Случайности

Гасилка появилась на лидаре. Чуть позже искрой маяка — на обзорных экранах. В иллюминаторе еще нет — далекие тусклые звезды интенсивней пробивали прозрачный монокристалл. Мишка подбросил оборотов, хотя их крейсерская скорость и так была высокой, — стандартный грузовик шел бы этот участок часов двести пятьдесят, они прошли всего за сто восемь. Но из-за места — практически безобъектная пустота, самый край рукава, — четверо с лишним суток казалось, что они висят и никуда не движутся. Подсознательный страх потерять дорогу и залететь не туда все равно исподволь грыз и выматывал нервы. Мишка постоянно следил, как их кораблик ползет по линии расчетного курса, проложенного Воронцовым, это успокаивало. Но сейчас, когда уже показалась станция — зримый (ну почти) ориентир, изменение окружающего Великого Беспределья, Мишке хотелось вскочить с кресла, вытащить из соседнего Воронцова и, облапив его, покружить по рубке. Не то чтоб он его маршруту сразу не доверял, нет — с любым другим навигатором и не согласился б, и давно б извелся, но все равно — станция гашения манила как порог родного дома: дошли. Дошли! Теперь бы погаситься побыстрее и прыгнуть дальше, уже ближе к центру галактики и к родному рукаву: и кораблей больше, и звезды ближе — хоть ориентироваться можно, и понимаешь, где находишься. С другой стороны, обходить аномалию у Яшки — двойной белой звезды — через плотный горячий центр было гораздо опаснее, а через обитаемую часть — месяц скакать придется. Поэтому и попадали колонисты Катарской Тулузы в клиенты и партнеры к «Пятьсот-Веселому» — другие перевозчики их медвежьего угла избегали. А Воронцов вписал их между двух своих маршрутных точек: за два прыжка от Нового Оранжевого. Мишка вспомнил, как на Оранжевом их катали верхом на местных копытных, а потом на Тулузе Руфь, увидев лошадей, уговорила их всех на урок нормальной верховой езды. На обеих планетах население говорило на своих диалектах, едва спасали ретрансляторы, но Мишке все равно понравилось. Все же хорошо! Мишке нравилась эта работа. Удаленные человеческие колонии, все такие разные, такие удивительные, все немного ненормальные, на взгляд цивилизованного человека… Но Мишке это нравилось — он и сам долгое время думал, что родился не в том веке. Не в своем. Но за девять месяцев на «Пятьсот-Веселом» понял — он такой не один, и вообще, люди «с ума сходить» могут очень по-разному и даже коллективно. До того самой странной и самой закрытой планетой человеческой цивилизации Мишка считал Тенториум, на который его пару раз заносило с предыдущим кораблем. И тем не менее, сейчас Мишка хотел вернуться в обитаемую часть галактики, побыстрее оказаться на Новой Вероне, увидеть современные мегаполисы, толпы людей, убедиться, что на дворе родной XXII век. Пискнул зуммер, и в правом углу лидара замигало — еще кто-то шел по сектору, стремясь к станции гашения. — Эти-то откуда? — вслух удивился Мишка. — Судя по сектору — с Малого Магелланового прыгали. Но не наффцы — те на Йоту-восемь выходят, — Денис лениво скосил глаза. — Ну да! На авшурскую станцию, — обрадовался готовности разговаривать от капитана Мишка. — Здесь только гамма-разъемы на слоте, значит либо люди, либо альфиане. Может еще фриссы, если на бабочку уник поставили. Денис кивнул. Ему по Магеллановым Облакам полетать было б интересно и, честно говоря, давно хотелось, но работы хватало и в Млечном Пути, и удовлетворением праздного любопытства можно было пренебречь. Они оказались неожиданно сильно востребованы удаленными островками человеческих колоний. Странно это — сначала забраться в едва ли не в максимально возможную даль от материнской Земли и других очагов своей цивилизации, а потом испытывать сложности с транспортным сообщением, связью, снабжением, реализацией излишков производства… Денис считал это поведение нерациональным. Плюс часть общин старательно поддерживала самоизоляцию, не сообщая о наличии у себя гасильной установки, не пуская на свою орбиту корабли без предварительной договоренности. Они все контакты получили вместе с кораблем. Возможности или обязанности — Денис все еще не разобрался с этим вопросом. И просто работал — составлял маршруты, чтобы всем, на кого указал ему Домбровский, как на "правильных", выгодных и "безопасных" клиентов, доставить оговоренные грузы в договорной срок. Корабль, который, как и они, направлялся к станции гашения заметно ускорился. Лидар уже опознал малый транспортный корабль — их класс. Мишка оскалился и тоже прибросил оборотов на маршевый движок. Покосился на Дениса, щелкнул тумблером, запрашивая у машинного разрешения на форсаж. Лампочка мигнула зеленым — похоже девчонки уже закончили свои парикмахерские развлечения, и Маруся была на месте. А может быть и заранее разрешила автоматике включение дополнительных мощностей, проверив запасную силовую установку за время последнего перелета — запуск из холодного режима, без подтверждения контроля от механика, искин бы не одобрил. Станция мигала визуальным маяком уже и в переднем иллюминаторе. Лидар уже видел габариты второго транспортника. Тот тоже не собирался уступать, выжимая из движка полную мощность. Денис видел цифры ускорений. И характеристику следового выхлопа. Мишка гнал на маршевом, не желая раньше времени выдать козырь. Да и честнее так — на стандартных комплектациях. Радостно и зло скалился, хищно щурил горящие азартом глаза — внезапное развлечение заставляло душу пилота петь в горячке состязания. Второй корабль на лидаре был уже с полными габаритами, а вскоре показался и на боковой обзорной камере сияющей лимонной искрой — фары, что ли, включили для пущего эффекта? — Пропусти, — Денис не мог объяснить, почему он так решил. Они уже вот-вот должны были войти в зону прямой видимости и радиосвязи со станцией. Еще немного и диспетчер возьмет их обоих на контроль и начнет готовиться к стыковке. В порядке очереди. Уступать сейчас было не по негласному правилу, но Денису вдруг резко захотелось не связываться с сияющим холодным, каким-то «химическим» светом неизвестным азартным транспортником. — Что?! Да на... Вот еще! Я его сейчас без форсажа сделаю! Лезет, наглец, без очереди! — Мишка не отвлекался от приборов, качнул рулем, выравнивая заход на стыковочный узел. — Пропусти, — голос оказался неожиданно жестким. — Ты серьезно? — Мишка удивленно повернулся, но скорость сбрасывать не торопился. Денис кивнул: — Пропусти. Мишка застонал разочарованным зверем и сбросил скорость до малого хода. — Парни, вы там что?! Стукнулись? Нас же обгоняют!!! — Маруська оказалась на месте и тоже, видимо, следила за гонкой. — Воронцов так решил, — мрачно огрызнулся Мишка. — Да блин! Ну вот… — протянула Руська, отключая комм, но первые фразы заковыристого ругательства услышать в рубке успели. И тут лидар, сконнектившийся со станцией, подписал и ее, и вошедший в зону контроля корабль. — Как ты узнал?! — Мишка вытаращился на Дениса, повел рулем, проваливая корабль и увеличивая дистанцию, и спешно дал задний ход, окончательно выползая из зоны коннекта и надеясь, что на «Космическом Мозгоеде» были менее внимательны. Денис пожал плечами. И съежился в кресле. На «Космическом Мозгоеде» то ли и правда были менее внимательны, то ли уже потеряли интерес к «500-Веселому», работая по другим, менее хлопотным или более денежным заказам. Но опасный, светящийся какими-то странными боковыми обвесками корабль погасился и ушел на разгон, прыгнув в другую часть космоса, пока «500-Веселый» еще стоял на станции, а его команда, сгрудившись в рубке, обсуждала интуицию своего капитана, больше напуганного, чем довольного ей.