Вейдер

Игра была очень простой: принять мяч, два раза подбросить вверх и спасовать следующему, естественно без помощи рук. Если мяч касался земли — ты выбывал. Передача владения осуществлялась по первому касанию, то есть ты должен был не только показать пару красивых приемов, но и дать возможность сделать это другому. В круге мы находились вдвоем: я и Китстер. Остальные вышли или сдались много раньше и теперь подбадривали нас криками. Бросок. Я, слегка присев, поймал мяч головой. Теперь отбить вверх – раз, отступить на полшага, ударить по мячу правым коленом – два, развернуться и затылком отправить мяч Китстеру – три. Благодаря Сокрытию Силы игра была относительно честной, я не мог предвидеть траекторию мяча или повлиять на него. Этого я и хотел: тренировки рефлексов тела. Китстер провел впечатляющую серию с помощью плеч и головы, но его пас мне оказался слабее, чем я ожидал. Я сориентировался. Подбежать и на излете поймать мяч между голеней, и снова: подпрыгнув, отправить его вверх, успеть упасть спиной на песок и ногами подбросить второй раз, повторить в направлении соперника. Я успел вовремя встать, чтобы увидеть, как Китстер попытался остановить мяч грудью, но не учел силу удара, тот отскочил от него по дуге, словно от стенки, при этом сам Китстер потерял равновесие. Что-то исправлять было поздно. Я выиграл. Не то чтобы победа в детской игре что-то действительно значила, но восхищенные и завистливые взгляды, громкие поздравления тешили самолюбие. Сосредоточившись на своем хорошем настроении, я снял полное Сокрытие, ожидая реакции. — Дос сокуу! — тут же поежился Вальд. — А ты постой столбом подольше, — рассмеялся Китстер. — Точно согреешься! — Вечер уже, — я махнул рукой в сторону начавших скрываться за горизонтом солнц, отметив про себя, что у меня получилось, — скоро все замерзнем. Кто как, а я домой. Предложение было встречено одобрительным гулом, в сумерках на улице оставаться никому не хотелось. Я отделился от компании, у меня оставалось еще одно маленькое дело. Несколько месяцев минуло с той роковой ночи, которую жители Мос Эспа назвали Черной. Той самой, когда я убил контрабандистов, затопил город страхом и почти потерял мать. Главное — почти. «Ты мой сын, Эни. Похоже, ты не знаешь, что это значит», — сказала она тогда. Мама приняла меня, не требуя ни объяснений, ни обещаний, понимая, что я их не дам. Она догадалась, что если будет настаивать, то я начну лгать. Единственное, о чем она попросила: не использовать подобные способности у нее на глазах. Привычное мне зрелище смерти от Разрыва для мамы обернулось кошмаром, который еще несколько недель преследовал ее. Каждую ночь я заходил к ней в комнату, садился на край кровати и гладил по волосам. Пусть и ненадолго, но это помогало отогнать плохие сны. Несколько раз она просыпалась и пугалась меня, потом успокаивалась и просила прощения за то, что разбудила, а я неизменно отвечал, что все в порядке. Я знал о ее трудностях, но не мог по-настоящему помочь. Со временем мама смирилась. В какой-то степени она удовольствовалась моим оправданием, что я хотел лишь защитить ее. Наши отношения, безусловно, стали другими, но они не прервались. Это дало мне надежду, что и моя любовь к Падме все же имеет шанс на взаимность, а значит, я должен помочь ей снять блокаду Набу. Принятое, наконец, решение плавно подводило к другой проблеме: как осуществить задуманное, не раскрыв свою истинную сущность. В мою бытность Главнокомандующим Империи даже не одаренные Силой, находясь рядом, чувствовали холод, страх и смерть. Джедаи, на которых я охотился, никогда не упускали возможности упомянуть, что ощущали мое темное присутствие, едва ИЗР «Опустошитель» выходил из гиперпространства. Не самая простая задача. Я изучал технику Кви’тек еще будучи падаваном, но на практике освоил только третью форму — полную невидимость в Силе, поскольку она являлась серьезным подспорьем в бою. Палпатин виртуозно владел и второй — сокрытие способности использовать Силу. Он был виден Одаренным, как обычный человек, что давало ему преимущество. Теперь же я обязан был стать мастером первой, позволяющей скрывать свою принадлежность к Темной Стороне. Квай-Гон и Совет должны увидеть мой потенциал, но не понять, что есть нечто большее. Малейшая ошибка приведет меня либо к смерти, либо к существованию в качестве трофея и объекта для изучения. Еще одна сложность заключалась в том, что я очень смутно представлял, на чем именно я должен сконцентрироваться, чтобы добиться результата. Оби-Ван считал первую и вторую формы техники бесполезными, и я, в чем теперь раскаивался, соглашался с ним. Сидиус же лишь изредка упоминал тот или иной способ использования Силы, а я сам должен был освоить его. Я редко проявлял усердие в обучении, особенно если знание не имело явного практического применения. Так вышло и в этот раз. Учитель рассказал мне о впечатляющих успехах Дарт Занны, которая с помощью ситского колдовства сумела выдать себя за последователя Светлой Стороны и проникнуть в Храм, а я не посчитал нужным изучить ритуал. Мне не от кого прятаться, подумал я. И теперь мне оставалась только первая форма Кви’тек, которую пришлось открывать заново экспериментальным путем. Я начал использовать окружающих меня людей и гуманоидов в качестве индикаторов. Их реакция давала мне понять, когда я что-то делаю неправильно. Довольно скоро я нашел способ скрыть Тьму, помогли, как ни странно, методики медитации джедаев, которые я практиковал еще в Ордене. Однообразные задания Уотто, работа над гоночным подом и дроидом С3-РО, чьи детали услужливо нашлись в тот же самый день в той же самой куче хлама, что и в прошлый раз, проясняли разум. Достичь состояния, когда аура становилась не темной, но нейтральной, было не трудно, гораздо сложнее оказалось удержать концентрацию. Любая сильная эмоция сводила на нет все усилия. Самое очевидное решение: оставаться в состоянии покоя — не устраивало меня. В конечном итоге я выбрал другое: чередовать формы. Поддерживать Сокрытие Тьмы так долго, как это возможно, но при потере контроля переходить к Сокрытию Силы. В Храме юнлигами становились дети совершенно разных способностей: кто-то мог сознательно, пусть и довольно грубо, использовать Силу, кто-то и не догадывался о своей одаренности, а кого-то находили чудом, под давлением окружения ребенок учился скрывать Силу сам. Мой случай не привлечет много внимания, учитывая, что стратегически важный фактор неожиданности на моей стороне. Джедаям вряд ли придет в голову мысль, что техники я использую сознательно. Оставалось только одно: тренировка. Найти правильный момент для смены форм, научится делать это в любых обстоятельствах. Чисто практическая задача, с которой мне не составило большого труда справиться. Единственное, чего мне хотелось: встретить каких-нибудь Одаренных раньше, чем Квай-Гона, тех, чья реакция стала бы последней проверкой моих умений, тех, кого при провале я мог бы убить без колебаний. Хотя это и было маловероятно, я не переставал надеяться. Мое желание осуществилось сегодня ранним утром, аккурат за двадцать восемь часов до прилета «Нубиана». Я почувствовал их присутствие, когда фрахтовик садился в порту. Двое, мастер и падаван, как и ожидалось. Оба достаточно сильны, настолько, что я на секунду засомневался: стоит ли вообще испытывать судьбу и смогу ли я при необходимости избавиться от них. Не следовало забывать, что мое тело было телом десятилетнего ребенка. В конце концов, я решил, что в любом случае столкнуться с джедаями необходимо. Лучше осознать свои ошибки здесь, на Татуине, где даже при худшем из возможных исходов я сумею остаться в живых. Поэтому теперь и подходил к харчевне Акима, той самой, где завтра Себульба нападет на гунгана. План был простой: обратить на себя внимание джедаев, возможно, перекинуться с ними парой слов и понаблюдать за реакцией. Естественно, под прикрытием первой формы Кви’тек. Дальше по обстоятельствам. Страх и волнение, охватившие меня, я собирался использовать как оружие. Они делали концентрацию более сложной, что являлось дополнительным испытанием, а при необходимости легко могли перейти в ненависть, которая усиливала Темную Сторону и давала мне больше сил. Краткий миг паники едва не разрушил мою маскировку, когда я, наконец, увидел тех, над кем собирался проводить свой маленький опыт. Квинлан Вос и его падаван Эйла Секура. У Сокрытия Тьмы было одно неоспоримое преимущество: оно не ослепляло. Я четко ощущал эмоции, исходившие от джедаев. Покой и умиротворение. Если они и знали о моем присутствии, то ничего по этому поводу не предпринимали. Пришла пора действовать. Быстрым шагом я направился к стойке харчевни и по пути, Сила мне подсказала правильный момент, якобы невзначай толкнул стул Эйлы. Ничего драматичного не произошло. Она не упала, даже не поперхнулась, но этого слабого нарушения спокойствия хватило, чтобы тви’лек развернулась ко мне. — Извините, — я слегка поклонился и взглянул ей прямо в глаза. — Я случайно. Женщина внимательно посмотрела на меня в ответ — почувствовала что-то? — потом улыбнулась и потрепала по волосам: — Все в порядке. Я кивнул и поспешно продолжил путь, надеясь, что у меня получилось сыграть смущенного ребенка. У стойки выяснилось, что денег, пусть у меня их было совсем немного, хватало на целый стакан сока. Сев прямо на песок у стены, я стал ждать. Чего угодно. Только ничего не произошло. Признаться, я ожидал, что джедаи проявят к моей персоне больше заинтересованности: позовут, станут задавать вопросы. Из-за шума я не слышал, о чем они говорили, но, судя по продолжавшему исходить от них ощущению покоя, явно не обо мне. В какой-то степени даже неприятно. С другой стороны, отметил я мысленно, Сокрытие идеально. Мои тренировки и медитации полностью оправдали себя. Солнца полностью скрылись за горизонтом и начало стремительно холодать. Посетители харчевни спешно доедали и расползались каждый в своем направлении. Джедаи, так ни разу не взглянув на меня и не попытавшись прощупать Силой, поступили так же. Я последовал их примеру и отправился домой, где мама, наверняка, заждалась меня. — Ты поздно, — она стояла в дверях, от нее веяло настороженностью напополам с облегчением. — Что-то случилось? Я знал, о чем она думает, не нужно было даже считывать эмоции Силой. — Нет-нет, — уверил ее я, — все нормально, ничего не случилось. Просто… заигрался с ребятами. Мама обняла меня: — Иди, ешь. Тихий семейный вечер, один из череды точно таких же. Мы сидим за столом, обычно я рассказываю о том, что подслушал у Уотто из разговоров клиентов, наш единственный способ узнавать новости, какие-то забавные или, наоборот, жуткие происшествия. Сегодня я описывал маме свою поездку к утесу Мокот. — Как можно отправить десятилетнего ребенка одного в Дюнное Море? — сетовала она. — Мам… — Я знаю, Эни. Ты можешь за себя постоять. Но Уотто ведь не знает этого, а все-таки послал тебя туда. — Уотто — хозяин, — поморщился я. — Он может посылать рабов куда угодно. К сожалению, освобождение мамы было в данный момент отнюдь не первостепенной задачей. За прошедшие месяцы я много думал об этом, прикидывал разные варианты, но каждый раз упирался в один и тот же принципиальный вопрос: ни один из планов в конечном итоге не обходился без публичной демонстрации Силы, если не для спасения из рабства, то для того, чтобы остаться свободными. Одинокая женщина с ребенком слишком лакомый кусок для любого. Подобная известность среди преступников и хаттов сама по себе меня вполне устраивала и даже со временем могла стать весьма полезна, однако она ставила жирный крест на возможности мирного контакта с джедаями, а значит и с Падме. Пусть это был лишь вопрос расставления приоритетов, мне пришлось выбирать между матерью и любимой девушкой. Выбор, который я возненавидел всем сердцем, но который все же сделал, и, как подсказывали мне мои ощущения, скорее всего не раз сделаю в будущем. — Так вот, — я продолжил рассказ, прервав неловкое молчание, повисшее после моей последней реплики, — С3-РО мне очень помог. Он три раза — представляешь, три — подсказывал, что джавы готовы торговаться дальше. Два рабочих дроида обошлись в сто семьдесят, был бы я один, сдался бы на двухстах пятидесяти. На оставшиеся деньги я купил конвертор гипердвигателя, немного поврежденный, но я его осмотрел, завтра часа за полтора починю. Тот самый конвертор, который понадобится Квай-Гону. В прошлой жизни цепь событий: собрать С3-РО, с его помощью серьезно сэкономить и за счет этого приобрести столь значимую для моей судьбы деталь — выстроилась сама собой, может, по велению Силы. Я не нашел смысла что-то менять и повторил те же самые шаги. — Обратно, — продолжил я, — возвращался через Кселрик Дро. Увидел там тускена. — И что ты сделал? — спросила мама. — Ничего. Там, где один, там всегда есть и другие. Повезло, что он меня не заметил. Я не стал упоминать, что у дикаря была сломана нога в нескольких местах, и какого труда мне стоило просто пройти мимо. В той жизни я остановился и помог, из-за чего мне пришлось ночевать в пустыне, и за мое сострадание мне отплатили смертью матери. Теперь же я едва устоял перед желанием убить и этого тускена и тех, кто пришел бы за ним. «Цель важнее мести, если месть не является целью», — учил Палпатин. Он бы гордился моими успехами. Остаток вечера прошел в том же духе: мы с мамой сидели и болтали о самых обыденных вещах. Ночь, напротив, всегда была для меня временем медитации, тренировок, размышлений и составления планов. Я редко позволял себе обычный сон, но сегодня решил сделать исключение, слишком сильно я хотел, чтобы поскорей наступил новый день, который подарит мне долгожданную встречу с Падме. Сила исполнила мое желание. Я едва успел закрыть глаза, как мама уже будила меня. Я с готовностью окунулся в утреннюю рутину, используя ее однообразие для приведения в порядок мыслей, сокрытия своей темной ауры. Я ожидал бури эмоций, но оставался, на удивление, спокоен и собран. Оно и к лучшему, будет только легче. Никогда еще я так не радовался необходимости работать на Уотто. Как и планировал, я успел починить конвертор, помыть купленных вчера дроидов, и, наконец, принялся за переключатели вентиляторов, то самое занятие, от которого Уотто отвлечет меня. Ждать оставалось совсем немного, но время, будто в насмешку надо мной, остановилось. Минуты тянулись как часы. Слишком долго. Слишком. — Пииданкии! Кабо-де анко! — крик Уотто заставил вздрогнуть. Вот оно! Я потратил лишних пять секунд, дыхательным упражнением заставляя сердце биться в нормальном ритме, и побежал в магазин. — Кууна тии-токи малия? — замахнулся на меня Уотто. Он всегда так делал при посторонних, притворялся суровее, чем был на самом деле. Только поэтому я обычно терпел подобное обращение, но сейчас я почти не заметил жеста. Падме. Краем сознания я отметил, что Джинн, гунган Джа-Джа и R2-D2 тоже стояли здесь, но они не имели значения. — Ми тасса чо-пасса! — объяснил я. — Чат-чат! Ганда да веллия. Ми двана, но бата. Так, — перейдя на основной продолжил Уотто, обращаясь к Квай-Гону. — Пойдем на склад. Там найдете все. Я уселся на прилавок, не спуская глаз с Падме. Все остальное просто перестало существовать. Она была потрясающе красива, даже будучи нескладной четырнадцатилетней девчонкой. В голову неожиданно залетела мысль о моем настоящем, внутреннем возрасте, но я отбросил ее как совершенно неуместную, и просто продолжил любоваться. К счастью, я знал, что нужно сказать, пусть и звучало оно несколько грубовато: — Ты что — ангел?