Пять лет спустя

Весеннее солнышко ярко светило в глаза. Отвыкшей от дневного света Дафне даже пришлось прищуриться. Одета она была явно не по погоде — дорогой тёплый полушубок сразу был сброшен с плеч, а шарф элегантно повязан на сумочку-саквояж. Ноги, что давно не стояли на высоченных каблуках, предательски зашатались, и девушка точно бы полетела вниз, если бы её не подхватили чьи-то руки.  — Не, я конечно не против и даже поощряю твоё желание навернуться со ступенек, но не в мою же смену!  — Убрал от меня руки! — вырвалась Гринграсс и вцепилась в перила. — Что значит «не в твою смену»? Симус хмыкнул и поправил очки-авиаторы:  — Здесь должна бы прозвучать песенка Уитни Хьюстон, хотя я покруче Кевина Костнера…  — Что? — не поняла намека слизеринка. Симус выдохнул:  — Я твой телохранитель, не видно что ли? — поправил он немного широковатый в плечах пиджак.  — Видно, что ты не в курсе, что рваные джинсы — уже не в моде, —смерила с ног до головы собеседника Дафна. Симус, сглотнувший вместе со слюной два-три мата, прошептал:  — Я то в курсе, а вот кирпич — нет.  — Какой кирпич? — Гринграсс ещё раз убедилась в своём мнении, что все гриффиндорцы — умалишенные.  — Тот, который валялся возле моего дома, через который я перецепился и порвал эти долбаные штаны. Дафна недовольно надула губы:  — А авроры не могли прислать кого получше? Симус, у которого терпения и так кот наплакал, начал выходить из себя:  — Конечно, сначала они хотели прислать самого лучшего — Гарри Поттера. Но он, после того, как узнал о задании, пробовал сам в себя запустить «Авадой Кедаврой». Так что не фиг рожицей крутить. Дафна закатила глаза и бросила Симусу шубку.  — Так что? — принял жест слизеринки за знак принятия своей участи ирландец. — Пошли в твой замок, где маленькие послушные эльфы сделают госпоже педикюр?  — Ха-ха-ха, я там больше не живу, — пробормотала Гринграсс.  — Почему? — притормозил Финниган.  — Ну, — Дафна осмотрелась по сторонам, но спещащим по своим делам волшебникам не было до неё никакого дела, — мой отец, как бы, не обрадовался, что он — не мой отец. И вот… Дом — это уже не мой дом. Но мне сняли квартиру, — девушка порылась в кармане, вытянула оттуда бумажку и двумя пальцами, с отвращением передала её Симусу. — Там столько цифр… Финниган поднес адрес к глазам:  — Офигенный райончик, я там жил, когда у меня были деньги.  — А они у тебя были? — с презрением уточнила Гринграсс.  — Две недели после того, как получил наследство от бабушки Рут. Потопали на метро? Дафна ужаснулась и прижала ладонь ко рту:  — А нельзя просто трансгрессировать?  — В столь людном месте? Ну, если хочешь, чтобы магглы тебя показывали в цирке за деньги... Метро, как и хотел того Симус, убавило спеси у Дафны, а также красоты её причёски и количества наличных в кошельке у парня. Из подземки девушка выходила шкандыбая, с выражением ужаса в глазах, крепко прижимая к груди слегка подерганный полушубок.  — Зачем преступников отправляют в Азкабан? Есть же намного страшнее места. Те ступени, что испортили мои туфли, поезд без купе, все стоят рядом друг к другу, воняет потом, дешевыми духами… А та бабка, что меня толкала, она же хуже дементора!  — Все это верно! — почесал спину каблуком от Дафниной туфли Финниган. — Но стоп-кран все же не стоило срывать. Гринграсс виновато уставилась на тротуар:  — Блин, да я предположила, что это мог быть порт-ключ.  — Твоё предположение стоило мне недельного бюджета. Вон, видишь хату? Дафна взглянула на симпатичный пятиэтажный серый дом, наверное, начала ХХ века, что стоял через дорогу.  — Он весь мой? Симус внимательно посмотрел на девушку, решив проверить — не шутит ли она. Но мисс Гринграсс была из тех людей, что с юмором не то что не на «ты», а на «вы» плюс «извините».  — Нет, — покачал головой гриффиндорец, — в нем ещё живут люди, которые не в курсе, как их судьба наказала. Двухкомнатные апартаменты с чудесной в стиле хай-тек кухней-студио, огромной плазмой и белым кожаным диваном произвели незабываемое впечатление на Симуса.  — Какой ужас? Что это? — заголосила Дафна, и, не переставая рыдать, уселась на пол. — Как я буду жить в этой конуре? Здесь, наверное, даже ванны нет. Что мне мыться в каком-то дурацком тазике?  — Я думаю, что здесь даже джакузи может быть! — оптимистично заявил Симус и, не особо церемонясь, пошёл проверять собственную теорию. — Неа, — прозвучал его голос из санузла. — Но сантехника, кажись, финская.  — Не надо меня этим унижать! — отозвалась Дафна, по-прежнему сидя с печальным видом на полу. — Ладно, иду я в этот душ, надо же смыть тюремный запах. Не успел Финниган как следует ознакомиться с содержимым битком набитого холодильника и решить, банку какой икры открыть первой — красной или чёрной (у Нео выбор был попроще), как из ванной прозвучал истошный крик. Со скоростью, которая и не снилась Кевину Костнеру, и с волшебной палочкой в руке, парень оказался возле дрожащей, завернутой в полотенце Дафны.  — Что?! — спросил Финниган.  — Вода — очень холодная, — у Гринграсс, правда, зуб на зуб не попадал.  — Это потому, что ты открыла холодный кран!  — А здесь разве не заколдованный водопровод? Вода не меняет температуру, когда становишься…  — Нет! — не дослушал Симус. — Хочешь холодную — открываешь синий кран, горячую — красный.  — Как все сложно, — надула губы девушка.  — Да, — развернулся Финниган, — для детей до двух лет, — и сразу почувствовал, как ему в голову врезалась мокрое банное полотенце. Успев решить, что черная икра и чёрный хлеб созданы друг для друга и уже намазав такой гурманский бутербродик, гриффиндорец опять услышал ор. Уже не столь спеша, ирландец дошёл до ванны:  — Мерлин, ты что меня ошпарить решил? Это же кипяток, настоящий кипяток! — причитала Дафна. — Что будет с моей кожей? Симус смерил девушку с головы до ног и деликатно поинтересовался:  — Ты идиотка?  — На себя посмотри.  — Я вот всегда думал, что женщины внимательнее мужчин, —пробормотал Финниган, настраивая душ, — но вот я заметил, что шторка, в какую ты завернулась, — абсолютно прозрачна, а ты — нет.  — Хам! Извращенец! Противный гриффиндоришка! — слышал Симус, уже направляясь к оставленному на кухне бутерброду. — Блин, где моё полотенце?! И палочка не здесь! Финниган, верни мне полотенце! Урод! У тебя есть совесть или нет?  — У меня есть канал футбола, — ответил Симус, удобнее устраиваясь на диване.  — Как же я вас ненавижу! Я тебе приказываю принести полотенце! Ты слышишь?! Сейчас же! Что ты за человек?! Ты же не хочешь, чтобы я шаталась в обнаженном виде?  — Если это не убьёт меня, то сделает сильнее, — философски отнесся к ситуации ирландец и защелкал пультом.  — Значит, утром заходит она на кухню, а я как раз хлопья ел, -рассказывал Забини Гермионе, что заглянула к нему на обеденный перерыв. — Кстати, на пачке было написано, что внутри — подарок. Я все перерыл — нет никакого подарка. Это же издевательство над потребителем! Надо будет жалобу…  — Этот час — не резиновый, — перебила его Грейнджер, отправляя в рот арахис в шоколаде. — Ближе к сути.  — Ах, да, — кивнул Блейз. — На чем я остановился?  — На маленькой сестре Флер.  — Какая же она маленькая? — развел руками слизеринец. — У неё же грудь в два раза больше, чем у те… Гермиона больно дернула парня за ухо.  — Ай, молчу-молчу. Значит, заходит она на кухню и почему-то в моей рубашке. Девушка еле не подавилась орешком, и, хорошенько откашлявшись, отобрала у Блейза баночку колы:  — Как это в твоей?  — Ну, вот так.  — А что, у Малфоя взять не могла? — недоумевала гриффиндорка, насупив брови.  — Видимо, нет, — расстроенно бросив в урну пустой пакетик из-под орешков, произнёс Забини. Гермиона продолжала сверлить его взглядом.  — Не знаю, может у него грязные или не поглаженные были? Выражение лица Грейнджер набрало того вроде бы равнодушного, но очень опасного вида, какого боялся Забини.  — Ладно-ладно, сожгу я эту рубашку, — девушка в ответ хмыкнула. — Но не гарантирую, что она не прикасалась к другим моим вещам. Так что? Теперь сжечь весь гардероб? Знаешь, никто, кроме отдела кадров и бухгалтерии, не будет в восторге, если я явлюсь на работу в голом виде. Гермиона сдержанно улыбнулась и погладила парня по плечу:  — Мы же собирались поговорить о серьёзном. Так вот, смотри, нам по-любому нужно искать женщину. Твоей матери Райнер подарил сережки, матери Дафны — браслет, понятно ведь, что колье — у ещё одной возлюбленной, надо начать с… — девушка остановилась, наблюдая, как Забини заклинанием пробует расстегнуть пуговицы на ее блузке.  — Блин! — возмутилась Гермиона. — Деловой ведь разговор! Представь, что я, например, — Гарри! Забини недовольно нахмурился:  — Не припоминаю, когда Гарри последний раз сидел у меня на коленях. Гермиона поднялась и пересела на отдельное кресло:  — Ты в последнее время совсем не собран! Блейз фыркнул и деловито достал из папки какой-то пергамент:  — Знаешь, встречи с троллями влияют на психику.  — Ай, прекрати, — засмеялась Гермиона. — У меня на первом курсе была встреча с троллем и уже через несколько дней я блестяще написала контрольную у…  — Да-да, — сожмякал бумагу Блейз, — тебе блестяще писать контрольные не мог помешать ни тролль, ни ветрянка, ни волдырь на заднице. А может у меня троллефобия, как у твоего экса с пауками? Гермиона, видимо в силу привычки, начала сортировать Блейзовские бумаги.  — Рон, кстати, ещё школьником пережил встречу с огромными пауками. И как-то выдержал.  — Случай случаю — рознь, — недовольно сказал Забини, у кого одно имя «Рон» вызывало изжогу.  — Согласна, — на столе слизеринца царил идеальный порядок, — вот, например, Астории не повезло… А мы когда на первом курсе попались в эти… О, Мерлин! — вздохнула гриффиндорка, сорвалась на ноги и начала быстро мерить шагами кабинет. — Как же я не догадалась раньше? Вот дура!  — Что? — ужаснулся от её признания Забини и тоже взволнованно начал бегать за девушкой, что было непросто в небольшом помещении.  — Да все это уже было! Пауки Крэбба, тролль, силки, заколдованная метла, отравленное вино — тогда Рон едва не умер, заколдованное ожерелье, что попалось Кэти Бэлл…  — Мдааа, — почесал голову Блейз, — а этой Сектумгадостью Поттер пульнул в Малфоя. А как же Буллстроуд?  — Ну, Дамблдора, да и не только, убили Авадой, — наконец остановилась Грейнджер, — надо немедленно сообщить Гарри.  — Вы, гриффиндорцы, хотя бы в туалет ходите, не сообщив об этом Гарри? — возмутился Блейз, выходя вслед за Гермионой с кабинета. Тем временем у Поттера тоже были гости. Рону, тем более с четырьмя хот-догами в руках, он был необычайно рад.  — И, представляешь, он приперся домой в три часа, пьяный, в женском пальто, — рассказывал Рональд с полным ртом, но за двенадцать лет Гарри прекрасно научился его понимать, — и говорит жене: «Дорогая, а че ты дрыхнешь? Пошли играть в теннис». Не знаю, во сколько сервизов им обошлась эта ссора, ведь миссис Паркинсон если злится, то сразу бьёт посуду. Аврор вытер руки салфеткой и довольно похлопал себя по животу:  — А твоя мать, когда злится, тоже бьёт посуду?  — Нет, моя — людей.  — Слушай, я что-то от Джинни уже два дня ничего не слышал. Опять на что-то обиделась? — Гарри опустил спинку кресла и забросил ноги на стол.  — Неа, — расправился наконец с обедом и Рон. — Она, типа, протестует против того, что с нами живёт Панси. Закрылась в комнате, объявила голодовку.  — Ужас какой, — вздрогнул Гарри.  — Не переживай, — похлопал друга по плечу Уизли. — У нас вот никто не переживает, даже не заметили. В кабинете открылись двери и с пергаментом в лапах залетела сипуха. Задев крылом Рона, она бросила перед Гарри конверт.  — Это громовещатель, — воскликнул Уизли.  — От… Симуса, — удивился Гарри. Рон с интересом придвинулся ближе, но зря, ведь разъяренный голос ирландца слышали, наверное, даже магглы.  — Б…ь, Гарри Поттер!  — Интересно, это обращение или так… для красоты? — сам у себя спросил Рон.  — Ты, наверное, думаешь, что пережил ад из-за этих терок с Волдемортом, — дальше вещал Финниган, — но старина Волди был просто няшкой по сравнению с этой двинутой телкой. У нас с ней, мать вашу, голодные игры с кухней — вместо Рога Изобилия. Так вот, Гарри… Либо она мне мозги… залюбит, либо я ей в башку запущу её же косметичкой, а там, судя по весу, как минимум, полцентнера щебенки, — голос замолчал, взяв передышку. — А если тебе захочется прогуляться по Ройстон-авеню, то обрати, пожалуйста, внимание: возле чудесного кафетерия стоит чудесный фонарный столб, на котором висят синие трусы, МОИ, МАТЬ ВАШУ, ТРУСЫ!  — Мдааа, — посмотрел Гарри на ошарашенного Рона, — Симус Финниган — как шампанское, не знаешь, когда тебя ждёт прекрасное настроение, а когда — фонтан пены и пробка в глаз.