Случайности

Мишка филонил безбожно и знал об этом. Он всеми силами старался избежать этого вопроса: «Как с „зайцем“ быть дальше». Первоначально от вопроса и ответа удалось увильнуть, потому что главным было спасти здесь и сейчас, а остальное временно не имело значения. Потом… Потом, Мишка, по большому счету, если совсем уж в честно в душонку влезть и основательно ее потрясти, ночевать у Руфи остался, чтоб разговоров не разговаривать. Утром завтраком занялся, а после за штурвал удрал… И вот уже и последние основания отпали — все проснулись, все собрались в кают-компании и ждали разговора. У них на борту киборг, уже краденный, взломанный и переписанный на них, как на хозяев. Еще у них на борту крупная партия непонятного вещества, судя по тому, где оно находилось, — ценного, и как минимум их действия потянут на промышленный шпионаж. А если это вещество секретное, краденное или нелегальное… То за хранение и транспортировку их могут привлечь при первом же досмотре, может быть даже по следам вещества в корабельных системах жизнеобеспечения, на оборудовании медотсека… И Мишка мог только надеяться, что этого не произойдет, но не мог гарантировать. Кроме проблем с законом, имелся другой аспект: и киборг, и груз, который в нем находился, могли принадлежать какой-нибудь крупной преступной группировке, и хозяева могли озаботиться поиском пропавшей собственности. И всю эту груду проблем друзьям обеспечил именно он — Мишка Логин. Пару месяцев назад, вернувшись на Внутренние Миры и с удовольствием просматривая Федеральный новостной канал, Мишка увидел ролик об Обществе Защиты Разумных Киборгов и проникся их идеями. Еще бы! Борьба за свободу обделенных правами личностей, угнетаемых рабов бесчеловечных людей — это ж надо было додуматься: в живое тело гвозди строительным пистолетом забивать и похваляться полным контролем над этим телом, чужим! Мишка, в голове которого мысль о неэтичности создания и использования продукции DEX-компани уже свила себе объемное и капитальное гнездо, обрадовался ОЗРК со всем энтузиазмом и тут же связался с их представителем (представительницей), и предложил себя в члены и соратники, сам еще плохо представляя, в чем это членство и соратничество будет выражаться. Умом Мишка знал, что почти тридцатилетний мужик должен сначала думать, а потом делать. Но все равно его регулярно несло и заносило. Как покровительственно говорил ему младший брат, ставший корпоративным юристом и уверенно делающий карьеру, человек уже семейный и солидный: «Подводит нелепое донкихотство, от первопричины до итога описанное Сервантесом». При том, что Темыч Сервантеса знал по адаптивным голофильмам и по Мишкиному пересказу. Но Мишке повезло: от него не попросили ни бросить работу и перейти к ним, ни срочно взять кредит на кабальных условиях, чтоб выкупить какого-нибудь киборга. Девушка выслушала его, поблагодарила за сознательность и попросила помочь с распространением информации — разместить на корпусе корабля рекламу Общества с контактным номером, или сделать посильный финансовый взнос. Скопившуюся на карточке зарплату Мишка перевел сразу же, размещению рекламы ОЗРК на борту команда не воспротивилась, и уже на следующей станции накачанный кобайкер с черной бородой, собранной в хвостик трогательной резинкой с божьей коровкой, передал Мишке рулон самопечатки и даже помог раскатать его по борту и прижечь паяльной лампой краску к антикорозийке. Попутно Пумба, как представился новый знакомый, восхитился их окрасом — на «500-Веселом» гладкое ухоженное покрытие исключительно достоверно имитировало драные лохмы старых отслоений. На внешних мирах, на тех планетах, с которыми работал «500-Веселый», киборгов было мало, и наклейка больше интересовала людей, которые чаще спрашивали: «А если мой это… права заявит… то мне ему, что, зарплату платить придется? А сколько? Как человеку или меньше? Жрет-то он того… больше. Значит зарплату можно меньше?» Мишка чаще всего отвечал вопросом: «А как по совести?» — заставляя собеседников скрести затылки. И тяжко вздыхать. Впрочем, со связью на удаленных планетах было сложно не только у киборгов, но и у людей — они регулярно забирали грозди флэшек, с которых требовалось отослать письма и ролики уже с цивилизованной части галактики, и, вполне возможно, разумные киборги разумно игнорировали предложение обратиться по межпланетке, понимая, что местные власти вряд ли сочтут их проблему достаточно важной, чтобы пустить к передатчику. А поскольку на корабле не было надписи: «Подойдите к нашему пилоту Михаилу Логину», — то и к Мишке никто из киборгов не обращался. И вот, на вполне себе полноценно обеспеченном связью и плотно заселенном Портленде, на корабль пролез киборг, в цифровой памяти которого приказа о проникновении не нашлось. А вот рекламу на борту он зафиксировал и сохранил с нескольких ракурсов. На этом основании Кувалдина и Тиц считали киборга Мишкиным пассажиром и подопечным. Воронцов сомневался и молчал, а Мишка Логин… Мишке Логину не хотелось признавать очевидного — причина общих проблем, общей опасности и общего риска именно он — Мишка Логин, несознательный член Общества Защиты Разумных Киборгов, который понятия не имеет как эту самую защиту вот теперь осуществлять. И который малодушно хотел бы переложить все решения на Альку-Дэкса-Дениса, капитана, потому что тот честнее, и с самим собой и вообще, смелей и прямее. Но нельзя. Потому что капитан отвечает за корабль, за команду, за груз, за исполнение взятых обязательств… И Мишка знал, что он может вынести последнее решение по "зайцу". И вынести, и исполнить. И будет прав. Они сидели в кают-компании и смотрели на схему своего маршрута, зависшую над голопректором. Дафна и Руфь, устроившиеся с двух сторон около Маруси. Денис со сгруппировавшимся на его голове в хвостатую шапку Рыжиком — тяжкой заменой капитанской фуражки, надевать которую Воронцов по-прежнему отказывался. — Мы же не можем выкинуть его за борт, — прозвучало это глупо и беспомощно. Недостойно взрослого мужчины, пилота, человека шпаги. Мишка это понял, едва закрыл рот. «Если не будет другого выхода, — ясно читалось усталых и одновременно решительных голубых глазах. — Лучше бы чтоб не пришлось…» — Ему нужна полноценная квалифицированная медицинская помощь! — Руфь вскинулась. — Поймите, я не могу ее ему обеспечить! Я вообще совершила преступление, служебное, должностное и этическое, вмешиваясь в работу чужого организма вне своей квалификации! Я не имела права делать с живым телом манипуляции, которые вне моей компетенции! У меня нет соответствующей аттестации! Понимаете, я обязана направить его к хирургу, к эндокринологу, гастроэнтерологу, токсикологу, гепатологу, нефрологу, пульмонологу, дерматологу… Судя по данным сканера у него относительно здоровы носовые пазухи и уши, исключительно на фоне общего состояния организма в хорошем состоянии сосуды, сердце и зубы. Просто потому что при остальных показателях они должны быть в гораздо более худшем… Я просто не могу обеспечить того, в чем он нуждается. Понимаете? — Руфь трясло, и Маруся, укоризненно глядя на Мишку, накинула на плечи медика плед и обняла ее. Немного успокоившись, Руфь продолжила: — Он хорошо дышит сам. И температура тела уже держится на тридцати пяти градусах. Я полагаю можно экстубировать и отключить подогрев изотонического раствора — он сам справится, хватит внешнего согревания и лицевой маски. Но без помощи специалистов он не то что не восстановится, всех причин патологий не установить! — Фея, ты сама сможешь им заниматься? Временно. Пока он у нас. Сейчас, — Руська переглянулась с Денисом и погладила Руфь по спине. — Ты, молодец. Вытянула его. Но дальше сама, или нам с Логиным лучше и дальше быть руками, а тебе — говорить нам что и как? Руфь обвела их всех большими, влажно блестящими от близких слез глазами, опустила голову и тихо прошептала: — Лучше если вы… Я все равно боюсь. Я постараюсь, но… — Да не вопрос! Готов делать все, что скажешь! — Мишка ответил одновременно с притиснувшей медика к себе Марусей. — Просто передать его властям или DEX-компани, все равно что выкинуть за борт здесь, — Дафна вздохнула и посмотрела на Дениса. — У него крякнутая, и похоже не раз, программа. У меня не получается полностью разобраться, все время какие-то дурацкие связки лезут. Проще всего все снести и поставить новую базовую, но я не знаю, как на нем форматирование скажется, пока имплантаты отключены будут… — Лучше не надо! — Руфь помотала головой. — Понимаете, организм в очень плохом состоянии… — То есть, возможны любые сюрпризы, — Денис все же поднял руки и снял кота с головы. Рыжик протестующе мявкнул, но быстро успокоился и уставился на Дафну, дублируя взгляд капитана, вычислив виновника того, что капитан перестал изображать неподвижного фараона и подставку для кошачьего величества. — Не то чтобы любые… — Дафна потупилась. — Просто, я же тоже торопилась… А исходной маски у меня не было. Но мы у него в хозяевах. Это точно! Гарантирую. И на жизнеобеспечение имплантаты работать будут. — Чемодан без ручки… — пробурчала Маруся. От Мишки никто ничего не требовал, и никто его ни в чем не обвинял. Даже Воронцов не сказал: «Это твоя затея — расхлебывай!» Они называли проблемы, переглядывались и думали. И это было гораздо хуже, чем если б от Мишки потребовали срочно придумать способ избавиться от киборга или немедленно связаться с представительницей ОЗРК и озадачить проблемой их. Последнее, как Мишка понимал, тоже перекладывание своего креста на чужие плечи. Мишкин жизненный опыт говорил о том, что в ОЗРК такому подопечному не обрадуются. А еще киборга им надо будет как-то доставить. Краденного, нелегального киборга! — Через три часа будем на станции. Я свяжусь с Обществом Защиты, перекину им данные, и попрошу забрать, — Мишка посмотрел на Дениса, тот кивнул и перехватил Рыжика, нацелившегося влезть обратно. — А они захотят его забрать? Смогут? — Маруся скептически посмотрела на Мишку. Обычно это была Денисова гримаса. Но у Руськи тоже неплохо получилось. У нее, как и у Мишки, сложилось впечатление, что в ОЗРК готовы иметь дело со здоровыми и разумными киборгами, которым надо помочь наладить контакт с хозяевами, найти свое место в обществе в качестве свободного и самостоятельного индивида. — Ну… Может попросят подвезти до ближайшего приюта… — На Альматее таможня. И мы обещали не задерживать доставку, — Денис прижал кота к коленям, и тот согласился оставить попытки влезть на голову капитана, если его будут чесать под нижней челюстью и за ушами. — Опять в тайник временно перегрузим, — предложила Дафна и посмотрела на Мишку, ожидая поддержки. Денис тоже смотрел на него. Мишка и сам понимал, что это риск. На Альматее при посадке могли и досмотреть. Все же груз с Внешних Миров у таможенников планет более близких к условному центру Федерации всегда вызывает повышенное внимание. На Портленде перед посадкой их уже досматривали с киборгом, но пустые полости тайников он либо не нашел, либо счел элементами конструкции. А нелегальный киборг, реально находящийся в тайнике… — совсем другое дело. Тем более если этот киборг еще и живая бомба. — Я свяжусь, может до Альматеи удастся договориться… — ЭрГэ-семь — пустой сектор, — заметил Денис, покачав головой и показав жестом будто берет пальцами что-то. Вроде контейнера, извлеченного из киборга. Они снова переглянулись. Мишка не мог поручиться только за Руфь, остальные, он был уверен, подумали об одном и том же. Что если владельцы киборга и груза вычислили его побег (например, по камерам космопорта Портленда) и успели связаться с киборгозащитниками, подкупить кого-нибудь и устроить засаду на воров-спасателей. Девушка, выступавшая по головиденью, и та, с которой разговаривал Мишка, показались ему искренними и порядочными, но разум, а так же жизненный опыт (пусть и чужой) утверждал, что недоверчивые люди живут дольше беспечных. И Мишка спросил о другом: — Как будем от груза избавляться? — Спохватился! — усмехнулась Маруся. — Пока ты за штурвалом сидел, я его уже за борт отправила, с малым пиропатроном из аварийного комплекта. Так что он давно уже в виде локального пылевого и мелкофрагментарного мусора болтается. То, что вопрос решили без него, Мишку одновременно обрадовало — минус одна проблема, озадачило — непонятно, когда успели обговорить что делать и придумать как сделать, и огорчило — решили без него, угадали его нерешительность. Говорили еще о закупке лекарств — надо и восполнять потраченное, и не хватало еще дополнительно для пациента. Денис кивнул, и, если б Маруся не выдрала у него список, который, виновато опустив голову и спрятав взгляд под ресницами, перекинула Руфь, они б не узнали, что «общих денег» хватает едва на половину требуемого, а остальную закупку капитан собрался покрыть из личных. Причем все равно, по итогам общего расчета и доскладчины выяснилось, что личных сбережений у капитана сохранилось больше, чем у остальных, хотя делили они «зарплатную кучку» всегда поровну. Еще один повод для самоедства — Мишка уже и только ожидавшийся после Альматеи перевод за доставку должен был внести за подарок новорожденному племяннику. Он оформил от себя покупку детской мультифункциональной кроватки в виде флайера. Темыч поблагодарил скупо, но зато приехавшей кроваткой не уставал восхищаться Мишкин папа и дед малыша. Никто из экипажа пилота не спрашивал про деньги — знали про подарочные хлопоты, но от этого было еще более неловко просить «посчитать с возвратом». Денис бы хотел избавиться от киборга на корабле. Чем быстрее, тем лучше. Но не верил в то, что кто-то захочет забирать его и лечить, он вообще не верил в бескорыстие незнакомых людей. Поэтому молчал и ничего от команды не требовал. Надеялся только, что тайники корабля достаточно надежны — переживал, как такой нелегал может сказаться на будущем друзей, если они с ним попадутся. Беспокоился, как бы не подвести заказчиков, выдержать сроки, обеспечить сохранность груза. Его радовало, что ничего не надо приказывать команде, прекрасно решающей как быть самостоятельно, и волновало неизбежное объяснение с опекающим их экипаж Домбровским. Совсем не рассказывать про киборга и груз казалось заманчивым, но вряд ли было умным. А вообще, был бы Денис один — все было б проще. И Домбровского бы не стал озадачивать, и сам бы меньше переживал. Ответ Общества Защиты Киборгов на письмо Мишки пришел не сразу. «500-Веселый» успел погаситься. Руфь в киоске, нашедшемся на станции, пополнила запас глюкозы и физраствора, сокрушаясь, что цены задраны, а препараты отнюдь не от лучших производителей и не совсем те, что они уже начали использовать для пациента. Мишка сгрыз почти две пачки крекеров. Денис отписался Домбровскому, сообщив про «зайца» и планы на его счет без подробностей. Он уже собирался отдать приказ на уход в точку прыжка и разгон, чтоб не тратить время зря, бесполезно болтаясь около станции. Да и дружно нервничающая: «Ну что, ответили? Что?» — женская часть экипажа, набившаяся в пультовую, накручивала градус беспокойства. Но, едва Денис собрался выполнить капитанский долг и принять одно решение за всех, как над терминалом всплыло виртокно с конвертиком. Ответ состоял из двух частей и отличался бесполезностью. «А… Он точно еще живой?» — содержалось в первом долгожданном письме. «А вы уверены, что он разумный? Вы с ним разговаривали?» — во втором. Денис отодвинул Мишку, начавшего по второму разу в подробностях описывать всю историю с начала, превратил написанное им в краткое: «1. Да. 2. Нет. 3. Нет», — и кликнул значок «Отправить». Ждать новой реакции Общества решили в пути.