Сахарная булочка

Полгода в Америке проходят, как в Аду. Чонгука таскают по «важным» встречам и обучают всякому дерьму, которое и не понадобится. Раньше, когда отец относился к Гуку, как к простому продолжателю рода, было намного спокойнее. Сейчас же, перед совершеннолетием сына, глава семейства Чон забеспокоился: как передавать свой бизнес в руки молодого неумелого паренька? Поэтому Чонгук провел шесть месяцев в другой стране, как на поле боя: боевая подготовка возобновилась, культура общения с будущими партнерами встала на первое место, а методы борьбы с недоброжелателями заполнили всю память мозга. Чонгука жутко бесило все это, хотелось сорваться и вернуться туда, где булочная за углом, туда, где Чимин. Но он не мог. Просто потому, что обещал отцу. Каких-то полгода отъезда – и все, свобода. Правда изначально они договаривались всего на три месяца, но Гука задержали до сентября. Отмечать день рождения совсем не хотелось, поэтому Чон взял билет именно на этот день и полдня «провел в аэропорту». По крайней мере, отец поверил. И ему совсем не обязательно знать, что в это время Чонгук уже сидел на хате Тэхена и сверлил потолок взглядом. Друг, давно не видевший Гука, порхал над ним, как соскучившаяся мамочка, пытаясь выбить хоть слова. Но Чон молчал, погруженный в свои мысли, и не отвечал Тэхену. – Слушай, – вдруг перебил он монолог Ви. – А у тебя есть знакомые риелторы? Хочу квартиру купить. – Хм, а тебе какую? – задумчиво почесал подбородок Тэ. – Просто я в последнее время занимаюсь квартирами, могу помочь. – О, отлично! – Чон щелкнул пальцами и вскочил с дивана. – Значит, с тебя трехкомнатная квартира, желательно с хорошим ремонтом. И срочно. – А к чему такая спешка? – удивленно посмотрел Тэхен. – Не знаю, хочу от родителей съехать, – пожал плечами Чон. – Так, теперь осталось найти Чимина. Он же с Хосоком живет, да? Какой у них адрес? – А… Тут, понимаешь, какое дело, – Тэ замялся, отводя взгляд. – В общем… Чимин в интернате. – Ч-что…? – Его поймали через три месяца после твоего отъезда, – вздохнул Тэхен. – Я честно пытался ему помочь, но он сам не хотел… – Блять, да что же ты молчал! – разозлился Чонгук, начиная собираться. – Его надо забирать. Ему там не место. – Стой, – Тэхен рванул за другом, хватая его за руку. – Да подожди ты! Выслушай… – Ну, что еще? – раздраженно фыркнул Чонгук, недовольно смотря на друга. – В общем, тебя туда не пустят, – Тэхен вздохнул и подошел к столу, беря какие-то документы. – Я решил сделать тебе подарок и… Ты можешь взять Чимина на опекунство. Чонгук приоткрыл рот в изумлении, не находя слов. Он выхватил документы из рук друга и прошелся по ним взглядом. – Но я же не родственник ему. И семьи у меня нет. Как? – шокировано посмотрел Чон. – Ну… Когда есть связи – подделать результаты днк не проблема. Остались только небольшие формальности, и через неделю ты сможешь его забрать, – Тэхен широко улыбнулся, замечая шок друга. Тот долго обдумывал поступившую информацию, после чего сжал Ви в крепких объятиях. – Боже, что бы я без тебя делал… – Ты? Ты бы сейчас несся в интернат, где, кстати, Чимина нет. Поэтому вы не сможете увидеться на этой неделе. – Так. Стоп. Как это нет? Ты же сам сказал, – Чонгук отстранился от Кима и нахмурил брови. – Он… В госпитале при интернате, – тихо промямлил Тэ, но Чонгук все равно расслышал. Шатен утробно зарычал, роняя документы на пол и хватая друга за грудки. – Что произошло? Почему ты мне ничего не рассказал?! – злился Чон, сверля Ви взглядом. Тот кусал губы и прятал глаза. – Прости… – Ким убирает руки шатена от себя и виновато смотрит. – Ты бы точно сорвался к нему, не выслушав меня. – Да как я могу спокойно отнестись к этому?! – взрывается Чон и без сил падает обратно на диван, откинув голову на спинку. – Я не должен был его бросать… – Да ты не виноват, бро, – пытается утешить его Ви. – Ты тогда ничего не смог сделать, зато очень скоро мы его заберем оттуда. Только подпиши документы… – Думаешь, он ждет меня? – тихо шепчет Чонгук. Очень хочется увидеть Чимина, убедиться, что с ним все хорошо. А еще хочется просто разреветься или вмазать себе так, чтобы запомнил. – Он постоянно спрашивал о тебе. Мне кажется, он только тебя и ждет… – Спасибо, Тэха, – Чон улыбается одними уголками губ и поднимает договор с пола. Он идет к столу и без толики сомнения ставит подпись. Тэхен вздыхает и принимает стопочку бумаг из рук Чонгука. Тот выглядит побитым и помятым, но, вроде, держится. – Сложновато теперь будет, но я сделаю все, чтобы его достать, – пообещал Тэ, сжимая плечо друга. – Почему он в госпитале? – отрешенно спросил Чонгук, сверля невидящим взглядом пол. – Он… Он пытался покончить жизнь самоубийством, – быстро протараторил Тэ в надежде, что Чон не разберет. Чонгук со страдальческим стоном вцепился себе в волосы и осел на пол. Нельзя было задерживаться, надо было рвать когти из гребаной Америки. Он как чувствовал неладное, тревога душила его в последнее время, но Гук не мог правильно истолковать ее. Зато теперь он понял, почему так сильно хотелось вернуться.

***

Несколько дней прошли, как в тумане. Невозможность увидеть Чимина убивала, Чонгук места не мог найти, слоняясь по новой квартире в поисках утешения. Но ничего не могло успокоить ноющее сердце. Чимин совсем рядом, лишь рукой подай, но в то же время он так далеко. Альфа и представить не может, что пришлось пережить его щенку. Он старается не думать об этом, и очень боится увидеть Чимина, при этом сгорая от желания поскорее обнять его. За время отсутствия Чон возмужал и окреп. Теперь он не боится пойти против отца, который, кстати, уже подыскал какую-то омегу в мужья сыну. Гук на это лишь фыркнул и ответил, что у него уже есть омега. Осталось только спасти его. До интерната ехать недолго, но отчего-то время тянется, как резина. Руки мелко дрожат то ли от предвкушения, то ли от страха, но Чон старается не замечать. Рядом валяется папка с документами Чимина. Теперь Пак принадлежит Чонгуку по всем законам, и это не может не радовать. Только вот увидеть в карих глазах разочарование и боль очень страшно, от этого и ехать-то совсем не хочется. Но стоит лишь Чонгуку переступить порог палаты Чимина, увидеть неловко застегивающего рубашку парня, заметить его исхудавшие щеки и потрепанный вид, все сомнения сразу же отходят на задний план. Чимин вздрагивает и в сторону альфы не смотрит – боится. Чонгук лишь мягко улыбается и берет его сумку с вещами, которых, кстати, немного. Пак плетется сзади и смущенно рассматривает спину Чонгука из-под челки. Шатен, наконец-то здесь, он приехал, но обида, возросшая где-то глубоко внутри, не дает Паку спокойно вдохнуть и накинуться на альфу. А тот пока и не просит, усаживая омегу на переднее сиденье своей машины. Чимин отводит взгляд в окно и молчит половину дороги. – Останови и высади меня где-нибудь, – тихо просит он. Голос у него хриплый, почти неслышный. – Зачем? – непонимающе изогнул бровь старший, мельком взглянув на омегу. – Ты теперь будешь жить со мной. – Мне не нужна твоя помощь. Останови! – требует Пак и поджимает губы. Тело после недельного валяния на койке ослабло, а течка, закончившаяся несколько дней назад, высосала все силы. – Чимин, прекрати себя так вести, – злится Чон и останавливать машину даже не думает. – Зачем ты это делаешь? – Чимин разворачивается всем корпусом и складывает руки на груди. – Что, развлекаться больше не с кем? Так вот, я – не игрушка! – При чем здесь это вообще? – не понимает Чонгук и отрывает взгляд от дороги, смотря в злые глаза омеги. – Езжай в свою Америку и не возвращайся вообще, – рычит Пак и вновь отворачивается, уставившись в окно. Чонгук тяжело вздыхает и сжимает пальцами руль. Чимин снова выпускает колючки, пытаясь оттолкнуть от себя альфу. Завести Чимина в квартиру оказалось сложнее, чем вытащить его из машины. Омега дергается и бузит, пытаясь вырваться из чужой хватки, но Гук держит крепко и надежно. В квартире светло и вкусно пахнет – Хосок, видимо, постарался. Чонгук мысленно благодарит Тэхена и его, как оказалось, омегу и ведет Чимина на кухню. – Итак, во-первых, ты теперь живешь со мной, – Чонгук усаживает младшего за стол, а сам встает напротив, смотря в упор. – Ты можешь делать, что хочешь, но, чтобы каждый день приходил домой. – Размечтался, – тихо фыркнул Чим, надувшись и отведя взгляд. Тело ломит от желания прижаться к Чонгуку и вдохнуть его запах, наконец, почувствовав себя в безопасности, но вредность и обида не дают этого сделать. – Если ты думаешь, что у тебя получится спрятаться от меня, то зря. Я достану тебя из-под земли, – ухмыляется Чонгук, замечая загнанный взгляд омеги. – Я твой опекун по документам, так что имею полное право. Чимин поджимает губы и опускает взгляд в пол. Зачем все это Чонгуку он не понимает, но спрашивать не собирается. Чон присаживается на корточки перед Чимином и заглядывает в его глаза. – Ты просил не бросать тебя, а я не смог защитить. Я хочу загладить свою вину, и думаю, что свобода – это лучшее, что я могу тебе предложить, – Чон поднимает голову Пака за подбородок и скользит большим пальцем по нежной коже. – Так что ты в праве уйти, если хочешь, но, пожалуйста, прими мою помощь. – То есть, я могу делать, что душа пожелает, при этом не оповещая тебя? – вдруг ухмыляется Чимин, отчего Чон напрягается и отрешенно кивает. – Тогда я согласен. Я живу с тобой ровно до своего совершеннолетия и ухожу. – Хорошо, – Чонгук вздыхает и поднимается. – Кушать будешь? – Нет, – фырчит Чим, на что Чон закатывает глаза. – Тебя скоро ветром сдует, ты вообще видел себя? – То тебе не нравится, что у меня щеки висят, то тебя не устраивает моя худоба. Определись уже, а, – возмущается Пак, нахмурившись. – Я просто хочу, чтобы ты был сытым и здоровым, так что жри, – хмыкает старший и уходит в комнату, оставляя Чимина. Сейчас надо все обмозговать и решить, с чего начать новую дружбу с Чимином. Тот уже что-то разбил на кухне, но после крика «все нормально», Чон опускает подорвавшуюся пятую точку обратно на стул и прикладывается лбом об стол. Чимин снова колючий и холодный, и как с ним найти общий язык, Чонгук понятия не имеет. Потому что Чонгук чувствует себя виноватым. А Чимин больше не доверяет.