Evocati

Шейн. Служебный тоннель вблизи станции Персиковое дерево. — Шейн. Меня зовут Шейн. Я полицейский. Шейн! Меня зовут Шейн! Я полицейский! — раз за разом повторял он своё имя, чтобы не раствориться в красных сумерках аварийного освещения тупикового туннеля. — Сегодня двадцать шестое октября десятого года, — сделал он ножом новую зарубку на шероховатой бетонной стене. Сегодня их пришлось наносить с нуля, по памяти. Ему приходилось уже третий раз менять место своего проживания в туннелях. По началу он жил в сошедшем с рельс вагоне метро, закупорившем туннель, но пришлось бежать, похватав только самое важное для выживания. Попробуй не убеги, заслышав в тёмном туннеле скрежет тысяч маленьких коготков. Крысы стали напастью не меньшей, чем ходячие бродящие наверху и вблизи станций. Конечно, где были крысы не было ходячих, потому что, получив такие объемы дармовой пищи они, по ощущениям, уже удвоили или утроили свою численность. И им было нужно есть. Конечно, нельзя сказать, что ходячие не жрали грызунов, но неловкие трупы редко успевали захватить своих хвостатых противников. А ещё крысы были намного умнее, чем ходячие трупы его бывших сородичей. Он наблюдал однажды картину, как тройка хвостатых загоняла в засаду стадо трупов в тридцать голов. И загнала. Влажный хруст костей и плоти ещё долго снился Шейну во снах. Уолш не раз уже пытался выбраться из этого города, но сверху его поджидали всё ещё многочисленные ходячие. А все известные ему туннели вели на верх раньше, чем начинались более свободные от ходячих районы. Вот и приходилось ему жить будто в подвешенном, пограничном состоянии. Сегодня Шейн решил попробовать выбраться через недавно найденный вентиляционный туннель. Он надеялся если и не найти себе транспорт чтобы выбраться из города, так хотя бы раздобыть пару сух пайков, оставшихся от военных. Но сегодня, когда он традиционно прислушивался перед выходом в город, он расслышал выстрелы. Быстро оглядевшись он выдавил вентиляционную решётку из пазов, по счастью, ему даже не пришлось сбивать замок, чтобы оказаться в захламлённом узком переулке. Переулок своей шириной, не превышающий двух метров был образован двумя рыжими девятиэтажками, и закупорен с одной из сторон баррикадой из мусорных контейнеров с отломленными колёсами. Шейн, быстро посмотрев по сторонам, перехватил нож поудобнее и покрался к углу здания, чтобы оценить обстановку. Ему нельзя было попадать на открытое пространство, его запах был слишком сильным, чтобы не привлекать внимание ходячих. Справа, посреди многочисленных аварий, праздно шатались несколько десятков ходячих, хотя первые уже начали разворачиваться в сторону выстрелов. С левой стороны приближался автомобиль полицейской раскраски. Вдруг на повороте в один из проулков под колёса автомобиля что-то попало и его с заносом припечатало о стеклянную витрину. Шейн понял, что это его шанс. Он с трудом отпихнув потерявшего сознания водителя на пассажирское сидение, сделал знак «поплывшему пассажиру» не волноваться. И повёл косящую машину в проулок. — Ты кто? — ощупывая грудь, спросил бывший полицейский, оглядывая заросшего воняющего бомжом здоровяка. — Офицер департамента Шерифа округа Кинг Шейн Уолш… бывший, — с этими словами привычная горделивая осанка сдулась и плечи Шейна поникли. — Да? — с сомнением протянул одетый в форму полиции города седоволосый мужчина, бросив взгляд на лохмотья, оставшиеся от одежды Уолша. — Да, — уверенно ответил Уолш. — Почему бывший? — холодно посмотрел на оборванца полицейский. — Округ Кинг прекратил своё существование, — слова давались тяжело, и в конце фразы у него перехватило дыхание: — Кому нужен полицейский в округе, где нет живых? — Меня зовут Франклин Пауро. Для тебя «Господин сержант, сэр», — чуть теплее ответил Франклин. Сзади раздался тихий голос: — Не слушай Фрэнка, он уже лет как семь не сержант. Говоривший, на которого Шейн сначала не обратил внимания, оказался полным азиатом средних лет без каких-либо знаков отличия. — А ну цыц, иначе я доложу Лейтенанту о нарушении субординации с твоей стороны, — не поворачиваясь, бросил старик. Спустя полчаса они подъехали к Мемориальному госпиталю Грэйди. Госпиталь представлял собой высокое многокорпусное здание разных дизайнов, выдержанное в светлых тонах. Шейн заметил на крыше двух наблюдателей с оружием. Фрэнк сказал подъезжать к заднему двору. По пути к нему он нашёл следы разгромленных баррикад и покинутый палаточный лагерь. Дождавшись пока им гудками с крыш соседних зданий расчистят путь, они отправились в открывшуюся неприметную дверь. Их ждала встреча с Лейтенантом. Лейтенантом оказалась нервная шатенка, слегка за тридцать. Белая. Вообще Шейн заметил, что из всего личного состава только офицер Франко Болл был чернокожим. Несмотря на декларируемое равноправие, редко когда предпочтение на офицерскую должность отдавалось им. Его отмыли, выдали форму, и, так как он в прошлом был копом, хоть и по другому департаменту, его зачислили в касту охраны Госпиталя Грейди. И, если говорить по чести, Уолша это полностью устраивало. Через несколько недель, в одной из интриг лейтенант намеренно оговорилась, что хочет поставить Шейна сержантом, и тогда начались проблемы. — Эй, Уолш, — окликнул его сержант ОʼДонелл, лысеющий мужчина сорока лет с жестким, холодным взглядом. — Господин сержант, сэр? — обернулся Шейн. — Через полчаса выезд. Будь готов. Едешь с Горманом, — безразлично скользнув по нему взглядом распорядился ОʼДонелл. И Уолш понял, что его уже списали. Но открытое неподчинение приказу, — точная смерть для пришлого. И потому, Шейн пошёл собираться. Когда он уже натянул защитный костюм с высоким самодельным воротом, к нему подошёл Пауро. — Ты знаешь? — тихо спросил бывший сержант. Шейн утвердительно кивнул, сжав зубы. Он прекрасно понимал, что в месте куда они поедут уже будет сидеть ОʼДонелл с оптикой или кто-то другой, и шансов выжить будет немного. — Держи, — протянул увесистый пакет пенсионер. И когда их руки встретились на сумке, шепотом добавил: — Они сточили боёк на твоём пистолете. Должен быть несчастный случай. Шейн снова кивнул. Это развязывало ему руки. Оптики не будет. — Спасибо, Фрэнк, я запомню, — тихо ответил Уолш. Уже собравшийся Уолш стоял в ожидании команды на выход возле закрытой двери пожарного выхода коридор был погружён в сумрак, на нижние этажи госпиталя электроэнергия не тратилась. Вдруг тишину отогнали легкие шаги, отличные от шагов в форменных ботинках. — Кристен, — поздоровался, обернувшись, коп. Кристен была девушкой немного старше двадцати с мышиного цвета волосами и невыразительными тёмными глазами. Не худая и не полная. Обязанностью Кристен было дежурство на госпитальной радиостанции в ожидании различных сигналов. — Шейн, — помялась девушка, не зная как начать разговор. Уолш знал, что он нравится Кристен, но он не хотел больше доверять людям, а потому никаких действий не предпринимал, оставив всё на откуп судьбе. — Я тебя слушаю, — попытался поторопить её коп. — Я слышала, что ты работал в округе Кинг, тут вышел на связь Шериф округа Кинг, — видя, как поднимаются брови Уолша, она быстро выпалила имя Рик Граймс. — О чём передача? — пересохшим горлом спросил Шейн. — Они ищут акушера. Его жена беременна. В глазах Уолша потемнело, вполне возможно, что это его ребёнок. Но то, как они все дружно бросили его в опасной ситуации, чтобы уйти самим… Шейн тряхнул головой. Чей бы это не был ребёнок, веры Лори больше нет. Словно назло своей памяти, он притянул и поцеловал Кристен, пытаясь перебить подступившую горечь. Девушка прижалась к нему и тяжело задышала. — Уолш, выходим, твоя красотка тебя дождётся! — с ухмылкой постучал его по плечу Горман. Про Гормана ходили разные слухи. Но Шейн профессиональным чутьём уловил: Этот зализанный метросексуал — крыса. И пусть Шейн подыгрывал ему в его попытках сблизиться, но спину ему не подставлял никогда. — Правда, милая? — посмотрел Горман, пошлым взглядом на раскрасневшуюся Кристен.

Склад на востоке атланты.

— Мы приехали, — нажав на тормоз, сказал Горман. Они остановились у продолговатого двухэтажного склада, на небольшом заасфальтированном пятаке выбив сетчатые ворота. Шейн незаметно подтянул отвёртку в рукаве. — Выходить собираешься? Склад сам себя не проверит, — с намёком на то что Шейн должен выйти первым сказал метросексуал. — Держи, — протянул тот пистолет, подписанный фамилией Уолш. Шейн хотел ударить его на противоходе между рёбер, но с залитой кровью машиной путь назад будет закрыт. — Давай покурим, — как мог дружелюбно обратился к крысе, Шейн. Он помнил, что Горман считает эту машину своей личной, и никогда не разрешал в ней курить. — Давай, — улыбнулся тот. Когда они вышли из машины Шейн заменил, что вторая рука Гормана заведена за спину, и мужчина пустым разговором попытался заглушить звук отщёлкнутой кобуры. Они оба прикурили одновременно, никто не хотел рисковать, и это получилось само. Когда Уолш заметил, руку Гормана снова двинувшуюся к кобуре он понял, что медлить больше нельзя. Он ринулся к нему, и едва успел воткнуть отвёртку в шею мужчины, как прозвучал выстрел, и по левому бедру начало расползаться влажное тепло. Шейн опёрся на машину и медленно сполз вниз. -Надо сделать перевязку, — пробормотал он, открывая дверь автомобиля. И в этот момент с тихим глухим звуком, что-то пробило бензобак. ОʼДонелл всё же следил за ним, и этот выстрел был намёком, что его возвращение не желательно. Шейн сделал жест «Я понял» и вытащив бинт из аптечки с заднего сидения начал бинтовать бедро. Больше выстрелов не было. Он вытащил из ножной кобуры пистолет, который передал Фрэнк. В пистолете был всего один патрон. — Спасибо и на этом, сержант. А труп Гормана, тем временем начал конвульсивно подёргиваться, оставляя не более пяти минут на раздумья. С сзади начались удары о сетку. На звук начали стягиваться ходячие. — Один патрон, отвёртка, и задетая артерия на ноге, — спокойно перечислил бывший коп и пополз к телу бывшего коллеги, оставляя за собой кровавую полосу. Сдаваться просто так он не собирался. Отвёртка с хлюпом вошла в мозг, прекращая конвульсии. Пистолет Гормана с неполной обоймой перешёл к Шейну. Заодно он прихватил зажигалку Зиппо из кармана его брюк. От кровотечения он слабел всё сильнее, не смотря на перевязку. Сегодня он умрёт как мужчина. Он это уже решил. Подтянув себя на крышу машины, он сложил руки рупором и повернулся к столпившимся у сетки тварям, став крыть их отборным матом. Твари думали недолго и вскоре нащупали проход и окружили машину. Щёлк. Со звонким щелчком боёк показал, что обойма пуста. — Что же. Прими, Господь, мою грешную душу, — перекрестился он, снова осмотрев уже приличную толпу тварей. Зажигалка разгорелась быстро. И со звоном упала в лужу бензина натёкшую из пробитого бака. Но прежде чем исчезнуть в вспышке взрыва, Шейн Уолш прижал револьвер, отданный сержантом, к виску и, зажмурив глаза, спустил крючок. Так окончил свой путь офицер департамента шерифа Шейн Уолш.