***
- Дим, что происходит? - Валентина Павловна села за стол и подбородком указала ему на стул напротив. - Из-за чего ты сцепился с Волынским? У Вас же вроде бы в последнее время отношения были ровные. Какая кошка опять между Вами пробежала? - А он что говорит? - осторожно поинтересовался капитан. - Я хочу твою версию услышать, - она подняла на него глаза, и Дима почувствовал себя неуютно, как будто его просветили рентгеном насквозь. - Петр говорит, что ты какое-то частное расследование затеял и "со своей психологиней сам психом заделался",- процитировала она.- Итак, Дим, я жду... Фил не знал, на что решиться. С одной стороны Валентина Павловна могла быть полезна, но с другой... хватит ему и того, что его Волына с Татьяной упорно призывают психиатру показаться. А Калитникова - женщина-танк, - она может и насильно его на обследование направить или отстранить от службы, а это ему совсем ни к чему. Дима уже не надеялся получить чью-нибудь поддержку, а вот получить еще одного доброжелателя, вставляющего ему палки в колеса, у него были все шансы. А иметь такой тормоз, как Шахерезада Пална - проще сразу в бетон закататься. - Да, Валентина Пална, Вы понимаете, меня один приятель попросил, у него девушка пропала, невеста... А заявление не принимают, ну, Вы же понимаете, он не муж... А родители ее не в Питере - пока приедут из своего Белова, пока заяву примут, вот он и попросил, по дружбе... Ну, не могу я ему отказать... Я в нерабочее время, а Петр Сергеевич, в общем, он против, ну, что б я этим занимался... Я... Там мужик один, он ей угрожал... а он сам из наших, и с Волынским знаком, - вдохновенно врал Фил, - ну, тот и попросил его, в общем, Вы понимаете... Начальница посмотрела на него с нескрываемым скепсисом. - Филиппов, я похожа на идиотку? - она приподняла одну бровь.- Исповеди я от тебя требовать не буду, но учти, Волынский давно хотел тебя из органов убрать, и если ты влез во что-то, я ему мешать не буду. Дима, у тебя уже достаточно строгачей и предупреждений в личном деле. Я не знаю, во что ты влез, но, учти, вытаскивать тебя постоянно у меня нет ни возможности, ни желания. Все. Если тебе нечего мне сказать, можешь идти. Мужчина встал и молча вышел из кабинета.***
Кофе на столе остыть не успел, поскольку был нагло уничтожен невыспавшейся Саней. Она сидела на краю его стола и, позевывая, допивала остатки напитка. - О, Фил! - девушка оживилась, - ты представляешь, сегодня в метро на меня парень налетел, чуть с ног не сбил. И главное - прям вылитый Михей. Я аж обалдела! Даже не обматерила его как следует. - Бойко, где отчет? - Калитникова выглянула из кабинета. - Ой, да, Валентина Павловна, я уже почти закончила, сейчас, только допью кофе. Я вчера почти до часа ночи его делала! - Если бы ты все вовремя делала, не пришлось бы совершать трудовые подвиги, - проворчала начальница, - полчаса тебе, чтобы все доделать, через полчаса жду у себя с отчетом. Девушка тут же юркнула за компьютер дописывать бумаги, и ей стало не до разговоров.***
День был не то, чтобы тяжелым, но муторным и полным рутины. Филу наконец-то удалось выкроить время и заехать к патологоанатому, который давал заключение о смерти Ильинского. Около восьми месяцев назад - довольно быстро после похорон Миши, тот ушел на пенсию и жил теперь загородом, в какой-то тьмутаракани, поэтому раньше оперативнику не удалось выбраться туда. Ничего внятного он от бывшего врача не добился. Но от разговора у Филиппова осталось какое-то странное впечатление: как-то уж очень неуверенно патолог говорил о том случае, отводил глаза в сторону, когда ссылался на то, что уже, мол, не помнит толком, случай-то рядовой, как-то слишком суетился... Да и случай Дима не назвал бы таким уж рядовым: все-таки не 90-е на дворе, когда основным "заболеванием" молодых парней была пуля в голове. Вряд ли в последние годы на столе патолога оказывалось так уж много молодых мужчин с огнестрелами. Когда Филиппов добрался домой, уже почти стемнело, впрочем, было не так поздно, просто питерская осень не радует горожан длинным световым днем... Татьяна суетилась на кухне и начала ему что-то рассказывать и объяснять, не успел он еще разуться. Мужчина подавил глухое раздражение и постарался отключиться от ее монолога, чтобы обдумать и проанализировать свои впечатления от сегодняшнего разговора. Информации тот не дал толком никакой, но вот подозрения оперативника укрепил. - Дима, ты меня совсем не слушаешь! - возмутилась Таня. - Прости, день был тяжелый, - ответил мужчина. - Я с Волынским разговаривала, - начала она. - Тань, не начинай, - он перебил девушку, - не лезь, если не хочешь помочь! - Дима, я как раз хочу тебе помочь! - она села напротив него за кухонный стол. - Просто я как психолог понимаю, что помощь тебе нужна не в расследовании, а психологическая. Димочка, я понимаю, что ты винишь себя в смерти Миши, но пока ты сам не поймешь, что тебе нужна помощь и не позволишь мне тебе помочь, я не смогу ничего сделать. У тебя уже галлюцинации начались, это типичный бред навязчивых состояний. Ильинский мерещится тебе на улице. Ты не можешь смириться с его гибелью, подсознательно пытаешься как-то исправить ситуацию, переиграть ее, убедить себя, что Миша не погиб. Димочка, ты пойми только одно, даже если ты вдруг окажешься прав и Ильинский жив, но не дает о себе знать, значит, у него есть для этого веские причины, и, пытаясь выяснить, что происходит, ты можешь серьезно ему навредить. И себе тоже! Дима, отпусти мертвых, позволь им уйти. Ты мучаешь себя этим, но ничего не добьёшься в любом случае. Ничего хорошего. - Черт, Тань! Ну что вы все ко мне прицепились?! Что ты, что Волына! - вспылил Фил. - Вам не все равно, в конце концов?! - Филиппов! Не смей на меня голос повышать! Я, в конце концов, как психолог не могу тебе позволить погружаться в это безумие! Ты становишься опасен для окружающих. Я вынуждена буду подать Волынскому рапорт, что я считаю тебя временно не пригодным к несению службы по состоянию здоровья. - Таня. Не лезь. В мою. Жизнь!- очень внятно, почти по слогам проговорил Фил. Девушка вспыхнула: - Значит, в твою? А я тут уже ни при чем? Не в счет, да?! Мужчина глубоко вздохнул, медленно выпустил из легких воздух, успокаиваясь: - Танюш, не обижайся на меня, пожалуйста. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но в некоторых вещах лучшая помощь - оставить человека в покое. Понимаешь, это мой кошмар, и я должен сам с ним разобраться. Возможно, позже я пойму, что мне нужна твоя помощь, но пока я должен с этим разобраться сам. Давай закроем эту тему, пожалуйста. Я очень устал сегодня. У меня нет никакого желания во всем этом копаться. Он встал, обошел стол, остановился у девушки за спиной, откинул ее волосы за спину, открывая длинную шею, наклонился, приобняв за талию и касаясь щекой ее щеки. - Пожалуйста, Танюш, давай не будем ссориться. У нас с тобой на вечер найдутся дела поинтереснее. Он почувствовал, как она расслабилась в его объятьях. - Дим, брось ты это, - очень тихо, уже без прежней воинственности попросила девушка. - Угу, обязательно, - пробормотал он, целуя ее в шею, - потом...***
- Маша, постой, - Фил нагнал Мишину сестру, с трудом тащащую тяжелые сумки от магазина, - давай помогу. - Ой, Дим, да тут недалеко, - отмахнулась девушка. - Ну, ничего себе "не далеко"! Почти квартал еще до Вашего дома! - он отобрал у нее пакеты и пошел рядом. - Да нет, у меня машина вон, неподалеку. Просто мест на стоянке не было, пришлось у соседнего дома паркануться. - Машуль, да ты разбогатела! - удивился оперативник. Раньше Маша и мечтать не могла о машине, а сейчас кивала на почти новенький фордик - не Ламборджини, конечно, но отнюдь и не раздолбанный таз! - Да что ты, Димка! Ну, с чего я разбогатею? Просто нам, - она помрачнела, - после смерти Миши очень большую сумму перечислили, и сейчас каждый месяц еще регулярно какие-то деньги переводят маме. Но мама очень сдала, я к ней, обратно, пока перебралась. Вот. Но зато я в институт поступила, на дизайнера, как и хотела всегда. Но только там платное все. А теперь получилось, что я могу платить. И еще остается. Нам практически на все хватает. И... Ну, ты же не знаешь, наверное, Мишка не говорил никому... Маме операция нужна была, дорогая очень, а теперь мы операцию сделали, нам хватило из тех денег... Но только мама до конца не оправится никак, понимаешь, она все говорит… ну, что получилось, что мы ее смогли вылечить, потому что Мишка погиб... И что лучше бы не было никакой операции... В общем, ладно, я разоткровенничалась с тобой что-то. Тебе же идти надо, наверное. Ты извини, что тебя загрузила, просто все это... Ну, мне как-то и не с кем поговорить об этом. Подружкам не хочется рассказывать. Да и со старыми подругами мы разбежались, когда я в институт пошла, а там все девчонки молоденькие совсем - общаемся, конечно, но не так, чтобы... А с работы я опять уволилась, и не очень ищу новую, хочу за мамой пока присмотреть. Да к тому же Пашка меня бросил. Почти сразу после... Ну, когда с Мишей... В общем, практически сразу после похорон. Прав был Мишка, что его гонял, а я, дура, думала, что любит, на Мишку срывалась. - А чего бросил-то? - спросил Дима, просто чтобы поддержать разговор. Информация была очень интересная и неожиданная. Надо было все это обдумать. - Да черт его знает! - досадливо поморщилась Маша. - Он странное что-то сказал, вроде того, что когда ему один Мишка грозил, это, мол, фигня была, но с ЭТИМИ он связываться не готов... Что-то в этом роде. Да я тогда и не вникала особо. Ну, ты же сам понимаешь, Мишка, мамина болезнь и все это вместе, а он именно этот момент выбрал, чтобы сбежать, в общем, я не очень тогда и интересовалась, с чего вдруг. Подумала только, что Миша был прав. - Кстати, а с Ирой ты что, не общаешься? - спросил мужчина, - почему тебе поговорить не с кем? Вы же вроде если и не подружками, то хорошими приятельницами были, помнится, еще со школы. Михея вместе тролили, - он улыбнулся воспоминаниям. - Да ты понимаешь, - она замялась, - Миша очень просил ей про маму не говорить, слово с меня даже взял перед тем, как... ну, все это случилось. А как тут не говорить? Ну, я и отдалилась как-то. Мишка вообще себя странно очень под конец вел, все давал какие-то наставления, требовал обещаний... Не знаю, как будто прям чувствовал, что что-то с ним должно случиться. А Ирка, она звонила, конечно, помощь предлагала, приезжала даже, а я... Я ее и в квартиру-то пустить не могла, там мама как раз после выхода из больницы... Вот она перестала приезжать, а потом и звонить. Сказала только, что если что-нибудь нужно, то, что б мы обращались всегда, что она поможет. Но Мишка еще незадолго до того дня мне телефон человека дал, сказал тоже, что если вдруг что, ну, если не смогу его найти там, а мне помощь нужна будет, или если с ним что случится, чтобы я всегда к этому человеку обращалась за помощью. - И ты обращалась? - Да, когда маму устраивала в клинику, там все не получалось никак, я ему позвонила, и действительно все быстро очень решилось. - А телефон сохранился? - Я... да, но Мишка велел никому... Зря я тебе рассказала даже. - Не зря, Маш. Я хочу выяснить, что же на самом деле тогда случилось, и, чем дальше, тем больше мне кажется, что гибель Михея не была случайной. Понимаешь? Мне очень надо выяснить, что же там произошло. Маш, пожалуйста, дай мне этот номер, - Дима посмотрел на нее умоляюще. - Ну, хорошо, - не очень уверенно ответила она.***
Длинные гудки, а потом: "аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети..." И так уже полдня. Еще вечером в отделе оперативник попытался пробить номер по базам, но там не было никаких следов. Это не был номер "без регистрации", это просто был номер, которого не существовало...***
Фил мельком глянул на часы, он уже опаздывал, а значит, времени остановиться и купить кофе в киоске недалеко от отдела у него не было. Ладно, придется питаться дарами кофеварки на работе, если, конечно, кто-нибудь опять не выпил весь кофе, забыв купить новую пачку... Впрочем, в последнее время такого почти не случалось... к сожалению, потому как этим обычно грешил Михей. - Капитан Филиппов, - это было скорее утверждение, чем вопрос. Фил оглянулся к говорившему. Двое мужчин. Одеты аккуратно, но неброско. Не то средней руки бизнесмены, не то менеджеры среднего звена в крупной компании. Какие-то серые и невнятные, не запоминающиеся. Но что-то в них Диму насторожило. Да и стояли они слишком близко к нему. - Ну, допустим, - он сделал полшага назад, слегка увеличивая дистанцию. - С Вами хотят поговорить, будьте добры пройти в машину, это не займет много времени. - Сожалею, но я опаздываю, - капитан сделал еще полшага назад, - к тому же я ни с кем говорить не хочу. - С Вашим начальством мы решим вопрос Вашей задержки, - мужчина сделал шаг к нему, - кроме того, этот разговор в Ваших интересах, уверяю Вас. - Я сам в состоянии определить, что в моих интересах, - резко ответил Фил, отступая еще на шаг. В этот момент кто-то взял его сзади крепко под локоть: - Филиппов, да не артачься ты, как девица, никто на твою честь там не покусится. Садись в машину, есть разговор, - это был Григорий, безопасник, с которым сотрудники убойного сталкивались во время расследования дела об убийстве членов семьи Зариповых - мигрантов, на которых ФСБешники в свое время за что-то взъелись. - О, Гриша! - так называл мужчину Михей, что того очень бесило. - Ну, и на кой я сдался коллегам из большого дома? - Дима усмехнулся. - Давай в машину садись, там и узнаешь, - Григорий настойчиво подталкивал его в нужном направлении, двое других стояли с боков, вроде бы не обращая на парочку "старых приятелей" внимания, впрочем, у Фила не было сомнений, что если он начнет дергаться, они сразу же вмешаются. Капитан сел в машину на заднее сиденье, гадая, зачем он мог понадобиться ФСБ и где мог перейти им дорогу. Гриша и еще один мужчина сели с двух сторон от него, третий остался на улице. Стало тесно, несмотря на то, что машина была достаточно просторная. На переднем пассажирском сиденье расположился мужчина неопределенного возраста - где-то за 40, с хорошей стрижкой, среднего телосложения. Впрочем, это все, что Фил мог сказать о нем - мужчина не поворачивался к нему лицом. - Капитан Филиппов, что ж, приятно с Вами познакомиться, - начал он. - Знакомство обычно предполагает обоюдный процесс, - проворчал Дима, - а тут получается, что Вы меня знаете, а я Вас нет. - О, Вам это абсолютно ни к чему, - откликнулся его визави.- Многие знания - многие печали. Достаточно и того, что Вы знаете, какую организацию я представляю. Вы же уже встречались с Григорием? Будем считать, что его присутствие здесь - моя рекомендация. Вы знаете, я мог бы надавить на Вас через Ваше начальство, однако исходя из Вашего психологического профиля, это только заставило бы Вас "уйти в подполье", поэтому я хочу поговорить с Вами прямо и лично. Оставьте Ваше частное расследование смерти капитана Ильинского. Вы все равно ничего не добьетесь, но можете навредить себе и своему другу. - Михей жив? - Фил резко подался вперед. - Я этого не говорил. - Но Вы сказали, что я могу навредить своему другу, а мертвым навредить проблематично. - Насколько мне известно, кроме капитана Ильинского у Вас есть и еще друзья, которые пока живы... Подумайте о них и о себе, капитан. Оставьте это дело. У Вас недостаточно информации, чтобы действовать осмотрительно, а пока Вы будете эту информацию добывать, наломаете дров. - Ну, так поделитесь со мной этой информацией, - предложил Филиппов. - Я сказал Вам то, что хотел сказать: бросьте это дело, это может быть опасно не только для Вас лично, но и для других небезразличных Вам людей. Вы услышали. Не смею больше Вас задерживать.***
- Филиппов, зайди! - Волынский явно был чем-то раздражен. Дима вздохнул и поплелся на ковер к начальству. - Филиппов! Я тебе говорил, не лезь в это дело?! Доигрался? - Петр Сергеевич пытался в нервах кормить рыбок, но выглядело это так, как будто он их остервенело солил. - Что случилось, товарищ полковник? - Что случилось? - передразнил его Волына. - А случилось то, что тобой из ФСБ интересуются. Слышал про такую конторку? - Краем уха, - пробормотал Фил. - Вот и они о тебе слышали. И хотят побольше узнать! С чего бы это? Нет никаких догадок, чем ты мог заинтересовать большой дом? Дима пожал плечами. - А знаешь что, Филиппов? Вот лежит у меня тут уже несколько дней рапорт от твоей Птички. А знаешь о чем? А о том, что тебя от работы надо отстранить и не допускать, пока мозги на место не встанут. И я в кой-то веки с ней солидарен. Мне совсем не хочется, чтобы из-за тебя одного мне тут все отделение перешерстили... Так что вали-ка ты, капитан, в отпуск. По состоянию здоровья. - Да у меня вообще-то свое начальство есть, - ощерился Дима. - А твое начальство полностью поддерживает вышестоящее руководство, - сказала входящая в кабинет к Волынскому Калитникова. - Дима, я тебя предупреждала. Я не знаю, во что ты влез, но я не хочу подставлять весь отдел. Да и в любом случае, что бы ты ни натворил, лучше будет, если ты это натворишь в частном порядке, а не при исполнении. Для тебя лучше, Дим. По крайней мере, у меня будет возможность избежать административных наказаний, если твои фортели будут не на службе. Так что я полностью солидарна с Петром. Ты отстранен от работы. С сегодняшнего дня ты в отпуске по состоянию здоровья. Не забудь сдать табельное. Дима молча вынул пистолет, положил на стол и молча же вышел.***
За окном давно стемнело, стеной шел дождь. Телефон наконец-то перестал вибрировать, Дима мельком глянул на экран: 29 пропущенных от Птицы. Мужчина взял уже наполовину пустую бутылку с вискарем и плеснул янтарную жидкость в широкий низкий стакан на два пальца. Льда не было, впрочем, это волновало Фила в последнюю очередь. Раздался звонок. Через туман алкоголя Дима удивился - вроде бы выключал же звук. Глянул на экран мобильника, экран был темный. Тут мужчина сообразил, что это звонят в дверь. Звонок повторился вновь. Очень требовательный. С тех пор, как Филиппов переехал из квартиры, которую они снимали с Жанной, домофона у него не было. Дима встал, пошатнулся, направился к двери, не выпуская из рук стакан: - Кого там принесло еще посреди ночи? - Фил, открой... - голос Дима узнал и, хотя внутренне и был готов к чему-то подобному, сразу протрезвел. Стакан выпал у него из рук и разлетелся на мелкие осколки. Мужчина чертыхнулся, поскольку стоял босиком, глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и, не задавая более вопросов, открыл дверь. - Ну, здравствуй, Ильинский...