Сказание о чае. Архив

Арбузное дерево обладало одним замечательным свойством — вкус каждого из арбузов был не более предсказуем, чем погода на месяц вперёд. Большая часть оказывалась вполне съедобной — с клубникой там или нечто, напоминающее котлету с томатной подливкой, но попадались и странные вещи — вкус травы, земли или железа. А порой и вовсе несъедобные — как Мелькор в конце-концов признался, что первый сорванный им овощефрукт обладал вкусом паленых тряпок. Гудрон, впрочем, и тут отличился — первым же делом отыскав арбуз со вкусом арбуза. Но это, пожалуй, в настоящий момент являлось меньшим из его достижений. Дело в том, что изобретатель приставал со своими идеями не только к самому Сэму, а вообще ко всем, кто появлялся в поле зрения. Даже Мелькор не избежал сей участи. В общем-то, с этого всё и началось — Гудрон показал темному вала прилипучие камни, а тот, повертев их в руках, велел набрать ещё. На закономерный вопрос «зачем?» он лишь загадочно улыбнулся. Вопреки возражениям Кутлафа, к делу присоединилась Куилла, и невесть откуда притащила два пакета руды. После этого хоббит не видел изобретателя так долго, что начал беспокоиться — не помер ли тот ненароком, но третьего дня тот ни в чем ни бывало объявился на завтраке с видом не менее загадочным, чем у Мелькора, и торжественно повел их всех в свою мастерскую. Там на большом столе красовалось крайне странное приспособление. Но, в отличии от обычных полубезумных конструкций, это — вполне себе напоминало Сарумановы железки и вообще выглядело довольно солидно. Гудрон откромсал кусок от мотка проволоки, лежащей на столе, вставил в дырку в боковой части устройства и покрутил ручку. Проволока с треском взорвалась. После того как Сэм, Кутлаф и Неот перестали хором ругаться, изобретатель с гордостью объявил, что приручил энергию камней и теперь осталось только придумать, куда бы её приспособить. Хоббит махнул рукой, убравшись из мастерской от греха подальше и стал надеяться, что дело на этом завершится. Оно не завершилось. Гудрон снова засел в мастерской, но теперь признаки его жизнедеятельности не оставляли сомнений: взрывы стали греметь почти ежедневно, глухо отдаваясь на соседних этажах и порою заставляя дрожать пол под ногами. Попытка поговорить с Мелькором о возможном обрушении здания не привела ни к чему, и прямо сейчас Сэм мрачно пялился в спину последнего, яростно очищая свёклу от кожуры. Тот, впрочем, занимался тем же самым, как и Кутлаф. Неот и Дунберг в противоположном углу старательно шинковали капусту, а Куилла терла на другой терке помидоры под чутким наблюдением Хильды. Старушка, собственно, и стала причиной происходящего, ненавязчиво попросив за завтраком помощи у «сынков» в приготовлении обеда, а то что-то «спина совсем разнылась, окаянная». — У меня всё, — сообщил хоббит, откинув очищенный корнеплод в кучу и мельком глянув на собственные красные руки. Хильда, отвлекшись от спиц с нанизанными на них новыми нитками, одобрительно посмотрела на наполненную плошку. — Спасибо, сынок, — мягко улыбнулась она Рандолу. — Вот и свекла почти готова. А вкусно будет есть то, что своими руками сготовлено! — Одними арбузами сыт не будешь, — заметил Неот, пожав плечами и крутанув в руке новый кочан капусты. — Согласен, — поддакнул Кутлаф. — Хорошо, что нам удалось и другие овощи посадить. Он украдкой глянул на Хеледина, который как ни в чем не бывало тёр свеклу за свеклой, и на лице его было написано живое увлечение этим самым занятием — словно ничто другое его больше не занимало. Стряхнув очистки в плошку, Кутлаф подумал о том, что, должно быть, такую сцену ему удалось узреть первый и последний раз в жизни. Странно, но сам факт юношу уже не удивлял. Ну, подумаешь, Мелькор. Свеклу на кухне трет. — Как снова за Сильмарилл схватился… — тихо пробормотал вала, взглянув в этот момент на собственные краснющие перепачканные руки. Сказал он это, впрочем, действительно очень тихо и никто не обратил бы на его слова внимания, если бы только не одно «но» со светлыми косичками. Уже успешно управившееся с помидорами и, к несчастью, хорошо расслышавшее сию фразу. Итак, Куилла подняла пальчик и, приложив к щеке, крайне задумчиво воззрилась на «эльфа». Некоторое время она прожигала его странным, таинственно-любопытным взглядом. Но затем любопытство победило. — Как это, «снова»? — спросила она. Никто, впрочем, не обернулся. Тогда девочка решительно встала с табуреточки, и подойдя к Хеледину, подергала того за рукав, тихо повторив свой вопрос. Впрочем, недостаточно тихо. — Кхм, — кашлянул Мелькор, чтобы хоть как-то разогнать повисшее молчание. Что ответить ей? Правду? Слишком рано. Она хочет знать об ожоге… Выдумать какую-нибудь красивую легенду?.. А зачем и выдумывать, если есть настоящая? — Слушай, деточка, — лицо эльфа помрачнело, — это не то, о чём я хотел бы говорить. — Ой, извини тогда, — очень искренне огорчилась Куилла, опустив свой ясный взгляд. — Мне просто показалось, ты сказал «Сильмарилл». И замолчала, нервно теребя складочки юбки. — Да… — вздохнул Хеледин, отводя глаза и мрачнея всё больше. — Сказал. И вижу, мне уже не отказаться от объяснения. Он красноречиво окинул взглядом отвлекшихся от работы людей. — Не хотел бы я говорить об этом, — грустно сказал эльф. — И тем более, так. Но видимо, придется. Хеледин — не имя, данное мне при рождении. Он помолчал ещё немного, и продолжил словно через силу: — Я долго пытался забыть старые времена. Я отказался от своего имени и прошлого, ушел от всех, кто мог меня знать. Чтобы только не вспоминать обо всём, что мы когда-то натворили… Впрочем, довольно. Я — Клятвопреступник — тот, кого некогда звали Маглором Феанарионом. Но я не желаю, чтоб кто-либо из вас впредь произносил это имя вслух! Глаза вала странно заблестели, он тяжело дышал, лицо его отражало смесь противоречивых чувств, и Сэм подумал о том, что не знай он правды, он бы ему поверил. В гробовом молчании Куилла громко шмыгнула носом, вытирая слёзы. — Простите, — тонко протянула она голосом, полным безмерного сочувствия. — Мне так жаль. Стоящий рядом Кутлаф поперхнулся и закашлялся, едва не выронив свеклу из пальцев. *** На утро нового дня доедали успешно сготовленный вчера борщ. Сэм задумчиво ковырял ложкой капусту и с интересом косился на присутствующих. В этот раз за столом не хватало двоих — Мелькора, старательно изображавшего душевные страдания, и Гудрона, видимо, опять взрывавшего что-то у себя в мастерской. Впрочем… Нет. Дверь распахнулась с таким грохотом, что хоббит на секунду подумал, что в зал войдет балрог. Сидевший рядом Хеанот еле заметно вздрогнул, Дунберг пролил суп себе на колени. Но то был всего лишь изобретатель. Взъерошенный и с обычным для него теперь загадочно-заинтересованным выражением на лице. — Ох, явился-не запылился! — воскликнула Хильда. — Тебе еды наложить, сынок? Тот согласно кивнул, одновременно обводя всех собравшихся предвкушающим взглядом. И хоббит заметил… Свет пробился у него из-под плаща, точно он держал там зажженную свечу. — Ну, показывай, — вздохнул Кутлаф, подперев голову рукой и глянул на друга несколько настороженно: — Чего на этот раз изобрел? — Я совершил прорыв! — возвестил Гудрон, всплеснув руками. — Вечная энергия! И он торжественно извлек из-под плаща плотный черный шнур из странного материала, вывернутый кругом и окруженный такими же более мелкими шнурками красного и синего цвета. А на ободе, как на подставке, располагались три… Сэм нахмурился, настороженно разглядывая стеклянные колбы, внутри которых что-то нестерпимо сияло ярким теплым светом. Похоже на керосиновые лампы, только помельче размером и гораздо ярче. — Эти лампы, — вдохновенно прошептал Гудрон. — Они будут гореть вечно! — Шутишь? — приподнял бровь Неот. — Каюсь, на практике мне сейчас никак не проверить, — махнул рукой тот, — но это так! Я все объясню, хотите? — Да, — согласился Хеанот, отрываясь от сосредоточенного поглощения супа. — Хотим. — Сначала я расскажу, как заставил их гореть, — с удовольствием начал Гудрон, вытянув перед собой ободок. — Мне помогла энергия камней… Дальше изобретатель вполне доходчиво принялся растолковывать основные детали: Кутлаф услышал и про изоляцию, и про специально полученный материал для неё, а так же «пространство без воздуха» и энергию молний. — А насчет того, как они горят вечно, я сам еще не разобрался до конца. М-м, — Гудрон задумался на секунду. — Я предполагаю, возможен некий обмен энергией, или же её придется иногда восполнять… Впрочем, они загорелись, когда я припаял последнюю деталь, и горят беспрерывно уже около восьми часов! «Странная неопределенность.» — подумал Кутлаф. — «Ну да разберется.» — С их помощью затраты на дрова или керосин сойдут на нет! — продолжать вдохновенно вещать Гудрон. — Это величайшее изобретение! Во всем Средиземье, нет, за всю историю Средиземья! По крайней мере, не припомню, чтобы что-то подобное создавали до меня… Или… Хм, что-то из головы вылетело, на что они похожи. Гудрон повертел ободок с лампочками перед собой и так, и эдак, и почесал встрепанную голову. Сэм нахмурился, впрочем, пожалуй, впервые за все время знакомства с изобретателем ему действительно сделалось интересно его слушать. Хотя и по прежнему столь же непонятно… — Да это же Сильмариллы! — звонко сообщила Куилла. — Вот дядя Хеледин обрадуется! — Да уж, — пробормотал Хеанот, всё пытаясь скрыть ехидную улыбку. — Да ты, Гудрон, у нас второй Феанор, — усмехнулся он. — Смотри, как бы наш господин Маглор их у тебя не изъял. — Хм… — Гудрон, приподняв бровь, в новом свете взглянув на свое светлое творение. — Точно, Куилла! Ты просто молодец. И я же говорил? Говорил, что у меня большое будущее? Как Феанор! А вот еще… Тут изобретатель довольно улыбнулся, нахлобучил «корону» себе на голову, и гордо прошелся взад-вперед. — Глядите, я Моргот! Большой и страшный Моргот, у-у-у! — он подскочил к Куилле и попытался её поймать, но та, смеясь, улизнула за спину Кутлафа. Тот несколько неодобрительно глянула на приятеля: если б в другой раз кузнец сам посмеялся, то сейчас ему вовсе не казалась хорошей идеей все это дурачество. — Гудрон! — позвал он, — Гудрон, прекращай, суп остывает. Хотя кузнецу больше-то хотелось сказать прямо: «Остановись, дурак, пока не поздно.» Но Гудрону было не до того. — Я грозный темный властелин! — продолжал вещать изобретатель, гордо задрав голову. — И мои лампочки будут сиять вечно! Му-ха-ха-ха! Тут Кутлаф глянул чуть левее… — Гудрон, — тихо охнул он. Тот наконец соизволил обернуться: в дверном проеме стоял Хеледин, и выражение его лица заставило Гудрона застыть на месте. Кутлаф, Хеанот, и Рандол молчали. Вслед за ними замолчали все остальные. Секунда… Еще две… Еще… А Мелькор очень-очень внимательно глядел прямо на Гудрона. Кутлаф успел подумать, что не смог ничего сделать, и теперь, наверное, все будет кончено. Он посмотрел в сторону изобретателя. Но того не было на прежнем месте. Только на полу сидела пятнистая кошечка. Сэм оглянулся на дверь как раз, чтобы увидеть, как стремительно исчезают за ней полы черного одеяния. А затем увидел кота. И, по правде говоря, он тут же понял, откуда этот кот взялся, чего нельзя было сказать об остальных. И ему сделалось неприятно. — Да уж, Гудрон, — тихо пробормотал за его спиной Хеанот, убедившись что внимание Куиллы отвлечено. — Ну молодец какой. И что теперь с ним делать, господин Рандол? — Без понятия, — так же тихо признался хоббит. — Хотя нет, знаю. Унести от остальных и как-то убедить их что ничего страшного не произошло. — Мастер Хеледин только что на их глазах превратил человека в кота. Как вы собираетесь это объяснять? — Не знаю! — прошипел Сэм. — Но как-нибудь придётся. И он старательно растолкал столпившихся вокруг кота людей и быстро схватил того в охапку, кутая в плащ. — У меня появились неотложные дела! — пояснил он, быстрым шагом направляясь к двери. — Хеанот вам всё объяснит! Хоббит отвернулся, понадеявшись, что нотку ехидства в его голосе не уловит никто, кроме самого торговца. И, едва выйдя в коридор, бегом пустился в том направлении, в котором вернее всего ушел Мелькор. Нет, ну как же, а?! Гудрон, конечно, придурок, — хоббит взглянул в жалобные глаза кота, — но это уже ни в какие ворота. В конце-концов, он же просто шутил! Неудачно, но шутил! — Тихо, успокойся, — раздраженно шепнул он начавшему ёрзать коту. — Сейчас я его найду, и мы тебя расколдуем. *** Тем временем Хеанот остался в не самом выгодном положении. Окружившие его обитатели башни Изенгарда сыпали вопрос за вопросом, и даже его хитроумный разум не успевал анализировать их все. — Куда Рандол унёс кысу? — обиженно вопрошала Куилла. — Что теперь будет? — испуганно бормотал Кутлаф, схватившись за голову и покачиваясь в разные стороны. — Где Гудрон?! — требовательно спрашивал Неот. — Что же это такое происходит? — растерянно всплескивала руками Хильда. — А шо случилось? — недоуменно бурчал Дунберг. Хеанот глубоко вдохнул, набирая в грудь воздуха и громко постучал по столу. На несколько секунд все замолчали и он этим воспользовался. — Слушайте! — быстро произнёс торговец. — Я не могу ответить всем одновременно! Дайте мне хоть слово сказать! И, удостоверившись, что присутствующие его поняли, принялся вдохновенно нести чушь в надежде поймать подходящую идею в процессе. *** Тихо шаркнул под ногой камень. Арвен коснулась рукой прохладной стены, оглядываясь назад — туда, где еще доставал солнечный свет из нижней залы. Но факел в руке горел тепло и обнадеживающе, и девушка выдохнула, нырнув вглубь неизвестности. По обрывкам собирала она сведения об этом ходе — и ждала только, когда представится случай. И Мелькор… Вернулся. Она не может терпеть больше — не позволит! Арвен не желала узнавать, что еще может прийти в больную голову вала. И за время завтрака никому не придет в голову хватиться — она частенько пропускала утренние сборы. Эльдиэ тихо вздохнула, ускорив шаг. Огонь полыхал спокойно, освещая впереди ровную дорогу, серые каменные стены. За спиной висела тщательно собранная в дорогу сумка с припасами, и еще несколькими нужными для похода вещами. Или правильнее сказать… Побега? Вшитый во внутреннюю сторону рукава кинжал успокаивал эльдиэ хоть отчасти. Она не знает, что будет с ней теперь. Она теряет голову, рискуя столь сильно… Но иначе нельзя. Арвен чувствовала, что еще пара столь же напряжённых недель — и она не выдержит. Сотворит что-нибудь еще хуже того, что делает сейчас. В сомкнувшейся над головой тишине девушка различила отдаленный неясный звук — напряглась, замерла… Нет, никого. Она одна здесь… Правда ведь? Правда? Неуютно поведя плечами, Арвен оглянулась назад — но за спиной давно уже заслонила день каменная чернота. Что это? Далеко впереди… Отблеск пламени? Эльдиэ нахмурилась, но коридор, прямой, без каких-либо поворотов, вел, кажется, прямо к источнику света. И не оставалось выбора, кроме как идти дальше. Перестук… Дальний грохот, и ощутимо дрожат от него стены их ударов. Отголосок чьего-то хриплого смеха, крик… Поворот! Арвен тотчас метнулась в сторону, зашагала быстрее, сбиваясь и прерывисто дыша. Нет! Она не позволит себя поймать! Никому, кто бы здесь еще ни находился… Пожалуй, именно таким всегда представлялся ей себе Ангбанд. Временами становилось леденяще-тихо, и эльдиэ ускоряла шаг, в надежде добраться до долгожданного выхода. Но странно отдавались её одиночные шаги среди серых подземных плит, она была одна, но в то же время — кожей ощущала — все здесь следит за ней. Подземный лабиринт… Неужели не выпустит её по воле его владельца? Неужели и посейчас завязнет она в его злой сети? Она отчаянно отрицала это — шагала вперед, но каждый новый шорох заставлял нервно сжимать пальцы, оглядываться воровато и напряженно всматриваться за грань безопасного круга света. Звенящий гул молотов и глухих отголосков давил на неё, а серый лабиринт не менялся — казалось она просто бредет по кругу, и хотелось плакать, и хотелось бежать, птицей ринуться через темноту и серые стены навстречу ясному небу и теплому солнцу, но серые силуэты виделись ей в дальней темноте, и дрожь брала поворачивать за угол. Вторая лестница… Теперь она, кажется, спустилась еще чуть пониже. Но куда идет она, где выход? А вход? Она уже и не знала. Среди мертвенной тишины нежданно раздался грохот, будто обвалилась с треском неподалеку каменная стена, и сердце Арвен сжалось. Она крепче перехватила факел. Остановилась. Замерла, прислонившись к стене, и почти не дыша, всматривалась вперед — в проем между двумя ходами впереди. Серый полумрак… Тихо. Тихий звук — точно клацнули чьи-то челюсти — совсем близко, за углом! Тело пробила крупная дрожь, и Арвен зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Ноги нещадно дрожали, и пламя факела тревожно маячило из стороны в сторону. Она рвано дышала, не думая ровно ни о чем — удаляющийся скрежет в темноте… Будто кто-то волочит железяку по камню? Или это… Чьи-то когти? Уходит… Опасность… Уходит. Арвен оперлась рукой о стену, поднимаясь на ноги. В висках шумно стучала кровь. Смутное желание — вернуться обратно. Но… Как?.. Вперед эльдиэ больше не пошла — туда двинулось чудовище. Ей нужно… Лучше назад. Сбиваясь с шага — быстрее, быстрее. Она ощутила вдруг чьё-то ледяное дыхание на своём затылке. Тонкие пальцы вздрогнули, сжались. Он ли… Здесь? Следит за нею? Пересилив себя, Арвен обернулась резко: — Кто здесь?.. — срывающимся тихим шепотом. — Не приближайся! Густая тьма колыхалась в свете факела и в ней — сполох другого, темного пламени… Что бы ни было в коридоре, оно было здесь, с ней рядом. И она до последнего отчаянно надеялась, что оно ей не заметит. Закрыть глаза… И не дышать. Тихий скрежет. Ещё один, ближе! Хриплое дыхание. Тишина. Горячая волна опалила щеки. Нашло. Оно её нашло! Нет, нельзя открывать глаза. Нет! Но… Факел погас в руке. Темнота окружала, забивалась в глаза. И в ней впереди разгоралось всё ярче ало-багряное зарево. И исполинская черная тень поднялась среди клубов дымного пламени. — Нет… — прошептала Арвен одними губами. — Нет! — вдруг сорвавшимся голосом вскрикнула она, выставляя перед собой погасший факел. — Не смей! Стой! Существо шагнуло вперед. Медленно, как в ночном кошмаре. Взметнулись языки огня, глухо звякнула железная цепь. Арвен бросила факел, побежала прочь. Вслепую, не разбирая дороги. И снова, как в страшном сне, она чувствовала, как словно бы сама темнота стала вязкой и ноги завязают в ней, как в густом желе. Шаг, ещё шаг — она ощущала, как оставляют её силы. Ещё шаг — и она упала. Обернулась чтобы увидеть чудовище за своей спиной. Огромная багряная рука сформировалась из тьмы. Не в пример больше самой тени. Размытая, страшная, с огненными когтями. И ринулась вперёд, точно получив самостоятельную жизнь с единственной целью — схватить её. — Рокиманур. До дрожи знакомый, но нежданный в этом месте голос… — Оставь её. Рука застыла. Багрянец неярко вспыхнул, отдалился, слившись с чернотой тени, пламя шелохнулось, словно живое. Несколько секунд Арвен не двигалась — даже не дышала, оцепенев. После выдохнула рвано, осознавая: цела. Медленно села и огляделась с опаской: черная туча находилась неподалеку, и там же, точно так же выделяясь на фоне серых стен, вырисовывался еще один силуэт… Мелькор. Арвен вздрогнула, закрыла рот рукой — обнаружили! Нет же, но… На что еще она могла надеяться, в конце концов? Подземелья — принадлежащая ему территория, наивно было полагать, что он позволит ей сбежать так легко… В горле зрел неприятный комок отчаяния — что теперь? Обратно в плен? Она беспомощна… Попытка была тщетна, ничто уже не исправить! Хотелось горько застонать, разрыдаться или уснуть. Глубоко и крепко… Чтоб не видеть больше… Но что теперь сделает Он? Арвен расслышала пару витиеватых выражений из уст вала, явно обращенных к темной туче. Затем… Мелькор развернулся, и не сказал эльдиэ ни слова, но короткий многозначительный взгляд в её сторону говорил куда красноречивее. И стало тихо. Ни Мелькора, и ни огненного существа. Арвен поднялась на ноги. Нашарила в темноте ручку факела, подожгла. Странно пусто было в голове. Она обречена теперь. Обратный путь дался ей легко и без препятствий, словно теперь цель лабиринта была не запутать её, а вывести в нужную точку. Вскоре вдали показался солнечный свет, и эльдиэ оказалась на первом этаже башни Изенгарда. — Я вернулась, — произнесла она бесцветно. *** По правде говоря, идти вверх по лестнице с живой ношей на руках было отнюдь не удобно. Да так, что хоббит даже задыхаться начал. Ситуацию осложняло то, что у Гудрона, похоже, осознавшего произошедшее, началась истерика, сопровождающаяся истошным мяуканьем и попытками вывернутся из рук. Сэму пришлось остановиться и, применив немалую долю сноровки, укутать кота в плащ целиком, оставив снаружи только выражающую отчаяние морду. После этого идти стало легче, но ему всё же пришлось хорошенько отдышаться перед дверью Мелькорова кабинета, прежде чем сердце перестало рвано трепыхаться в грудной клетке. Ещё раз коротко выдохнув, хоббит постучался — тишина. Дернул дверь — заперто. Он с досадой сжал в кулак исцарапанные пальцы. — Ме… Хеледин! — громко позвал Сэм, запнувшись на середине. Ну уж нет, второй раз он такой ошибки не допустит! Пусть Гудрон и кот, но слышит хорошо. Вон, даже мяукать перестал. — Хеледин, открой дверь, эй! — повторил хоббит, постучавшись ещё раз. Безрезультатно. — А и чтоб его! — выругался он, разворачиваясь и натыкаясь на Мелькора собственной персоной. — Чтоб меня что? — с самой заинтересованной улыбкой уточнил тот, протянув руку, и потрепав кота по гладкой, чуть взъерошенной шерсти. Гудрон шире раскрыл глаза, завозился, и притянул уши. Жалобно мяукнул, словно пытаясь что-то сказать, но Мелькор, кажется, и без того все прекрасно понимал. — Ммм… — задумчиво протянул хоббит, не особо смутившись. И принялся быстро составлять в голове такую фразу, чтобы вала оценил шутку, и чтоб — тут он быстренько отмел всплывшие варианты — ни в коем случае в самом деле не поранить его тонкую душевную организацию. — Ну скажем, котик поцарапал, — вздохнул Сэм потому что допустимое время ответа вышло, а придумать что-нибудь получше он не сумел. И тут же добавил: — Расколдуй его, а? Знаю, что дурак, но он не со зла же все-таки. Хоббит оценивающе взглянул наверх. По взгляду вала нельзя было сказать, чтобы эти слова его хоть сколько-то убедили. — Ну и, — продолжил он, — остальные-то все видели. И как им теперь тут жить и работать, зная что их в любой момент могут за шутку в животное превратить? Не удивлюсь, если тот же Неот завтра же откажется. — Вряд ли большинство из них поняли, что произошло, — пожал плечами Мелькор. — Это неважно. — Знаю, знаю, — мрачно вздохнул Сэм, ещё раз оценив скептическое выражение на лице вала, и мысленно продолжил фразу: «Заставишь ты его. Да только разве ж это эффективно — когда все из-под палки, да под страхом работают? Так им и сегодня можно сказать кто ты такой, но, даже не говоря о морально-этической стороне вопроса, это же банально не выгодно, и тебе в первую очередь. Людей у нас немного, орков пока тоже. Ладно, ты балрога привел, но этого недостаточно. Для нас сейчас каждая пара рук на счету. Даже эта, » — тут он указал пальцем на лапки кота. И тут же услышал ответ: «Слушай, башня не развалится от лишней пары часов бездействия Гудрона. Эти лампочки — весьма любопытный продукт, и если бы он додумался показать их сначала мне, то избежал бы счастливой возможности побыть котом. Я собираюсь осмотреть их поближе, и если все действительно окажется так, как я думаю, об этом случае быстро забудут все, даже он сам. Но, знаешь, будь у нас больше времени, я бы развлекся с ним подольше… » — Ты будешь сегодня же расколдован, — с расстановкой сказал Мелькор, склонившись к самой мордочке кота. — Но сначала я займусь одним касающимся тебя делом. А пока побудь котом — для профилактики. Интересно, насколько гениальные мысли способны придти в голову кота? — с интересом пробормотал вала уже сам себе, отвернувшись от них и направляясь далее, к двери кабинета.