Сказание о чае. Архив

Пиппин чувствовал сильнейшее беспокойство, выходя с талана. Этот странный эльф из Лихолесья, столь упорно привлекавший к себе всеобщее внимание, притягивал его взгляд весь Совет. Что-то неуловимо знакомое было в его повадках: в интонации голоса, в способе двигаться, в постоянной неясной улыбке, и это что-то его очень и очень тревожило. А потом в какой-то момент хоббита как будто окатило ледяной водой: он вдруг вспомнил, где и у кого он видел эту улыбку. Конечно же, видел, и даже дважды... Перегрин тогда ощутил, как его сердце на секунду остановилось, а затем начало дергаться в каком-то рваном темпе. В глазах плыло от страха. Нет, это не может быть он. Хоббит ещё раз скосил глаза на Адертада, как ни в чём не бывало поправлявшего длинные светлые волосы. Что ему теперь делать? Кричать? Поднимать тревогу? А если он ошибся? Пиппин быстро отвел взгляд и уставился на свои колени. Нет, если хорошо подумать, то Враг никак не может быть здесь. Саурона бы наверняка сразу узнали, да и прочие эльфы Лихолесья подтвердили слова Адертада и назвали его другом. Ему просто показалось. Это у него нервы шалят в последнее время. Вплоть до самого конца Совета он так и не смог заставить себя вновь посмотреть в сторону эльфа. Только эльфа ли? Когда все встали и начали выходить, Пин всё же пересилил себя и нашел глазами Адертада, благо стоял он спиной. И тут случилось ещё кое-что, окончательно выбившее его из колеи: на правой руке лихолесца красовался аккуратненький бинт, закрывавший указательный и средний палец. Хоббит тихонько ахнул, сделал шаг назад, прячась за ближайшей широкой спиной и в панике закрутил головой в поисках Гэндальфа. Но, сколько бы он не искал, волшебника словно след простыл. Пин, торопясь, спустился по лестнице, надеясь встретить мага около мэллорна, однако внизу его тоже не было. Зато на одной из садовых скамеек сидел Мерри и, видимо, размышлял о чем-то. Вздохнув, Пин сел рядом. — Слушай, Мерри, — он взглянул на друга, — Ты не видел Гэндальфа? — Видел. А что? — У меня к нему дело, — шепотом проговорил Пин, оглянувшись, — Очень важное. Помнишь, ты спрашивал тогда на Совете? Мне наверняка показалось, но тот эльф… Адертад… Он на Врага похож. — Что? — Мерри недоуменно поднял бровь, — Ты это серьёзно? — Серьёзно, — вздохнул Перегрин, — Надеюсь, что всё же ошибся. Но сказать-то следует. — Подозреваю, ты просто перенервничал, — задумчиво протянул Мерри, — Но, если хочешь знать, они уходили с совета вместе с Владычицей в направлении её Мэллорна. Перегрин мгновенно вскочил со скамейки: — Тогда сейчас же к ним подойду. Хоббит ринулся вперед по тропинке, раскидывая во все стороны упавшие золотые листья. Сколько отсюда до мэллорна Галадриэли? Вроде, не очень далеко… Когда меж деревьев мелькнули силуэты Гэндальфа и Владычицы, он наконец позволил себе сбавить шаг. Отдышавшись после долгого бега и подойдя ближе, Пин крикнул, чтобы сразу заявить о своем присутствии: — Это я, Перегрин! Простите, если помешал. Галадриэль быстро повернулась в ту сторону, откуда донесся голос и воззрилась на Пиппина. — Великая тревога привела тебя сюда, — молвила она, — Верно, ты искал того, кто тебя выслушает? Хоббит отдышался, кашлянул и поднял голову кверху. — Да! Гэндальф, Владычица Галадриэль… Я вас искал, чтобы… В общем, на Совете мне показался крайне странным Адертад из Лихолесья. Он в надежде обвел взглядом их лица. Поверят ли они ему? Но, вот, кажется, в глазах мага блеснуло понимание и смутная тревога. — Адертад? — переспросил Гэндальф, — Признаться, нас он тоже тревожит. Пин выдохнул, помолчал секунду. — Мне он показался похожим на Врага, — объяснил хоббит, — Знаю, что невероятно, но на Совете же говорили, что он облик менять может. Да и я ведь Его хорошо тогда на площади разглядел. И внешне он похож: и лицо, и волосы, и поведение у Адертада странное. Гэндальф нахмурился. — Ты же понимаешь, насколько это серьёзное обвинение, чтобы можно было судить по цвету волос? Слишком велика вероятность ошибки, Перегрин, — маг вздохнул, — К тому же, даже Врагу не хватило бы дерзости, чтобы вновь провернуть подобное. Галадриэль посмотрела на Пиппина, внимательно вглядевшись в его глаза. — Перегрин, — произнесла она, — Нельзя просто так обвинить кого-то лишь из-за его внешности. Ты дважды пережил темный ужас, и его отголоски всё ещё преследуют тебя. Хоббит вздохнул. Не верят, значит. А он то надеялся… Хотя, может быть, все-таки получится их убедить? — Наверное, вы правы, и все это мне просто показалось, — тихо сказал он, — Но вы же сами наверняка его подозреваете. И у него два пальца замотаны на правой руке. Там же, где Враг Кольцо теперь носит! Во взгляде Гэндальфа на миг мелькнула тревога. — Знаешь, Пиппин, — проговорил вдруг маг уверенно, — Хоть я и не думаю, что твои подозрения окажутся верными, но с Адертадом нам поговорить стоит. — Да, мы должны отыскать его, — вдруг резко проговорила Галадриэль, точно вспомнив что-то, и голос её дрогнул, — Немедленно. *** Глядя на статную, величавую Владычицу Леса, сложно было предположить, что она умеет настолько быстро бегать. Но факт оставался фактом. Прямо сейчас они — Пиппин, Гэндальф и Галадриэль — со всех ног бежали в направлении мэллорна лихолесцев. Подол белого платья эльфийская королева ловко собрала, заткнув за пояс, и вообще видок у неё в данный момент был весьма странный: с раскрасневшимся лицом и развеваемыми встречным ветром волосами. Странно конечно, что на бегу Пин успевал думать ещё и об этом, ведь, казалось бы, прямо сейчас его мысли должна занимать исключительно пугающая возможность того, что Адертадом на самом деле был Саурон. Но, кажется, его мозг просто устал бояться и объявил перерыв на полезную для здоровья утреннюю пробежку. Хотя какую там утреннюю — солнце давно перевалило за полдень и теперь начинало клониться к горизонту, а он так и не пообедал. Впрочем, конкретно о еде сейчас думать точно не стоило: с тем переполохом, который он поднял, добраться до неё ему удастся ещё не скоро. Наконец бесконечный лес кончился, открыв вид на поляну с огромным мэллорном посередине. Запыхавшийся Пиппин буквально влетел на талан вслед за Владычицей и остановился, тяжело дыша. Только сейчас он снова ощутил испуг в полной мере. Вот они зайдут в дом, встретятся с Адертадом… А дальше что? А вдруг он и вправду…? И что тогда будет? Галадриэль, отдышавшись, прошла чуть дальше по талану. Однако, послышавшийся неясный гомон заставил ее остановиться — двери дома распахнулись и из них появились трое улыбающихся эльфов. Один из них, с темно-рыжими волосами и в расшитой узорами одежде, занимал должность капитана стражи Лихолесья и был на совете. Двое остальных, скорее всего, являлись другими эльфами из делегации. Все трое с любопытством покосились на внезапно ворвавшихся. Однако Гэндальф, не тратя времени на приветствия, подошел ближе. — Мы ищем Адертада. Он здесь? Рыжий чуть нахмурился, задумчиво приложил палец ко лбу, а затем его лицо просветлело и озарилось улыбкой. — А, вы про Умника? Он гулять пошел, говорит, виды у вас хорошие. Но, наверное, скоро вернется. А что, у вас к нему какое-то дело? Митрандир нахмурился, его лицо помрачнело. — Гулять, говоришь? Да, дело у нас к нему есть. Важное, надо сказать, дело, и хотелось бы разрешить его поскорее. — А что вам от него надо? — полюбопытствовал один из пары стоящих рядом лихолесцев. Они прошли чуть вперед, и стало видно, насколько они похожи. Братья? Даже, скорее, близнецы. — Тоже не понимаю, — медленно проговорил другой, отличавшийся лишь шрамом на левой брови, — Хотя об этом не нам беспокоиться. Правда, если он принесет еще вина, я буду рад, — обратился он к брату. Пиппин с облегчением слушал спокойные слова лихолесских эльфов, видел их искреннее недоумение. Нет, Адертад — их давний и хороший друг, это очевидно. Ему просто показалось. Однако колкое беспокойство не желало так просто уходить прочь. Ему надо увидеть самого эльфа ещё раз, чтобы удостовериться в том, что он совершенно точно ошибся. А его нет на мэллорне, среди остальных. Совпадение ли? Хотя разве можно обвинить кого-то только за то, что он пошел гулять? С другой стороны, если принять во внимание все эти маленькие странные совпадения, ни одно из которых в отдельности не может быть достаточно весомо для подкрепления его обвинения, то не слишком ли их много? Внешняя схожесть, холодный взгляд, жестокие слова, замотанные пальцы — всё это говорит лишь об одном. Но разве может быть Саурон хорошим другом эльфов-лихолесцев? Нет, конечно, это — абсурд. Митрандир глубоко вздохнул. — Значит, он с вами из Лихолесья прибыл, так? — Да, он наш друг, — проговорил эльф несколько удивленно, — Мы давно уже знакомы. Так зачем он вам нужен? Натворил что ли что-то? — Давно знакомы? Насколько же? — Ну… Это он преувеличивает, не так уж и давно, — подал голос эльф со шрамом, — Умник к нам присоединился перед выездом в Лориэн. — А кроме того, что присоединился, так еще и вина принес, — поддакнул ему другой, — С нами поделился — два ящика целых притащил. И знаете, какой у него был аромат? Это же чудо просто… — Аургайл, ты от темы уходишь. — одернул его эльф со шрамом. С каждым новым словом лицо Галадриэль мрачнело всё сильнее. — Таурион, скажи мне ты, кто этот твой друг, — обратилась она к капитану стражи Лихолесья, — Чей он сын и чем был занят во дворце? Рыжий озадаченно почесал в затылке, задумчиво сдвинул брови, смотря перед собой. — Как бы вам сказать, — начал он осторожно. — Скажи, как есть, — с натянутой улыбкой посоветовала Галадриэль, сжимая пальцами складки платья. — Ну, — вздохнул лихолесец, — Насчёт первого я не знаю, а вообще он говорил, что во дворце главным ювелиром работает, а что? Неприятное беспокойство в груди Пиппина зацарапалось с новой силой. Как это — не знает? И какой же он тогда им друг? А если он прав, то может быть и эльфы эти — не настоящие? Но нет, вон рыжего Галадриэль точно знает давно. — Не знаешь? — голос Владычицы Леса прозвенел разбившимся стеклом, — Как ты можешь не знать? А вы? — она пристально посмотрела на близнецов. Те удивленно переглянулись. — Нет, и нам ничего не известно, — покачал головой один из них, звавшийся Аургайлом, — Но что случилось? Вы так побледнели. — А нам не до того было — и так ясно, что наш, из дворца, — подал голос другой, — Но можете быть уверены — он эльф хороший, понимающий, да еще и силой его не обидели. Помнишь же, как он пробку из бутылки двумя пальцами вытащил? — обратился он к брату. Тот согласно кивнул. Галадриэль постояла молча, прикрыв глаза. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. — Значит вы не знаете о нём больше ничего? — ни то спросила, ни то утвердила она. Таурион виновато покачал головой. — Нет, Леди Галадриэль. И всё же, что случилось? Я вижу по вашим лицам, что происходит нечто странное. Владычица послала рыжему один долгий взгляд, после чего обернулась к Гэндальфу. — Митрандир, тебе надо остаться здесь. Вдруг… я всё же очень очень надеюсь, что мы ошибаемся. — она резко замолчала, сглотнула, и начала говорить снова. — Я пойду к зеркалу. Если Адертад всё ещё в пределах Лориэна, оно отыщет его. Если он вернется, или случится что-то ещё, пусть Перегрин найдет меня. Маг согласно кивнул, а эльдиэ, стремительно развернувшись, сорвалась с места, буквально улетая вниз по ступеням. — Да ведь вернулся бы сам… — пробормотал один из близнецов, — Не пойдет он далеко. Перегрин проводил Галадриэль мутным взглядом и медленно осел на пол. Впечатлений на сегодня было слишком много, а еды слишком мало. Увидев, что полурослику стало плохо, эльф со шрамом на брови тотчас подбежал к нему. — Эй, на солнце, что ли, перегрелся? — Думаю, скорее, он хочет есть, — произнес подошедший Митрандир. — Так это мы мигом устроим! — воскликнул лихолесец, взяв хоббита на руки. — И вы с нами проходите, — предложил волшебнику второй, — Припасов и места на всех хватит. Маг промолчал. Только тревожно глянул в сторону леса и отрицательно покачал головой.