Искры

— Генерал, — знакомый и в то же время чужой голос легко перекрывает рабочий шум, заставляя Хакса оглянуться. Рен, точнее, Анакин Скайвокер, стоит в двух шагах за его спиной, а Сила ситха медленно заполняет все окружающее пространство, заставляя людей вздрагивать и отводить взгляд. — Я жду ваш доклад через час. — Да, милорд, — едва слышно отзывается Рутгер, стараясь не смотреть в горящие золотом глаза. И не понимая, как остальные не видят подмену. Совершенно другая манера держаться, двигаться и говорить. Да и Сила другая. Возможно, именно в этом и кроется ответ. — С пленным пилотом Сопротивления я поговорю сам, — прилетает в спину короткое замечание, заставляющее Хакса лишь еще сильнее выпрямиться, хотя позвоночник и так уже напоминает перетянутую струну. — Позже. — Как вам будет угодно, — не оборачиваясь отвечает он, покидая мостик, и обходя стоящую столбом Рей. Та провожает его беспомощным взглядом, не зная, куда идти и что делать. «Можно подумать, я знаю, девочка», — мрачно думает генерал, шагая по бесконечным коридорам крейсера. Странно пустым, словно вымершим. Вымерзшим под воздействием чужой, подавляющей воли. Дрожь корпуса, характерная для перехода в гиперпространство, застает генерала в дверях собственной каюты. Но думать над тем, куда летит «Финализатор», нет ни желания, ни сил. Информация о конечной точке прыжка наверняка уже передана ему с мостика, но она никуда не убежит. А повлиять на выбор маршрута он в любом случае не сможет. «Проклятье...» Рутгер стряхивает на диван шинель, стягивает перчатки и делает несколько шагов туда-сюда, словно зверь, запертый в клетке. Берет с рабочего стола датапад, машинально открывает бланк стандартного отчета. Что говорить Вейдеру, он даже не представляет, просто фиксирует события последних часов для себя. Официально и не очень. На это уходит минут двадцать, несколько дольше, чем обычно, и куда меньше, чем хотелось бы. Не выдержав бессмысленного хождения кругами, Хакс садится на диван, упирается локтями в колени и утыкается лбом в сложенные ладони. Ему надо, надо осмыслить изменившуюся ситуацию, пока не стало поздно. Вейдер не Рен, ошибок ситх не прощает, а его «кадровая политика» вошла в легенды еще до рождения самого Рутгера. Исключительно мрачные легенды, надо заметить. «Рен, неужели не было другого пути?» — бессмысленный вопрос, обращенный к тому, кто уже не сможет ответить. Другого пути действительно не было, но Хакс надеялся, что неизбежное случится позже. И не на дни, а на месяцы, если не годы. В том, что Вейдер сможет удержать власть, которую они только попытались взять в руки, нет никаких сомнений. А вот в том, что это смог бы сделать Кайло — есть. Но даже с учетом всех возможных рисков, генерал бы предпочел работать с магистром, а не реинкарнацией лорда Вейдера. Но его не спросили. Осознание этого факта неприятно, поскольку завязано не только на обычные рабочие взаимоотношения, хотя с Кайло это была очень специфическая «обычность», но и на банальный страх за свою жизнь. У Хакса были рычаги влияния на Рена, весьма условные, но все же. Повлиять на Анакина Скайвокера невозможно. Магистр мог быть язвительным, несносным, склонным демонстрировать свое недовольство по поводу и без, но при этом... почти равным. Даже с учетом Силы и вечных попыток доказать, что его мнение важнее, а приказы приоритетнее. Рена можно было достать, уколоть словесно, пробив мнимую броню самоуверенности, не опасаясь немедленной смерти, а вот с Вейдером такое попросту немыслимо. И их триумвират очень быстро превратится в диктатуру. Методом исключения неугодных. — Делите шкуру неубитого вампы и одновременно тоскуете, как влюбленная девица. Хакс вздрагивает, поднимая голову. Как можно было не заметить чужое присутствие? Тем более, такое. Лорд ситхов глухо фыркает, любуясь выражением лица сидящего напротив него человека. Вставать в его присутствии генерал явно не собирается. — Будь моя воля, — тихо и зло выдыхает Рутгер, поддаваясь внезапному порыву, — вас бы на этом корабле не было. Ни в каком виде. — Я в курсе, — Анакин щурит янтарные глаза. — Многим моим подчиненным было свойственно сходное заблуждение. — Вам ничто не мешает перенести флаг на «Холодное пламя», отобрав линкор у Ленца. Ведь сейчас власть в Ордене, фактически, принадлежит ему, — Хакс выпрямляется и упирается лопатками в спинку дивана, прекрасно осознавая, как это будет понято. — И я не ваш подчиненный. — Пока, — вкрадчиво произносит лорд, — вы даже не покойник. Что говорит о моем к вам слишком хорошем отношении. У Рутгера дергается щека, когда ледяной сквозняк Силы оборачивается вокруг шеи шелковой лентой, ощутимо сдавливая горло. — И чем же я обязан... такому отношению? — очень трудно выдержать тон, не сорваться, позволив истинным эмоциям отразиться в голосе. Труднее, чем с Реном. Почти невозможно. Внезапное сожаление о всех упущенных возможностях бьет наотмашь, заставляя стиснуть зубы. Если бы знать раньше... — Тем, что при всех своих недостатках, а их у вас куда больше, чем достоинств, вы неравнодушны к Кайло. И прямо сейчас под всеми своими щитами вы думаете... — Что он такой судьбы не заслужил, — глухо выговаривает Хакс, отводя взгляд. Смотреть в водоворот золотых искр в знакомых глазах невыносимо. — А пару месяцев назад радовались бы его трупу. Какая ирония, правда? Ситх замолкает, превращая паузу в разговоре в приговор. И когда Рутгер уже готов сорваться, высказав Вейдеру все, что он о нем думает, вдруг произносит с неожиданной мягкостью: — Вернуть вам вашего магистра? — Да, — отвечает генерал, не успев даже задуматься. Взвесить все «за» и «против». — А если подумать? Предварительно оценив риски и эфемерные шансы удержать Орден под контролем без посторонней помощи? — лорд уже откровенно издевается, безошибочно указывая на слабые места их плана. — Да! — получается слишком резко и нервно, но поздно исправляться. — Сколько раз я буду должен это повторить?! — Столько, сколько понадобится, — силуэт ситха плывет, растекаясь туманом, и словно раздваивается, распадаясь на Анакина Скайвокера и полуобморочного Рена, привалившегося к обнимающему его за плечи лорду. Видеть Кайло таким... неприятно. Он словно пустая оболочка, из которой выпили жизнь. «А может, так и есть?» — мысль колет коротким приступом паники, а Вейдер негромко смеется, разжимая руки, позволяя Рену осесть на пол. «Держите своего магистра, генерал, только потом не жалуйтесь на последствия принятого решения, — Анакин набрасывает на голову капюшон, в тени которого золотые глаза вспыхивают особенно ярко. — С Рей я побеседую сам, от вас в любом случае никакого толку, господа теоретики». Призрак шагает прочь, на ходу растворяясь в тенях, забирая с собой потусторонний холод Силы. Хакс рвано выдыхает, давя судорожный всхлип, и переводит взгляд на Рена. Тот сидит на полу, тяжело опираясь на руки и опустив голову. И даже отсюда видно, как его трясет. Комок в горле упорно не сглатывается, Рутгер подавленно молчит, не в силах придумать или сделать хоть что-то соответствующее ситуации. Просто встать и протянуть руку. — Не думал... что вы согласитесь, — голос Кайло тихий и сиплый, — просить за меня. — Вы слышали весь разговор, — не то утверждает, не то спрашивает генерал, сплетая пальцы до боли. Пытаясь удержать маску равнодушия и расползающийся в клочья самоконтроль. Хотя больше всего ему хочется встать и залепить магистру затрещину, а лучше две. — Я при нем... присутствовал, — Рен поднимает голову, показывая бледное лицо с серыми тенями под глазами и на висках. — Без права голоса. — Ясно, — сухо роняет Хакс. И поколебавшись немного, спрашивает. — Как вы себя чувствуете? — Омерзительно, — с чувством отзывается Кайло, одним неуловимым движением перетекая ближе, прислоняясь спиной к дивану и цепляя плечом колено генерала. — Но получить обратно власть над собственным телом безусловно приятно. — Не сомневаюсь, — Рутгер пытается отодвинуться, но понимает, что не может пошевелиться. Сила ощутимо прижимает его к месту, почти сразу отпуская. — Не убегайте, — Рен наваливается сильнее, одновременно подтягивая под себя ноги и обхватывая их руками, складываясь максимально компактно, словно пытаясь сохранить отсутствующее тепло. Хакс со вздохом тянется к лежащей на диване шинели и набрасывает ее магистру на плечи. Тот благодарно кивает и немного расслабляется, когда дрожь постепенно уходит. — Интересно, что бы сказал по этому поводу Ленц? — спустя несколько минут пустого молчания спрашивает сам себя Рутгер. — Что мы — два идиота, — мрачно хмыкает Рен. И вдруг тихо смеется, в ответ на непонимающий взгляд Хакса поясняя: — Весь наш прогресс пока заключается в том, что мы это понимаем. — Рей? — девушка вздрагивает и садится на койке прямо, оглядываясь. Но в палате ничего не меняется — на соседней кровати дремлет По, для надежности пристегнутый к ней наручниками, мерно попискивает медицинская аппаратура и время от времени тонко посвистывает скучающий в уголке дройд. За дверью тюремного лазарета ощущается пара караульных, уже других, видимо она проспала пересменку. Но владельца голоса из ее снов нигде нет. — Рей? — тени в одном углу сгущаются, и в самой их сердцевине вспыхивают знакомым золотом глаза ситха. — Пора поговорить наяву, Рейата Скайвокер. Ведь сны ты до сих пор забываешь. Девушка кивает, заливаясь краской. Свой последний сон она помнит почти целиком и радуется, что это было лишь чужой фантазией, хотя тот вечно со всем спорящий голосок внутри подсказывает, что чужой она была далеко не полностью. — Да... — соглашается она для вида, поскольку дольше молчать просто невежливо, даже по ее меркам. — А как мне вас называть? — Анакин Скайвокер, Дарт Вейдер, милорд, — ситх задумчиво загибает пальцы. — Только дедушкой не надо, хорошо? Рей несмело улыбается в ответ. Называть такого человека по титулу кажется ей странным, по имени — опасным, но из всех вариантов этот выглядит самым разумным. Большинству людей нравятся их имена. Те, которые им дали при рождении, или те, которые они взяли сами. Но сейчас ее гость не похож на то бронированное чудовище, виденное пару раз в старых голозаписях, поэтому можно рискнуть. — Хорошо... Анакин. Мне Люк про вас рассказывал немного, — начинает она, и вдруг замирает, пораженная внезапной мыслью. — А вы можете мне сказать, кто я на самом деле? — Могу, — соглашается лорд, небрежно опираясь на стену и складывая руки на груди. — Более того, я могу восстановить все остатки воспоминаний, которые сохранились в твоей голове. Правда, не могу гарантировать, что после этого ты не сойдешь с ума. Кайло немного приукрасил свой рассказ, для большей убедительности. Но то, что ты дочь Люка — бесспорно. — А он мне так и не сказал... — Рей устало горбится, разглядывая пол. Вновь переживая жгучее разочарование, впервые постигшее ее в тронном зале Верховного лидера. — Но почему? — Джедай должен не иметь привязанностей, — тоном умудренного жизнью человека произносит Вейдер и тут же замечает со странной смесью презрения и горечи. — Мне эта догма никогда на нравилась. — Как так? — Рей поднимает голову и пристально смотрит на призрака. — Так нельзя... есть же разумные и не очень существа вокруг, с ними знакомишься, дружишь или просто живешь рядом. Как можно не привязаться? Я вот до сих пор жалею, что не смогла попрощаться кое с кем на Джакку. Девушка опускает взгляд, на свои сжатые в замок руки. И добавляет намного тише: — И Люк такого мне тоже не говорил. — Он тебе это демонстрировал наглядным примером, — фыркает ситх. — Я думаю, он просто не знал, что с тобой делать. Поскольку сам джедаем так никогда и не был, а под конец и вовсе... — Как не был?! — звонко возмущается Рей, зацепившись за самое безопасное утверждение. — Но генерал Органа... — Его так называли, а быть и казаться — вещи разные, согласись, — Анакин отлипает от стены, оставив там подчиненные своей воле тени, в два широких шага пересекает палату и садится на койку рядом с девушкой. Та опасливо отодвигается, пытаясь сохранить дистанцию. — А кто же тогда джедай? Рен? Ерунда какая, — Рей возмущенно тыкает одеяло кулаком, стараясь побороть смущение. При любом упоминании кузена, а для собственного спокойствия она решает называть его именно так, уши предательски краснеют. И не только из-за вчерашнего. Из всех, с кем она сталкивалась, он единственный за ней вернулся, выполнил обещание. А она его зарубить пыталась. Почти успешно, хотя успешно именно потому, что он ее ни убивать, ни калечить не хотел. — Кайло не джедай и не ситх. И никогда не станет. Он умеет причинять боль, но не любит это делать. А уж прощать и отпускать это точно не к нему, — лорд прислоняется к стене и вытягивает длинные ноги, разглядывая пряжки на сапогах. Выжидая, пока Рей справится с собой и перейдет к главному вопросу. — Мне стоило соглашаться, когда он предлагал учиться у него? — убитым тоном спрашивает девушка. Сомневаясь и пытаясь представить последствия такого решения. — Нет. Если хочешь быть джедаем, пусть и не совсем правильным, то учиться тебе стоит у джедая. Но точно не сейчас, — Анакин вздыхает и трет пальцами переносицу. — Самым разумным для тебя было бы затаиться, найти безопасное место и просто узнать этот мир с лучшей стороны. С худшей ты его увидеть всегда успеешь. Рей непонимающе хмурится. — Но я ничего не умею, немного разбираюсь в технике и пилотировании, а этого мало. — Научись лучше, — ситх пожимает плечами. — В идеале тебе нужно нормальное образование, а это требует не пары месяцев, а нескольких лет. Хотя дипломата из тебя сделать... ну, агрессивные переговоры ты точно освоишь, а других в обозримом будущем не предвидится. — Агрессивные? — Рей удивленно поднимает брови. И ойкает, когда ей на лицо ложится полупрозрачная ледяная рука, закрывая глаза. Чужое воспоминание затапливает сознание раскаленным песком, всполохами световых мечей и вонью паленого пластика. — Примерно так, — хмыкает Анакин, придерживая за плечо начавшую было заваливаться в сторону девушку. Та трясет головой, пытаясь прогнать остатки видения. — Как-то я не так представляла себе джедаев, — недоверчиво тянет она. — В роли генералов армии клонов, вырезающих мирное население, их тоже мало кто представлял, — саркастично замечает ситх, сжимая пальцы протеза в кулак. — Война вообще очень неприятная штука. Приходится делать слишком много того, что противоречит природе разумных существ. Каждый день, без выходных и праздников. Превращая свет в испепеляющее пламя, а тьму — в ледяной мрак. — Как поэтично, — Рей подскакивает от звука чужого голоса, а лорд лишь выразительно хмыкает, медленно поворачивая голову в сторону вошедших. Хакс осекается, отступая на полшага. А Рен машинально загораживает его плечом. — Надеюсь, не помешали? — светским тоном интересуется магистр, пытаясь разрядить обстановку. — Нисколько, — Вейдер поднимается на ноги, коротко кивает Кайло, и шагает в тень, оставляя за собой лишь отзвук механического дыхания. «Мы продолжим позже, Рей», — мысль тает, как тень ироничной улыбки. Хакс выразительно закатывает глаза, предварительно дождавшись, пока рассеется зловещая аура ситха, и переводит взгляд на мирно сопящего на своей койке По Дэмерона. — До допроса пилота вы, как вижу, так и не дошли, — констатирует он. — Если вообще собирались. Рен окидывает палату внимательным взглядом, тянется Силой к камерам, проверяя, что они не работают, и вдруг бросает Рей что-то блестящее. Та машинально ловит тяжелый кубик и непонимающе смотрит на Кайло. — Это — обучающий голокрон, который Анакин записал на основе псевдоличности своего учителя Оби-Вана Кеноби в конце Войны клонов. Предназначался Люку, но в итоге достался мне. Я отдаю его тебе, поскольку тебе он точно нужнее, — Рен прикусывает губу, размышляя над тем, что сказать дальше. Речь он сочинял на ходу и уж точно не собирался произносить ее при зрителях. — Не потеряй, поскольку я хочу получить его обратно. Со временем. Рей кивает, с интересом ощупывая тяжелый кубик со всех сторон. — А как он открывается? — спрашивает она, не найдя никакого замка или кнопки. — Силой, разумеется, — чуть улыбается магистр. — Не так сложно, как кажется, просто представь, что тебе очень хочется приобщиться к новым знаниям. Но сделать это вежливо. — О! — односложно отвечает Рей, пряча кубик в карман и проводя пальцами по ткани формы. — А что со мной... в смысле, с нами, будет? Рен вздыхает, а поймав выразительный взгляд генерала, просто кривится. На девушку Хакс смотреть избегает. Как и она на него. — Вам выделят транспорт, возьмешь По, переоденешься во что-то менее вызывающее и отправишься к Лее. Расскажешь ей про Сноука, Дэмерон про свои подвиги, потом свяжешься со мной, — Кайло снова замолкает. Секунд на двадцать. — Если все пройдет успешно, встретимся на Корусканте. — А почему там? — «зачем» Рей не спрашивает, окончательно потерявшись в лавине обрушивающейся на нее информации. Все это слишком похоже на то время, когда она покинула Джакку простой мусорщицей, а на Эч-То попала ученицей джедая. Так же насыщенно. — Ты хочешь узнать о своем происхождении или нет? Сестра-кузина... «Или мне просто отрезать от тебя какой-нибудь ненужный кусочек, чтоб хватило на проведение генетической экспертизы? Раз уж ты не стремишься встречаться со мной лично». «Еще чего», — Рей хмурится, едва заметно краснея. — Хочу, конечно. «Отлично. Только Лее не говори про то, что я рассказал о тебе Сноуку, иначе найду и лично шею сверну. Наплевав на все родственные обязательства». «Охотно верю». — Вылет через семь часов. Меч получишь у трапа, во избежание... эксцессов, — Сила проходится по палате холодным смерчем, намекая, что любая самодеятельность может плохо закончиться. Для нее и для По, который далеко не так беспомощен, как кажется. — Поняла, — Рей борется с дурацким желанием показать кузену язык и узнать, как он на это отреагирует. — Вот и славно, вот и замечательно, — ехидно произносит Хакс, проводя ладонью по панели замка. — После вас, магистр. Кайло молча кивает, а Рей еще с минуту смотрит на захлопнувшуюся створку, пытаясь изгнать из памяти взгляд генерала, холодный и цепкий. Изучающий.