Катария
18 августа 2017 г. в 17:23
Мы шли вместе с цыганкой через подземный лес и туннели. Коридор следовал за коридором, а мы всё молчали. В звенящей тишине я ожидала, что женщина заговорит первой, может, что-то спросит. Но она даже не оборачивалась, чтобы узнать, иду ли я за ней.
Наконец, мы вышли в тот самый первый зал, где меня объела парочка гриферов.
— Видишь? — вдруг остановилась брюнетка, и показала взглядом на гигантский белый череп, заменяющий стойку.
— Ага, я тут раньше уже проходила. Большой череп, — спокойно ответила я. В конце концов это не самое странное здесь.
— Череп и ребра одного из трёх великанов, — сказала Катария и потянула меня дальше.
— Какие рёбра? — озадаченно спросила я, ведь я видела только череп.
— Столы и скамейки, конечно же, — ответила она, как будто это очевидно.
Я посмотрела повторно на маленький пункт выдачи еды местным карманникам. Ещё долго не забуду, как меня провели.
Почему-то стало мерзко, как будто я не на рёбрах сидела, а повалялась на мертвом животном. Жуть. Меня передёрнуло, и захотелось побыстрей принять ванну, чтобы счесать с себя налет смерти и разложения. Оказывается, я довольно мнительна и брезглива.
— Вижу, удивить я тебя всё же смогла, — сказала женщина и вновь повела вверх по лестнице. — Черепа можно ещё найти по пути сюда, с другой стороны, откуда пришла ты.
— Откуда ты всё знаешь? — нервно спросила я, — меня начинает это раздражать — все всё знают, одна я не у дел. Ещё обиднее, что они все знают обо мне. — Может, тогда расскажешь, где то, что я ищу, м?
— Найти тебя совсем не сложно — ты выделяешься из толпы со своим нарядом. Придя ты без него, мне было бы в разы сложнее тебя выследить, — ответила ведьма на первый вопрос и проигнорировала второй. Такое чувство, что она избегает некоторые темы.
— Это нечестно! — сказала я с досадой и раздражением. — У меня вечно все через… Да через жопу! Извините за мой французский, — выпалила я и стала снимать свою одежду, но успела лишь бросить на пол платок.
— Девочка моя, — улыбаясь, ответила Катария, не давая мне стянуть черный плащ, — это всё от того, что у тебя нет цели в жизни. Не каждый может плыть по течению и наслаждаться этим.
Ее слова заставили меня задуматься: до прихода Стива моим развлечением было строить необычные дома. Потом я была занята лечением. И стоило Стиву уйти, как всё пошло под откос. Казалось, поймать сбежавшего подозреваемого было целью, но я не могу её осуществить. Да, определенно, у меня не было плана или идеи, ради которой можно было жить. Или всё же есть — вернуться домой, чем не цель?
Я уверена, что здешние люди не помогут мне найти сбежавшего грифера, хотя бы потому, что я не одна из них. Конечно, по легенде я одна из них, хоть и новичок, но что-то мне подсказывает что это не имеет значения— я чужая. Встаёт вопрос, а чья же я…
«Своя, — сделала я вывод. — И всё, что я хочу — это вернуться домой».
Я сжала кулаки и уперлась взглядом в землю, чувствуя важность одного момента из тысяч. Да, определенно. Помочь Херобрину и свалить отсюда домой. Родители волнуются.
«Да, это то, что нужно. Может, он не такой, как его представляли люди? Хотя, я не уверена в нём до конца; ставлю на то, что мы ближе друг к другу, чем к обычным людям».
— Ты права, — согласилась я, нагоняя женщину, — у меня нет цели в жизни. Большую часть времени я считала себя мертвой. Что мой холодный труп найдут утром, перепачканный повидлом и облитый чаем. А на экране изображен мой не достроенный дом. Но теперь… Мне вручили ещё один шанс.
О да, я не буду искать того грифера, это бессмысленно. Но я и не прощу ему смерть моей лошади. Если предоставится шанс, я им воспользуюсь, но главное сейчас сосредоточиться на работе с Брином.
— Я не знаю, как и когда я вернусь домой, но это лучше простого отупляющего бесконечного ничегонеделания.
Катария слушала мой монолог внимательно, а когда мы подошли к её комнате, заботливо поддержала дубовую дверь, чтобы я не стукнулась.
Комната её оказалась маленькой, но уютной. Целые фолианты лежали в углу и на столе с мисочками и скляночками. Хоть книги и занимали значительно большую часть комнаты, все же оставалось место для кровати и большого сундука, заваленного коврами.
— Почему так много ковров, Катария? — спросила я, наблюдая ковровое безобразие: парочка была даже на потолке.
— Здесь порой бывает холодно, — спокойно ответила женщина. И заглянула за один из ковров на стене, слегка отодвигая его край.
— Но это место окружает водный горячий ад! Здесь должно быть очень жарко, — к сожалению, я не могу рассчитывать на свои ощущения, я не всегда чувствую вкус еды, что уж говорить о температуре окружающей среды.
— Да, внизу ужасно жарко, но наверху иногда случаются холодные ночи.
Я успела заметить уголок большого шкафа с какими-то склянками, когда женщина заглянула за ковер. Интересно, это тайник, или просто так завесили? Я с интересом обвела взглядом комнату, представляя, где именно спрятан ещё один тайничок или два.
Я устало села прямо на пыльный и грязный коврик, по которому потоптались, наверное, раз шестьсот и больше. Но мне было всё равно, сегодня я вредничаю.
— Слушай, а разве вот этот ковёр не был у тебя в предыдущем доме? — я показала на маленький, но живописный коврик, приколоченный к стене.
— Ха-ха, конечно нет, — ответила она, что-то соображая прямо на своем столе, — я их покупала на рынке с большой скидкой. Так что одни из них просто копии других.
Она подошла, держа в руках две невысокие и широкие чашечки. На мой взгляд, они выглядели ненадежно и нелепо, напоминая скорее миску, чем кружку.
— Держи, — сказала она и передала мне чашу со странными символами по бокам и на внутренних стенках.
— Что не так с этой посудой? — спросила я, рассматривая причудливые иероглифы по бокам.
— Они зачарованы: они не разобьются и налитая в них жидкость не потеряет температуру, — сказала она и отпила от чашки. — Сложно было их тут найти, мародеры давно здесь всё облазили до меня.
— Я про форму, но ладно… — сказала я, рассматривая, как из чашечки поднимается пар. — Так значит, ждать, когда она остынет бесполезно? — хозяйка кивнула головой, и я поставила чашку рядом с собой. Катария же присела на кровать.
— Их я нашла практически случайно, я тогда не рассчитывала найти что-то стоящее, — продолжила женщина, — но мне крайне повезло: сундук, в котором они находились, был на берегу, из-за песка и тины он пролежал довольно долго нетронутым. Пришлось хорошенько покопаться… Почему ты не пьешь? — Слегка удивлено спросила она, смотря как я поставила на пол кружку.
— Не хочу, — пожала я плечами. Когда она говорила, я пристально рассматривала эту женщину, и мне стало жутко интересно. — Расскажи о себе, пожалуйста.
— Почему ты интересуешься? — спросила сначала, но, не дождавшись моего ответа всё же начала рассказ. — Хм, с чего бы начать?..
— С самого начала? — проронила я, но потом добавила: — Тебе же примерно лет триста, да?
— Чуть больше, — с улыбкой ответила она. Как будто разговор про её возраст женщину смешил.
— Ты отлично сохранилась, — сделала я комплимент, а сама не могла поверить, что кто-то прожил так много. Она же просто человек.
Катария рассмеялась над, в общем-то, серьезным комплиментом.
— Это одна из множества причин, почему лучше быть как можно дальше от королевства. — сказала она, не подув выпила горячий чай.
— А как оно называется-то? Всё время слышу и слышу это слово, а полностью название так никто и не сказал… — я решила использовать шанс на полную, хочу узнать больше об окружающем мире.
— Хм… — в первый раз я увидела, как она задумалась. — Когда-то у него было полное название, на языке вертится, но не вспомню… Сейчас все его называют Королевством, просто потому что оно единственное. Многие гриферы, да и жители считают, что «Королевство» — это полное название. А сейчас я тоже подзабыла название, так что не могу ничем помочь.
— А откуда ты родом? — спросила я.
— А вот это уже другая и длинная история… Хочешь узнать, как я докатилась до жизни такой? — спросила она, и мне показалось, что в её голосе незаметно скользнула грусть.
— Да, мне было бы интересно узнать тебя получше. Ведь ты про меня знаешь намного больше, чем я о тебе, — незаметно это превратилось в дружескую посиделку, — то есть, было бы нечестно, оставайся ты инкогнито для меня.
Катария хотела было что-то сказать, но я её перебила:
— Мы прям как подружки, — распалилась я, вспоминая другую жизнь, когда подобное было нормой. — Давай ты мне косичку заплетешь, а я тебя расчешу. А у тебя есть печенье?
А теперь шокирующие заявление: я перебивала её специально. Несправедливо, но я так мелко мстила этому месту за все разочарования. Да, Катария была не виновата, но во мне скопилось столько злости, что уже для меня не имело разницы, кому мстить и как.
Вопрос повис в воздухе, и она уже хотела что-то ответить, как я её перебила вновь:
— Да без разницы, я наделаю, мне не сложно, — улыбаясь, ответила я.
И вот, я, понимая, что это нечестно и по-детски, все равно позволяла этому случаться. Просто нужно было куда-то сливать желчь.
Наконец, я перестала дуться, и во мне проснулась совесть, зато Катария замолчала и стала пить свой чай.
— Ну… Так рассказ будет? — невинно спросила я.
— После того, как ты закончишь, — ответила она, блеснув глазами. Поверить не могу, она смеется надо мной.
Что ж, этот раунд выиграла она, попивая чай из древнего артефакта. Но молчание начинало надоедать, и, видимо, не только мне:
— Это было примерно восемьсот лет назад. Один из свиты первого предсказал, что очень скоро на острове не останется ресурсов, — видимо, она решила начать рассказ с самого начала. — И если тогда ему никто не поверил, то спустя века Королевство начало испытывать нехватку многих ресурсов. С позволения и финансирования главного консула инициативу подхватили несколько других членов совета, и началась разработка плана: они будут добывать дерево и железо на континенте, который в простонародье назвали «Темный материк», «Лик ужаса» и так далее.
Она отпила из чашки — видимо, горло пересохло.
— А что дальше было? — не стерпела я.
— Советники посчитали опасным посылать туда мирных людей без представления, что там их ожидает и решили так: преступники, воры и убийцы будут работать на материке под присмотром нескольких представителей власти и надсмотрщиками. Это в первое время и впрямь работало, пока не начались массовые побеги. Я участвовала в этом с самого начала: когда-то я была на хорошем счету, но мои, кхм, противники отправили меня на тёмный материк, назначив смотрителем. Я была обязана следить за преступниками и корректировать их работу, мучаясь в нетерпении и желая вернуться домой.
— По-моему, звучит как что-то престижное? — с интересом спросила я, вставая с пола и отряхивая заднюю часть штанин. — Почему тебя сослали?
— Тогда все считали материк проклятым местом, а я была бунтаркой и перешла дорогу некоторым людям. От меня хотели избавиться на время, чтобы я дальше не мозолила глаза. Не могу не признать, они довольно изящно избавились от меня, не дав мне шанса отказаться от «великого дара» совета.
— Но за что они тебя в ссылку отправили? Да и вообще, как маленькая кучка людей может управлять преступниками?
— Во-первых, я декламировала очень свободные взгляды, которые, в некотором смысле, подрывали авторитет верхушки. Я была лидером своего круга и была специалистом в своей профессии, потому меня и не запрятали за решетку — поднялся бы скандал. Во-вторых, арестантам предлагали свободу на материке всего за малую плату: добывать древесину. Несмотря на страх перед материком, большинство все же выбрало свободу и нормальную жизнь на воле, — Катария вновь прервалась. — Не хочешь конфетку? Как жженный сахар, но внутри орешек.
— Нет, спасибо, я вся во внимании, — вполне искренне ответила я. Оказывается Катария не просто какая-то цыганка, а вполне себе политический деятель. В прошлом, разумеется.
Вздохнув, она продолжила:
— Мы впервые ступили на дикий континент рано утром: нас встретили зелёные высокие деревья и птичий щебет, они казались обещанием начала новой жизни. Как рабочие, так и управляющие были взбудоражены, ведь никто не надеялся, что это место окажется настолько дружелюбным и богатым. Все веселились, но я с каждой минутой становилась мрачнее и мрачнее. Я чувствовала чужой взгляд и никак не могла настроиться на руководство людьми. Чем ближе становилась ночь, тем сильнее я нервничала, а интуиция отбивала чечетку в моей голове. Наконец, наступила ночь, и мы все вспомнили, почему этот материк назывался «проклятым». Много людей погибло; как и рабочие, так и надзиратели понесли большие потери — от полного уничтожения нас спас рассвет.
Катария замолчала, погрузившись в воспоминания.
— Ого, — только и сказала я.
— Да… — согласилась она, возвращаясь из прошлого. — Как бы то ни было, на второй день пребывания в дикой природе случился бунт. Люди были напуганы, была даже парочка приверженцев, присоединившихся к рабочим. Но я не боялась. Меня что-то манило в глубь неизведанного леса. И я сбежала. Не знаю, что произошло с той командой, я больше не видела тех людей. Я шла и шла дальше в лес днями и по ощущению месяцами, прежде чем я встретила группу гриферов, преследующих какого-то человека. Несмотря на их занятость, они взяли меня с собой, попутно показывая, как надо выживать на диких землях.
А я все рассматривала эту смелую женщину, и что-то мне не нравилось в её рассказе. Почему она бросила своих людей? Что смелее: ринуться одной в лес полный монстров, или остаться и попытаться навести порядок?.. Нет, конечно, мне легко рассуждать, сидя в теплоте и комфорте, но всё равно это попахивало чем-то неприятным. Хотя, я же не знаю, как там было, может, Катария правильно сделала, что убежала?
Удивительно, сколько всего скрывается в её биографии. Я встала размять косточки и немного прошлась, как что-то упало со стола, когда я подошла ближе к нему. Решив помочь Катарии и поднять то, что упало, я обнаружила рассыпанную муку и опрокинутую чашку, в которой она и была до падения. Странно, чашку как будто перевернули… Может, она стояла на стопке книг? Кроме рассыпанной муки на столе лежали прутики без листвы стройными рядами по соседству с бумажными куличиками.
Катария не проронила ни слова, а я протянула руку к белому порошку, пытаясь его собрать обратно. Задумавшись, я вспомнила, как мама готовила блинчики и как я пробовала муку на вкус, когда была маленькой.
— Мука это? — спросила я и опустила в чашечку мизинец и попробовала на вкус собранное обратно вещество. — Вроде мука.
Теперь я уже заметила странное молчание. Я повернулась лицом к Катарии и увидела застывшее лицо женщины.
— Ты чего? — спросила я, заметив не читаемое лицо женщины.
— Это костная мука, дорогая. — Наконец ответила она.
— Фу. А это что? — спросила я, взяв маленький кулечек из которого слегка выглядывала веточка.
Нас прервал стук в её дверь:
— Катария, открывай! — глухо раздалось из-за двери.
Женщина вспорхнула как птичка к двери, даже не думая открывать:
— Чего тебе надо, Франк? Это моя комната, тебе тут ловить нечего! — прокричала она, и опять прислушалась к звукам из-за двери.
— У тебя, говорят, гости?
— И? Тебе какое дело? — начала распаливаться женщина — очевидно, действия загадочного Франка изрядно её бесило.
— Открывай, а то выбьем дверь!.. — помолчав немного, другой голос из-за двери продолжил: — Какой-то идиот напал на Гамбала, вывернув руку в спальной секции.
Катария посмотрела на меня как будто спрашивая я ли это сделала. А я что? Я ничего.
Я пожала плечами как бы говоря: «Ну да, это я, наверное».
В дверь начали долбить со всей силы, и женщина вернулась к разговору с неизвестным:
— Харе долбиться, открываю, — сказала она и убрала засов. В её тоне читались несколько оттенков: недовольство, пренебрежение, легкая тревога.
Первым вошел мужчина: красное лицо, нелепый набор брони и постоянно бегающие глазки:
— Ага, вот и она! — Сказал он, посмотрев на меня и начал двигаться ко мне. Из-за его плеча выглянул парень в такой же амуниции, что и старший товарищ, но на его лице читалось любопытство.
— А ну стоять, — перехватила мужчину Катария. — Ещё неизвестно она ли это.
— Известно-известно, такой наряд ни с чем не спутаешь, — заговорил он.
А мне было как-то неловко. Опять все началось из-за меня. Кто ж знал, что простая шалость вольется в подобное?.. Да и перед цыганкой было стыдно — она была добра ко мне, и из-за меня в её комнату врываются всякие…
Катария остановила полного мужчину, не давая ему до меня дотронуться:
— Мы пойдем вместе, — решительно сказала она, беря меня за руку.
— Что, ты её и защищать будешь? — спросил он с досадой
— Да, — лишь коротко бросила женщина.