- Кто ты, и на кого работаешь? – спросил я, сжимая кулаки.
Мне бы и в голову не пришло, что нападающим мог быть тот, с кем я провожу большую часть своего времени. Возможно, это была причиной, почему Гокудера смотрел на меня с такой злобой. Кстати, вспомнил, сегодня на уроках он отсутствовал. Наверное, потому, что я был в окружении назойливых людей, задавая интересующие их вопросы. Вот тогда и потерял его из виду.
Я ещё раз обвёл взглядом парня, так и не получив ответа на свой вопрос. Неожиданно, но Хаято отскочил в коридор и убежал в другой конец, намереваясь спуститься вниз. Не промедлив и секунды больше, мои ноги стали набирать скорость, догоняя сереброволосого во дворе школы, около тренировочного поля для бейсбола. Солнце начало заходить за горизонт, окрашивая небосвод в жгучие тона. Напротив меня стоял подрывник, искавший в сумке новый снаряд. Иногда мне хочется выть, когда догадки оказываются верны.
- Твоя песенка спета, Вонгола, - позлорадствовал тот, находившись на дистанции пяти метров от меня, поджигая новый динамит. В этот момент мне показалось, что это была чья-то глупая забава, что это всё не правда. И какое разочарование было после, в очередь тому, что подпаленные фитили сгорали слишком быстро. Крикнув в мою сторону ещё что-то, что не совсем смог разобрать, я успел отскочить в сторону и, сделав кувырок, избежать нового взрыва.
- На кого ты работаешь?! – всё повторял, быстро приближаясь к цели. Но этот юноша был не из робкого десятка, парировал все мои слабые атаки, вновь разорвав дистанцию.
- Тебя это не должно волновать, Вонгола, ведь, через пару минут, от тебя останутся лишь кости, - а руки уже зажимали с десяток динамита. Мои опасения были не зря, кто знает, сколько ещё у него было таких штук в запасе.
Взмах, и взрывающееся вещество было брошено в мою сторону. От всех не удастся скрыться, но обезвредить хотя бы половину стоит попытаться. Не хочу после выслушать новый выговор Хибари-сана, который, вероятнее всего, ещё просто не придумал наказание за прошлую выходку. Но вот абсурд, тогда-то это была и не моя вина вовсе. Но, я отвлёкся.
Первые, подлетевшие ближе всего, я, взмахом ноги, отбросил в сторону. Следующие, догоняющие своих первых «приятелей», поменяли курс полёта – вверх, создав ещё одно подобие праздничного салюта. Две пары упали на землю ещё до самого взрыва, и я сообразил быстро, отсоединяя от основания не догоревшие фитиля. Но, как говорил раньше, от всех не получилось избавиться, потому и получил удар в ноги, падая на землю.
- Что и следовало ожидать, Вонгола – это всего лишь кучка глупцов, подчиняющиеся таким выродкам, как и твои предшественники. Вонгола несёт смерть и разруху каждому, кто попадётся у них на пути. За это и ненавижу Вас, ублюдки, - сплюнул Гокудера, сведя брови у переносицы.
По его взгляду можно было прочитать то, что творилось в душе парня: злость, злоба, ненависть. Затянувшаяся рана вновь открылась, заставляя вспомнить пережитое давно забывших дней. Не могу подобрать слов, чтобы выразить, какие в этот момент чувства меня переполняли. В одно время подсознание хотело согласиться, а в другое – опровергнуть. Не знаю точно, что представляет из себя мафия, какие законы мироздания творятся в жизни тех, кто вечно подвергает чужие жизни страшной участи – Смерти. Всего одно слово, а исход уже ясен. Я не буду тем человеком, кто будет лишать права выбора: жить без цели или умереть, но зная, что пройденный путь был осилен не зря. Не в моей власти рыть всё новые и новые могилы, погружая в них ни в чём неповинных людей. И по этому…
- … я изменю законы мафии, - слетело с моих губ, когда голова погрузилась в раздумья. Взгляд тут же сосредоточился на юноше, который в недоумении поднял бровь. Но я повторил:
- Я предотвращу это! Я изменю Вонглову, ведь то, ради чего она была создана – это защита людей! – глаза в глаза, но это не всё. - Всеми силами, потом и кровью, но человечество будет знать, что оно будет под защитой организации, которую когда-то создал Джотто Примо, - я глухо выдохнул, ощутив лёгкость на плечах. Хотелось доказать, нет, да хоть поклясться, что, не взирая на появившуюся преграду, я всё сделаю, чтобы вернуть семье Примо былую власть. Ради этого я пойду в ряды убийц, искоренив даже саму мысль убивать во благо самому себе.
Потерявший дар речи и какую-либо уверенность в себе, Хаято неожиданно опустил руки, изменив взгляд. В них тут же читалась нежность, которая не была присуща моему нынешнему врагу. А враг ли? Тут одноклассник будто прочитал мои мысли и ответил, растрепав свои взлохмаченные волосы:
- Ты уж прости, Джудайме, но мне надо было удостовериться, - и я увидел, как он улыбнулся, словно всё произошедшее ранее было в далёком прошлом, а сейчас я мог назвать его… другом.
***
- Это правда, Емицу? Правда, что твоя жена умерла не по несчастному случаю? – донесся посторонний голос в комнате, где находился всего один человек.
- Да, - послужило ответом и, дав указания найти доказательства, бросил трубку. Савада-старший уже давно предполагал нечто подобное, но выйти на след преступника, в одиночку, так и не смог. Сейчас он полагался на лучших – собственных коллег, которые, чуть что, но готовы были бросить даже сына на его седьмом Дне Рожденье. Емицу знал это, потому теперь оставалось только ждать.
- Я найду их, Нана, обещаю, - взглянув на красное солнце, которое погружалось в свой собственный мир грёз, мужчина развернулся и вышел из комнаты, где когда-то жила его жена. Он не тронул ничего, оставив покоиться всё на своих местах, хоть и знал, что некоторых фотографий не хватало. Тсунаёши решил избавиться от них, погубив последнюю надежду, что женщина вновь может сюда вернуться и любоваться семейными снимками, спать на кровати, брать вещи из своего гардероба.
- Сколько меня не было, а она так и не сделала ремонт, - улыбнувшись, отец Тсуны оставил свой последний взгляд на тумбочке, где лежал небольшой клочок бумаги, но в котором читалось послание:
«Я ушёл в школу, буду к ужину.»
Блондин на секунду прикрыл глаза, сжал появившийся в ладони лист и положил на ящик для обуви новый свёрток, своё личное сообщение, в котором читалось:
«Будь осторожен, Тсуна.»
И его не стало, тихо прикрыл дверь, поворачивая трижды ключ в замочной скважине. Куда направился этот человек, никто не знает. Какие мотивы тогда служили в его голове, сложно было представить. Но одно он дал понять точно – теперь мужчина не вернётся, перекинув через плечо весомую сумку с вещами.
***
- Ну почему именно я, босс? – хлюпал носом Луссурия, прокравшись на крышу одного из высоких зданий в городе. К его уху был прикреплён наушник, который был связью между игроком и пешкой. Занзас знал, что этот человек выполнит любое поручение, какая бы причина не была. И нынешним заданием стала слежка.
- Не понимаю, почему он так вам сдался, - в недоумении продолжил боксер, выдержав гробовую тишину на той стороне.
Он, как упоминалось ранее, прибыл на самый последний этаж торгового центра, прихватив военный бинокль. Его целью стал Дино Каваллоне, чья семья всегда крутилась вокруг своего босса. Юноша, чья внешность подобна красоте Аполлона, спокойно расхаживал по улицам Намимори, зачастую охмуряя прохожих дам своей очаровательной улыбкой.
- Мм, а он в моём вкусе, - свистнул Луссурия, покачивая ножками, которые были возведены к небу. Он лежал на животе, держа верхний корпус на локтях, продолжая наблюдение.
- Как долго мне за ним следить, босс?
- Ещё одно слово и я засажу тебе три пули в голову, а две окажутся в заднице, мусор, - как гром среди ясного неба. Стадо мурашек пробежалось по спине, а с лица начал капать холодный пот. Крашенный интенсивно замотал головой, больше не обронив и слова. Но одного он продолжал не понимать: зачем Занзасу сдался босс семьи Каваллоне? А ответ пришёл раньше, чем ожидалось, ведь тот, кого никогда не покидают его охранники, сейчас находился не совсем один, а в компании...ребенка?
***
Взгляд пронзительно тёмно-серых глаз продолжал наблюдать за происходящим. Его любимое место – крыша Намимори. Его любимые спутники – тишина и покой. Некогда его присутствие наводило ужас, чем можно убедиться и сейчас. Глава дисциплинарного комитета всегда был личной защитой этого места. Он мог устранить любого, кто причинял вред его излюбленному месту. Он был неким «щитом», не подпускающий вредителей. Но что-то пошло не так.
Его взгляд не упускал ни единого движения, какое происходило во внутреннем дворе. Два человека, две воюющие стороны. Кто окажется прав, а кто останется с вечным клеймом «проигравший»? Какая личность будет восхвалять свой атрибут победителя? Кто, потеряв уверенность в себе, покинет поле битвы, оставшись пораженным? Хибари Кёя не думал. Он просто наблюдал, впервые в жизни позволяя себе подобное. Для публики он «закроет глаза», сославшись на собственное отсутствие. Но его увлеченность во взгляде говорила об обратном. Савада Тсунаёши, вот тот, к кому он питал необъяснимый интерес.
Неожиданно битва закончилась. Тихо и бесшумно, оставив после себя следы крушения. Покоившийся на земле Савада что-то говорил стоящему напротив, а тот, изменившись, стал ему отвечать. Вдруг, интерес пропал, а тело опустилось на холодное покрытие крыши. Голова опрокинулась назад, поглощая взглядом небесные просторы. Оранжевое, красное, багровое. Краски быстро сгущались, а затем стали появляться мелкие крупицы звёзд, озадачивая новым вопросом - какова правда их существования?
