***
— Что это? — спросила девочка. На закате двое озорных ребетят, мальчик и девочка, разглядывали свою находку. Странная вещица, завёрнутая в лоскуток ткани. — Это маленькие зеркальца, — мальчик легонько приоткрыл находку. — Кто бы мог их выбросить? — Странно, что они оказались в песке. — Наверное, их случайно обронили. Не думаю, что кто-нибудь мог выкинуть такое сокровище. — Сокровище? Как по мне, ничего интересного. — Может, его потеряла какая-нибудь уродливая ведьма? — рассмеялась девочка. — Почему сразу ведьма? — не подозревал мальчик. — Наверняка, того духа, что из него вышел, заперла в нём ведьма! Она приказала ему охранять этот сундучок. Думаю, этот демон был её прислужник. — И он был очень голоден. Кого-то он мне напомнил… — Давай его закопаем в песок? — А? Зачем? — Раз уж это драгоценность злой ведьмы, мы просто обязаны его спрятать. А если принесём домой, то нянька снова может обо всём догадаться. — Хорошо. И взявшись за руки они тогда провожали последние лучи закаточного солнца.***
— Что-то Жермен ещё не вернулась, — сказал Аллен. Мальчик отправился за пропавшей Алой, но так и не смог её найти, зато оповестил дворцового доктора об болезни служанки. Однако, было странно, Жермен не появилась ни завтра, ни после завтра. Тем временем Аллена продолжали тревожить мысли об песке, о котором говорила Рин. Аллен тут же покинул Дворец, он был уверен, Рин тревожат мысли именно о том сундучке, что они спрятали в детстве. Принцесса Рилиан ничего не помнила ни об Алексиэле, ни об родителях, она полностью забыла всё, что могло бы касаться её детства. Но раз Рин вспомнила тот сундучок, то, если увидит его снова, есть большая вероятность, что она сможет вспомнить и что-нибудь ещё. Аллен верил в это, потому решил во что бы-то ни стало отыскать зарытое когда-то давно ими сокровище. Пока слуга искал нечто из давно потерянного прошлого, в Тысячелетнем Лесу тем временем всё продолжал стоять огромный Чёрный Ящик с Микаэлой внутри. Кларисса уже несколько дней ждала пробуждения своей подруги, поселившись в старом домике, в котором жила когда-то давно. Каменные стены, грязные потолки и стены, очень мало мебели. Здесь жили очень бедные люди. Предаваясь воспоминаниям, Кларисса решила навестить могилу своей матери. Идя вдоль по тропе, по сторонам виднелись заброшенные дома, заросшие густой травой поля и пастбища. Небо покрывали душистые облака, а перед могилой стоял молодой человек. Кларисса остановилась, глядя на парня с зелёными волосами. Эльфегортец. Пролетел прохладный ветерок, успев подхватить серебристые пряди её волос. Стоящий там парень повернулся, он тоже не ожидал кого-то увидеть за своей спиной. — Эйн? — спросила девушка. — Кларисса… — прошептал парень. Он уже через мгновение крепко обнял девушку и нежно гладил по её взлохмаченным волосам в своих приятных фантазиях. На деле он едва улыбнулся и продолжил: — Я знал, что, если приду сюда, у меня получиться встретиться с вами. А где Микаэла? — Эйн… Микаэла сейчас занята, но с ней всё хорошо, если ты волновался. — Славу богу. — Эйн, а что ты здесь делаешь? — Я просто… Недавно была война с Люцифенией, и меня отправили защищать эти земли. — Но война окончена. — Да, я знаю. Но решил, что останусь и помогу местным всё заново отстроить. — Отстроить? Яцки? — Не совсем. Мой отец, глава деревни, в тюрьме, а сама деревня опустела. Не думаю, что её уже можно спасти. Ну, а я помогаю людям из соседнего села. Подумал, что если каждый день буду сюда приезжать, то обязательно встречу тебя с Микаэлой. — Вот как, — улыбнулась Кларисса и подошла к могиле. — Знаешь, честно, я боялась, что тебя убили в этой войне. Парень Эйн слегка рассмеялся: — За меня не беспокойся, я много тренировался, так что теперь меня точно не одолеть. А раз война кончилась, предлагаю тебе переехать в Торагай. — Зачем? — удивилась Кларисса этим неожиданным предложением. — Прости, не подумал. Но всё-таки было бы неплохо нам жить рядом. Ну, то есть тебе и Микаэле, и мне… Было бы неплохо. — Торагай… У тебя служба? — Да, верно. Хотя я бы мог подать в отставку, но ещё не уверен, что мне именно нужно. Жалко будет потерять такой хороший заработок. — Я подумаю над этим. Но нужно обязательно дождаться Микаэлы, хорошо? — Ладно. А, кстати, где она сейчас? — Она пошла в лес, чтобы с кем-то встретиться. — Она пошла одна? — Нет… С ней друг… Друг её друга, и сам он тоже… — Микаэле нужно быть аккуратной. Не так давно я видел проходящих там солдат со столицы бывшей Люцифении. — Как недавно? — Где-то пять-семь дней назад. Но что меня удивило, они действовали по приказу Дочери Зла, хотя сказали, что исполняют её «предсмертное желание». Я не понял, что им нужно, но лучше с ними не пересекаться, они могут в тайне продолжать охоту на зелёных. — Солдаты Люцифении? Но с Микаэлой всё будет впорядке, я уверена. — И хорошо… На окраине моря, там, где стоит небольшая пристань, мимо проходящих удивляло одно необычайное действие: какой-то мальчишка всё время рылся в песке, как будто хотел что-то найти. Поговаривали, что он был слугой из дворца, достаточно было просто взглянуть на его жёлтый плащ и сандали. Мальчик перерывал пляж уже три дня, ночуя где-то неподалёку. Иногда к нему подходили люди и спрашивали, что он здесь делает, или вовсе ругали за эти «игры». Мальчик же отвечал, что должен найти нечто очень важное, от чего зависит чья-то жизнь. Но что же может быть такое важного в простом песке? А кто-то даже заметил, как сверкали его голубые глаза, точно от слёз. Его пальцы с каждым днём всё сильнее резались и покрывались многочисленными ссадинами. Но, превозмогая боль, он продолжал всё-так же усердно копать, хотя это и оказалось невозможным. Мальчик верил в чудо. И сегодня к нему опять кто-то подошёл, но юноша продолжал заниматься своим делом, будто никого не замечая вовсе. — Аллен, — сказал женским голосом подошедший. — Что ты делаешь? Он поднял голову и увидел перед собой малиноволосую служащую, Шартетту Лэнгли. — В самом деле, Аллен, все переживали за тебя! И ты всё пропустил! Если Рин заболела, то это ещё не повод вот так бездельничать. — Ша-Шартетта… — глаза мальчика в момент полили слезами. — Аллен! Почему ты плачешь?! Это из-за Рин? Или потому что Жермен ещё не вернулась? Девчонка потыкала пальцем в плечо Аллена. — Ж-Жермен не вернулась? — стал вытирать свои слёзы бедный Аллен. — Да. Я думала, ты знаешь. Возвращайся скорее во дворец! Ты же так ничего и не узнаешь. А меня, между прочим, приняли в королевскую гвардию, и тебя хотели туда записать. Но ты же сбежал… — И зачем обычного слугу хотят записать в гвардию? — Они узнали, что ты сын Леонхарта, и что он в тайне обучал тебя. И об этом тоже известно. Аллен, ты вернёшься? — Я ещё не могу. Мне нужно кое-что закончить. — А чем ты вообще занимаешься? — Я ищу сундучок, который закопал где-то здесь в детстве. — Чего? В детстве? Это же так давно. И с чего это вдруг он тебе понадобился? Можно же и без него обойтись. — Я должен его найти. Возможно, только он мог бы вернуть Рин воспоминания об детстве. — Ты хочешь, чтобы она снова стала Дочерью Зла? — Нет. Она больше не будет сеять зло, я уверен. — Для тебя это очень важно? Шартетта села рядом с мальчиком и стала так же рыться в песке. — Что ты? — Я решила, раз мы друзья, то я обязана тебе помочь. — Но ты же не любишь работу. — Может быть. Но чем мы быстрее найдём этот камень, тем скорее ты вернёшься во дворец, верно? — Да. — Я помогу тебе. Нельзя же оставлять тебя, пока ты так переживаешь. — Спасибо. Только я ищу не камень. — Разве? — опомнилась малиноволосая. — Я сказал «сундучок». — Нет, ты сказал «камень»! Я всё чётко слышала. — Я не мог сказать «камень». Мне же не нужен камень. — Ладно, пусть будет «сундук». — Сундучок. — Да-да. А теперь отойди и предоставь это мне! Жёлтоволосый мальчик действительно отошёл, а девочка закатила рукава и приготовилась капать: — Начнём. И в небо полетел песок, горы песка мигом образовались, чуть ли не завалив мальчика Аллена. — Осторожнее, Шартетта! — Прости! Но смотри!! Со мной ты куда быстрее найдёшь то, что искал. У девочки было очень много сил. Она довольно-таки легко и ловко втыкала руки глубоко в песок и как лопатами раскидывала его во все стороны, пока Аллен не сказал, кидать его только в одну сторону. Мальчик буквально руководил всем процессом, иногда даже покрикивал, чтобы сундук не был изрешетён руками Шартетты или случайно выброшен в уже переработанные глыбы песка. Хотя в такие моменты девчонка буквально ругалась с мальчишкой, но всё же она не хотела останавливаться помогать, а особенно вернуться во дворец без Аллена. И так продолжалось до тех пор, пока мальчик не уснул. Он слишком долго себя утруждал, знала Шартетта. Приближался час вечера. На сон мальчика потянулось и сновидение, но, как бывает, сны часто становятся забытыми. Аллен лишь помнил, что в нём было нечто приятное и сказочное. И проснулся Аллен от землетрясения. Но когда он попробовал приподняться, то обнаружил себя на спине Шартетты. — Что?! — подскочил мальчик, упёршись за плечи девчонки. — Доброе утро, Аллен. Но честно говоря, уже вечер. — Что ты делаешь? Куда ты меня несёшь? — Во дворец. — Нет. Отпусти! — Не дёргайся, Аллен! Мальчик упал на землю. — Ай… — Я же говорила. И что не так? Ты же можешь прийти сюда завтра. Просто покажись во дворце, что с тобой всё хорошо и поработай хотя бы немного. — Нет. Я не вернусь во дворец, пока не найду этот сундучок. — Нет! Грр… — сердилась Шартетта. — К тому же я оставил там лошадь. — Ладно! Раз так, тогда я быстро с этим покончу. А ты возвращайся во дворец! Шартетта быстро убежала в сторону пляжа, Аллен же в недоумении последовал за ней. Догонять было бесполезно. На пляже Шартетта ещё усерднее крутила руки, а песок летел всё выше и выше. Аллен заметил, что там находился кто-то ещё. Просто мимо проходящий человек, который разинул рот от удивления силищи девушки. Шартетта в самом деле была невероятно сильна, она могла легко поднимать булыжники и каменные статуи, которые были намного больше человеческого размера. Может, немного и смешно, но это чистая правда. Тем временем солнце уже соприкасалась с горизонтом. Приближались сумерки. Силуэт кудрявой девушки стоял неподвижно, наклоня голову прямо в песок, чуть перебирая руками. Аллен, наконец, решился сдаться. — Шартетт, — подошёл он. — Пошли во дворец. Девушка же непрерывно и медленно сметала песок в одной точке. Аллен обошёл и увидел тёмную ямку. Шартетта спросила: — А про тот сундучок, что ты говорил, он был треснут? — Нет. Девушка отсела в другую сторону, отвернувшись от лица Аллена: — Прости! Ты же знаешь, какая я неуклюжая. И, по-моему, я его сломала. Мальчик живо пал к тёмной яме и обнаружил торчащий в ней край какого-то объекта. Оно было не ровным, что-то похожее на трещину прослеживалось рукой по её контуру. Откапав, это был чёрный сундучок, треснувший от тяжёлой руки Шартетты. Не было ничего удивительного в том, что Шартетта что-то сломала, к этому давно пора бы привыкнуть. Девушка печально повернула лицо, надеясь, что Аллен не расстроился. Она знала, он не может сердиться за это, у него слишком доброе сердце, к тому же это вышло совершенно случайно. Но то, что было на лице мальчика, Шартетта не могла поверить… Он, прижав этот сундучок к груди, очень искренне улыбался. На закате оранжевого неба эта картина была прекрасней даже самого Николая Толле, «Король и Три Героя». Девушка не смогла удержаться, Шартетта очень крепко его обняла. И послышался где-то хруст. — Хватит, Шартетта! Ты меня сейчас раздавишь! — Прости, просто ты выглядел очень мило, — извинилась Шартетта. Мальчик Аллен недовольно свёл свои брови, а после продолжил улыбаться как недавно. — Теперь можно возвращаться во дворец. Спасибо, Шартетта, без тебя я, наверное, не нашёл его. — Только больше не забывай, что у тебя есть друзья, которые тебе всегда помогут. Ладно? — Да, — смутился мальчик Аллен, но всё с той же улыбкой. Эти двое вернулись за лошадью и направились во Дворец.***
Близились сумерки. Небо очень плавно и медленно приобретало изощренные краски, становясь всё алее и алее с каждой минутой. Определённо, оно что-то предвещало. Одинокий мужчина схватился за свою голову и стал неутолимо бормотать себе под нос: «Что же это за город, который был давно разрушен?». Ему являлись руины будто из воспоминаний, хотя раньше этого он никогда не видел. В последнее время этот человек стал видеть сны, окрашенные серебренной пеленой. Он толком не мог ничего разглядеть, однако, сегодня его сон был окрашен фиолетовыми тонами. Определённо, это был самый настоящий «Фиолетовый Сон». И этот сон мог бы оставаться просто навязчивой иллюзией, если бы не ужасная картина лежащих в руинах трупов. Мёртвые тела были повсюду! Кровь, стекающая из жертв, оставила на оголённых камнях чёрные реки, спадающие вниз и кончающиеся где-то под землёй. Человеку казалось, что там был кто-то ещё, помимо усопших, но во время сна он был слишком увлечён и шокирован от огромного количества трупов. И этот фиолетоволосый мужчина, именовавшего себя как Гаст Веном, никак не мог понять, к чему приснился ему такой сон. Не ошибкой будет сказать, что сон его напугал. Хотя Гаст и был убийцей, армейской псиной, рабом своего меча, но никогда его ещё так не пугали мёртвые тела. Наверное, дело было в количестве. И усердно размышляя над всем этим, он краем глаза заметил свет, источаемый свисающего на поясе мечём. Гаст встал и отошёл от своей кровати. Он с недопониманием вынул клинок из ножен и взял его перед собой. Зеркало отражало невидимую ауру, исходившую из меча. Гаст швырнул меч в зеркало, разбив то в дребезги. Мужчина прижался в самом углу комнаты от страха, ведь нечто подобное с ним никогда ещё не случалось. Тем временем вдруг меч взлетел в воздух, наверх к потолку, явив внизу силуэт до чёртиков шикарного красавца. Гаст был невероятно возбуждён, ведь этот лик, явившегося ему призрака, принадлежал никому иному, как самому Герцогу Веномании, жившего 400 лет тому назад. Гаст огляделся, что есть у него под рукой, и вспомнил про нож в «кармане». Однако, прежде, чем отмахиваться острыми вещами, он хотел разузнать истинное положение текущих дел. И прародичь Гаста заговорил первым: — Не боишься? Похвально. — Что ещё это такое?! — единственное, о чём мог спросить Гаст этого «зверя». — Это меч. С его помощью я явился тебе, так как ты просил ответа. Хочу узнать, что ты видел во снах. — Чем спрашивать меня, лучше бы ответил, каким боком ты сбежал из Ада, смердящий бес! — недружелюбно заглаголил Гаст. — Я сбежал? Ты спрашиваешь меня? — Да, я спрашиваю. Тот, кто проклял весь свой род, должен гореть в Аду адским пламенем. Такой ублюдок, как ты, не имеет право даже переступать через порог Ада, чёртов сукин сын!! — Я думал, ты будешь более дружественен с некто, похожего на человека. — Катись назад в Ад! — Гаст не задумываясь в тот же час решил атаковать стоящего перед ним. Однако, нож, который он вытащил из-под одежды, с звонким треском отскочил от руки призрачного прародителя Веномания. И было предубеждение, словно это была вовсе не рука, а что-то металлическое. Гаст раскрыл шире глаза и увидел, как рука стоящего перед ним призрака превратилась в настоящее копытце. И точно по волшебству лицо прародителя Веномании превратилось в козлиную морду, а сам призрак скривился, встал на куриные лапы и расправил все свои три пары крыльев. Гаст упал на пол. Человек попросту не был готов к такому повороту. И стоящий перед ним… то ли козёл, то ли просто пугающий «драконоподобный» ящер с волосатым клювом, вопросил: — А что будет, если скажу, что я тот самый Демон, заключивший сделку с твоим прадедом? Так же будешь обвинять меня в своём проклятии, человечишка? Гаст медленно поднялся, слегка покачиваясь от волнения, а потом с улыбкой пролепетал: — Уж лучше я буду разговаривать с честным демоном, чем с каким-нибудь сранным грешником. — Великолепно. — Не торопись. Хоть я так сказал, но водиться с демонами я тоже не собираюсь. Так что если ты пришёл по мою душу, то отправляйся туда же, куда я и сказал, только по красной дорожке. — К твоей радости, я больше этим не занимаюсь. Я явился, чтобы спросить тебя об фиолетовом сне. Большего мне не надо. — Если я расскажу, ты уйдёшь? — Да. Я покину это место, и больше ты меня не увидишь. Гаст немного подумал: — Можешь рассказать поподробнее? …***
Стражники пустили слуг внутрь. Аллен собирался отправиться по лестнице, но Шартетта его остановила: — Аллен, ты куда это собрался? — Я хочу встретиться с Рин. — Боже… Что же она подумает, когда увидит тебя в таком грязно виде, ты подумал? У тебя на руках кровь, нужно срочно перевязать тебе ладони, пошли за мной. Мальчик не стал долго сопротивляться, ведь его подруга действительно была права, стоило бы сначала привести себя в порядок. А за это время мальчик очень сильно волновался за найденный ящичек: вдруг он на миг отвернётся, а он исчезнет будто и не было. Шартетта же вынужденно охала и ахала, Аллен был совсем помешенным на этой находке, он не выпускал её из рук, ставил на колени, если руки были заняты, а также протёр её сухой тряпкой вместо того, чтобы помыть. — Всё, я закончила, — сказала Шартетта, завязав последний бинт на руке Аллена. — Спасибо, Шартетта. — Да не за что. — Я, правда, очень благодарен. Я пойду. — И зачем ты так торопишься? — Меня же несколько дней не было. Я должен извиться перед Рин. — И никому ты ничем не обязан. Ты не должен перед ней извиняться. Или ты забыл, что она больше не принцесса? — Это я прекрасно помню, — рассмеялся Аллен. — Наверное, это привычка, постоянно перед ней извиняться. — От этой привычки тоже надо избавиться. Она вредная. По крайней мере, Жермен бы точно не оценила. — Жермен? А кстати, ты сказала, что её тоже не было во Дворце? — Ах, да. Я слышала, что её забрала бывшая служивая Дочери. — Дочери… — Я точно уверена, что ты с ней пропали в тот же день. Я даже подумала, что она была с тобой. Но, как видно, она бесследно исчезла. — Надеюсь, она скоро вернётся. И всё будет хорошо. — Вот это верно! Оптимистичнее, Аллен. И не забывай почаще улыбаться. — Да, обязательно. …***
Гаст Веном: — Значит, в Жермен не душа кровавой вампирши, а так же, как и ты, оно является демоном? — Всё так, — взмахнул демон своими рогами в сторону. — Он неплохо справился с этой ролью. И это правильно. Души людей по своей природе не могут вселяться в тела других людей, на это может быть способен только демон. Если только речь не заходит об богах. — В дочери Героя засел Демон Чревоугодия, так? Ты, выходит, Демон Похоти. И ты мог бы завладеть мои телом тоже, я так понимаю. — Всё верно, — встряхнул козёл своей бородой. — Я слышал, есть ещё кинжал, который бесследно пропал вместе с зелёной девушкой. — Кинжалом является Сосуд Гнева. Наверняка, в этом мире его уже нет. — И как это понимать? — Гнев по структуре своей принадлежит части Ада. Ему легко засосать свою жертву в портам посредством ключа. А ключ же принял нести форму холодного оружия. — Ещё были клинки, кажется. — Клинки и вправду существовали. Теперь же от них остались только ножницы. Но их Демон не появится, будь уверен. — Сосуды Грехов, да… Я знаю, их всего семь. Меч — раз, чревоугодие — два, зависть — три… Гнев четвёртый. Пятым же будет Жадность. — Жадности чужды человеческие дела. Совсем уж было списан со счетов. — Вот как. А мальчик? Тот мальчик, что с золотыми волосами, слышал, в него тоже вселялся какой-то демон. — Да, своего рода этот мальчик и есть сам демон. Он исключение из всех нас: он уже не человек, но никогда не был принят нами. Его называют «Аномальным», не такой, как все. Он избранник Бога Солнца. — А это значит, что он святой?.. — Но и так же грешен, как и любой из нас. Но за свои согрешения понёс искупление. Раньше он мне нравился больше, чем какой он сейчас. Ещё когда его не существовало, именно таким он мне и нравился больше. — Семь… Седьмой же Демон Гордыни? Неужели это всё-таки Дочь Зла? Неужели ей удалось побороть своего Демона? Через несколько секунд Демон ответил: — Дочь Зла… Нет, на самом деле «она»… ...***
… Аллен вошёл в комнату служанки Рин. Та всё по-прежнему лежала в кровати, но явным было то, что она вставала с постели (что полностью противоречит высказыванию «будто и вовсе не вставала с постели»). Мальчик подошёл к ней. Девочка же была в полусонном состоянии, она приоткрыла глаза и с теплотой встретила юношу: — Аллен… Я так рада, тебя видеть. Где же ты был? Он же помотал головой и с улыбкой преподнёс ей к ладоням старый сундучок. — Рин, ты помнишь, как мы в детстве гуляли по песчаному пляжу? Этот сундучок, что мы нашли, мы его зарыли в песок в тех сумерках. Помнишь, ты говорила про «что-то в песке»? Взгляд Рин покосился на этот сундучок. Она легонько взяла его в руки и стала нащупывать каждую неровность с этого предмета. — Вспомнишь ли ты? — всё надеялся мальчик. Девочка приподнялась с кровати и стала очень усердно размышлять: — Нет, это был не ящик. Это же был не ящик, да? Аллен слегка расстроился, ибо очень надеялся, что она всё-таки что-нибудь вспомнит. Тем временем Рин вдруг решилась его открыть. Внутри ящичка было немного песка, а также два мотка ткани. Девочка вытащила их и с неким подозрением развернула их. То, что оказалось в её руках, была пара маленьких сверкающих зеркальцев, которые ни капли не были похожи на что-то устаревшее. И Рин внезапно осенило: — Да. Это были зеркала… Четыре… Четыре з-зеркала. «Четыре?» — подумал мальчик. Ведь Рин держала в своих руках только два их них. Где же вторая пара? — как можно было подумать. И руки девочки Рин засияли в жёлтом свете. Те несчастные два зеркальца магическим образом поднялись в воздух. Рин спрыгнула с кровати. Аллен же был потрясён всем происходящим: в комнату перенесли ещё два зеркала, и общее их количество теперь сравнялось с четырьмя. Они залили полностью всю комнату своим жёлтым сиянием. А Рин потерпела перевоплощения… Взошла, наконец, полная луна, скрыв оранжевое небо за мраком ночи. Перед мальчишкой стояла точно не его сестра. Это был Демон. За спиной у него возникли шесть дьявольских крыльев, а лицо одичало до зверинской жути. Демон Дочери Зла явился на белый свет, залив всё краской мрака. Слуга Аллен пал на колени перед ним. А «Рин» улыбнулась и прошла мимо мальчика, закрыв плотно дверь и испарив за собой зеркала. …***
… — Демон Гордыни, потерявший свою власть, — сказал Демон Похоти. — И он ещё не явился, да? — Верно. Он чего-то ждёт. Даже могу предположить, что из-за него мы сейчас находимся в этом месте. — В этом? — В мире живых людей. Я немного имею виды, что произошло. Кто-то использовал божественную магию, чтобы сотворить новый мир из старого бытья. А именно потому, что это старое прошлое имеет шестерёнки среди демонов и прочих сильных тварей, русло этой сказки совсем поменяло своё течение. — Хочешь сказать, что всё это уже происходило раньше? — Именно. Только история не повторяется, она лишь походит на давно минувшее прошлое и идёт согласно всему новому. — Получается, я забыл, и все, о том, что было на самом деле? — Правильно, человек. Даже незначительные детали здесь уже не соответствуют значительным хроникам из прошлого. Это не новая история, это продолжение старой. Надеюсь, ты понял меня правильно. И знаешь, да, я мог бы вселиться в твоё тело и управлять тобой. Но я этого не сделаю, мне просто не нужно это. — Если демоны могут вселяться в людей, то что на счёт богов? — Боги и всё, что с ними связано, имеют возможность существовать без человеческой оболочки. Но я не лезу в их дела. Сейчас я занят делами в Адском Дворе. — Ты действительно пришёл из Ада. — Да, но не потому, что я Демон. Это, скорее, бизнес, как вы, живые, это называете. — Демон чем-то занят в Аду… Иначе же и быть не может, я так считаю. — Возможно. Но я бы мог также отсиживаться в Небесном Дворе или же выбрать мир людей, игнорируя приказания Бога Солнца, но в таком случае я многое потеряю. — Значит, выбирать не приходится. — И то верно. — Ладно. Получается, ты помогаешь Богу, верно? — Я ему не помогаю вовсе. Я просто не делаю того, во что он просил не ввязываться. С богами худо иметь дело, хотя, наверное, мне просто всё равно уже. — А ты много тут наговорил. — Да, боги не говорили мне не болтать, так что я волен здесь поступать, как знаю. — Чёртов демон. Ты хотел, чтобы я рассказал, что видел в Фиолетовом Сне? — Да. — Хорошо, я расскажу… ...***
… Аллен долго не мог прийти в себя. Он просто не мог поверить, что все его воспоминания из детства оказались никакими не иллюзиями, как он думал. Мальчику уже доводилось лично, лицом к лицу, встречаться с этим демоном, Демоном Гордыни. И сейчас так же, как и тогда, он вселился в тело его сестры. Что же теперь? Неужели, так же, как и несколько лет тому назад, Рин снова забудет лицо своего брата Аллена? Если это произойдёт, то сердце мальчика Аллена очень сильно потрескается словно камень, брошенный в раскалённый огонь. И что делать теперь, он не знал. Слуга отчаянно продолжал сидеть на полу в надежде, что всё обернётся просто дурным сном. Но всё-таки, это была реальность. В комнату открылась дверь. — Аллен!! — закричала вошедшая Эллука. — Скорее! Нужно убираться отсюда! Колдунья неожиданно схватила мальчика за руку и повела прямиком вон из Дворца. — Что это на Вас нашло, Госпожа Эллука? — Брось свои дурацкие игры, сейчас дело настоящее дрянь! Если не поторопимся, окажемся марионетками одной ужасной твари. — Я не понимаю, о чём это Вы? — Нет времени объяснять, нужно быстрее выбираться отсюда. Аллен не мог ничего толком сообразить. Его так и тащила за собой рука колдуньи, пока они не вышли во двор. Мальчик очень сильно удивился, когда посмотрел вверх. Высоко на небе, прямо над Дворцом находилось нечто колоссально огромное, нечто, похожее на саму гладь зеркала с размером в целый километр, или чуть меньше. Но оно точно покрывало всю часть основной постройки Дворца. Аллен резко остановился и оттянул свою руку назад: — Нет! — Что ты делаешь?! — закричала Эллука. — Это уже никакие не шутки! Ты можешь умереть здесь. И я говорю о вездесущей смерти, ты умрёшь… — Нет! — повторил своё возражение. — Как бы ни было, несмотря на то, что это так опасно, я не могу бросить здесь Рин. Я не могу её бросить, простите меня. — Стой!!! Аллен помчался назад во Дворец, хотя и знал, что слова Эллуки не лгут. Он мигом последовал в тронный зал, так как подумал, она может быть там. По пути ему встретилась Шартетта, вся напуганная и дрожащая от ужаса. — Шартетта! Что случилось? Где Рин? Когда жёлтоволосый мальчик к ней подошёл, девушка крепко схватилась за его рукав и произнесла дрожащим голосом, чуть ли не плача: — Аллен… Вернулась… Дочь Зла вернулась. Мальчик потряс её за плечи и сказал: — Она в тронном зале, да? Я уверен, Дочери Зла больше нет, этого не должно было случиться. — Аллен она… Мальчик не стал дожидаться, пока она договорит. Он сразу же ворвался в тронный зал и внимательно осмотрелся. На троне восседал Король Кайл Марлон, Принц Синего Королевства и новы правитель Жёлтых земель. А рядом стояла Рин, служанка, которая полностью и во всё потакала своему Господину. Увидев Аллена, Король Марлон коварно улыбнулся и протянул к тому свой указательный палец: — Обвиняемый прибыл. Охрана! схватить и немедленно исполнить приговор! Настало время для смертной казни. — Почему… — никак не мог поверить своим глазам мальчик. — Аллен… — раздался голос Шартетты у него за спиной. — Дочь Зла захватила тело Его Величества. — Бежим, Шартетта! — разнёсся голос мальчика, и они оба уже бежали от натравленных на них королевской охраны. Они бежали ровно через тот сад, по ту сторону которой их ожидала колдунья Эллука вместе со своей хвостатой спутницей. Когда же они выбежали из-под тени огромного зеркала, подошла Эллука и сказала: — Рада видеть тебя в здравомыслящем состоянии. Ты хотя бы спас кого-то. — За нами гонятся! — воскликнул Аллен, будто простого вида толпу бегущих к ним солдат будет не достаточно для понимания всей сложившейся ситуации. Эллука: — Предоставь это дело нам. Идёмте. Ирина встала вперёд, после чего свела свои руки и наколдовала завесу пыли среди стражников. Эллука же вместе с Алленом и его подругой направились подальше от этого злостного Дворца с нависшим над ним зеркалом. Мальчик Аллен только краем глаза мог заметить, как в той гуще вражеских солдат мигало что-то серое, напоминающее силуэт сражающегося война. Это странное пятно мерцало в разных местах, словно тот воин перемещался с невероятной скоростью туда и обратно. Аллену даже на миг показалось, что этой тенью было само воплощение демона, а после вспомнил того единственного человека, с таким же мастерством неуловимой «телепортации», несомненно, это был один из Трёх Великих, «асмодинский демон». Мальчик твёрдо верил, оставшиеся позади них две девушки непременно справятся с той оравой погоняющих солдат. Эллука вела Шартетту и Аллена в сторону Леса Блужданий, к тому самому, который неминуемо съедал все заблудшие души без возвратно и уже навсегда. — А может, не будет идти в ту сторону? Лучше же идти в деревню, — сказала боязливо Шартетта. — Нет, — утвердила колдунья. — В деревне слишком много людей, а в сложившейся ситуации это настоящая ловушка. Если нужно куда-нибудь прийти, необходимо следовать непременно через лес. Аллен обратился: — Шартетта, доверься Эллуке. Она, всё как-никак, одна из Тринити. С ней мы точно не пропадём. — Спасибо большое! Я польщена, — самодовольно выразилась Эллука, сложив свои губы в кривую улыбку. — Госпожа Эллука, — отозвался мальчик. — Что это было во Дворце? — А это, юный мой, называется «ситуация вышла из-под контроля». Полагаю, один демон нашёл-таки свою последнюю печать и снял его до того, как я это заметила. — Не в зеркалах ли была эта печать? — занервничал мальчик от осознания всей сути. — Да, давно потерянные два зеркальца, которые, похоже, кто-то нашёл и отдал тому демону последний фрагмент, — заметила колдунья этот нервный тон. — Простите… Я думал, Рин всё вспомнит, если отнести ей тот сундучок. — Эээ… Вот, значит, как оно было. Мне сказали, что те зеркала были потеряны, видимо, ты и Рилиан их хорошенько спрятали, верно? — Да. Мы закопали их в песок. Они находились в сундучке, из которого вышел некий Демон. Хотя я и думал, что мне всё это приснилось, похоже, это было в заправду. — Стойте! — остановилась внезапно Шартетта. — Куда мы идём? — Разве это не очевидно? — Эллука. — Конечно же, мы отправляемся в Эльфегорт, в убежище. Скорее всего, там тоже, в скором времени, станет небезопасно. — А ничего нельзя сделать с той напастью? Мы же не можем вечно прятаться? Чтобы победить, нужно атаковать! Мы должны пойти к главе Эльфегорта и объединиться с ним в борьбе с возникшей угрозой. — Это бесполезно. Что может сделать обычный человек против могущественного Демона? Ничего. Более того, он может даже навредить нам, окружающим. — Но я не понимаю, — сказал Аллен. — Вы же смогли изгнать его из тела моей сестры один раз. Почему же сейчас мы ничего не можем сделать? — Тогда это был просто демон, запертый в своём скромном мирке. Сейчас же он начерпался запретной магии и освободился от своих оков. Я даже бы сказала, что он стал богоподобным. Мы ничего не сможем с этим поделать. Нам остаётся только лишь надеяться на спасение Четырёх Богов. — Ясно! Нужно молиться!! — закричала Шартетта и рухнулась на колени, верша непромедлительный ритуал мольбы. — Бесполезно! Боги всё прекрасно видят даже из-под облаков. Да чёрт подери, Боги не могут вмешиваться в этот мир! Таковы правила. Аллен: — Но если правила придумали Боги, то не им ли менять эти правила? — Эти правила были заложены в момент создания мира, их нельзя таким чудесным образом поменять. Божественная магия — это тебе не волшебство, оно не может творить чудеса. Оно даже демонов очистить от этого мира не может. Шартетта: — А разве магия и волшебство это не одно и тоже? Аллен: — Так это же одно и тоже. Эллука: — Я говорю, что магия объясняется некоторыми закономерностями, она же не всесильная. Шартетта: — Но Боги же могут всё! Эллука: — Это суеверье. Забудь об этом. Аллен: — Это точно не правда. Летучие мыши же не могут владеть магией. Эллука: — «Он» не летучая мышь. Шартетта: — Конечно, нет, Аллен. Летучие мыши же не боги. Аллен: — Да, наверное, это так… Эллука: — Эй, вы слышите, о чём я говорю? Эта троица так и продолжала спорить, пока около Дворца две девушки, Ирина и Мариам, вели непрерывные атаки на дворцовых солдат. Когда же прибыло подкрепление армейских голов, след тех двоих простыл. — Куда нам направляться? — спросила серебристая девушка. — В Эльфегорт. Туда, где находится запах моей сестрицы, — ответила хвостатая девушка.***
А тем временем в заброшенной деревне Яцки красные глаза дожидались свою подругу. А позади этих глаз лежало тело зеленоволосого человека, купающегося в собственной крови…