязке на правом глазу, пробирался сквозь толпу приезжих, время от времени останавливаясь перед некоторыми из гостей и пожимая им руки. - Доброе утро, мистер, доброе утро. Мисс! Доброго утра, сэр. Когда со двора донёсся сначала гул мотора спортивного автомобиля, а потом и шуршание колёс по гравию, агент в конце концов позволила себе выдохнуть, отпуская внутреннюю пружину, и, свернувшись в клубок в кресле, крепко зажмурилась. Тишина из внешнего мира просочилась внутрь её тела. Ей вспомнилась игра, в которой закрывают лицо, спрашивая, куда девался малыш, а потом, убирая руки, улыбаются: "Вот он!". Мэри спрятала лицо в ладонях и беззвучно заплакала.