Искры

Избегать Рена оказывается до смешного легко. Рыцарь сам неплохо прячется, появляясь в основных коридорах лишь изредка и балуя своим вниманием очень узкий круг людей, включающий майора Ольста, его заместителя и Фазму. Доклад которой Хакс выслушивает по дороге от жилых помещений к мастерским, куда капитан относит очередной фрагмент доспеха, разбитый в процессе тренировки. Рен каждый раз достает ее в самом конце схватки, ломая одну из пластин. К счастью, костей он пока Фазме не ломает, но та уверена, что это лишь дело времени, а поддаваться и подстраиваться капитану уже порядком надоело. Форму она вернула прежнюю, магистра изучила неплохо и жаждет реванша. Одна проблема — Сила, но, услышав такое заявление, генерал лишь тонко улыбается, обещая помочь. Надо только немного подождать. Личную деку генералу возвращают вечером того же дня, в который состоялся их «разговор» с магистром. Впрочем, сам для себя Хакс ситуацию обозначает другим словом и очень хочет мести за очередное унижение. Но два штурмовика, мнущиеся на пороге кабинета командующего, передают ему не только деку, но и витиеватые извинения Рена, составленные в лучших традициях Сената Республики, при этом беспомощно путаясь в сложных дипломатических оборотах. И Хакс внезапно понимает, что это не более, чем еще одно утонченное издевательство. Желание запустить декой в стену или шлем одного из этих ведроголовых недоумков становится настолько сильным, что солдаты, учуявшие приближающуюся бурю, перестают мямлить и вылетают из кабинета, рысью уносясь в направлении карцера, поскольку Фазму они боятся куда меньше. А неделя в холодной камере явно лучше немедленного расстрела. Очень вовремя, поскольку через минуту на датапад генерала приходит сообщение от Рена: «Благодарю за ваши выкладки, очень познавательно. Но у меня появились вопросы и хотелось бы их задать. Вам». Хакс отмалчивается сутки, злясь и борясь с соблазном послать Рена к хаттам. Отмалчиваться дольше, ссылаясь на собственную занятость, генералу не позволяет негласный бюрократический этикет. И, в конце концов, отсылает ответное: «Спрашивайте». А на следующее утро, когда он скучает на мостике у обзорного иллюминатора и безуспешно пытается проснуться без кофе, его внезапно накрывает тень от проносящегося рядом корабля. Стоящий за спиной командующего адъютант нервно ахает и роняет датапад, а вся дежурная смена инстинктивно пригибается за своими пультами. Судьбу «Исполнителя» тут помнят слишком хорошо, ведь у многих присутствующих там погибли близкие родственники. Судьбу «Старкиллера» слишком хорошо помнит сам генерал. «Безответственный, эгоцентричный...», — тут у Хакса заканчиваются подходящие эпитеты и он лишь медленно выдыхает, проговаривая про себя самые грязные ругательства в адрес Кайло, которые только может вспомнить. Становится немного легче. После чего разворачивается на каблуках, награждая тяжелым взглядом серого от переживаний адъютанта и приказывает закрыть бронепанели мостика, предназначенные для защиты остекления от внешних атак. И впредь закрывать их сразу же при получении любого запроса на вылет, поступающего от магистра рыцарей Рен. Вне зависимости тот того, берет он истребитель или свой «Бегущий за тенью». Личного шаттла это нововведение не касается исключительно потому, что там за штурвалом сидят куда более здравомыслящие, чем один неуравновешенный рыцарь, люди. После чего генерал требует вывести картинку с внешних камер на его личный монитор и немедленно установить связь с майором Ольстом. Но вместо вразумительного доклада слышит лишь азартные вопли, с которыми два лучших пилота «Финализатора» гонят яхту магистра, отчаянно прижимающуюся к броне крейсера. А сам Рен, внезапно врезающийся в разговор, сухо замечает: «Хакс, мы заняты», и резко выкручивает бочку вокруг блока сенсоров, снося один из них острым крылом «Бегущего». Генералу кажется, что скрип его зубов слышен на весь мостик. Капитан Менц беззвучно матерится и закрывает лицо рукой. Ситуация продолжает накаляться. Следующие две недели заполнены в расписании Хакса до предела и даже немного больше, поскольку возвращаются почти все отосланные на поиски подходящих планет дальние разведчики — как автоматические, так и пилотируемые. Командующий ежедневно проводит совещания с полковником Конне и его людьми, разбирая полученные в процессе разведки результаты, а вечерами изводит навигаторов, завершивших пересчет координат и теперь занимающихся ручной проверкой спорных мест. Ему нужны новые перспективные маршруты, и немедленно, поскольку все известные уже пройдены дважды, включая те, которыми пользуются лишь в крайних случаях. Пропихивать такими путями целый флот — самоубийство, использовать их для рейдерских атак силами малых кораблей — возможность, стоящая рассмотрения. Поиск планет продвигается со скрипом, поскольку из восемнадцати необитаемых миров, обнаруженных с начала экспедиции, условно-пригодными можно считать шесть, а реально подходящими только два. Но после доклада Сноуку внезапно оказывается, что ищут они не то и не там, слишком медленно и плохо. И Хакс срывается на попавшемся ему под руку лейтенанте из разведчиков, со всей возможной для нынешнего душевного состояния вежливостью вываливая на несчастного свое раздражение результатами работы «картографов». Офицер краснеет, бледнеет и даже пытается возражать, но потом покорно затыкается и лишь кивает на самых агрессивных пассажах в свой адрес. Подчиненные провожают кипящего гневом генерала вопросительными взглядами. Но пока молчат. Поэтому очередной доклад о моральном состоянии экипажа Хакс спускает в утилизатор не читая, поскольку то, что там пишут о нем самом и, тем более, о Кайло, отличившемся недавно тараном подфюзеляжной турели с последующей ловлей Силой шарахнувшегося в сторону ДИ-истребителя, он знать категорически не желает. И предпочел бы скорее запихнуть Рена в любой из кораблей-разведчиков, отправив тот далеко и, желательно, надолго. Но увы, и за пять минут до полуночи приходит уже ставший привычным очередной геополитический вопрос от Кайло, а задерганный до потери соображения генерал вместо ответа отсылает Рена в сторону аналитической службы и архивов Корусканта, где точно есть все, что магистру нужно, и даже больше, поскольку торгуют информацией там уже тридцать лет, и добывать ее под заказ и за соответствующую плату тоже умеют. А его личное время сегодня занято более важными вещами и тоже должно оплачиваться хотя бы словесной благодарностью. На этот выпад магистр не реагирует никак, а Хакс уже через минуту начинает жалеть, что не сдержался. Но продолжать эти непонятные поиски скрытого смысла в действиях руководства Ордена последних лет, с одновременными попытками понять логику Кайло, которому почему-то это все вдруг стало интересно, нет уже ни сил, ни желания. До катастрофы полтора шага, и командующий совсем не уверен, что они будут на совести магистра рыцарей Рен. Первая картинка-карикатура появляется через день. Она приходит в общей обеденной рассылке для старших офицеров и со скоростью пожара разлетается среди всех остальных. При виде ее генерал сначала давится кофе, а, прокашлявшись, начинает смеяться, пользуясь тем, что сидит в своем кабинете в полном одиночестве. На рисунке изображена взъерошенная и довольно-таки облезлая птица-падальщик с Джакку, укутанная в безошибочно узнаваемую накидку, играющая с оторванной боковой панелью ДИ-истребителя. Причем нарисована не взрослая особь, а подросший птенец. Чтобы в этом удостовериться, командующий не ленится прочесть статью о фауне планеты-помойки, запросив ее в информатории. Найти отправителя картинки службе безопасности не удается, но Хакс почти уверен в том, что знает автора рисунка. Вторая карикатура, с Реном-падальщиком, сидящим на собственном разбитом шлеме, появляется двое суток спустя, на сей раз в рассылке для летного состава. Все остальные получают ее в течение часа. Но, как ни странно, сам магистр все еще не в курсе, о чем сообщает генералу заметно приободрившаяся Фазма, которая во власти внезапного душевного порыва обещает приготовить автору рисунка что-то вкусное. По возможности до того, как этого нахала упекут в карцер или лазарет, в зависимости от того, кто изловит его первым. Генерал не знает, чему ему стоит удивиться больше — кулинарным талантам капитана штурмовиков или несколько истеричному веселью экипажа. Которое, по его скромному мнению, может очень плохо закончиться. Третью карикатуру Рен находит сам, зацепившись случайным взглядом за картинку на экране датапада в руках девушки-связиста, которую едва не сшибает с ног, проносясь куда-то по своим загадочным делам. Не успевает хозяйка устройства испуганно ойкнуть, как магистр впечатывает датапад в стенку и с чувством размазывает осколки по смятой металлической панели. В лицо ему при этом не рискует смотреть никто, поскольку нынешний рисунок вполне можно счесть оскорбительным, ведь там изображен падальщик, выглядывающий из стилизованного человеческого черепа, слишком для него большого. На пороге генеральского кабинета Рен возникает абсолютно бесшумно, но искрящееся раздражение опережает его, выдавая с головой, поэтому старший навигатор Ойги прерывает свой доклад командующему извинениями и аккуратно выскальзывает в дверь, поднырнув под локтем магистра. Тот даже и не думает подвинуться. — Рен, — констатирует Хакс очевидное. — Вы решили выйти в люди? Сарказм плохо удается генералу, поскольку на столе под его ладонью лежит маленький листок, белый край которого предательски выглядывает из-под пальцев. И Кайло его наверняка видит. — Решил, — холодно соглашается рыцарь, — поскольку заметил как изменилось отношение экипажа к моей скромной персоне. Не помню, чтобы я хотел казаться смешным, Хакс. Поэтому потрудитесь сообщить мне имя автора этого... рисунка. Генерал вздергивает бровь в притворном изумлении. — Вы заметили только один рисунок? — уточняет он, всеми силами пытаясь сдержать неуместный сейчас смешок. Разумеется, он помнит, что у птицы-падальщика шея довольно длинная, но не настолько же. Впрочем, вечная погруженность в себя в данном случае сыграла с магистром особенно злую шутку. — Два, если считать тот, который вы так неумело прячете, — припечатывает Рен, Силой выдергивая листок из-под пальцев командующего. От взгляда на картинку Кайло заметно перекашивает, поскольку обнаружить там неопрятный сверток накидки, из которой торчит с одной стороны внушительный клюв, а с другой — облезлый хвост, он явно не ожидает. Мало того, в этот раз рисунок снабжен надписью: «Никого не вижу, никого не слышу, никому ничего не скажу». — Кто автор, Хакс? — глухо выговаривает он, а предметы на столе генерала начинают мелко подрагивать, воздух уплотняется и по помещению начинает гулять едва ощутимый холодный сквозняк. — Хотите разгромить мой кабинет? — интересуется командующий, откидываясь на спинку кресла и сверля магистра злым взглядом. — Или, может, меня придушить в очередном припадке? Рен вздрагивает, беря свою Силу под контроль. Теперь она уже не разливается, словно вода, а стягивается в одну точку, готовясь к удару. — У меня не бывает припадков, — чеканит он, — все вспышки гнева происходят осознанно. Хакс удивленно моргает, вспоминая длинный перечень всего, что было разбито, расколото и изрезано световым мечом на «Старкиллере», и с ноткой разочарования думает о том, что счет за причиненный ущерб можно было выставлять рыцарю со спокойной совестью, раз уж он все этот творил в здравом уме и трезвой памяти. Но кто же тогда знал... — Объяснитесь, — требует генерал. И ему действительно очень хочется услышать, что магистр скажет нового о своем поведении. Вряд ли стоит ждать оправданий, но все может быть. Рен раздраженно дергает плечом. — Вам что ценнее — люди или оборудование? Люди, полагаю. Учить долго, терять обидно, — рыцарь кладет руки на пояс и делает шаг вперед, склоняясь к оппоненту через столешницу. — Даже если они идиоты, верно? — Да, — осторожно отвечает командующий, не меняя позы, — но почему вы считаете возможным направлять свою агрессию вовне, вместо того, чтобы научиться ее сдерживать? Магистр вздергивает уголки губ в пародии на улыбку и, понизив голос, отвечает: — По той же причине, по какой вы загоняете ее внутрь, генерал. Слишком много эмоций для одного человека, вот и все. Несколько томительных секунд они играют в гляделки. Рен лениво, зная, что в любой момент может передавить соперника, Хакс зло, поскольку Кайло в очередной раз удалось задеть его за живое. — Автор рисунков, Хакс, — обманчиво мягко просит магистр не отводя взгляда. — Это ведь ваш старший навигатор, Ойги, да? Генерал с заметным усилием кивает и едва слышно произносит: — Если вы хоть что-то с ней сделаете, физически или ментально, то это будет ваша последняя в жизни глупость. И даже Верховный лидер не спасет вашу дурную голову. — Пугаете? — откровенно веселится Рен. — Нисколько, просто сообщаю, — тон голоса командующего ровный и безразличный настолько, что Кайло начинает подозревать подвох. Но одаренному глупо бояться мести человека, которого он уже успел изучить досконально. И над которым он имеет власть не только потому, что владеет Силой. — Кто она вам, любовница? — магистр педантично скручивает рисунок в трубочку и прячет в рукав. — В первую очередь, подруга детства. Во вторую — лучший навигатор флота, в третью — все остальное, которое вас не касается, Рен, — сухо произносит Хакс, провожая рисунок взглядом. — Удовлетворили любопытство? — Не совсем, — криво ухмыляется Кайло. — Но, как вы понимаете, мое от меня не убежит. — Не сомневаюсь, — генерал указывает магистру на открытую дверь. Держать лицо становится все труднее, особенно в свете того, что его состояние совершенно очевидно для одаренного. Рыцарь отвешивает Хаксу издевательский поклон и покидает кабинет, театрально хлестнув по дверному проему полой одеяния. «На шлейф не наступи, позер!», — генерал сжимает виски пальцами и с тоской думает о том дне, когда все это дойдет до заинтересованных лиц в руководстве Ордена. А ведь дойдет обязательно...