Проект "Реформация"

      6.6       Когда занятие закончилось, всё, о чём мог думать Кирк, это распрощаться с Ханом как можно скорее и так, чтобы у аугмента не осталось никаких надежд ещё раз увидеться в ближайшем будущем в неформальной обстановке. Видимо, Хан не разделял эту точку зрения, потому что, как только капитан кивнул ему, растянув губы в дежурной улыбке, аугмент тут же оказался рядом. Настолько рядом, что Кирк даже почувствовал запах его парфюма. К смущению Джима, аромат не был неприятным. Скорее, очень даже наоборот. Наверное, Хан сочтёт подобное флиртом, если спросить у него, как называется этот брэнд. Кирк снова почувствовал, что краснеет.       — Капитан, — проговорил он, встав в дверях так, что пройти мимо оказалось невозможным, — вы по-прежнему спешите…       — Да так… Есть дела в другой части города, — Кирк поднял взгляд и попал в плен взгляда экзотических зелёно-голубых глаз, пытливо изучающих его лицо.       Какой невероятный цвет!.. Совершенно непонятный. Вкрапления жёлтого и коричневого в радужке придавали им нечто кошачье. Впрочем, Хана тоже нельзя было в полном смысле слова назвать человеком. Джим продолжал пристально смотреть на него в ответ. Удивительно. Гетерохромия не была такой уж редкостью, но Кирк никогда бы не подумал, что это может быть действительно настолько красиво.       — Жаль. Я всё ещё не перестаю надеяться, что мы сможем продолжить наше общение где-нибудь в более непринуждённой обстановке.       Кирк снова вежливо улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему действительно нужно уходить. Аугмент нехотя пропустил его, и Джим до самого конца коридора чувствовал на себе его взгляд.       Скажи Кирку кто-нибудь даже забавы ради, что Хан будет на полном серьёзе заигрывать с ним, Джима бы, наверное, хватил удар от такой шуточки. А сам шутник получил бы свою совсем не смешную порцию тумаков. Однако реальная жизнь оказалась ещё более изобретательной на предмет подобных острот, и Джим в досаде поморщился, думая, как вести себя дальше. Он постоянно, словно мантру, повторял про себя, что это Хан. Тот самый Хан, который натворил столько дел, что их хватило бы на жарку в раскалённом масле десятков, если не сотен, грешников в аду. И всё же… Джим сам взял на себя столько ответственности, прошёл через столько всего, чтобы дать этому человеку второй шанс, что сейчас создавалось ощущение, что он сам же теперь пытается откреститься от своего по-настоящему доброго поступка, свести на нет собственные усилия…       Теперь это другой человек, попытался заверить себя Джим. Джон Харрисон искренне не понимает, почему весь мир настроен против него, и имеет полное право спрашивать, почему всё работает именно так, а не иначе. Имеет право возмущаться из-за всего этого, задаваться вопросом, справедливо ли то, как относятся к нему окружающие. Ведь он, Джон, действительно не сделал ничего из того, чтобы заслужить всеобщее неприятие. И он, как и все остальные люди на земле, имеет право быть счастливым и делать для своего счастья то, что он считает нужным.       Пожалуй, Джеймс должен с кем-то поговорить об этом. Со Скотти, вероятно. Кто ещё сможет сейчас понять его, Кирка, и не осудить за подобные мысли?       Джим набрал инженеру сообщение, уточняя, где тот находится, и, получив ответ, тут же направился в местечко, примыкающее к кампусу Академии — то, которое они, будучи студентами, прозвали флигелем. Эта была зона отдыха, где народ обычно отдыхал и развлекался: играл в пинг-понг и флиртовал друг с другом. Кирк даже на всякий случай уточнил, что разговор будет совсем не деловой, и что было бы просто прекрасно заказать пиццу с пивом или нечто подобное. Он просто умирал с голоду.       Во флигеле не оказалось абсолютно никого, не считая пары человек, сидевших в углу за какой-то заумной интеллектуальной игрой, но они явно были поглощены своим собственным процессом и не обратили внимания, когда Джим вошёл внутрь.       — Хэй, мы тут! — Кирк увидел, как Скотти помахал ему из самого дальнего угла комнаты. Наверное, он с Кинсером, подумал про себя Джим, приближаясь к закруглённому дивану с такой высокой спинкой, что те, кто сидел там, были совершенно не видны со стороны, откуда смотрел Кирк.       — Как здорово, что этот день, наконец, закончился. Можно в кои-то веки пообедать, — Джеймс устало плюхнулся на диван, попеременно глядя то на своего инженера, то на странное существо с чёрными глазами-бусинками, которые внимательно изучали его. Только теперь Джим обратил внимание, что на столе кроме нескольких бутылок пива ничего не было. — Я думал, ты возьмёшь нам чего-нибудь перекусить… — неопределённо произнёс он, разглядывая бутылки. — Кстати, а мы что, ждём кого-то ещё? Кинсер, это ты что ли собрался столько выпить?       — Как неожиданно приятно снова видеть вас, капитан.       Кирк даже не стал поднимать взгляда, и без того зная, кого он увидит. Боже, как так получается, что он целый день пытается сбежать от Хана, но какие-то непредвиденные обстоятельства снова и снова сводят их вместе?       — Поверить не могу, — пробормотал Кирк прежде, чем смог проконтролировать себя. Он готов был поклясться, что Хан всё слышал и, вероятно, как-то по-своему интерпретировал эту фразу, однако решил никак её не комментировать.       — Ваши дела быстро разрешились? — спросил аугмент, усаживаясь рядом, и Джиму волей-неволей пришлось всё-таки посмотреть на него в ответ. Однако кое-что другое тут же отвлекло его. Кирк перевёл взгляд на стол, где стояло две огромные, нет, гигантские коробки с пиццей. Запах, доносившийся от них, был просто невыразимо прекрасным. Желудок тут же заурчал, выдавая все тайные помыслы капитана.       — Да, к счастью, — пробормотал он, не в силах перестать смотреть, как Хан — будь он неладен — демонстративно медленно открыл одну из коробок и принялся разделывать то, что там было, на части поменьше.       — Я не знал, что вы придёте, — продолжил аугмент, — но, видимо, Вселенная распорядилась всё-таки свести нас здесь вместе, чтобы съесть эту прекрасную «маргариту». Только несколько сыров и соусы, всё самое безопасное. Уверен, что вам должно понравиться.       «Должно понравиться» — это ещё мягко сказано. Джим почти не слышал этого, молча глядя на то, как аппетитные ниточки горячего сыра потянулись от кусочка поменьше, когда Хан начал осторожно перекладывать его на блюдце. Тесто было тонким и на вид практически воздушным — именно таким, как нужно. Листья базилика сверху довершали картину, украшая и без того невероятное великолепие, хотя пицца, по большому счёту, в этом и не нуждалась.       Хан поставил перед Джимом его порцию и, усмехнувшись, проговорил:       — Ну теперь-то, капитан, вы никуда не уйдёте? Понимаю, что дел всегда много, но их все никогда не переделаешь…       Куда делась вся твоя сила воли, Джеймс? О чём ты вообще думаешь? Сегодня — пицца, завтра — поход в кино, послезавтра он будет считать это решённым делом и лишь вопросом времени, когда ты согласишься остаться у него сначала на ночь, потом на день, а потом переедешь к нему…       — Давай, Джим, попробуй, — пробормотал Скотти с набитым ртом. — А то мне больше достанется. Ну, а ты что смотришь? На вот, ешь свою оливку, тебе её на весь вечер хватит!       Шотландец насадил на зубочистку сочный тёмно-зелёный плод и отдал его Кинсеру. Тот, кажется, выдал в ответ нечто, похожее на улыбку. Если, конечно, это можно было так назвать. Кирк помотал головой, всё ещё не веря в то, что с ним происходит. Пожалуй, лучше начать с выпивки. Это поможет направить мысли в правильное русло.       Джим потянулся за бутылкой и только тут обнаружил, что у всех у них были нестандартные старые крышки, которые невозможно было открыть, просто повернув.       — Скотти, ты, конечно, не озаботился захватить что-нибудь, чем можно было бы это открыть? — вздохнул Джим.       Хан тут же аккуратно взял у него бутылку из рук и с лёгкостью открыл её.       — Спасибо, — пробормотал Кирк, чувствуя, что снова краснеет. В какой уже раз, кстати? И что вообще с ним такое происходит? Вроде взрослый, опытный мужчина, а ведёт себя до сих пор как подросток на первом свидании… Хотя технически это вообще не было свиданием. И Джим вообще не хотел идти с кем бы то ни было ни на какие свидания, чёрт побери!       — Она великолепна, — пробормотал шотландец, откусывая огромный кусок пиццы. — Давай, попробуй, ничего с тобой не случится. Я даже не буду говорить доктору о том, что мы тут едим и пьём, в следующий раз, когда он позвонит мне.       — Только попробуй, — пробурчал Кирк, — Маккой кого угодно достанет даже из Джорджии, особенно если дело касается выпивки.       — Ваш доктор настолько суров? — в голосе Хана прозвучала нотка удивления. — Хотел бы я с ним познакомиться.       — Не стоит, — Джим всё-таки взял в руки пиццу, думая с какого края лучше подступиться к ней. Все выглядели просто невероятно. — Он и у тебя кучу недостатков найдёт.       — Да, это так. Но знаешь, Джим, он ведь был прав, запретив тебе алкоголь. С тех пор, как вы с Кэрол расстались, ты действительно стал больше пить. Вот, даже Кинсер это заметил. Правда, Кинсер? Нет, ты посмотри! Как со мной он остаётся — так рот у него просто не закрывается, а как кто-то присоединяется к нашей компании, так он молчит!       Кирк замер, вцепившись в бутылку так, что побелели костяшки пальцев. Ну пожалуйста, Скотти, ну зачем ты говоришь об этом? Ты хоть понимаешь, что ты только что открыл ящик Пандоры?!       — С каких это пор ты стал обращать внимание на то, сколько я пью? — Джим постарался, чтобы его голос прозвучал как можно ровней, но, видимо, вышло это у него не совсем удачно. — Ты сам-то отнюдь не образец для подражания!       — Вот именно. Поэтому мне нужен кто-то, кто бы им стал!       Они начали препираться, Кирк на мгновение даже забыл, что рядом с ними всё ещё сидел Хан. Однако он тут же не преминул напомнить о себе.       — Кэрол? Кэрол Маркус? Я видел её анкету, она ведь тоже в команде «Энтерпрайза»?       — Да.       Всё ещё, чёрт бы её побрал, хотел добавить Кирк. И хотя их отношения нормализовались до той степени, которую принято называть «рабочей», Джим готов был поклясться, что Кэрол вынашивала какой-то план мести. Чтобы хоть как-то отвлечься, Кирк всё-таки откусил пиццу и принялся медленно жевать её. Вкус был настолько божественным, что Джеймс даже закрыл глаза от удовольствия.       — Я же говорил, капитан, что она прекрасна, а вы почему-то не верили мне.       Кирк нервно усмехнулся, отметив про себя, что Хан всё так же продолжал называть его капитаном, как и раньше, вкладывая в свой тон то удивление, то радость, то насмешку, то что-то, чего Джим понять никак не мог.       — Я редко когда верю кому-то на слово.       Это было действительно так.       — В таком случае, я надеюсь войти когда-нибудь в круг тех, кому вы так доверяете. К слову: вдруг еда мне в этом как-то поможет? Как говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Может, хоть после пиццы вы немного смягчитесь.       Кирк ничего не ответил, уставившись в пустую тарелку. Неужели его нежелание поддержать общение было таким явным? И вообще, как так получилось, что Хану в принципе нравились мужчины? Разве его создатели не должны были позаботиться о таких вещах ещё на генетическом уровне? Боже. Джим взял в руки салфетку и принялся вертеть её в руках.       Кирк был нереально благодарен Скотти, когда тот задал аугменту какой-то технический вопрос, и Хан принялся что-то отвечать по теме, в то время как Джим молча ел свою «маргариту». Чувство неловкости, которое он испытывал, каждый раз возрастало, когда Хан оказывал ему какие-то мелкие знаки внимания, не переставая отвечать на вопросы шотландца. Аугмент даже прикоснулся один раз к тыльной стороне ладони Джима, отчего тот непроизвольно вздрогнул. Голова начала кружиться, и он подумал, что это действительно его последняя бутылка пива на сегодня, если не на совсем. Возможно, даже стоит отправиться домой, и это действительно уже не будет отговоркой. Но Хан вновь опередил его.       — Боюсь, что мне нужно идти. Меня ждут сейчас в другом месте. Спасибо за приятный вечер.       Кирк рассеянно кивнул, пытаясь придумать, что сказать, пока Скотти продолжал тараторить что-то, имеющее отношение к научному проекту Хана. Тот встал, вежливо ожидая, пока словесный поток закончится.       — Ещё раз спасибо. Я буду ждать следующей возможности провести с вами время… И с вами в особенности, капитан.       — Спасибо за пиццу, — чуть улыбнулся Кирк.       Физического тепла, которое он испытывал всё то время, пока Хан сидел рядом, вдруг стало остро не хватать. Впрочем, когда аугмент вышел из комнаты, Джим ещё долго совершенно неподвижно сидел, глядя в одну точку, пока голос Скотти снова не вернул его в реальный мир.       — Капитан! Джим! Нет, у меня действительно нет слов! Я только что всё ещё раз обдумал и пришёл к выводу, что этот проект — я имею в виду гигалинзу — будет просто прорывом! Настоящим прорывом! Мы будем круглыми идиотами, если упустим его, и Хан — то есть, Джон — пристроит его кому-то другому. Мы не должны закрывать глаза на такие вещи! Джим! Ты меня слышишь вообще?       — Да, — Кирк провёл рукой по лицу, — да, слышу. Скажи мне только, зачем ты рассказал ему про нас с Кэрол? Ты хоть понимаешь, что теперь будет?       На несколько секунд шотландец смутился, но потом снова продолжил:       — А что будет? И что не так с Кэрол? Это же всё правда — то, что я сказал. Все стали это замечать, Джим.       — Скотти, — терпеливо проговорил Кирк, — ты не заметил только что ничего странного? Всё то время, пока мы сидели тут все вместе?       — Странного? Ну… Нет. Наверное, нет, а что?       — А тебе не кажется, что наш новый друг стал проявлять ко мне повышенный интерес?       — Ах, это! — шотландец, казалось, даже не удивился, отчего Кирк сдвинул брови.       — А что, по-твоему, это нормально? Как мне прикажешь на это реагировать?       — А как ты обычно на это реагируешь? — парировал Скотти, отчего Джим даже опустил взгляд. Известное дело, как он обычно на это реагировал.       — Понимаешь, — начал он уже в более миролюбивом тоне, так, как родители обычно объясняют своим малолетним детям, почему те неправы, — сказав Хану о том, что я вроде как свободен, ты только что фактически дал ему зелёный свет ухлёстывать за мной с удвоенной силой! И не сомневайся, он точно им воспользуется. Чёрт возьми, я даже не знаю, с чего это вдруг он решил, что я ему нравлюсь…       — Кинсер, — обратился Скотти к их неразговорчивому собеседнику, — ты же сам говорил мне, что Джим свободен, правда? А почему он свободен? Потому что просто боится…       — Замолчи, — замахал руками Кирк, прерывая эту странную тираду, — я больше не хочу ничего об этом слышать. Я правда надеялся, что нам как-нибудь удастся избежать общения с Ханом по прилёте на Землю. А получается всё наоборот…       Он погрузился в тягостное молчание, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на груди. Чёрт возьми, всё шло как-то не так. Отказать Хану категорично Джим не мог никак: для этого просто не хватало ни аргументов, ни моральной уверенности в том, что это было правильно. Принять его и дать ему надежду на вступление в свою команду означало и дать надежду на то, что Кирк принимает также его ухаживания, а это было уже слишком. И оно слишком… пугало. Что же ему делать?       — Принять его таким, как есть, — сказал Скотти, добыв откуда-то открывалку для очередной бутылки. — В конце концов, тебя пугает его прошлое — то, о котором он даже не подозревает. Не знаю насчёт того, что ты там решишь с его ухаживаниями, но я совершенно точно уверен, что его работа могла бы принести гораздо большую пользу в космосе, чем на Земле. Почему бы не дать Джону шанс проявить себя на корабле? Это же ведь совсем другой человек теперь!       — Да, но… Боже, как же это тяжело.       — Иначе в чём тогда смысл «Реформации», если человек не может воспользоваться всеми теми шансами, которые ему выпадают? Ты сам столько раз говорил об этом, но следовать своим принципам по-прежнему боишься.       В тон шотландца проскользнула укоризненная нотка. Кирк тяжело вздохнул, посмотрев в ответ на Скотти. Оказывается, Джим уже разговаривал об этом вслух… Значит, дело действительно серьёзно.       — Я подумаю, — произнёс он наконец, делая очередной глоток пива, которое внезапно приобрело слишком горький вкус.       6.7       Джим надеялся, что их будет меньше. Правда надеялся. Но люди продолжали прибывать, занимая сначала кресла посередине, потом те, что были спереди, с краю… Аудитория, казалось, стала меньше; люди начали занимать места в проходах между рядами, располагаясь прямо на полу, на ступеньках. Глядя на то, с какой сознательностью и уважением студенты сдвигались всё тесней и тесней в заботе о том, чтобы всем было видно и слышно, Кирк почувствовал себя маленьким и совершенно незначительным. Чем он заслужил подобное особенное отношение? Что сделал?.. Нет, это всё нереально.       Вчера он весь вечер думал о том, что расскажет всем этим людям, с чего начнёт, как и чем сумеет заинтересовать их, но в итоге всё это оказалось неважным. Они сами пришли сюда с нужным настроем, который уже не нуждался в искусственном стимулировании. Конечно, у Кирка была программа курса, которую он должен был пройти в этом семестре, и вчера вечером он заготовил целую лекцию, которую сам же и учил часа три, чтобы не ударить перед этими людьми в грязь лицом и не читать по бумажке, как это делали многие преподаватели. Теперь же все заготовленные заранее слова сами вылетели у него из головы, когда он в очередной раз окинул взглядом битком набитую аудиторию. Воцарилась тишина.       — Вы знаете, — как-то робко начал он, — так, как я боюсь сейчас, я, наверное, никогда в жизни не боялся.       В аудитории раздались смешки.       — Нет, правда. По-моему, сражение с Нероном было просто игрой в шашки по сравнению с такой лекцией.       Смех стал громче, и это придало Джиму сил. Он начал говорить, и страх стал рассеиваться сам собой. Да, он не вспомнил тех формулировок, что заготовил заранее, но ближе к середине лекции он начал осознавать, что подготовка не прошла даром, и ему удалось изложить всё то, что он задумал накануне, используя те выражения, которые спонтанно приходили на ум. В конце концов, Джим должен был заранее знать, что импровизация — это самая сильная его черта. В самом конце занятия было понятно, что всё прошло более, чем успешно. Наверное, не стоило даже так волноваться, и всё же ощущение кайфа от того, что он преодолел себя перед такой аудиторией, выложившись на сто процентов, было не сравнимо ни с чем.       Остатки адреналина всё ещё курсировали по венам, вызывая приятные ощущения, когда народ начал расходиться. Джим стал собирать вещи. Только сейчас он заметил у себя на столе несколько аккуратно сложенных листочков. Ну, а что ты хочешь от студентов, подумал про себя Кирк, скрипнув зубами. Развернув одно из посланий, он задержал дыхание, говоря себе, что на его лекцию записались совершенно взрослые люди, а никакие не дети. И пока все эти люди не поступили к нему в прямое подчинение, он не имеет права сделать им выговор за неподобающее поведение. В конце концов, такие вещи случались уже не впервые. Та же Ухура тоже наверняка как-то показывала Споку, что тот ей нравился, даже когда они состояли в отношениях «преподаватель — студентка».       Записки были просто восхитительны.       «Капитан, я мечтаю о том, чтобы…» Далее шёл список того, что даже Джим считал достаточно фривольным. Номер телефона девушки прилагался на обратной стороне.       «Мистер Кирк, я люблю вас. Просто люблю!» Аноним       «Мне нравится, что вы не держите нас за идиотов и разговариваете со всеми на равных, отвечая даже на вопросы тех, кого идиотами считаем мы сами. Но без бороды вам всё-таки лучше!» Аноним       Твою мать! С досады Джим чуть не стукнул кулаком по столу.       — Я не помешаю? — раздался голос откуда-то сзади, и Джим подскочил, резко обернувшись.       — Джон! Зачем же так подкрадываться? — он готов был поклясться, что аугмент видел эти сообщения, и поэтому теперь стоял, криво ухмыляясь и глядя Кирку в лицо.       — Поклонники никак не желают оставить вас, капитан?       Чёртов засранец.       — Мне кажется, это моё личное дело, — буркнул он в ответ, но тут же добавил, увидев, как изменилось при этом лицо брюнета, — извини. Но ведь кое-что действительно не лезет ни в какие рамки. Они меня совсем не знают. Я совсем не такой герой, каким некоторые из них меня видят.       — Скромность очень красит вас, капитан.       Кирк опустил взгляд, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы опровергнуть это, без сомнения, ложное заявление. В обычной жизни он ведь такой же простой парень, как и все остальные, разве нет?       — Я хотел спросить у тебя, — начал он, не придумав ничего лучше, — как ты понял тогда, в аудитории, что я был в зале? Не думаю, что одного человека так легко заметить в такой большой толпе.       Джон облизнулся и закусил губу.       — Это оказалось несложно. Я запомнил ваш запах с нашей самой первой встречи, так что, можно сказать, я почуял вас там. Вы пахнете очень… особенно, капитан.       — «Особенно», — наигранно рассмеялся Кирк. — Обычно так говорят про тех, кто забывал помыться последние две недели.       — Иногда ваша скромность чрезмерна, капитан, — сухо ответил аугмент. — «Особенно» в моём понимании значит именно это, и ничто другое.       — Тогда поясни, что именно, — Кирка уже стало это веселить. — Впрочем, дай угадаю, о чём ты подумал. Машинное масло? Или, может, алкоголь? Наш доктор постоянно говорит, что я поглощаю столько виски, что должен уже гореть изнутри…       Неожиданно аугмент подался вперёд, оказавшись в личном пространстве Кирка, и сделал глубокий вдох. Джим тут же отпрянул, оступившись и чуть не упав. Хан моментально подхватил его под локоть.       — Для меня Вы как смесь из мёда, мяты и орехов, капитан. То, что я нахожу крайне приятным.       Джим открыл было рот, чтобы высказать Хану что-то в ответ, но подходящей шутки так и не нашлось.       Аугмент смотрел ему прямо в глаза, и Кирк готов был поклясться, что за эти несколько секунд брюнет даже ни разу не моргнул. Было в его взгляде что-то змеиное — как тогда, на гауптвахте «Энтерпрайза»… Джим первым отвёл взгляд. Хан тут же убрал руку с его плеча.       — Вообще-то я пришёл сюда не для того, чтобы обсуждать ваши любовные послания, капитан, — как-то устало произнёс Хан. — Я хотел спросить у вас, будете ли вы свободны сегодня вечером…       — А что?       — В «Иллюзионисте» устраивают предпремьерный показ «Марса-3». Что-то типа сеанса «для своих». Народу ожидается совсем немного, и я подумал, что мы с вами могли бы…       — Скотти! — само собой вырвалось у Кирка, когда тот увидел замаячившего сзади инженера. — А ты что здесь делаешь?       Это было не очень любезно со стороны Джима, и краем глаза он заметил, как изменилось лицо аугмента: все эмоции, которые тот так живо до этого демонстрировал, тут же куда-то испарились, и теперь на его лице застыло выражение вежливой скуки, прикрывающей раздражение.       — И вам привет, — шотландец, кажется, бежал всю дорогу, — я очень боялся, что не смогу застать вас здесь, капитан. Представляете, я только что узнал, что у этого фильма — чёрт возьми, да как же он называется-то? — всё-таки будет предпремьерный показ. Вы же знаете, что все билеты на официальные сеансы уже раскуплены, а тут такое…       — «Марс-3», — кивнул Джон, правда, уже без прежнего энтузиазма. — Не знал, что и ты тоже поклонник этого жанра…       — Ещё какой! Он помешан на этом ещё больше, чем я, — с жаром отозвался Кирк, улыбаясь своему инженеру. Как же вовремя он снова появился здесь! — Теперь, я думаю, мы сможем пойти туда целой компанией. Правда, здорово?       — Действительно, — кисло отозвался Хан, так что Джим почувствовал себя свиньёй. Он был на сто процентов уверен, что аугмент планировал устроить им двоим вечер тет-а-тет. Разумеется, допустить этого было никак нельзя.       — Значит, договорились, — слегка натянуто улыбнулся капитан, посмотрев сначала на одного, потом на второго. — Во сколько встречаемся?       6.8       Джон уже пятнадцать минут стоял, опираясь о колонну здания, в котором должен был состояться показ фильма. В очередной раз бросив взгляд на часы, он сердито поджал губы: сеанс начинался через пять минут, но Кирка всё ещё не было; его номер также был недоступен. Зато шотландец уже пришёл и с упоением поглощал гигантский рожок мороженого.       — Он мог бы просто сказать, что не сможет прийти. Я бы понял…       — Да прекрати ты, — пробубнил инженер, облизываясь. — Он придёт точь-в-точь вовремя, спорим? Я ведь его гораздо лучше знаю.       Джон промычал себе что-то под нос, поднимая вверх воротник плаща. Ветер пронизывал до костей. Инженер бросил на Джона сочувственный взгляд и зашагал к дверям.       — Давай лучше зайдём внутрь и займём наши места. Зачем тут мёрзнуть?       Джону не оставалось ничего лучше, кроме как последовать за ним.       Они нашли свои места, которые располагались в центре полного под завязку зала. Джон почти не видел первые два рекламных ролика: его мысли были далеко отсюда. Джеймс не пришёл… Возможно, случилось что-то непредвиденное: в конце концов, он был капитаном.       …Или всё-таки он решил просто не появляться? Потом он, как обычно, сошлётся на неотложные дела…       Джон почувствовал резь в глазах. Всё бесполезно… Он даже не заметил, как начался фильм.       — …Простите… Извините… Скотти, привет! Я что-то пропустил?       Джон завертел головой, услышав и почувствовав Кирка одновременно, но не сразу отыскав в темноте взглядом. От сердца тут же отлегло, как только он увидел, что капитан уселся рядом с инженером. Теперь Скотти сидел между ними. Джон скрипнул зубами от досады.       — Я совсем забыл, как нужно здесь правильно рассчитывать время… — послышалось бормотание Кирка. Скотти что-то сказал капитану в ответ, и Джон почувствовал, что начал, наконец, расслабляться. Приятная, немного грустная музыка фильма привлекла его внимание, и он сосредоточился на истории, разворачивающейся на экране. Но часть сознания Джона по-прежнему была здесь, и он не переставал думать о том, что после фильма у него ещё будет возможность остаться с Кирком наедине. Джон обязательно отправится провожать его.       — Капитан, — тихо позвал он Джеймса, отклонившись назад так, чтобы суметь поймать взгляд Кирка, — я надеюсь, вы никуда не спешите после этого кино?       Джим посмотрел на него и замотал головой в ответ.       — Я не уверен. Вроде бы… нет, но никогда не знаешь, что может случиться в следующую секунду, так что…       Джон торжествующе улыбнулся, не обращая внимания на то, что кто-то шикнул на них сзади. Он проводит Кирка до дома. Это единственное, что имело значение.       Следующие несколько минут прошли в молчании. Кино действительно оказалось стоящим. Оно рассказывало историю о первой марсианской колонии, людям которой, превозмогая лишения, пространство и в первую очередь себя, удалось дать начало новому миру на чужой и недружелюбной планете.       — Капитан, — Джон снова не удержался и позвал Кирка, — вы знаете историю о первых двух миссиях на Марс?       Кирк обернулся, ловя его взгляд и, вероятно, думая, как бы ответить, но тут сзади на них зашикали ещё громче, и из-за этого капитан, видимо, решил промолчать.       — Простите, — пробормотал он.       — Молодые люди, если вы и дальше собираетесь переговариваться, то лучше бы вам это сделать в другом месте, — послышалось уже спереди.       — Так, видимо, нам с тобой, Джон, будет проще поменяться местами, — пробормотал Скотти. — И вы вдвоём будете болтать, сколько душе угодно. Достали уже, честное слово.       Шотландец встал и, под возмущённые комментарии окружающей публики, поменялся с Джоном местами, который был настолько рад этому, что даже сжал в благодарности руку Скотти.       — Пустяки, — едва слышно пробормотал тот, но Джон уже не смотрел в его сторону. Развернувшись к Кирку, он откинул вверх разделяющий их подлокотник, так что Джим оказался теперь совсем близко. Настолько, что это даже стало пугать. Кирк, который ещё месяц назад был для него лишь изображением на экране, а теперь сидел рядом с ним… У Джона закружилась голова. Он резко втянул в себя воздух ртом и закрыл глаза, помотав головой.       — С тобой всё в порядке? — послышался участливый голос капитана, и Джон смутился, вновь обратив взор на экран. Какую-то секунду он даже подумывал о том, чтобы сказать «нет» и выложить Джиму все свои мысли и чувства, но вовремя одумался.       — Да, — слабо кивнул он. Запах Кирка стал непривычно отчётливым в этом тёплом, полутёмном помещении. Через полчаса всё, о чём мог думать Джон, было схватить Джима в охапку, утащить его куда-то, где бы царила абсолютная темнота и не было бы никого, кроме них двоих, и заняться там с ним любовью… Хорошо всё-таки, что он не стал сдавать плащ в гардероб, а держал у себя на коленях. Так никто не заметит его возбуждение.       — Ты говорил про первые марсианские миссии, — едва слышно прошептал Кирк, прерывая мысли Джона. — Эта тема требует отдельного обсуждения.       Джон кивнул в ответ, вновь глядя на капитана, профиль которого особенно чётко выделялся на фоне черноты вокруг.       — У нас будет на это время.       Как бы невзначай Джон положил руку с полураскрытой ладонью вверх в надежде, что Кирк всё-таки дозреет до того, чтобы взять его за руку хотя бы к концу сеанса. В конце концов, то, в какой близости друг к другу они оказались, имело не такой уж и дружеский оттенок, и капитан — с его-то опытом — не мог не замечать этого. Но пока что Джим сидел, сложив руки на груди и делая вид, что действительно не в курсе, что происходит. Джон вздохнул.       Остаток фильма они больше не разговаривали: к тому же, вторая половина истории оказалась настолько захватывающей, что даже Джон решил отложить свои намёки и флирт на потом. Когда же всё закончилось, пошли финальные субтитры, и включился свет, они все, казалось, находились под самым глубоким впечатлением от этой драмы.       — Пожалуй, я сегодня не засну, — возвестил Скотти, когда они поднялись со своих мест и начали пробираться к выходу. — Вы же знаете, что сегодня круглая дата у этой экспедиции? Я подумываю о том, чтобы выпить за неё бокальчик пива. Вы как на этот счёт?       Джон с Кирком переглянулись. Было совершенно очевидно, что Джеймс не был способен принять решение сию минуту, поэтому Джон с удовольствием взял на себя инициативу.       — Разумеется. Капитан, на пиво, насколько мне известно, у вас аллергии нет?       — Это у него-то? — развеселился шотландец. — Какая аллергия на пиво, о чём ты, парень?       — Я буду зелёный чай, если вы не возражаете, — закатил глаза Джим.       В итоге они втроём устроились в тихом кафе неподалёку от кинотеатра. Джон заказал чай им обоим, послав обслуживающей их официантке угрожающий взгляд, когда та попыталась начать флиртовать с капитаном. Если Кирк и заметил это, то снова не подал виду.       Какое странно целомудренное поведение всё это время выказывает капитан, отстранённо подумал про себя Джон. Будто это совсем не тот человек, о котором жёлтые газетёнки распространяли сальные шуточки. Может быть, он фривольно ведёт себя, только когда находится в космосе? Или дело всё-таки в личности Джона? А может, он по-прежнему переживает своё расставание с той девушкой?.. Нужно будет всё выяснить.       — Этот фильм, — начал Скотти, прервав мысли Джона, — всё-таки он не совсем точно отобразил все детали. На самом деле, всё было совсем не так, это я вам точно могу сказать!       — Это ты всегда можешь сказать, — слабо улыбнулся Кирк. — В истории этих экспедиций до сих пор много белых пятен. Мы уже никогда не узнаем всего, что там произошло.       — Может быть, лучше и не знать всего… Джон, ты вроде бы говорил, что увлекаешься земной историей того периода, не так ли?       — Да, — кивнул он, переводя взгляд с задумчивого Кирка на шотландца и обратно.       — Значит, ты должен лучше нас всех знать, насколько этот фильм был близок к истине.       Джон улыбнулся.       — Достаточно близок, хотя, разумеется, некоторые вещи были нарочно преувеличены в угоду художественной части. Впрочем, я надеялся, что первым двум пробным экспедициям на Марс тоже будет уделено экранное время. Жаль, что их оставили без внимания.       — Ты имеешь в виду Марс-1 и 2? — спросил Кирк. Он сидел, закинув ногу на ногу, утопая в округлом кресле, и грел ладони о чашку с чаем. Таким он должен быть в моём доме, рядом со мной, невзначай пронеслось в голове у Джона.       — Да. Как вам должно быть известно, Марс-1, который в своё время был разрекламирован как первый — и, кстати, самый масштабный международный проект подобного рода — так и не увенчался успехом. Самое обидное было в том, что эта четвёрка смельчаков всё-таки долетела до красной планеты, но разбилась при посадке. Главный компьютер отказал, и они так и не смогли сесть, используя ручное управление. Зато каждый теперь знает их имена.       — Хоуп Дженнингс, Анастасия Степанова, Энрику Прету и Хорхе Эрнандес. В школе мы учили наизусть их биографии, — вставил Скотти. — Цвет космонавтики прошлого. Отличные ребята — и так попали в историю… Мне бы не хотелось прославиться таким вот образом.       — Да, — задумчиво подтвердил Джон. — Впрочем, Марсу-2, по-моему, повезло ещё меньше. Первая экспедиция хотя бы не мучилась. Все они погибли мгновенно при жёсткой посадке.       — Они понимали, на что идут. Это путешествие изначально планировалось как билет в один конец, — ответил Джим. — Ответственность. Как тогда, так и сейчас её не хватает нам всем.       — Только не вам, капитан, — улыбнулся Джон.       — Не знаю, — отозвался Кирк. — В отличие от капитана второй марсианской экспедиции, я ни разу не оказывался в ситуации, когда я вынужден был бы просто смотреть, как один за другим умирают от облучения мои самые близкие товарищи, но при этом ничего не мог бы для них сделать. Или когда нужно было бы выбрать между тем, чтобы послать человека на задание, необходимое для будущего колонии, но при этом обречь его на верную смерть или не делать этого, оттягивая тем самым неизбежный конец, но облегчая при этом себе совесть. Надеюсь, мне никогда не придётся пережить ничего подобного.       — Людям нужно было осваивать Луну, а не заниматься всякой ерундой, — пробурчал Скотти.       Они замолчали, и Джон понял, что, видимо, это из-за него разговор зашёл совсем не в то русло. Кирк, казалось, был погружён в собственные, не особенно приятные воспоминания, да и Скотти растерял весь свой прежний энтузиазм.       — Я думаю, мне пора, — наконец, произнёс Джим. — Уже поздно, а у меня ещё есть неотвеченные письма на почте.       — Я могу проводить вас, капитан, — тут же вызвался Джон, моментально выходя из оцепенения и подзывая жестом официантку. Не дожидаясь, пока та принесёт счёт, он отдал ей свою кредитку.       — Я не думаю, что это было бы уместным… — Джеймс хмуро проследил за тем, как официантка взяла карту Джона. — Я живу далеко отсюда и собирался поехать на такси. Сколько я тебе должен?       — Нисколько, — коротко ответил он, не глядя в сторону Кирка.       Капитан явно чувствовал себя неловко. Может, не стоило так упорствовать, если тот действительно не хочет, чтобы его провожали? Не самая радостная мысль, и всё же…       — Нет, подожди-ка. Ты пригласил нас обоих на замечательный фильм и взял мне чай. Я чувствую, что было бы не очень справедливо, если бы я — мы — никак не отблагодарили тебя за это.       — Вы ничего не должны мне, капитан, Скотти, — повторил Джон, вставая из-за стола и надевая плащ. Застёгиваясь, Джон поочерёдно глядел то на одного, то на другого, стараясь, чтобы его истинные эмоции не были слышны. — Как вы могли заметить, у меня немного… друзей. Я просто рад провести вечер в хорошей компании. Так что считаю тему этого разговора исчерпанной.       Он поднял повыше воротник, думая о том, какой холодной, должно быть, была сейчас ночь и какой холодной будет сегодня его постель, и опустил взгляд. Всё как всегда. Неужели он ожидал, что что-то изменится? Или что Кирка увлечёт его унылая личность?       — Нет, подожди-ка, — Джеймс сделал шаг вперёд и заглянул в его лицо. — Так не пойдёт. Давай сделаем вот что: организуем ещё одно мероприятие, только теперь будет моя очередь собирать компанию. И что делать, буду на этот раз выбирать я, поэтому если у кого-то из вас есть какие-то предложения по поводу того, куда пойти и что делать, то я готов их выслушать. Думаю, это будет честно.       Кирк широко улыбнулся, и Джон почувствовал, что начинает оттаивать. Одной-единственной улыбки этого необыкновенного человека хватало, чтобы рассеять для Джона все тучи… Он почувствовал, что тоже улыбается в ответ.       — Хорошо, капитан. Я готов всецело довериться вашему вкусу в выборе следующего мероприятия.