Как снег на голову

- Вау, а тут уютно, - произнес Лен. С его золотистых волос скатывались капельки дождя и это выглядело довольно притягательно. Он выше меня на голову и у него красивые глаза цвета неба. В общем, он мечта каждой девушки. Ой, нельзя задумываться о такой чепухе. - Обязательно скажи это моей маме. Я уверена, она тебя расцелует, - я засмеялась и заметила, что по лестнице спускается женщина. Темные волосы, подстриженные под каре, и очаровательные синие глаза. Одета она была в рабочую одежду кафе. Шелковая белая блузочка, мини-юбка и туфли, примерно на десятисантиметровом каблуке. - Оя, оя. Ты уже вернулась, - женщина улыбнулась и потрепала меня по мокрым волосам. Я же скорчила недовольную рожицу и улыбнулась в ответ. Взглянув за мою спину, она увидела Лена. - Сирель - это Лен, Лен - это Сирель, - представила я их друг другу. - Мы в мою комнату. Я поспешно потянула блондина за рукав к лестнице, поднимаясь по которой, он все же задал вопрос: - Это ведь твоя мама? - голос его прозвучал как-то отдаленно. - Ну да, а что? Молоденькая? - я оглянулась и увидела, как тот чуть-чуть покраснел. - Только не говори, что тебе ее формы понравились! Выкрикнув это, я громко засмеялась. В след за моим смехом последовал и смех Лена. Я была рада, что мы не стали это обсуждать, ведь моя форма куда хуже маминой. Заглянув в свою комнату, я сразу же захлопнула дверь в неё. - Нельзя! Туда нельзя! - немного покраснев сказал я и прильнула лбом к двери, поверхность которой была довольно прохладной. Постояв так минуту другую, придумывая, как же все убрать по быстрому, я и не заметила, что Лен смотрит на меня и открыто улыбается. - Что? Ты хоть знаешь какой там беспорядок? Везде партитуры и стихи для них. Я даже не знаю куда все это деть... Выкинуть надо бы, - сказав это, я впала в ступор. Что я натворила. - Партитуры и стихи? Я безусловно хочу взглянуть, - серьезно произнес он. Несмотря на своё удивление, я все же впустила его в комнату. Там лежали горы стопок. Фиг разберешь, что куда. На кровати валялись, еще не до конца сочиненные, слова к партитуре, лежащей непонятно где. А комнатка была в серых тонах. Я очень любила серый цвет. - Я... Не смотри! - я попыталась закрыть все своим телом, но он, протянув руку, взял с кровати стихи. "Мы прокляты луной, В сердце льдом покрытых сновидений. Снова в мире, лишённом звуков и слов..." Он читал это с таким серьезным видом. Я даже побоялась, что ему не понравится, но в ответ услышала: - Осторожно говорим о любви. - Что? - Можно закончить этот куплет именно так, - он взял со стола ручку и написал только что сказанные слова. Дальше он ещё что-то начеркал и дал мне. "Мы прокляты луной, В сердце льдом покрытых сновидений. Снова в мире, лишённом звуков и слов, Осторожно говорим о любви. И я учусь к тебе тянуться через лёд. Я растоплю замерзшие капли снов, На губах, искусанных до крови, Я тебя согрею, мы с тобой пойдем в перёд!" - Это... Великолепно, - я читала снова и снова эти строчки, вслух повторяя лишь: "На губах, искусанных до крови". Я взяла партитуру и подойдя к синтезатору начала играть вступление, а Лен, как-будто чувствуя, что вступить нужно именно сейчас, начал петь. Доиграв, я счастливо улыбнулась. - Теперь я убедилась. Ты певец Кагамине Лен, который пел вместе со своей сестрой Рин. Она очень знаменита. - Я думал, про меня уже все забыли. Я даже в Интернете о себе ничего не нашел, кроме одной песни, и того, что я брат Кагамине Рин. - Почему ты бросил пение? Ведь, только что ты... - Это тебя не касается. ________________________________________________ P.s. Слова взяты из опенинга аниме " Нелюбимый".