Искры

Призраки. Точнее, один призрак, явившийся в ночь гибели второй «Звезды Смерти» на Корускант, в Центр Империи. Туда, где уже вспыхнули первые искры мятежа. Не успел трон Императора остыть, как все его приспешники ринулись делить власть. Разрушать то, что еще недавно казалось нерушимым, способным простоять тысячу лет. А в итоге не выдержало и года. «Какая мрачная ирония», — Сидиус бы оценил. Наверное. Рен прислоняется виском к многослойному транспластилу панорамного окна и бездумно смотрит на городские огни, подсвечивающие догорающий закат. Кутаясь в тяжелую ткань накидки, точной копии той, что осталась на «Финализаторе», в безуспешной попытке согреться. «Холодно, почему тут так холодно? Или просто во мне что-то опять перегорело?» Айсард рассказала ему историю, и теперь безуспешно Кайло пытается понять, сколько в ней правды, а сколько умолчаний. Поверить в стройную схему тщательно продуманной операции, после того, как сам оказался в ситуации вынужденной оппозиции, слишком сложно. Ведь любой план ломают... непредусмотренные факторы. Например, собственная смерть. Вряд ли Вейдер собирался умереть в тронном зале боевой станции, защищая своего ребенка. Бессмысленный и отчаянный жест. Ведь в результате самый главный заговор, в который было вовлечены лишь немногие избранные, лишился своего вдохновителя. А «Исполнитель» погиб у Эндора, похоронив идею о силовом доминировании. Без флагмана, бывшего не столько боевой единицей, сколько символом, «Эскадрон» превратился лишь в половину секторального флота. Не самого лучшего, по большому счету, ведь командовать им было уже некому. «Не знаю, о чем я жалею больше, магистр, — слова Снежной королевы отдают горечью несбывшихся надежд, — о том, что все сорвалось, или о том, что не успела договорить. Мы... нехорошо расстались». «С Вейдером? — Кайло все так же сидит на ковре, рассматривая переливы света на льдисто-голубом шелке платья стоящей у окна Айсард. Садящееся солнце окрашивает светлую ткань алым». «Нет конечно, — Исанне тихо фыркает, нервным жестом поправляя прическу, — лорда я имела сомнительное удовольствие лицезреть на следующий день. Не то, чтобы я сомневалась в его возможностях, но увидеть призрак Анакина Скайвокера, крушащий мой собственный кабинет, оказалось немного слишком». «Тогда с кем же? — Рен представляет картинку и морщится. После такого провала лорд точно был в ярости, а у директора СИБ наверняка прибавилось седых волос. — Кстати, раз уж зашла речь об Эндоре — кто на самом деле планировал операцию? Генерал Хакс в своей выпускной работе пытался ее разобрать, но не преуспел. И в пух и прах разругался с комиссией, отстаивая версию с высочайшим вмешательством». «Планировал... слишком громкое слово, — лицо Айсард снова становится жестким, застывшим. — Император подозревал, что лорд Вейдер может предпринять... определенные шаги, и перестраховался. «Эскадрон» не должен был прийти на помощь главнокомандующему. Именно поэтому линкор выдвинули на острие атаки и отрезали от остального флота. Чтобы иметь возможность уничтожить флагман при любой его попытке покинуть позицию». «Палпатин действительно сошел к тому моменту с ума? — уточняет магистр, контролируя дыхание и стараясь не выдать себя ни звуком, ни жестом. Сила едва ощутима, придавленная коктейлем убийственной химии, бродящим в его крови, но даже того, что осталось, хватает, чтобы поймать тень чужого воспоминания, давнего разговора, оставшегося неоконченным». «Да, и это заметили все, кто счел нужным смотреть, а не прятать голову в песок, — Айсард переводит взгляд на Рена и смотрит долго, оценивающе. Словно зная, что он только что сделал и взвешивая результат. — У вас тоже карие глаза, забавно... Но вы не связаны двойным приказом, в отличие от...» «Пиетт, — Рен наконец догадывается, о ком идет речь. — Человек, с которым вы не договорили и одновременно тот, кого оставили за рамками плана, так?» «Вопрос доверия, такой скользкий и неприятный вопрос, — Снежная королева отворачивается и смотрит на бесконечные шпили небоскребов, — вам стоит над ним подумать. И определиться, чей же это все-таки заговор». Тогда он не нашелся с ответом, неприятно пораженный тем, как повторяется история. Из трагедии превращаясь в фарс. А теперь, в одиночестве, вновь и вновь повторяя про себя сказанные слова, Кайло понимает, что не знает, кто именно сделал первый шаг в сторону предательства. Или спасения собственной жизни? «Игры в политику чем-то напоминают танец», — тень за плечом возникает из полумрака сумерек бесшумно. Обдает шею горячим дыханием, щекочет невесомым прикосновением пальцев к виску. «Потанцуем?» Сон и явь сплетаются так тесно, что уже не разобрать, где что, и Рен оборачивается, глядя в янтарно-желтые, светящиеся в темноте глаза. Протягивает руку, прижимается так близко, что слышит стук чужого сердца, кладет голову на жесткое плечо, позволяя вести. Позволяя золоту раствориться во тьме, а двум теням слиться в одну. Просыпается он от удара, обнаруживая себя лежащим на полу, в коконе одеяла, с горящими щеками и прокушенной до крови костяшкой указательного пальца. Сердце колотится где-то в горле, тяжело, неровно, неправильно. И Рен сворачивается клубком, пытаясь удержать исчезающее тепло чужого прикосновения, глядя на то, как медленно ползет по полу солнечный луч. Яркий, слепящий, обжигающий. На кофе к директору СИБ он бессовестно опаздывает, но в маленьком зале, оформленном в том же знакомом стиле Старой Республики, его все еще ждут. Айсард сидит за овальным столом, бесстрастно разглядывая содержимое своей чашки, а бледное лицо подсвечивает розовым тяжелый бархат платья. На сей раз густо-винного и менее формального. — Прошу прощения, — извинения так же фальшивы, как все остальное, но Рен произносит свои слова так, словно они искренни, и замирает на пороге, позволяя иллюзии стать полной. Наряд, любезно предоставленный ему хозяйкой Корусканта, в точности повторяет тот, в котором предпочитает появляться призрак Анакина Скайвокера. И его тень. Исанне поворачивает голову, и на секунду маска Снежной королевы трескается, показывая ее истинную суть, порывистость, жестокость и страсть, давно и надежно погребенные под грузом лет. — А вы похожи, — в низком голосе одновременно треск пламени и шуршание осколков льда. — Вы ведь этого ожидали, — Рен занимает свое место и аккуратно берет в руки чашку. — Не так ли? Айсард чуть вздергивает бровь и прячет глаза под ресницами. Но Кайло знает, куда она смотрит — на узкую, почти сливающуюся с кожей полоску бакта-пластыря. — Кажется, ночь у вас выдалась насыщенной, — взгляд разноцветных глаз вдруг упирается магистру в переносицу. И давит, ощутимо давит, заставляя вздрогнуть, едва не расплескав кофе. — Впрочем, с учетом вашей... почти влюбленности в Анакина, и всей той химии, которую пришлось применить, это неудивительно. Исанне улыбается не таясь. Так понимающе и ободряюще, что Рену немедленно хочется расколотить тут все, от кофейника до последней вычурно-помпезной лампы. — Что вы еще мне скажете? — с нажимом произносит он. Чашка со стуком встречается с блюдцем, а вылетевшая от резкого движения капля ржавой кляксой расползается по белоснежной салфетке. — Вы ведь искали... такого, как я. Нашли? Айсард откидывается на спинку своего кресла, проводит кончиками пальцев по кромке столешницы, отстукивает ногтями обрывок какой-то мелодии и молчит. — Исанне, я жду ответа, — на самой границе самоконтроля, с тенью глухого рычания. С тонкой, вибрирующей ноткой Силы, охотно отзывающейся на ярость, но ускользающей от судорожно сжатых пальцев. — Когда мы проводили первый эксперимент, — Снежная королева совершенно невозмутима, полностью оправдывает свое прозвище, и только во взгляде пляшет пламя далекого погребального костра. — Я была полностью уверена в том, что делает Люк. Полагая, что он точно знает, чего хочет, и вполне осознает, кого именно он тащит с того света. И что он получил разрешение. Рен сглатывает комок в горле, пытаясь представить, что тогда произошло. Желая и не желая знать продолжение истории. — Как выяснилось, мы оба ошибались. И доблестному джедаю все же пришлось стать отцеубийцей, пусть убивать пришлось клона. А тьма, которую мы по глупости приманили с той стороны Силы, стала вашей, магистр. Такое... сложно с чем-то перепутать. Айсард без малейшего страха смотрит Кайло в глаза. На самое дно колодца с мраком. Туда, где не осталось даже искры. — А потом вы дополнили ее своей. Страшная смесь. И я не думаю, что вы изменитесь, даже если убрать то, что послужило причиной кошмаров. — Вы правы, — Рен опускает взгляд, рассматривая кружево золотого узора на краешке блюдца. — Уже поздно что-то менять. — Но умирать все же рановато, вы не находите? — с легким сарказмом отмечает Исанне. — И мне, и вам. Кайло молча пожимает плечами и переводит взгляд на тонкую иглу матово-черного шпиля, прорезающего небо на горизонте. — Люди смертны. Все люди, и нелюди тоже, — наконец произносит он. — И, что самое скверное, смертны внезапно, — соглашается Айсард, перехватывая его взгляд. — Я предоставлю интересующую вас информацию сейчас, всю, какую захотите, в рамках разумного, конечно же. Окажу содействие в случае смены власти, и выступлю на вашей стороне перед «заказчиками». Но внутри Ордена разбирайтесь сами. Выживете — поговорим, нет... значит такова ваша судьба. — Выживу, — Рен улыбается уголком губ, — в том или ином виде. — Надеюсь, магистр, поскольку вы мне нравитесь, — доверительно произносит Исанне, чуть наклоняясь вперед. — Именно поэтому один подарок я вручу вам прямо сейчас. Айсард протягивает руку и кладет на столешницу черно-серый цилиндр рукояти светового меча. Прекрасно известного Кайло по хроникам, запечатлевшим главнокомандующего Имперским флотом незадолго до Эндора. — Вернете владельцу при случае, — бывший директор СИБ чуть подталкивает пальцами рукоять. — И помните, Рен, вопрос доверия важен. Критично важен для успеха вашего дела. Кайло протягивает руку и накрывает и меч и тонкие, хрупкие пальцы Снежной королевы. Холодные, как лед, но почти сразу теплеющие, оживающие под его ладонью. «Женщины... имя им коварство». — Я помню.