На осколках - 3. Зеркала

      В зелёных глазах напротив застыла невысказанная мольба, заставившая Геллу замереть, взвешивая все «за» и «против». Желание броситься на земную женщину, послужившую причиной всех бед и недомолвок между ней и Мессиром, застыло в груди, продолжая вызывать волны ярости и гнева. Но стоило немногословной Музе внимательнее взглянуть на Маргариту, как мечта причинить боль стала отступать, пробуждая непонятные чувства.       Осунувшееся лицо в обрамлении поседевших волос. Печать усталости в потухшем, но решительном взгляде, и полное отсутствие румянца на щеках. Тонкие руки и хрупкое тело, облачённое в белоснежное разорванное платье – результат проклятья вампирши, а может и не только её… Кажется, Азазелло в порыве ненависти упомянул о расплате, что преследует того (или ту), кто не сделал свой выбор.       Гелла почувствовала холод, распространяющийся по всему телу. Что-то знакомое и едва уловимое несколько раз промелькнуло в бывшей Королеве и исчезло, не давая возможности осознать и понять, что же за таинственная тень нашла отражение в земной женщине.       Как бы то ни было, но именно неизвестно откуда взявшийся призрак остановил Немногословную Музу, пресекая попытку причинить боль.       - Послушай меня, пожалуйста, - тихий уставший голос вырвал вампиршу из состояния оцепенения, а прозвучавшая мягко просьба убила всяческую ненависть, подчиняя выслушать.       Гелла безмолвно кивнула, опуская взгляд вниз, смотря на босые ноги гостьи.       Неужели ей не холодно стоять вот так просто на холодном полу?       - Пройди на ковёр, там холодно, - собственный голос показался чужим, звучащим издалека. Немногословная Муза удивилась тому, что произнесла, но нехотя обрадовалась, что слова прозвучали сухо, свысока.       Лёгкий ветерок от движения рядом – и вот уже Маргарита стоит рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Самое время схватить эти тонкие запястья, обжигая кожу прикосновениями. Но, нет, Гелла продолжает стоять на своём месте, только повернув голову к земной женщине. А она всё молчит. Словно обдумывает свои слова, отсеивает ненужные фразы для диалога, выбирая наиболее убедительные. Удивительно, но её не хочется убить. Только выслушать, будто она пришла говорить правду или что-то наподобие неё. Во всяком случае лжи не место. Не здесь и не сейчас.       - Я умираю, - едва заметный шёпот, похожий на шелест листьев, срывается с губ, когда-то бледно-алых, а теперь покрытых налётом из тонкой белой корочки. – Прямо сейчас.       Гелла поднимает голову, силясь найти подвох или же неправду, но видит перед собой уставшую женщину. В ней нет более той королевской гордости и стати, лишь болезненный вид тленного тела и измученная душа.       Поверженная Королева, оказавшаяся в заточении без права на ход в шахматной партии жизни. Обессилевшая и бросившая корону к ногам ничего не означающей пешки. Когда-то и Немногословная Муза вот также упала на колени перед Мессиром, в надежде на…       Гелла пошатнулась, широко распахивая глаза, проводя параллель между своей судьбой и судьбой той, что сейчас пришла к ней. Слишком много общего. Через чур. Вампирша прижала руку к губам, сдерживая крик, совершенно не замечая, что пальцы до боли впивались в ладонь.       Маргарита удивлённо взглянула на рыжую бестию, в глазах которой застыл ужас.       Гелла смотрела на Алмазную Донну и видела… себя. Отражение в зеркале. Поверженная, в ситуации, из которой нет выхода, где даже одна тропинка, петляя, неумолимо приводит к обрыву. Где неминуемо падение с высоты вниз, глотая холодный, раздирающий лёгкие воздух. Где промедление сродни пытке раскалённым железом. Где… в пустоте может забрезжить призрачный лучик света, возвращающий к жизни.       - Тебе нужна моя помощь, - вопрос из уст рыжей бестии прозвучал утверждением, и два взгляда, пересеклись.       Неожиданно пришло понимание, когда Маргарита кивнула в знак согласия, а Гелла одновременно отрицательно покачала головой.       - Я не прошу о многом, - голос бывшей Королевы приобрёл уверенность, хотя всё ещё был слаб. – Только дай мне… яд.