Пять лет спустя

На открытой площадке кафетерия Панси удобно расположилась в плетеном кресле, а ноги забросила на ещё одно. Свой внушительный живот она использовала в качестве столика, поставив на него, ради удобства, мисочку с четырьмя шариками мороженого. Дафна потрусила головой, пытаясь прийти в себя и узнать в милом колобке с замотанными в пучок волосами свою подругу — одну из самых отъявленных слизеринских стерв. Сама Дафна, несмотря на незавидное материальное и моральное состояние, стилю не изменяла и пришла в чёрных джинсах-скинни, туфлях на высоких каблуках, красной кожаной курточке и с помадой в тон.  — О чем я говорила? — переспросила она Паркинсон. Панси с удовольствием облизала ложечку:  — О каких-то цветах.  — Ах, да! — Дафна обернулась, чтобы удостовериться, что Симус в своём прикиде телохранителя за два столика от них до сих пор углублен в чтение спортивной страницы.  — Значит, — Гринграсс наклонилась и перешла на шепот, — вчера мой новоиспеченный папаша-псих прислал мне заколдованные розы, я собиралась поставить их в вазу, но тут прибежал Финниган, чтобы на меня наорать, и я впервые заметила…  — Заколдованные розы?! — поймала мисочку с мороженым на лету Панси. — Какой ужас!  — Да-да, — закивала Дафна. — Трындец. Но я сейчас не об этом.  — Ты же могла погибнуть! — все ещё не унималась Паркинсон.  — Да послушаешь ты меня или нет?! — стукнула по столу Гринграсс. Финниган оторвался от газеты и вопросительно посмотрел на свою подопечную.  — Все хорошо, — закатила глаза Дафна. — Так вот, — зашептала она Панси, — в этот момент я впервые в жизни обратила внимание на его плечи, какие они широкие, понимаешь? Такие по-настоящему мужские, несмотря на то, что он — коротышка.  — Да не такой он и коротышка, — немного успокоилась Паркинсон и вернулась к поеданию мороженого, — просто ты высокая.  — Ты не понимаешь, к чему я веду, я — Дафна Гринграсс из Слизерина посмотрела, как на мужчину, на какого-то, — Дафна с отвращением поджала губы, — жалкого гриффиндорца. А знаешь, что это значит? — девушка опрокинула на себя остатки кофе, но сразу одним движением палочки убрала пятно. — Что я такая же ненормальная, как мой новый отец. И я в таком шоке, что не знаю, что мне дальше делать. Но ясно одно — от него, — Гринграсс ткнула в сторону чещущего себе спину газетой Финнигана, — мне надо бежать. Можно я перееду к тебе? Панси оторвалась от своего десерта и с укором посмотрела на собеседницу:  — Куда? К Уизли?  — Вот дрянь! — воскликнула Гринграсс. — Я и забыла, что у тебя дела-то покруче, чем у меня. Если бы нам кто-то раньше сказал, что ты будешь беременна от Уизли, а я... — Дафна замолчала, пытаясь подобрать нужное слово, но, судя по нахмуренному лбу, с заданием справлялась с трудом, — я… это самое… о Финнигане… Это — не мы!  — Подожди-подожди, — Панси, кряхтя, опустила ноги на землю.— Ты — не права. Мы — абсолютно нормальные. Я себя не корю, ведь была пьяна. А ты? Ты  несколько месяцев сидела в тюрьме, у тебя -стресс, моральная травма. В этом нет ничего странного. И, к тому же, в романах… Да-да, я теперь читаю, — заметила удивлённые глаза Гринграсс Паркинсон, — так вот, в женских романах изысканную, воспитанную молодую леди часто влечет к неотесанному мужлану — какому-нибудь садовнику или конюху. Дафна печально вздохнула, будто решив смириться со своей участью увлеченной простолюдином аристократки.  — Эх, — подперев голову рукой, посмотрела она в сторону записывающего что-то на бумаге Симуса, — мне кажется, будто я вижу, как под его рубашкой вздымаются мускулы. Так и хочется дотронуться. Тебе не хочется? Панси призадумалась:  — Мне хочется писать. В это время Симус Финниган своим корявым, понятным только избранным, почерком дописывал письмо Забини. Попивая пиво, он поднял голову и заинтересовано всмотрелся в посетителей дорогого ресторана через дорогу. Минуту понаблюдав, он вернулся к своей писанине: «Ладно, чувак. Хватит об этой твоей подруге-оторве. Итак о ней больше написал, чем на СОВ по всем предметам вместе взятым. У меня к тебе странный вопрос, и нет — я не пьяный. Я давно не видел мать Малфоя, так вот — не удлиняла ли она себе ноги, не увеличивала ли грудь и во все места не колола ли ботокс, так, что теперь выглядит моложе Малфоя? Если ответ «нет», то вопрос второй: не знает ли Малфой шикарной блондинки, от вида которой челюсть на полу валяется? Его отец-то точно знает. Думаю, он не только водит её по дорогим ресторанам, но ещё и с ней спит». Драко недовольно взглянул на записывающего что-то в его карте седовласого целителя:  — Вы скажете мне нормальными словами? — не выдержал слизеринец. — А то я эти ваши записи, напоминающие кардиограмму моей покойной бабушки, потом не разберу.  — Да-да, конечно, — встрепенулся целитель, — улучшения, как мы видим, имеются. Жар спал… Малфой, что все утро отмывал с лица розовую мазь (причём, почти безуспешно), фыркнул: — А долго я буду выглядеть, как юнец тринадцати лет, и что прикажете с зудом делать? Купить антиблошиный ошейник, как Глоткогрызу? Целитель почесал ухо:  — Эмм, мне кажется, мистера Глоткогрыза я не лечил, — мужчина порылся в ящиках своего стола, вытянул два пакетика и вручил их Малфою. — Вот, чудесные средства, невероятный эффект. Это…  — Похоже на лавровый лист, — поднял пакетик к свету Драко. — …снимает зуд, — не замечал сарказма увлеченный своим рассказом целитель.  — Его в суп бросают, — перебил Малфой.  — А это… — опять не обратил внимания на ремарку пациента целитель.  — Рис? — шокированно прошептал слизеринец.  — Если его сварить, — не унимался представитель магической медицины.  — Если его сварить — то можно сделать суши, — сорвался на ноги возмущенный Драко. — Вы что надо мной издеваетесь? В этот момент в дверь постучали, в кабинете показалась Минди — одна из сиделок Астории. При виде разгневанного Малфоя, она сникла и осталась переминаться с ноги на ногу у входа.  — Что?! — раздраженно спросил Драко, видимо совершенно забыв, что это — не его кабинет и задавать такие вопросы следовало не ему.  — Да, сэр, — тихо и неуверенно начала Минди. — Мне подсказали, где вас можно найти. Вы раньше говорили, что если что-то с мисс Гринграсс, то что бы... это… сразу к вам.  — Ну? — поторопил ее Малфой, явно утвердившись в мысли, что в Мунго работают одни идиоты.  — Мисс Астория очнулась меньше часа назад. Драко ахнул и сразу рванул к двери. Уже переступив порог, он обернулся к целителю:  — А вы! — слизеринец угрожающе помахал кулаком. — Вы, если продолжите в том же духе, то я пойду в эту… маггловскую поликлинику и накуплю, как его... Аспирина! И буду направо и налево раздавать вашим пациентам. Посмотрим, не развалится ли ваша целительская карьера. Медик обижено фыркнул и в волнении съел оставленный Драко на столе лавровый листик. Астория и раньше не выглядела на свой возраст, а теперь — очень бледная, с расстрепанной косой, похудевшая — тянула максимум лет на пятнадцать. В дверях ее палаты Малфой столкнулся с целителем:  — Состояние — гораздо лучше, чем мы думали, — радостно сообщил он, — но не все сразу, постарайтесь её не утомлять.  — Привет! — постаралась громко сказать Астория, но голос не совсем её слушался.  — Как ты? — Драко упал в кресло рядом с кроватью. Девушка погладила багровый след на шее и пожала плечами:  — Что с твоим лицом? — шёпотом спросила она у слизеринца. Драко отмахнулся:  — Ты помнишь, что произошло? Астория откинулась на подушку и жестом попросила подать стоящую на тумбочке кружку с чаем.  — Спасибо, — прошептала она Малфою. — Да уж, такое не забудешь. Я только порог комнаты переступила и сразу — в силки: везде — на руках, ногах, туловище, шее. У меня палочка была в кармане, но как дотянуться? Ни позвать на помощь, ничего. Потом мне показалось, что открылась дверь и я попыталась сказать, что нужен свет, — девушка закашлялась, согнувшись вдвое, на ее глазах выступили слезы.  — Сколько я была без сознания? — прохрипела она.  — Ну, — замялся Драко, — завтра первое мая. Астория удивлённо приподнялась:  — Какой ужас! Год хотя бы тот же? Малфой улыбнулся:  — Тот же. Девушка задумчиво теребила косу:  — Надо же. Я думала, такое только в книгах бывает.  — Ладно, — поднялся Драко, — целители велели тебя не утомлять.  — Нет-нет, — поймала его за рукав девушка, — подожди. Какие новости? Расскажи мне. Малфой сел обратно и несколько секунд молча наблюдал, как плавает в кружке чая Астории долька лимона.  — Ну, — начал он, — из самого важного — убили Миллисент Булостроуд. Астория выпрямилась и села в кровати.  — Да, а тебя нашла Дафна. Только она вместо того, чтоб воспользоваться «Люмосом», изобрела собственное заклятие, что превратило Крэбба сначала в воздушного акробата, а потом в вундеркинда с амнезией. Он, кстати, сейчас дописывает научную работу об этимологии бытовых заклинаний. Да, а ещё выяснилось, что Дафна — дочь не твоего отца, а Райнера, — казалось, Астория побледнела ещё больше, — и её посадили по обвинению в убийстве Миллисент и в покушении на тебя. Поттера сняли с поста самого крутого аврора страны. Райнер дал деру из кутузки и напустил на Финнигана и Забини горного тролля, от которого те, непонятно почему в компании Уизли, удирали в Шотландии. Дафну выпустили, но твой отец лишил её наследства. Теперь она живёт на квартире с Финниганом, который делает вид, что ее охраняет. Грейнджер и Забини поехали мозгами, первая — от беспрерывной учёбы, а второй — от ничегонеделания, и заявили, что встречаются. А ещё Паркинсон, протестуя против того, чтобы выходить замуж за Уизли, переехала к нему жить. Малфой замолк, а Астория несколько минут смотрела на вышеупомянутую дольку лимона.  — Живёшь почти двадцать лет — сплошная скука, — пробормотала она, — а тут — отключилась на несколько месяцев — и такой экшен. Малфой с жалостью посмотрел на совсем сбитую с толку Асторию — тень той яркой, полной энергии девчонки, которую он когда-то увидел в гостиной Гринграссов.  — Ах, да, — вспомнил он, — у меня к тебе один важный вопрос. Девушка тяжело вздохнула, будто готовясь к новой сенсации.  — У тебя была ветрянка?