Паранойя — неизлечимая душевная болезнь, характеризующаяся своеобразной бредовой переработкой жизненных впечатлений при сохранении формальной правильности мышления…
Коналлу было плохо. Он бежал уже пару часов, и с непривычки горло и лёгкие жгло огнём. Когда в глазах начинало темнеть, мужчина тяжело приваливался к очередному дереву и, оттирая пот со лба, тяжело и часто дышал. Но, это была меньшая из его проблем. Он не выходил в походы чаще, чем требовалось для зачётов по ориентированию, и, естественно, заблудился. Уже скоро закат, а маломальского укрытия, он так и не нашёл. Как неплохо развитый мужчина, он мог бы забраться на дерево, но по этой же причине ночевать на нём, он бы не смог. Сил бежать всю ночь уже не осталось, и ирландец это прекрасно понимал. Пересилив усталость, он попытался спокойно обдумать, как обустроить стоянку. Он мог развести костёр от холода. Но что делать с дохляками, он понимал слабо. В ушах стояли звуки смерти друга, которого ему теперь очень не хватало. И это всё сильнее мотивировало что-нибудь придумать. В итоге он остановился на том, что нужно остановиться возле кустарника и поставить рогатин, чтобы к нему спящему никто не подобрался. Подходящее место он искал долго, сумерки уже перетекали в ночь, когда он стал вбивать найденным камнем обломленные ветви наподобие частокола. Он ставил их под углом, понимая, что твари не обращают внимания на препятствия. Костёр разгорался неохотно, и как бы ни хотелось мужчине согреться, это не получалось. Живот напоминал о том, что последний раз он ел ещё в пикапе. Несмотря на усталость, никак не получалось уснуть. Ближе к рассвету начался туман, и даже то состояние полусна-полуяви быстро улетучилось от его холодной влаги. Ещё более разбитый со сна, Коналл тяжело поднялся, чтобы снова чуть не упасть. Ноги отказывались надёжно выполнять свою роль и отдавались болью при каждом движении. Но боль отвлекала. Отвлекала от всего. От гибели друга. От лесного тумана. От шёпота и скрипа ветвей в полумраке. И конечно, от парочки подгнивших путников, оперевшихся грудью на ветви. Ирландец вытащил из внутреннего кармана штык нож, и, отбросив на землю ножны, шатаясь, пошёл в сторону гостей. Существа почуяв его запах, или скорее даже услышав его громко сипящее дыхание, зашевелились активнее, всё сильнее насаживаясь на кое-как наточенные ветки. Та, которая слева начала потрескивать от нагрузки. Мужчину скрутило в кашле. И пока он, согнувшись, кашлял, левая рогатина с треском сломалась. Подавив кашель, Коналл бросился к твари и, упёршись в неё коленом, раз за разом стал вымещать свои чувства посредством ножа, снова как в том бою погружаясь в серость. В себя он пришёл рядом с двумя истерзанными трупами, заходясь в кашле. Раньше его приступы не заходили до потери сознания, и по большей части были полезны. Но сейчас, видимо, что-то изменилось. — Наверно слишком перенапрягся, — прошептал ирландец, просто чтобы услышать свой голос. Он был весь заляпан кровью и гнилыми внутренностями. Запаха он, почему-то, не чувствовал. Солнце уже светило, намекая, что пора в путь. Ирландец, с трудом поднявшись, медленно похромал к своим вещам. — Иди ко мне, родимый, — просипел он винторезу. Застёгнутый в ножны нож отправился в карман. Оружие на спину. Он ещё раз осмотрелся, и вытащил из земли палку покрепче. Ему надо на что-то опираться, решил мужчина. Ирландец медленно брёл в наобум выбранном направлении, кажется, это был юго-запад, но он уже был ни в чём не уверен. Его шатало от усталости, но ему везло. После тех двух трупов, лес как будто вымер, даже птицы будто облетали мужчину стороной. Все кроме одной. Гриф. Он кругами летал над ним, садясь неподалёку, когда мужчина останавливался передохнуть. — Тут везде трупы! Зачем тебе я? — хрипло спросил Коналл, на очередном привале, посмотрев на птицу. Гриф, повернув голову, взглянув на него. Ирландцу показалась насмешка в его видимом глазе. Показалось. Грифы не умеют насмехаться. Минут через десять, МакРанульф услышал шелест листвы от шаркающих шагов. И скоро, увидел их источник. Опять дохляк. Оглянувшись на грифа, он по удобнее перехватил палку и стал ждать. Когда тварь приблизилась, он с размахом огрел её по голове, роняя на землю. Девушка. Тварь когда-то была девушкой. Но сейчас пол можно было узнать только по одежде и остаткам волос. Рот был ощерен в безгубом оскале, видимые части тела разодраны в мясо. — Покойся с миром, — выдохнул Коналл, пробивая её голову наточенным концом. — Насыщайся! И прекрати лететь за мной! — крикнул он птице. Гриф взмахнул крыльями и, подлетев к телу, начал его клевать, будто поняв сказанное. Ирландец же решил продолжить путь. За его спиной раздался шорох крыльев. Обернувшись, он увидел, что грифов стало два. Они насмешливо посмотрели на него в ответ. Будто говоря: «мы будем рядом, когда придёт твоё время». — Чушь, это всё чушь, — выдохнул Коналл, отворачиваясь. Когда-то давно, когда его прадед был ещё жив, он рассказывал ему о вере предков. О том, что душа после смерти переселяется в другое тело. О друидизме. Коналл не верил в суеверия. Он всю свою жизнь был атеистом, но взгляд, который ему показалось, бросили на него птицы… Так ли был неправ старый дедушка Бран? А ещё через половину часа он увидел просвет среди лесной стены. «Поляна или шоссе?» — мелькнуло в голове. Вдалеке виднелись какие-то огороженные постройки. Когда он подошёл к забору достаточно близко, он заметил, что это стоянка «кочевых». Кочевыми в отделе называли людей, по различным причинам живущих на колёсах. По очевидным причинам, при облавах подобные места всегда были на учёте. Кто прибыл, кто убыл. Странные запахи. У УБН были свои методы работы с ними. Не всегда законные. Был случай, когда отдел чуть не конфисковал под надуманным предлогом трейлер у важного свидетеля, потому что тот не хотел светиться в суде. Да о чём тут говорить, Коналл и сам полгода жил в подобном месте, когда разрабатывали дело Ассоциации. Насмотрелся. Надо посмотреть название парка, решил ирландец. Мошенники Грина, прочитал он после очередного приступа кашля. Знаменитое местечко. Но слава дурная, так что жили тут студенты, да те, кто победнее. Тут он припомнил колокольчики, которые кидали люди в плащах. Надо собрать дохляков у забора. Не стоит рисковать. Рискнули уже. Он с минуту постучал по забору своей палкой. Трупы не появились, поэтому мягко щелкнув расположенной с внутренней стороны щеколдой, он медленно зашёл внутрь. Вокруг стояла тишина. Ни людей не тварей видно не было. Горло снова начало першить, глаза, будто забило песком. — Твою мать, — прокашлял Коналл пытаясь вздохнуть, — как же мне херово. Он поковылял к ближайшему трейлеру, выцветшей голубой расцветки с вросшими в землю колёсами, в поисках аптечки. Он надеялся найти антибиотик, Цефтазидим, Амоксициллин, что угодно кроме Пенициллина. Загнуться от аллергии это наименьшее чего он хотел сейчас. В первом обысканном трейлере аптечки не было, хозяева видимо утащили всё с собой, не сумев уехать на нём. В следующем нашлась пара банок зелёного горошка и кукурузы, но в аптечке был только мелких хлам, который он в прочем тоже прихватил, связав узелок из простыни. По пути к пятому трейлеру, ирландец пробил колом череп заметившей его твари, по странности это была единственная тварь попавшаяся на пути.Немного позже
Фортум, прочёл мужчина на упаковке, и, раскрыв её слезящимися от недосыпа глазами, стал читать состав и действие ампул. Увидев в составе заветное слово, он открыл кухонным ножом флакон и выпил её содержимое. Потом пробив ножом по кругу банку с горошком, позавтракал, запер дверь, и ещё раз осмотрев помещение, упал на диван, охнув от жёсткости пружин. Потирая спину, Коналл с трудом поднялся, и, обыскав шкаф, расстелил найденные вещи, в качестве одеяла прихватив пару халатов. Едва он устроился поудобнее, его сразу же забрал Морфей.Вечер
Коналл проснулся от голосов снаружи. Всего голосов было два, грубый мужской и высокий женский. Голоса обсуждали погрузку какого-то инструмента. Чувствовал себя ирландец отвратительно, болезнь не только не отступила, но будто бы расползалась по организму ещё сильнее, в отсутствии мобилизующей угрозы. Не сдержавшись мужчина громко закашлялся, едва успев зажать себе рот халатом. Голоса на миг стихли, но приступ кончился, и разговор пошёл дальше. Его не заметили. Ирландец старался напрячь слух, чтобы уловить разговор. Что-то удавалось услышать, но этого было мало, чтобы составить мнение о говорящих. — Андреа поступила глупо, — произнес невнятно женский голос. — Лучше сейчас, чем… Главное не повторять…. — басил тихо мужской. Голоса отдалились и вернулись лишь через несколько минут, когда мужчина снова успел задремать. — Последнее… — сказал женский голос, закончившейся хлопком двери. — Куда всё-таки поедем сначала? — спросил мужской. — Тимберджек, мужчина… ты, — со звуком зевка ответил женский голос. — Тогда не ной… не по твоему, Мари — заключил, названный Тимберджеком и завёл двигатель. — Мы поедем к окрестностям форта… там выберем, где селиться. — Ты… через весь штат, дровосек? — спросила Мэри. — Ты обещала не ныть, — отрезал мужчина. Ирландец прикрыл глаза. Давать знать о себе, или нет? Нет. Нельзя. В таком состоянии с ним могут сделать что угодно, думал он. Поэтому следующий приступ он глушил ещё сильнее. Потом они уехали, и снова стало тихо. Через десять минут с трудом поднявшись, МакРанульф выпил лекарство, и, поёжившись от обострившегося озноба, поплелся проверять калитки. Не хотелось бы помереть, пойдя до ветру, в темноте. А потому, он, сжав зубы, натягивал кожаную куртку из шкафа. Она была ему мала, и потому молния не сходилась, но у неё был воротник, и это было очень важно после предшествующих пробуждению кошмаров. Если его и укусят, то не в горло, решил для себя Коналл.Теодор Дуглас 19 октября.
*Фамилия у Гленна - Ри (прим. автора).
Теодор, которого сколько он себя помнил, звали Ти или ТиДогом, открыл глаза. Перед глазами был серый потолок КПЗ. Отчаянно хотелось пить, и он огляделся в поисках воды. На тумбочке слева стояла литровая пластиковая бутылка без этикетки. Он медленно сел, прижав к груди загипсованную руку, и дотянулся до желанной влаги. Утолив жажду, он огляделся. Решётчатая дверь была открыта, дежурного тоже не было видно. Что-то случилось? Это странно, что никого нет. «Может, Дойч опять уехал?» — задавал он себе вопросы. Он нагнулся и пошарил здоровой рукой под шконкой. Берцы были на месте. Он здоровой рукой натянул ботинки, но со шнурками возникла неожиданная проблема, завязать их одной рукой было сложно. Поэтому он просто запихнул их внутрь, решив попросить кого-нибудь помочь. Выйдя из камеры, он огляделся, дежурного и правда не оказалось. Ещё раз осмотревшись он заметил, что и стул тоже отсутствует. Разминаясь, он осмотрел остальные камеры. Все были пусты, в камере у двери виднелись плохо затёртые потёки крови. — Что, чёрт возьми, случилось, — пробасил здоровяк, почёсывая левую руку у гипса. В этот момент входная дверь открылась, и в проёме показался Том. — О, Халк проснуться?! — удивлённо расширились глаза подростка. — Ага, — смутился мужчина. — У меня для тебя новости, Ти, — начал Том, нахмурившись. — Мне бы шнурки… — Да подожди ты со шнурками! Андреа бунт подняла, пока мы ездили за врачом, — вспылил малец, — как последняя крыса! — Я хотел его предупредить, — расстроился ТиДог. — Ты знал?! Знал и ничего не рассказал?! — исподлобья посмотрел на него бывший раб. — Да, я догадывался, — отвёл взгляд ТиДог. — Догадывался он! — буркнул Том, и, подняв взгляд, прямо спросил, уедет ли он вместе с ним и Гленном из участка. — Не знаю, нужен ли я Вам с этим, — показал он загипсованную руку. — Ты меня спас, мудила! Я здесь только потому, что мы с узкоглазым не хотим тебя оставлять… — обвёл он рукой помещение, намекая на участок, — в этом клоповнике!. — Гленн тоже собрался уезжать? — нахмурился громила, ему не нравилось, что в группе произошёл раскол. — Говорю же, тупица, ждём только тебя! — буркнул мелкий. — А Андреа и Рик в курсе? — решил уточнить Теодор. — Нет, мы решили устроить сюрприз, — хмыкнул Том, — я спёр половину оружейки, а эти мудозвоны ничего не заметили. — А дневальный? — не поверил мужчина. — Так нет дневальных больше! Один Старик на крыше сидит, а остальные хернёй маются. Софи руку потеряла, поэтому ни с кем не говорит. Алехандро только вчера отсюда вышел, у него воспаление было, — начал Том рассказывать новости, отойдя от первоначальной темы. — А Рик? — переспросил Дуглас. — А Рику кроме сынишки пидорка и жены не надо нииуя! — снова завёлся подросток. — Во дела, — почесал голову Теодор, играя недалёкого громилу. А тем временем, он думал, уезжать или нет. И если по правде, он всё сильнее склонялся к варианту уехать. Только детей жалко. Что он и озвучил. — У них родители есть, — отмахнулся Том, — а если бы и не было, головой надо шарить, а не жопой, и всё отлично будет.Утро следующего дня. (20 октября).
— Начало мне уже не нравится, — дрожащим от адреналина голосом сказал Гленн, гипнотизируя взглядом оперение стрелы, засевшей в обивке переднего сидения, напротив его лица. — Блять — нервно бросил взгляд на наконечник, вышедший возле уха, выдохнул Теодор. — Да хуй его знает! Сейчас смена старпёра! Ему бы яиц не хватило бы шмальнуть! — не выдержал Том, укоряющих взглядов. Побег удался. Почему их не остановили, когда они тащили по две набитые сумки каждый, они и сами не понимали. Но, так или иначе, новенький шевролет, серого цвета был забит всем необходимым для выживания. — Едем в объезд Атланты? — спросил Гленн. — Сейчас по двадцатому, потом просёлками на восемьдесят пятое, — подумав, ответил громила. — Э, а если нормально сказать? — повернулся заинтересованный Том. — В объезд, — кратко бросил Дуглас, - просто сворачивай где скажу. До Фейетвиля добрались без проблем. Но в его пригороде не повезло, и чем-то острым порвало шину. — Заебись, — поморщился беспризорник, засовывая руку в бардачок в поисках чистой тряпки. — Пристёгиваться надо, — кивнул громила на его разбитый о руль нос, на что Том что-то глухо прорычал. — А толку? — спросил сзади Гленн, держась за отбитую руку, — либо тебя сожрут пристёгнутым, либо не пристёгнутым. — Тоже верно, — бросив взгляд на уже собирающихся тварей, ответил ТиДог. — Последний, — утирая кровь из разбитого носа, выдохнул Том. Больше десятка трупов лежало вокруг машины. Женщины, дети, то во что они превратились, даже спустя прошедшее время вызывало страх. Немного отдышавшись, они начали осматривать припаркованные по сторонам дороги машины. Нужно было колесо с диаметром в районе шестидесяти сантиметров, поэтому приходилось на глаз подбирать похожее. — Я поищу гараж! — вдруг начал отходить от машины Ри. — Окей, — бросил через плечо Теодор, — будь осторожен! — Буду, — прошептал Гленн, отходя от машины. Судя по тому, как топорщилась натянутая поверх формы куртка, он взял винтовку. Когда здоровяк посмотрел в глаза корейца, тот как мог незаметно мотнул головой влево. — Том, делай вид, что говоришь со мной, — тихо прошептал Дуглас, бросив незаметный взгляд куда показал парень. — Окей, А чё говорить? — спросил Том, прикладывая тряпку к носу. — Где ты, говоришь, тебя держали в плену? — начал ТиДог. — Э-э-э, ферма на юго-востоке от Атланты, вроде, — протянул Том, — я плохо шарю в геологии. — Ты хотел сказать… географии? — Э-э-э, точно, в ней, Пока они разговаривали, Гленн зашёл в ближайший гараж, и через внутреннюю дверь прошёл в дом. Осмотревшись, он забежал в гостиную, и закрыл дверь на щеколду. Щеколда в гостиной, смотрелась странно. Но она пришлась к месту, поэтому Ри выбросил её из головы. — Так, чуть левее… Есть! — улыбнувшись, прошептал кореец, заняв удобную позицию. Он был рад, что первым заметил подъехавшую со стороны города машину, это делало его значимым в собственных глазах. Через пару минут, когда ТиДог и Том стали делать вид, что замеряют колесо на машине напротив, чужаки начали подъезжать. Их заметили. «Хорошо, что я додумался сесть в засаду», — нахмурился Гленн, наблюдая за людьми, выходящими из подъехавшей защитного цвета митсубиси. Три мужчины, достав стволы, что-то говорили ТиДогу, приняв его за старшего. Гленн поймал себя на мысли, что так оно и есть. Он заметил, как лысый мужчина заведя руку за спину, показал стоящему за собой щуплому негру в сторону дома. «Сейчас или никогда», — зажмурился Ри, спуская курок. Результат оказался не утешительным, но только если говорить о стрельбе. Азиат из всей дюжины выстрелов попал трижды, и все попадания были простыми царапинами. На волне секундного замешательства, ТиДогу удалось с размаху врезать загипсованным локтем по горлу третьего. Мужчина с татуировкой под глазом, хрипя, упал на землю. Дальше у Гленна не было возможности наблюдать за происходящим на дороге. Ручка двери тихо опустилась, но закрытая на щеколду дверь не поддалась, чтобы спустя пару секунд быть выбитой. — И кто тут у нас, — неприятно усмехнувшись, спросил негр и взял его на прицел. — Хочу спросить тоже, — дрогнувшим голосом сказал Гленн наводя винтовку на гостя, на что ухмылка незнакомца стала ещё шире. — Ты не выстрелишь, не-е-ет! — будто физически ощупав его взглядом, протянул негр. — Ты боишься убить, — словно наслаждаясь его слабостью, сказал вторженец, — но знаешь, я — нет, — взвёл он свой ремингтон. Увидев шевеление за спиной негра, Ри сделал «страшные» глаза. — Я на это не… а-аа-а, — подобравшаяся сзади тварь вырвала кусок его ключицы. Прозвучал выстрел. Гленна отбросило, уронив на пол. Стало тяжело дышать. Надо замереть, — думал азиат, но смотря, как твари пожирают его противника, он не выдержал и очередью положил тварей оставшимися в рожке патронами. По счастью, твари не делали попыток подняться. Вытолкнув трупы за дверь, Гленн держась за грудь, на адреналине подпёр дверь креслом, и подошёл к окну. И чем медленнее билось сердце, отходя от адреналина, тем сильнее была боль в груди. На стоянке события развивались двойственно. С одной стороны парень с татуировкой точно отдал концы, задохнувшись от пробитой трахеи и боли от огнестрельных, но с другой… С другой стороны, Том был в заложниках у лысого, который приставил к его виску пистолет, и Ри не мог ему помочь. Пат. — Давай, ну давай же! — паниковал Том, пытаясь пальцами вытащить шило из шва внутри рукава. С недавних пор, он всегда носил его. Ему не хотелось больше быть рабом. И сейчас. Сейчас шило могло пригодиться. Надо только его достать. Он инстинктивно бросил взгляд на Теодора в поисках помощи. Теодор хмуро смотрел на лысого, наставив на него пистолет. Дуглас не купился на шантаж бандита, потому что не был идиотом. Как только он опустит пистолет на землю они оба покойники. Им в любом случае не простят двоих убитых товарищей, даже если лысый уедет. И бандит понимал, что он это понимает, но почему-то ему не приходило в голову, воспользоваться пацаном в качестве живого щита. Это обнадёживало. Потому что если он забыл об этом, то забудет и о том, что его товарищ сзади двинул коней. А значит, надо просто подождать, — решил про себя Дуглас. — Почему вы решили напасть на нас? — спросил вдруг ТиДог, не опуская пистолета. — Губернатор не велел возвращаться без добычи, — нервно облизнув губы, ответил лысый, — но он не говорил где её взять. — Это низко, — почесал ухо плечом громила. — Скажешь мне своё имя? — решил отвлечь его ТиДог, краем глаза заметив конвульсии в недавно мёртвом теле. — Мэрла не наебёшь, с-сука, — проорал Лысый после озарения, с силой толкая Тома на Теодора. Пока ТиДог пытался вернуть равновесие, он припустил к митсубиси. Спустя несколько секунд он выпустил в них последние пули, и, дав газу, уехал в обратном направлении. — Пиздец, — подвёл итог Том, смотря ему в след. — Похоже, мы никуда не поедем, — вдруг сказал ТиДог, показывая пальцами в сторону беспризорника. Тот обернулся и увидел мокрое пятно под шевроле. — Пи-и-из-де-ец, - провёл Том ладонью по лицу.