Искры

Планетарная база встречает их моросью и порывистым ветром, характерным для местной ранней весны. Хакс морщится, борясь с желанием поднять воротник шинели и мысленно завидуя Рену, полностью закутанному в свое боевое облачение, включая шлем и наброшенный поверх него капюшон. Рукоять меча вновь висит на поясе, явно действуя на своего владельца успокаивающе. Хотя, если подумать, за прошедшую неделю самому Рутгеру понервничать пришлось куда больше, чем Кайло. «Или положился на волю Силы, или знает то, чего не знаю я», — во внезапный фатализм Рена генерал не верит, считая, что тот составил некий план действий, которым, разумеется, делиться не собирается. Хакс небезосновательно полагает, что причина не в секретности, а в том, что план не выдержит никакой критики. «Хотя вот это мы сейчас и выясним», — генерал коротко кивает в ответ на приветствие младших по званию, проходя сквозь главное здание штаба. Магистр плывет рядом пугающей тенью, одним своим присутствием отбивая охоту подходить ближе. Но по мере спуска на нижние уровни людей становится все меньше, а меры безопасности — все серьезнее. — Прошу прощения, господа, — один из адъютантов Сноука внезапно возникает у них на пути у самых дверей аналитического отдела. — Согласно новым правилам, вам придется сдать оружие. Приказ Верховного лидера. Хакс со вздохом отстегивает кобуру с бластером, протягивая ее майору. Одному из многих, которых он до сих пор не может нормально запомнить в лицо. Рен, в ответ на протянутую руку порученца, гордо изображает статую самому себе. — Магистр, — адъютант терпелив и корректен, — указания Верховного лидера не подразумевали исключений. Оружие должны сдавать все. — Нет, — коротко отвечает Кайло, вновь застывая неподвижно. — Магистр... — Я сказал нет, — шипит Рен, выбрасывая руку вперед и поднимая майора за горло на уровень своей маски, — у вас проблемы со слухом? Громкий слаженный лязг за спиной заставляет рыцаря разжать пальцы и резко обернуться, срывая меч с пояса. В конце коридора появляются две внушительные фигуры, в которых Хакс с ужасом узнает IG-100, магнастражей, вооруженных энергетическими посохами. У легендарного генерала Гривуса тоже были такие. И очень неплохо показали себя против джедаев. — У вас проблемы с пониманием приказов, магистр, — сухо поясняет порученец, отступая на шаг и даже не делая попытки коснуться горла, на котором уже проступает след от пальцев. Алое лезвие вспыхивает, парируя сразу два удара, а Рен припадает на одно колено. Силы дройдов несравнимы с человеческими, но магистру удается уйти от следующей атаки, зацепив одного из стражей. Но, даже оставшись с одной рукой, тот продолжает наступать на противника. А в другом конце коридора появляется следующая пара дройдов. Хакс оглядывается, вжавшись лопатками в стену. Пока он безоружен, магнастражи не воспринимают его как угрозу. Но против четырех сразу Рен точно не выстоит. А, судя по силе, с которой посох врезается в стену над головой увернувшегося Кайло, щадить его они не собираются. Адъютант стоит на своем месте — тоже у стены, неподвижно и расслабленно. С интересом наблюдая за боем. И по-прежнему держа в руках кобуру с бластером генерала. «Боги, что я делаю?» — успевает задаться вопросом Хакс, одним резким рывком сокращая расстояние и вкладывая в удар все силы. К несчастью, его противник оказывается слишком ловок и успевает подставить плечо вместо шеи, поэтому быстро и чисто не выходит. Через несколько секунд и два пропущенных удара генерал понимает, что может не выйти вообще. А уж после неожиданно прилетевшего в колено опорной ноги энергетического посоха все становится катастрофически плохо. И, проморгавшись, Рутгер обнаруживает себя лежащим на полу с завернутой за спину рукой и упирающимся в спину коленом. — Не дергайтесь, генерал, — зло выдыхает порученец, резко надавливая Хаксу на поясницу в ответ на попытку дотянуться до лежащего совсем рядом оружия. Острая боль простреливает позвоночник, выбивая вскрик. А Рен, только что получивший удар по касательной, разворачивается на звук и... выключает меч. «Нет!» — сразу два посоха врезаются магистру под дых, роняя его на колени. А третий обрушивается на загривок. Хакс успевает только ахнуть, но тут над ухом раздается треск разряда, и картинка гаснет, оставив после себя лишь тающий рой искорок. Дальнейшее помнится смутно и обрывочно. Сквозь пелену беспамятства ощущается, что их куда-то волокут, держа под руки, и лишь дергающая боль в недавно сломанном предплечье не позволяет Рутгеру соскользнуть обратно в черноту. Слух различает только клацанье металлических ног по полу, сопровождаемое четким перестуком каблуков адъютанта. Стыки плит и пороги гермодверей, за которые цепляются его собственные ноги, подсказывают, что они продолжают спускаться. Но все рано или поздно заканчивается, и после очередного порога генерал понимает, что они пришли. Запах, характерный запах озона с отчетливой ноткой дезинфицирующих средств, выдает место назначения. И Хаксу очень хочется снова потерять сознание, но вместо этого он почти приходит в себя. Холодный пол, на который его сгрузили без лишних церемоний, весьма этому способствует. Рядом точно так же уронили Рена, бросив у тела шлем. В отличие от генерала, рыцарь не лежит пластом, а слабо шевелится, пытаясь приподняться на локтях. Но стоит ему поднять голову, как его цепляет под челюсть носок начищенного до зеркального блеска изящного сапога. И медленно тянет вверх, заставляя показать лицо. «Ленц», — с обреченностью понимает Хакс, моргнув и со второй попытки разглядев картинку целиком. Глава контрразведки Ордена сидит в кресле нога на ногу и с интересом естествоиспытателя разглядывает распростертого на полу магистра. За его спиной стоят два магнастража, вторая пара тоже где-то здесь, но их пока не видно. — Скажите, лорд Рен, — голос Лоренца скользит по коже холодным шелком, — зачем вам Сила, если все, что вы делаете — поклоняетесь авторитетам. Вейдера, Сноука, самой Силы, наконец. Не пора ли подумать собственной головой? Магистр молчит, пряча взгляд за опущенными ресницами, не делая попытки сменить позу или атаковать. Ленц ждет еще несколько долгих секунд, потом хмыкает, убирая ногу, и резко кивает стражам. — На станок их. Металл пыточного кресла, установленного в обычное, чуть наклоненное от вертикали положение, должен обжигать холодом, но вместо этого кажется Хаксу горячим. Спина ноет все сильнее, и генерал с тоской понимает, что еще час-два в такой позе, и он сам расскажет все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда и не сойти с ума от боли. Любая попытка хоть как-то выпрямиться, перенести вес на прикованные руки, срывается, поскольку широкие браслеты обхватывают предплечья поверх рукавов кителя плотно, но не давят. А ухватиться, разумеется, не за что. — Рен... — генерал поворачивает голову, пытаясь разглядеть соседнее кресло. — Чего вам? — рыцарь примотан не в пример надежнее — шею охватывает шоковый ошейник, а кисти рук — стазис-поле, не позволяющее пошевелить пальцами. Ленц достаточно знает об одаренных, чтобы не допускать ошибок. И превратить это в еще одну форму пытки. Сила тут, рядом, скользит, не касаясь кожи, но тонко ноющая сверхмощная «глушилка» не дает сосредоточиться, сконцентрироваться или погрузиться в медитацию. — Зачем вы выключили меч? Ведь вы... — Хакс снова пытается переступить с одной ноги на другую и тихо шипит от боли, когда от этого становится только хуже. — Захотелось, — безразлично отзывается Рен, закрывая глаза. «Невозможный человек», — генерал прижимается затылком к креслу и пытается расслабиться, выровнять дыхание, и перестать нервничать. Его ведь учили противостоять допросам. И сам Ленц подсказывал некоторые приемы. Но толку от них в реальной обстановке оказалось немного. Тогда Хакс принимается считать, от одного и до сколько хватит сил. На трех тысячах он сбивается и начинает заново, время от времени отключаясь. Цифры путаются, сливаются, наползают одна на другую и уводят за собой все дальше, в океан пульсирующей боли. Каждый вдох отдается уже не только в пояснице, но и выше. Онемение медленно ползет вверх и генерал уже близок к тому, чтобы просто перестать дышать. «Это будет очень глупая смерть...» В момент очередного просвета он снова поворачивает голову и видит, что Рен висит в своих оковах неподвижно, запрокинув голову, а по подбородку стекает тонкая струйка крови. Треска шокового ошейника Хакс не слышал, но очень может быть, что именно этот звук вырвал его самого из беспамятства. — Рен... Рен! — Рутгер извивается, как червяк, пытаясь рассмотреть лицо Кайло, но видит лишь спутанные волосы и кровоподтек на скуле. — Ленц!!! — Я слышу, Руди, — Лоренц ступает совершенно бесшумно, да и дышит тоже, иначе бы Хакс догадался, что они не одни, намного раньше. — Магистр несколько переоценил свои таланты. Контрразведчик проводит рукой по панели управления, и оба пыточных кресла резко запрокидываются, переходя в горизонтальное положение. Хакс сдавленно охает, чувствуя, как в спине что-то с хрустом встает на место. — Глаза откройте, лорд Рен, — Ленц останавливается в изголовье соседнего кресла и смотрит на магистра сверху вниз. — Вы можете обмануть Рутгера, но не меня. Не стоит заставлять присутствующих нервничать. Кайло медленно поднимает веки, награждая главу контрразведки нечитаемым взглядом. — Прекрасно, теперь вы готовы слушать, — удовлетворенно заключает Лоренц, и начинает медленно прохаживаться между креслами. Шесть шагов туда и шесть обратно. — Итак, в руководстве Ордена имеется заговор, в который сейчас вовлечены около половины самых высокопоставленных людей, как из армии, так и из администрации. Часть из них изначально была противниками уничтожения системы Хосниан, часть присоединилась потом, после того, как прошел слух о приказе на уничтожение системы Иллиниум, отданном Сноуком незадолго до гибели «Старкиллера». Третьи возмущены бессмысленной потерей боевой станции. Но все сходятся в одном — Верховный лидер поставил личные интересы выше интересов Ордена. И должен быть смещен. — Какое единодушие, — едва слышно комментирует Хакс, краем глаза наблюдая за неподвижным Реном. Тот делает вид, что его это все не касается, но Рутгер успел изучить магистра достаточно, чтобы с уверенностью сказать — слушает он очень внимательно. — Именно, — соглашается Ленц, замирая на месте. — Но для полноты картины заговору недостает ярких лидеров, способных перевести его в активную фазу. Вы, господа, как нельзя лучше подходите на эту роль. И уже, практически, к ней готовы. Повисает неприятная пауза. — У вас есть пять минут на то, чтобы убедить меня не превращать вас в мучеников за идею и не переходить непосредственно к допросу. Надеюсь, все помнят о том, что разговорить можно любого? Рен выдыхает одно-единственное слово еще до того, как Хакс успевает открыть рот. — Триумвират. Ленц медленно поднимает руки и демонстративно хлопает в ладоши несколько раз. — Браво, магистр, — роняет он. — Вам хватило пяти секунд. — Благодарю, — ровно отзывается Кайло. — Значит я не зря потратил столько времени на изучение дипломатии. Лоренц тихо смеется в ответ. — Я в курсе того, что вы были на Корусканте. Знаю, с кем говорили, и что получили заверения в оказании помощи после того, как решите наши... внутренние дела. Но ведь это все не за красивые глаза было, а? Чем пожертвовали? — Список спящих агентов, — Рен внимательно смотрит на Ленца, ловя малейшие изменения в его лице, но с тем же успехом можно смотреть на статую. — За последние восемь лет. Всех тех, в создании которых я принимал участие. — Все двести шестнадцать? — светлая бровь вздергивается в притворном изумлении. — Триста десять, — магистр улыбается на удивление мерзко. — Знать всё не можете даже вы. Но оставшуюся неполную сотню я не отдам ни вам, ни... госпоже координатору. Лоренц проходится между креслами еще раз, на сей раз позволяя каблукам сапог выбить звук из металлических плит пола. — Предложение насчет триумвирата заманчивое, лорд Рен, но я бы хотел получить еще кое-что. Услугу личного свойства, от вас, в любое время и без вопросов. Ничего... задевающего честь и достоинство. — Нет! — Хакс выворачивается в оковах так, чтобы видеть обоих. — Никаких личных услуг. — Руди, — укоризненно произносит Ленц, одним скользящим шагом оказываясь совсем рядом и невесомо проводя тыльной стороной ладони по скуле Хакса. Когда и куда исчезли перчатки, Рутгер пропустил, но прикосновение обжигает, как и раньше. — С тобой я был честен, разве нет? — Не имеет значения, — цедит Хакс, пытаясь отвернуться. — Имеет, я согласен, — прерывает их Рен. — Одна личная услуга, и я могу отказаться, если сочту ее неприемлемой. После объяснения причин, разумеется. Контрразведчик разворачивается к магистру и долго на него смотрит. — Отлично, лорд Рен, — мягко произносит он. — Верховный лидер ждет вашего доклада в переговорном зале через сорок минут. Постарайтесь оправдать его доверие. Ленц вздергивает уголки губ в улыбке, становясь похожим на довольную змею. Но в прозрачно-серых глазах лед и ничего больше. — Вас проводят, господа.