Проект "Реформация"

      7.4       Джим добрался до дома без каких-либо особых приключений. Их разговор с Ханом не выходил у него из головы: особенно та фраза про семью. Кирк усмехнулся. И дёрнул же его чёрт задать Хану подобный вопрос! Тот сам не осознавал, насколько был близок к истине, сравнивая свою отсутствующую семью с ампутированной конечностью. Но с другой стороны, что было такого в том, что Кирк его об этом спросил? Наоборот, если бы капитан сознательно избегал всех тем, связанных с прошлым Хана, это выглядело бы более подозрительно… Или нет? Нужно будет как следует обдумать этот вопрос.       Что гораздо больше мучило Джима, так это само ощущение этого вечера вместе, забравшееся неожиданно глубоко, под самую кожу. Холодный ветер, чернота вместо горизонта, слабо мерцающие звёзды на небе, корабли, пришвартованные к пирсу, и этот особый запах залива, запах океана… Слишком романтично, чтобы оставаться наедине с Ханом, который так красноречиво рассказывал о своём одиночестве.       Даже укладываясь в тёплой постели, Джим думал, мечтал о холоде ночи за окном. Интересно, Хан уже спит? Или тоже лежит вот так, размышляя, вспоминая?.. Кирк не заметил, как заснул.       Выходные прошли быстрее, чем он ожидал. Джим поднялся на борт корабля, чтобы понаблюдать за тем, как проходят ремонтные работы. Это порядком отвлекло от странных мыслей о романтике и Хане. Понедельник же, как и большинство понедельников в этом городе, встретил Джима тяжёлыми тучами и мелким дождём вместе с напоминанием о том, что нужно ехать в Академию.       Утренние уроки прошли в большем напряжении, чем капитан рассчитывал изначально. Люди пялились на него почти всё время. А он-то уже вроде бы отвык от этого! Хвала высшим силам за то, что хотя бы записок про бороду больше не было.       В обед Джим явился в их излюбленное место, надеясь увидеть Спока или ещё кого-нибудь. Кирк широко улыбнулся, увидев своего первого помощника, Нийоту, Сулу, Чехова и Скотти за обсуждением чего-то крайне забавного. Во всяком случае, именно так показалось со стороны. Набрав себе еды, он уселся напротив Спока.       — Я что-то пропустил? Вы такие радостные.       — Где ваша борода, капитан? — спросил в ответ японец, на что получил злобный взгляд капитана.       — Есть борода — плохо, нет бороды — плохо… Как же вам угодить-то?       — Это всё влияние нового друга капитана, не иначе, — пробормотал Скотти.       К счастью, услышал, кажется, только Джим, но он решил на это не реагировать.       — И всё же? Что это вы все такие весёлые? Уж наверняка не из-за отсутствия моей бороды!       — Спока вновь сделали куратором первого курса, — с едва скрываемым смешком ответила Ухура. — Он все выходные гонял пьяных студентов по кампусу.       — Можно подумать, из-за гнева одного вулканского начальника они тут же бросят пить в свободное время, — вставил Скотти. — Тем более, что это вроде как и не запрещено официально…       Вулканец поднял бровь. Сулу прикрыл улыбку ладонью.       — Во-первых, мистер Скотт, вулканцы не гневаются. Во-вторых, студенты должны понять, что, распивая спиртное на территории кампуса, они тем самым проявляют неуважение к тем расам, для которых алкоголь неприемлем…       — Мистер Спок, давайте оставим сейчас рассуждения о толерантности и уважении. Тем расам, которым нельзя спиртное, никто его насильно в глотку не вливает, — ответил Скотти. — И вообще. Это ещё доктора Маккоя с нами тут нет. Он бы рассказал ту историю, которая произошла тогда с тобой, Джим. Вот уж кто умудрился и напиться, и не ударить при этом в грязь лицом. Брали бы пример с нашего капитана!       — Это когда именно? — вскинулся Кирк, пропустив мимо ушей комплимент. — Вернее, какую именно историю ты имеешь в виду?       — Ну, ту, что со знаменем Академии!       — Ах, это… — Кирк снова улыбнулся, погружаясь в сладостно-меланхоличные воспоминания о третьем курсе обучения.       — Что-то я этого не слышала, Джим, расскажи-ка, — попросила Ухура, и Кирк тут же начал отнекиваться. Пусть лучше это останется между ними с Маккоем.       — Да, да, давай, Джим, я был бы тоже рад ещё раз это услышать!       — Видите, сколько людей вас просит, капитан. Будет нелогичным отказывать…       Кирк закатил глаза.       — Ну ладно, ладно. Мы с Боунсом тогда жили в соседних комнатах, ну и проводили вместе много времени. Тогда, как вы помните, распитие алкоголя было запрещено внутри кампуса, не то, что сейчас. Вроде как в XXIII веке все сами должны проявлять сознательность и всё такое…       — Да уж, — пробормотал японец. — Сознательность, как же!       — Так вот. Вы и сами помните, что появление в кампусе в пьяном виде строго наказывалось, а повторение проступка могло караться очень сурово, вплоть до исключения. Но, конечно, нам с доктором в этом плане никто был не указ. И однажды мы надрались в каком-то баре так, что Маккою даже пришлось там остаться: мне даже не пришлось уговаривать бармена, чтобы тот присмотрел за нашим хорошим доктором, ведь нас уже прекрасно знали в том заведении.       — Сдаётся мне, что вас во всех заведениях города хорошо знают, — вставил Скотти.       — Как бы то ни было, — продолжил Кирк, не обратив внимания на комментарий, — но мне пришлось возвращаться в кампус одному. Я жил в старом здании, в котором всего три этажа, и лифтов для простых смертных с целыми руками и ногами там предусмотрено не было. Но вы сами представляете, каково мне было добраться пешком на третий этаж — в том-то блаженном состоянии. Но и это ещё не всё. На втором этаже стояла будка дежурного, который следил за порядком и выполнял какие-то другие, неизвестные мне, функции. Этот козёл, который всегда обо всём докладывал начальству, был ещё и невменяемым ура-патриотом Федерации и Академии, поэтому у него всегда висели наши знамёна на особенно видном месте. Так вот, силы мои в тот момент были на исходе, и этот сморчок меня в тот же момент и заметил.       — Разумеется, как тебя было не заметить! — проворчал шотландец.       — Как я уже сказал, я старался подниматься наверх как можно осторожнее, ну, чтобы меня не стошнило прямо в коридоре. В связи с этим я выбрал единственно верный способ передвижения — на четвереньках.       — Вот это да, — рассмеялась Ухура. — Всё на свете отдала бы, чтобы увидеть это.       — Я тоже, — вторил ей Сулу, широко улыбаясь.       — Надеюсь, этого всё же не случится, — опасливо ответил Кирк. — Я, конечно, хотел проползти опасный участок как можно скорее, поэтому соответственно заработал руками и ногами, но когда я оказался напротив знамён Академии и Федерации, тут-то меня и увидел этот тип. Всё пропало, подумал я тогда, но решил, что если я выкажу должное уважение этим, без сомнения, достойным символам, моё наказание будет меньше.       — И что же вы сделали, капитан? — Спок слушал с неподдельным любопытством.       — Я отдал честь, поравнявшись со знамёнами, и продолжил свой путь до комнаты уже на трёх точках опоры. Рекомендую, кстати, попробовать в качестве очередного физического упражнения, если вам станет скучно. Колени у меня потом, правда, дико болели.       Ухура громко смеялась, уже не сдерживаясь.       — И чем же всё закончилось, капитан? Разумеется, вас не выгнали, но был ли вам объявлен соответствующий выговор?       — Слушайте дальше, — улыбнулся Кирк. — С утра у нас был стандартный развод, и куратор вызвал меня из строя, поставив напротив. Я уже ожидал, что мне влупят арест или исправительные работы или ещё какие репрессии похлеще, так как это был уже не первый подобный случай… Но всё оказалось совсем иначе. Широким жестом куратор указал в мою сторону и произнёс: «Вот! Мистер Кирк напился вчера до совершенно скотского состояния, но даже несмотря на это он отдал честь знамёнам Федерации и Академии! Брали бы вы с него пример хоть в этом!» Теперь уже смеялись все, и даже Спок изобразил нечто вроде вулканской улыбки.       — Какая занимательная история, капитан! — услышал Кирк голос позади себя. — Прошу прощения, что подкрался так незаметно. Я не хотел прерывать вас.       Джим обернулся. Позади стоял Хан и с улыбкой оглядывал всех присутствующих за столом.       — Всем приятного аппетита, — добавил он.       Кирк показалось, что температура в комнате тут же опустилась на несколько градусов. Улыбка с лица Ухуры исчезла, Спок принял свой обычный невозмутимый вид, и их настроение в какой-то мере передалось и Скотти. Кирк смутился и тут же тихо пробормотал:       — Э-э-э… Здравствуй. Да, присоединяйся к нам, пожалуйста.       — С удовольствием.       Аугмент удалился, чтобы взять себе что-нибудь на обед, и Ухура тут же схватила сумочку и поднос с грязной посудой.       — Всё, с меня хватит этого, — пробормотала она. — Я не собираюсь проводить с ним ещё и своё свободное время.       — Говори потише, если не хочешь, чтобы тебя услышали, — едва слышно прошипел Джим, как только решил, что Хан находится на безопасном от них расстоянии. — Ты помнишь о том, что у нас есть обязанности перед адмиралтейством.       — Нет, капитан, — покачала головой Нийота. — Мои обязанности заключаются в том, чтобы не болтать ничего лишнего. Делить же с этим человеком пищу я не намерена.       Кирк закрыл глаза и приложил пальцы к переносице. Господи, ну как же им быть? Скотти понуро глядел в свою тарелку, а Спок с невозмутимым видом грел пальцы о чашку с чаем, когда Хан вернулся и сел рядом с Джимом.       — Что-то случилось? — спросил аугмент, слегка нахмурившись и многозначительно посмотрев на то место, где только что сидела Нийота. — Мне показалось, что мисс Ухура сильно расстроилась из-за чего-то…       — Нет, Джон, всё нормально, — сказал Кирк, заставив себя посмотреть Хану в глаза. — Её срочно вызвало начальство.       — Тогда всё ясно. Это редко когда бывает приятным…       Он принялся за еду, и Кирк тоже взял в руки вилку. Тишина стала напрягать.       — Боюсь, мне тоже пора идти, — сказал Спок, поднявшись. — У меня ещё есть…       — Куча бумажной работы, — тоном, изображающим вулканца, ответил Джим. — Давай, да, иди.       Какое-то время они сидели все вместе, и никто по-прежнему не отважился произнести ни слова. Видимо, всё это время Чехов с Сулу тоже выжидали, когда можно будет уйти, чтобы не вызывать особенных подозрений.       — У нас сейчас тренинг по пилотированию, капитан, — сказал японец. — Поэтому с вашего разрешения, мы пойдём.       — Вам не нужно для этого моё разрешение, — ответил Кирк, откладывая в сторону вилку и глядя за тем, как оба его пилота молча забрали свои подносы и удалились.       Теперь их осталось трое. Не хватало ещё, чтобы и Скотти…       — Капитан, — голос шотландца звучал так виновато, будто тот просил разрешение как минимум зажарить на ужин младенца, — мне очень нужно увидеться с начальником ремонтной бригады. Я бы очень хотел остаться здесь с вами и съесть ещё десерт, но боюсь этот ублюдок… простите, мистер Дениелс, сэр, опять полезет туда, куда не надо. Я, конечно, оставил там Кинсера приглядывать за этим пронырой, но вы же сами понимаете, что лучше бы мне самому за всем там наблюдать. Это не отговорка, — добавил он, видимо, прочитав эмоции на лице Кирка.       — Разумеется, Скотти. Нужно приглядывать и не отдавать наш корабль полностью чужим людям.       Хоть у одного человека из всей компании нашлось действительно важное дело. Кирк сжал губы с досады. Ну почему все такие…?       Когда они с Ханом остались вдвоём, Джим всё ещё продолжал молчать, обдумывая сложившуюся ситуацию. Разумеется, он не мог заставить свою команду общаться с кем-то конкретным. Но за что всё это Джону?       — Капитан, — позвал его аугмент, и Кирк посмотрел на него в ответ. Краем глаза он заметил, что Хан лишь сделал вид, что притронулся к еде. — У меня сложилось впечатление… Хотя, конечно, может, это всего лишь моё воображение… Что ваши люди не хотят меня видеть. Я невзначай нанёс кому-то из них оскорбление? Поверьте, если это так, то у меня совершенно не было намерения…       — Да ну, что ты, — поспешил заверить его Джим. — Это совсем не так. Я думаю, тебе просто показалось.       Кажется, от Джона не укрылась излишняя эмоциональность Кирка, и тот тут же отругал себя за несдержанность.       — У меня может быть амнезия, капитан, но я не слепой и не идиот. Я же вижу, что вокруг происходит что-то странное.       Джим усмехнулся. Впору было самому рехнуться от происходящего.       — Джон, перестань. Ну серьёзно, с чего им обижаться на тебя?       — Я не знаю, поэтому и спрашиваю. Почему каждый раз, когда я вижу вас с кем-то, то все они тут же замолкают, а потом рассасываются по своим неведомым делам?       Кирк вздохнул.       — Послушай, я не знаю. К тому же, все вместе мы встретились всего два раза, так что это абсолютно ни о чём не говорит. Скотти, например, точно никуда не рассасывается. Я лично могу поручиться за то, что у него куча работы на корабле, потому что надо приглядывать за этим — как его? — Дениелсом. Ты сам разве впустил бы к себе в дом кого-то, чтобы этот человек хозяйничал у тебя там без присмотра? Нет. Ну вот и мы тоже не хотим — а уж Скотти и подавно — чтобы этот парень там что-то вынюхивал.       — Хорошо, — аугмент, кажется, по-прежнему не очень ему верил. — Это только мистер Скотт, насчёт которого у меня меньше всего вопросов. С ним у нас уже состоялась не одна беседа, так что ему я действительно верю. Но по поводу остальных членов вашего экипажа вы всё же не переубедите меня, капитан. Я чувствую, что будто виноват перед ними, но не знаю, за что.       Джим закатил глаза, злясь больше на свою плохую актёрскую игру, чем на аугмента. И кто вообще мог подумать, что Хан окажется таким проницательным? Всё-то он замечает!       — Не нужно воспринимать всё настолько буквально. Если ты про Сулу с Чеховым, то у них своя компания, и я сам иногда думаю, что мне их не понять. Что касается Спока, то я проработал с ним чёртову уйму времени, при этом он однажды даже умудрился заложить меня адмиралтейству. Меня, своего капитана! Мне даже иногда кажется, что он меня тихо ненавидит, а что ты хочешь, чтобы он проявлял по отношению к постороннему человеку, каким ты — уж не обижайся — для него являешься? Да он бы любого сдал, если ему показалось бы это логичным! Он же вулканец!       Джон задумался.       — Что ж… Я вижу в этом определённую логику, капитан. Но поведение мисс Ухуры по-прежнему кажется для меня загадкой. Уж про неё-то вы не можете сказать, что она имеет вулканскую кровь или характер?       — Нет. Но она… как бы тебе сказать? Боже… — Кирк вновь провёл по лицу. — Она подруга Кэрол Маркус. А о ней ты точно слышал.       Это было всё равно, что выбирать между Сциллой и Харибдой. Либо утонуть самому, либо попросить утопить тебя. Что было лучше: продолжить играть с Ханом в игру, в которой у Кирка была заведомо слабая карта, или предложить ему другую, где Джим тоже постоянно шёл бы по краю обрыва с завязанными глазами?..       — Ваша… девушка.       — Бывшая, — поправил его Кирк, краснея. Наверняка чёртов ублюдок специально выдержал эту драматичную паузу и не произнёс слово «бывшая». Решил дождаться, пока Кирк сам его произнесёт.       — Бывшая девушка.       Неудивительно, что аугмент улыбнулся.       — То есть…       — Не хочу разводить сплетни, но мне кажется, что Ухура просто сочувствует своей подружке и…       — Она ревнует вас ко мне за мисс Маркус, — в голосе Хана звучало искреннее веселье и даже самодовольство. — Не одобряет, что вы стали проводить с кем-то столько личного времени.       Кирк не стал это комментировать. Нет, он не проводил с Ханом столько личного времени. С одной стороны, Джим был рад, что ему удалось уйти от обсуждения этих якобы (или реальных) враждебных настроений, но тема, которой ему удалось заменить эту, была не лучше. Теперь Хан точно начнёт оказывать ему свои знаки внимания с удвоенной силой. Впрочем, проблема была не в самих ухаживаниях: когда Кирк хотел, он точно мог твёрдо дать это понять любому, что не заинтересован в подобных вещах. Проблема заключалась в том, что Джим не был уверен, чего именно он хотел. И что было правильным.       — Капитан, — тихо позвал его Хан, положив руку совсем рядом с его. — Я расстроил вас? Простите. Я не хотел этого.       — Расстроил? — переспросил Кирк, удивлённо хмурясь. — Нет. Думаю, что нет.       Рука Хана. Рука Хана. Рука Хана. Она была всего в каком-то дюйме от его. Аристократично длинные пальцы, широкая ладонь… На мгновение Джим закрыл глаза, вспоминая тот сон, который приснился ему уже больше полугода назад, но каждую деталь которого он помнил с болезненной чёткостью. Руки Хана в реальности выглядели так же, как в том сне. Интересно, всё остальное было таким же…?       — Кстати, о внезапных исчезновениях, капитан. Помните нашу первую встречу? Вы так и не дали мне развёрнутого ответа на мой вопрос по поводу проекта, которым я занимаюсь.       Кирк несколько раз моргнул, выходя из оцепенения.       — Гигалинза? Да, да, я помню. Я… думаю, что нечто подобное могло бы нам пригодиться. Хотя, конечно, над этим ещё стоит поработать.       — Разумеется.       Их взгляды встретились. Хан демонстративно нагло посмотрел на его губы.       — Я думаю, нам нужно будет ещё раз обсудить всё со Скотти. Ты больше ничего не хочешь? Тогда пойдём.       А ещё ему надо будет перекинуться парой слов со своей командой, подумал про себя Кирк. Они должны знать, что их поведение стало вызывать подозрения.       7.5       Кирк решил, что не будет терять больше ни минуты, и поэтому вечером того же дня он снова отправился в Академию. Слегка нервничая перед встречей, Джим заранее прибыл в один из конференц-залов минус первого этажа.       Все старшие офицеры, находящиеся в этот момент в Сан-Франциско, были оповещены о грядущем собрании сразу же после обеда. Они сидели за большим глянцевым столом с самым озадаченным видом, не зная, что их ждёт.       Джим хмуро оглядел всех присутствующих и решил, что нет и дальше смысла тянуть кота за хвост, поэтому начал с места в карьер:       — Мне не нравится то, как вы ведёте себя рядом с Джоном Харрисоном. Это не относится к тебе, Скотти, но в полной мере является верным для всех остальных. Мы, кажется, уже сошлись на том, что он не тот человек, которым был раньше. Он не заслуживает вашего молчаливого презрения.       — Капитан, — подняла руку Ухура, — разрешите говорить откровенно.       — Разрешаю.       — О каком именно презрении вы сейчас говорите? Насколько я помню, никто из нас не сказал ему и грубого слова. Мы даже не общались с ним.       — Вот именно! Не общались! А он сегодня спросил меня, с какой стати моя команда так на него взъелась! Человек никак не может понять, в чём он провинился, что все смотрят на него волком. Это заметил бы даже слепой.       — Он действительно считает, что мы враждебно настроены? Любопытно, — Спок настолько невинно приподнял бровь, что Кирк готов был поклясться: тот сделал это нарочно.       — Только не надо сейчас делать вид, мистер Спок, что вы тоже не в курсе, что происходит, — процедил Кирк.       — Тогда что же вы прикажете нам делать, капитан? — ядовито осведомилась Ухура. — Некоторые из нас не обладают столь же широкими взглядами, что и вы, чтобы принимать незнакомых людей в свои страстные распростёртые объятия.       Кирк почувствовал, как нервно запульсировала жилка на его шее. Так вот, значит, в чём дело! Они действительно считают, что он спит с ним?..       — Отставить сарказм, лейтенант, — ледяным тоном сказал он, глядя Ухуре прямо в глаза. — Я не буду терпеть ваши колкости, когда весь проект под угрозой из-за того, что кто-то здесь не в состоянии совладать со своим плохим настроением. Джон начал замечать, что что-то идёт не так. Он задаёт вопросы. Хотите, чтобы он начал копать глубже?       — Капитан прав, — вставил Скотти, — это не должно и дальше так продолжаться. Вы помните, что говорила адмирал: если проект «Реформация» будет сорван, то Джона снова заморозят, а нас отдадут под трибунал. И в данном случае каждый из нас в той или иной степени будет виноват в том, что всё пошло псу под хвост.       Воцарилась тишина. Кажется, что буквально все в комнате понуро опустили взгляд и погрузились в мрачные размышления. Перспектива трибунала не прельщала никого.       — Капитан, — неожиданно начал Сулу, — мы примем к сведению ваши пожелания. Я постараюсь при случае проявить к Джону больше… участия. Но мне бы всё-таки не хотелось делать это в одиночку. Если кто-то будет готов составить нам компанию в увеселительных прогулках и разговорах, то я буду премного благодарен этому человеку.       Кирк тут же покачал головой.       — С этим тоже нужно проявить такт и осторожность. Представьте себе, что компания, в которой вы находились некоторое время, совершенно не общалась с вами. Люди едва кивали вам головой в знак приветствия. Что вы подумаете, если в один прекрасный день они ни с того, ни с сего бросятся встречать вас с неприкрытым энтузиазмом? Во всяком случае, мне бы показалось крайне странным. Поэтому запомните: во всём важна постепенность. Не спешите. Завтра вы с ним вежливо поздороваетесь, послезавтра — спросите, как дела, в пятницу мы все вместе сядем обедать, и никто — я повторяю — никто не произнесёт ни одного саркастичного замечания. Все будут вежливо проявлять интерес к Джону, его работе и увлечениям. Надеюсь, теперь мы с вами поняли друг друга?       Чехов и Сулу закивали. Спок тоже выразил согласие, приняв особое выражение, которое было понятно, наверное, только тем, кто очень хорошо знал вулканца. И только когда Ухура отрывисто кивнула Джиму, зло сверкнув при этом глазами, Кирк произнёс:       — Хорошо. Я знаю, что на вас можно положиться в любой ситуации. Все свободны.       Только когда Джим оказался дома в одиночестве, он позволил себе, наконец, расслабиться. Ладно, в конце концов, всё прошло не так уж и плохо. Нужно просто верить в лучшее, и всё образуется само собой. Ложась спать, он думал примерно об этом.       Всё будет хорошо. Я столько сделал ради того, чтобы всё было хорошо, что по-другому оно и быть не может.       Однако, сомкнув веки, Джим понял, что ему предстоял разговор с ещё одним человеком — Леонардом Маккоем. Кирк выругался, резко садясь на кровати. Теперь он точно не заснёт.