Сказание о чае. Архив

Спящее золото Цэмаквар различил ещё издали. Оно пробивалось, неясное, из-за высоких крон обычных дубов и берёз, но воин сразу понял — вот он, ни с чем не перепутаешь. Заколдованный, Зачарованный Лес Лотлориэн из древних историй. Страна Дальних, их дом и приют, и крепость. Разные легенды ходили о золотых кронах. Странные и жуткие, но всё более — неясные. О людях, услышавших голос Колдуньи и настолько очарованных им, что покидали родные дома. О глади зеркала, таящей за собой великую опасность и великое знание. И чаще говорилось, что не отыскать человеку Сокрытые королевства, пока их хозяева не отыщут его. А сейчас легенды снова становились явью. И листья — не золотые ещё, обычные — шептались о незнакомцах, переливаясь вестью, уносимой вдаль. И снова подумал Цэмаквар, что одного-то из тех двух недоэльфов стоило с собой взять — весь бы отряд целее оказался, да объяснить бы было куда как проще. Деревья становились выше, небо теперь недостижимо далеко проглядывало меж их ветвей. Разливался вокруг запах земли и свежей листвы — слишком наивно-безопасный для напряженно искрящегося от тревоги воздуха. Кое-где в густой траве проглядывали маленькие голубые цветы памятоцвета, да виднелся в корнях деревьев ярко-рыжий огнетрав. Цэмаквар не желал отвлекаться на него, но слишком медленно двигались они сквозь легкую летнюю тишину. И ничего не происходило. Вот они проехали небольшую березовую рощицу, вступив под сень раскидистого дерева. Точь-в-точь такое отряд миновал несколько часов назад. Тонкий ручеек знакомо шелестел под его корнями, не оставляя сомнений… Цэмаквар остановился. — Это место… — услышал он тихий голос Анорхэн. — Заколдовано? — Дальние не любят незваных гостей, — нахмурился юноша. — Мало кто попадал в их королевства намеренно, и никто — незамеченными. Колдунья золотых лесов окружила свою страну чарами, подобными древнему поясу матери девы Соловья, что из рода Великих. Она и ученицей её была некогда. Но обратного пути нам в любом случае нет, заколдованного ли, иль обычного. И они вновь тронулись в путь — дальше за дерево, следом за огоньками цветов. И гораздо внимательнее смотрел воин на дорогу, на то, как приминались травинки под копытами лошадей. Он это почти чувствовал — повисшее в воздухе кружево — не рвущееся, оно только тянулось, чтобы затем неминуемо вытолкнуть обратно нарушителя границ. Повинуясь нежданной интуиции, Цэмаквар свернул направо, в сторону с тропы, не обращая внимания на вопросительные взгляды Анорхэн. И медленно обогнул заплетенные сети. За ними — ещё одни. Теперь путь стал другим — извилистым, и юноша не мог бы объяснить, почему он ведет людей именно так, и что подсказывает ему самому дорогу. Он даже не мог сказать наверняка, не было ли то игрой воображения. С легкой тропы они ушли давно, потом оставили коней, приметив место. И продолжили пробираться сквозь совсем непроходимые теперь кусты. Не колючие, не корявые, но очень хорошо цепляющие ветками одежду, словно говоря: «Стой, не иди дальше.» Да и деревья срастались друг к другу всё ближе, не оставляя уже и вовсе промежутков меж стволами. К тому же солнце, судя по всему, зашло за горизонт, пока они бродили, и начало темнеть. Небо окрасилось густой лазурью, и в сумерках деревья словно выросли, накрыли лес ветвистой тенью. А когда они вышли на свободную от них поляну и перешли её до края, то встали перед стеной стволов столь плотной, что хоть наверх лезь. Что спереди, что с краёв — кругом выстроились, и у Цэмаквара мелькнула неприятная мысль о клетке. Он развернулся, чтобы идти назад и искать другой путь, то похолодел. Проход, через который они пришли, зарос парой высоченных тополей — будто и не было вовсе. Ловушка захлопнулась. — Маассэ Вэлар, — пробормотал воин. — Великие звёзды. — Мы пришли с миром! — громко сказал он, подняв и раскрыв ладони. — Мы желаем говорить с Хозяйкой Леса! Резкий ветер встревожил недвижный воздух, заставил тонко звенеть изумрудную траву, а широкие листья зашептались меж собой. «Хозяйка Леса! — пронеслось в голове у Анорхэн в тот миг. — Она здесь!» — Мы пришли с миром! — снова повторил Цэмаквар, но голос его неожиданно дрогнул. И раздался иной — глубокий и звонкий, отдающий отзвуками листвы и капель дождя. — Отмеченный знаком ока отряд, что и сейчас держит руки на рукоятях оружия, — сказал голос. — С миром ли? Воин огляделся, но не увидел никого, кроме них самих. Только деревья шелестели, словно от ветра, хоть тот уже и улегся. Он подумал, что голос, верно, принадлежит женщине. Ещё вернее — самой Колдунье. А ещё — что, не столкнись он раньше с самим Оком, испугался бы теперь. Только силы в голосе Короля не в пример больше было, хоть и сокрытой. — Мы оставляем оружие! — воскликнул он, сам первый бросив на землю ножны. И все воины повторили за ним, хоть и виднелся страх в глазах некоторых. И Анорхэн тоже — самой последней. — Мы желаем говорить! — повторил Цэмаквар. — Но хотел бы я видеть собеседницу! Травы на поляне зашевелились, плотным ковром наползая на брошенные кинжалы и луки. Сплелись в тугую сеть. А затем деревья у края… раздвинулись в стороны, как живые. И открылась тропа — ровная, легкая дорога. И голос молчал. Впрочем, более понятного приглашения им и не требовалось. Короткий кивок головы, шаг вперед, и отряд двинулся по открытому пути, стараясь не думать о собственной безоружности в стане неприятеля. Теперь больше не было кустов или зарослей. Гладкой стала земля и приятно-пружинистой под ногами. Шли они ещё очень долго. Час? Может, больше? А потом расступились стволы, из-за них пролился свет. И впервые за всю историю Средиземья воины Харада узрели Карас Галадон. И пусть случилось то во времена его угасания, пусть не сияли уже мириады огней в ветвях Мэллирн, и стояли опустелыми дома, поражены они были этим зрелищем. Цэмаквар остановился и, забыв об опасности, взглянул вверх, как маленький ребенок разглядывая деревья, подобные высоченной Изенгардской башне. А когда он опустил голову, то увидел, что перед ними появилась женщина, тонкая и высокая. И сразу понял — вот она, обладательница голоса, Хозяйка Леса. Подобно ещё одному серебряному дереву стояла она, недвижная, в простых белых одеждах и без венца, и с золотыми волосами, а серые глаза её внимательно и холодно осматривали пришельцев. И юноша подумал, что она удивительным образом похожа на Короля в ту первую их встречу в подворотне Минас-Тирита. Легко склонился в знаке уважения, ожидая первых слов. — Не думалось мне прежде, что однажды примет Лотлориэн воинов врага, — сказала женщина. — Но времена меняются. Добро же пожаловать в Лес, дети солнца. Она на короткое мгновение замолчала. А Цэмаквару вдруг услышались позади её спокойных слов усталость и боль, и ещё, наверное, отчаяние. И снова не знал он, как ощутил это. Душой ли? — Что желает сказать мне ваш Повелитель? — спросила женщина. — И к чему сия вежливость, коль скоро способен он явиться сюда сам, без лишних просьб гостеприимства? — Повелитель явится в зависимости от вашего ответа, — произнесла Анорхэн, и Цэмаквар оглянулся на неё с удивлением. Сам он, да и все остальные воины всё ещё не решались говорить, слишком великое впечатление произвели на них вид Города и его Королевы. — И покуда мы пришли с миром, а не с войной, у Лориэна есть последний шанс прислушаться к нашим словам, — закончила женщина. Тихо стало. Молчала Королева Леса, а Цэмаквар напряженно ждал дальнейшего развития событий. Нет, как же неосторожно и необдуманно Анорхэн поступила, начав миссию так, сразу выдав всё то, что не должно было быть сказано вслух! Не знает она, не умеет вести переговоры, но сейчас они слишком важны, чтоб быть проваленными. И вот она подводит их всех, не посоветовавшись даже прежде слов своих! Они в чужом доме, и говорить им должно как гостям, коль не с войной они пришли. Начинать положено было ему, как главе отряда, и не спешил он, раздумывая над своими словами. А эта детская неаккуратная самоуверенность, присущая новобранцам, сейчас испортила всё… — Ты угрожаешь мне, дитя? — мелодично перелился голос, выразив глубокую грусть, а взгляд Хозяйки остановился на Анорхэн, пронзив её, устремившись дальше. — Она устала с дороги, — мягко произнес Цэмаквар, не зная, как ещё сгладить произошедшее, и сделал шаг вперед, закрыв собой женщину. — Простите нас, леди… — Галадриэль. — Мы пришли просить о помощи, — сказал Цэмаквар весомо, внимательно оглянувшись на Анорхэн. — А не угрожать силой, принадлежащей не нам! — Сила слов велика, и многим из них лучше было бы не звучать вовсе, — тихо проговорила хозяйка Леса. И лишь повела рукой в сторону. Словно стая светлячков зажглась в траве, осветила дорогу до ближнего из широких стволов, выхватила из вечерних сумерек ступени тонкой лестницы. Цэмаквар видел — искры бликуют на хрустальных перилах, отражаются в серебристой листве. — Поднимайтесь вверх, оставившие оружие люди, — прозвенел голос. — И встретьте ночь, как встречал её мой народ прежде чем уйти прочь навсегда. Воин рывком обернулся, но… Галадриэль пропала, точно не было вовсе. Прямо как король в переулке, разве что здесь обошлось без бабки-дворничихи. Не зная что ещё делать, он лишь легко поклонился месту, где она стояла. И дал знак отряду, пошел по указанной дороге. Поднимались молча, долго, даже не зная толком куда. На сердце у юноши лежала тяжесть, какой не было уже давно. Анорхэн!.. Ну неужели так сложно было промолчать? Зачем? Зачем было делать всё это так?.. Проследив, чтобы все его подчиненные легли спать и не совершали глупостей, Цэмаквар вышел из шатра обратно на воздух и подошел к краю. У него почему-то щемило сердце. Странная боль и печаль свербели в душе, и лес этот — прекрасный и покинутый — только способствовал этому чувству. Воин со вздохом взглянул вниз, туда, где медленно гасли огни у места их встречи. Закусил губу, скривившись болезненно. «Поможет или помешает?» «Не знаю.» И кто б знал, что он не соврал тогда в итоге. Вот так, вопреки всем расчетам даже самого Короля. И что за муха её укусила? Ну, а главное, главное — что ему, Цэмаквару, делать теперь? Он ведь должен, должен во что б то ни стало спасти положение. Он не может Не. Потому что альтернатива — Куа Хар — смерть в позоре и забвении. И даже самое его имя навсегда вычеркнется из всякой записи, точно и не жил никогда на свете человек Цэмаквар. То, чего он всегда боялся более всего прочего — подвести, не выполнить, не суметь. Но теперь — разве же по его вине? Конечно, по его. Он должен был, обязан был отговорить Анорхэн от этого похода. Не смог. Что же. Да будет так. Чьи-то пальцы коснулись его плеча. Мгновенный рефлекс, разворот, захват за шею… Анорхэн. Цэмаквар мгновенно разжал руки, помог той подняться на ноги. — Прости, — произнёс он, мотнув головой, глядя на женщину тревожно. — Ты в порядке? Я задумался, ты подошла слишком неожиданно. — Фу-ух, — вдохнула та, одной рукой держась за шею, а другой потирая плечо. — Цэмаквар, ну и… — женщина вновь сделала выдох, издав смешок. — Так неожиданно, я даже… Встревоженно-ошарашенное выражение потихоньку начало сходить с её лица. — Все хорошо, — пробормотала она наконец. — Мне просто не спалось. Я и решила выйти, развеяться… Вот. Она опустила руки на перила талана и замолчала на некоторое время, собирая рассеянные мысли в кучу. Потом косо глянула в сторону Цэмаквара, произнесла с горечью: — Этот шанс… был последним, так? — Да. Если честно, ему хотелось сказать что-нибудь ещё. С другой стороны, всё, что Анорхэн ещё не успела понять сама, она усвоит в ближайшие дни. Не он один здесь не рад её самоуправству. Отвечать за него всё ж придется всем, хоть ему и в самой высокой мере. Цэмаквар просто отвернулся, снова глядя на угасшее королевство дивного народа. Впрочем, Анорхэн не стоит знать, что лично для него означает эта неудача. Не стоит… До поры. Он пропадёт, исчезнет… Но… В конце концов ей нужно понимать, чего ждать по возвращении. — Анорхэн, — сказал воин, не оборачиваясь. — Я не оправдал ожиданий Короля. Я не сумел научить или остановить тебя, и вина за произошедшее ляжет на меня, как на главу отряда и золотого воина. Он коротко вздохнул. — Шанс ещё есть, — произнёс Цэмаквар, сам желая в это верить. — Маленькая возможная удача, но если она не оправдается, то после нашего возвращения ты вряд ли увидишь меня снова. Анорхэн встала рядом, он слышал это. И обернулся, взглянув на неё мягко, с усилием изобразил улыбку. — Я вернусь домой, в земли Солнца, — сказал воин. — Это очень далеко отсюда, и ты вряд ли ещё услышишь обо мне хоть что-нибудь. Просто будь к этому готова, ладно? И не бойся. Другие о тебе позаботятся. Ты тоже вернешься к себе. Стрекотали в прохладном воздухе цикады. Ни листа не шевелилось в ночной тиши. — Знаю, — сказала Анорхэн, — эти слова не исправят теперь ничего, но… Ты слишком много берешь на себя одного. Моя вина в том сильнее. — Женщина склонила голову к плечу, не глядя на воина. — Мне жаль, что тебе придется бросить службу. Прости. — Беру я, или не беру, я ответственный за всех вас, — улыбка Цэмаквара стала уже какой-то совсем кривой. — Но я тебя прощаю. Анорхэн со вздохом сняла ладони с перил, заложив руки за спину. — Пока этого не случилось, пока мы ещё здесь… — выдохнула она. — И если есть все же шанс на чудо, давай попробуем задержаться. До тех пор, пока позволит время. До тех пор — мы можем еще действовать. — Мы должны вернуться до седьмого числа нового месяца, — сказал воин, тоже отворачиваясь. — Считай сама, сколько у нас времени. *** Вопреки ожиданиям, Хозяйка Леса не посетила их с утра. Тихим был воздух, свистели птицы, но в городе кроме них не осталось, казалось, ни души. Цэмаквара было не видать, и выслушав, что соотрядовцы думали о её вчерашнем подвиге, Анорхэн тоже ушла вниз по лестнице. Ближе к вечеру все сидевшие на платформе люди рассеялись по пространству меж деревьев. Некоторые сидели на траве, другие задумчиво бродили по засыпающему лесу. Зажигались первые звезды и светились в траве серебряные и золотые цветки. В это же время Галадриэль встречала возвратившихся из Мории. Цэмаквару цветы нравились. Он, конечно, не срывал их — не смел. Но любовался. А потом, уйдя в лес подальше, просто лег в траву и смотрел в небо. Уж здесь-то, по крайней мере, никто его за это не осудит. Да и есть ли теперь смысл бояться чего-то ещё? Лично для него итог пути отряда может стать только лучше. Не хуже. Главное он сделал — сказал всем, чтоб те не посмели рассказать Анорхэн о том, что будет с ним самим. А прочее ей послушать, пожалуй, полезно было. Во всяком случае, как надеялся воин, вернувшись домой она уже больше никогда не ввяжется в подобную авантюру и не станет подвергать опасности свою жизнь. И ещё он надеялся, что Король о ней забудет. Лучше — насовсем. А ещё через одно утро на безлюдной поляне возник незнакомый им прежде силуэт. Такой же златовласый, такой же словно бы чуть светящийся изнутри, но этот — было видно — воин, и радужки у него были ярко-голубыми. Признаться, Цэмаквару на секунду показалось, что он смотрит в глаза своей давно умершей бабушке, дочери Дарэта Солнцерожденного, первого и последнего из жрецов Соорхала. Но он мотнул головой, отгоняя наваждение и, встав с корней высокого дерева, вышел вперед и коротко наклонил голову в знак уважения. — Я — Глорфиндель, — произнес эльф. — Слушатели наконец собрались вместе. Те из вас, кто станет говорить, приглашены. — Говорить буду я, — ответил воин, подавив тяжкий вздох. — Но тоже возьму с собой слушателей. И обернулся: — Халвор, Анорхэн — со мной, — позвал он тихо. Пришедший повёл их вглубь деревьев, странными, невидимыми тропами. Словно бы и лес нетронутый цвел вокруг, да только ни ветки, ни куста не встречалось на пути, и ровной была дорога. И вышли они к деревьям-исполинам, каждый из которых касался ветвями самого неба. Толще были их стволы и ветви чем то деревце, на котором провели две ночи Цэмаквар с отрядом, во многие разы. Но были деревья стройными. И они цвели. Тысячи золотых свечей, сияющих, благоуханных, окружали их со всех сторон, когда поднимались они по долгой лестнице ввысь. И никакие яркие растения диких лесов Соорхала не сравнились бы с ними красотой и причудливостью. А потом они вступили на верхнюю площадку. И дальше — в узорный хрустальный дом, где стоял круглый стол, и за ним… Цэмаквар поморгал, потому что никогда он не видел столь разных и одновременно столь похожих созданий рядом друг с другом. Двое было эльфов… Нет, трое. Хозяйка леса, их проводник, и ещё один, больше походивший на троицу лихолесцев, но с внимательными «острыми» глазами. Трое было гномов… Нет, гном и двое детей… Нет, не детей… Воин прищурился. Один был человек. Но такой человек, что и его можно было с эльфом перепутать. Благородный, прекрасный… И с выражением тяжкой муки в темных серых глазах. А ещё один был… Майа. И на него-то Цэмаквар стал смотреть искоса, чуть прищурив глаза с непониманием и опаской. Как же так. Ведь в Средиземье Один майа. В Изенгарде появился Второй. А этот… откуда? Откуда? Он поборол себя и лишь секунду стоял в дверях прежде чем сесть на указанное место. — Говори, сын южных земель, — глубоко произнесла Хозяйка. И, хотя понимал воин, что сбит с толку, растерян, и лучше бы ему было говорить не в этот момент, понимал он также, что пути назад уже нет. Он глубоко вдохнул, обретая спокойствие. Тревога перешла в печаль. А печаль отошла в сторону. — Я Цэмаквар из Золотых воинов. Со мной Анорхэн из Минас-Тирита и Халвор из рода Монзи. Мы говорим сейчас от имени всего Единого королевства. Нам нужна ваша помощь. Повисла на миг тишина. Два маленьких человечка переглянулись. Гном свел густые брови, а статный человек сложил руки на груди. — Неслыханное дело, — звонко произнёс майа. — Единое королевство — покоритель Срединных земель — просит чьей-либо помощи? — Да, — просто ответил Цэмаквар. — Все здесь знают, что Изенгард стал пристанищем новой силе. Мы удержим её. Но нам нужна помощь. Он заметил, как от его слов словно слегка встрепенулись все сидящие. Эльф-воин послал Хозяйке многозначительный взгляд, но через секунду посмотрел прямо на юношу. — И какую же помощь желает получить от нас Саурон? — спросил он, улыбнувшись. Имя кольнуло, поднялось возражение. Цэмаквар чуть прищурился, легко вдыхая и выдыхая воздух. Нет, не здесь и не сейчас. Не это важно. — Мы блокируем всякий путь к Изенгарду, лишая его нового хозяина доступа к каким-либо ресурсам. Не сумев собрать армию, он останется бессилен. Мы создали заслон перед землями Рохана и отрезали юг и запад. Но в крепости есть иные пути. Нам нужен доступ в Морию. Слушатели их молчали на этот раз, кажется, чуть дольше обычного. — Но любая договоренность с Сауроном, — произнес майа, — вещь весьма хрупкая, и вы понимаете, что рисковать мы не собираемся. Нам необходима будет жёсткая гарантия того, что Лориэн никоим образом не пострадает. Анорхэн сцепила пальцы. — Доступ в Морию, говорите, нужен? — нахмурившись, произнес один из двух маленьких человечков. — А Лориэн вам не нужен? Знаем эти повадки! Сначала вторгнемся якобы для дела, а потом заявим, что мы тут на самом деле хозяева! Мордор хороший момент выждал, ничего не скажешь. Везде лишь бы отгрести кусок побольше, да в уголок к себе затащить. Неймется: что Саурону, что Морготу этому в своей баш… Мгновенно ощутив на себе взгляды абсолютно всех собравшихся, тот закрыл рот так, что клацнули зубы. Повисла секундная тишина. — Мерри! — воскликнул Леголас, — и кто тебя за язык тянул? Эльфийский воин на секунду прикрыл веки, Хозяйка леса еле слышно втянула носом воздух. А Цэмаквар сидел, сощурив глаза, чтоб не дать им округлиться и внимательно-внимательно наблюдал за всеми присутствующими. Представление? Возможно. Но так отыграть мог бы воин из Золотых. Кто знает, какая подготовка у этих мелких? А все остальные? Тоже? Верно что здесь собрались лучшие от второй стороны. Так всё же блеф? Второго уровня? Они ведь пытаются не показать своих чувств. — Вот, значит, как, — пробормотал он чтобы отреагировать уже хоть как-то, потому что молчание затягивалось. — Что же, — в той же тишине произнес златовласый. — Значит, ваш хозяин не знал, против кого он собрался сражаться? — Нет, — спокойным голосом произнёс Цэмаквар, в лучшем виде сохраняя лицо Королевства. — Но будь то истина, на этом этапе наши планы не изменяются. Теперь, если это блеф, то он отражен. Вероятнее же, сидящие перед ним в это верят. Допускается — они могут знать то, что ещё неизвестно Королю. Тем более, если и среди них есть майа и сидит он сейчас напротив него. Примем за правду — Владыка Севера вернулся из заточения. Его ли они видели тогда на балконе? Нет, вероятно, нет. Тогда кого? Кого-то из уже призванных им на службу? Был ли то майа? Ну, если б Цэмаквар в жизни не видел айнур, он мог бы в это поверить. Может быть, эльф? Нет. Это был человек. Человек, которого хозяин башни послал, как глашатая. А откуда узнали о его возвращении сидящие перед ним? Могли ли они знать об этом ещё до послания Короля? Ловкий блеф со стороны эльфов-лазутчиков? О нет, этих простофиль Цэмаквар знал теперь даже слишком хорошо. Значит, их отряд у Изенгарда всё же выяснил что-то, упущенное ими самими? Что же? — Что случилось у Изенгарда с вашими разведчиками? — спросил воин. Майа чуть приподнял голову, устремив внимательный взгляд голубых глаз ему прямо в лицо… Не сказать чтоб было приятно. — Иными словами, как мы пришли к выводам о Морготе? — спросил он. — На его присутствие нам указал ряд причин — Мордор, стало быть, не смог уловить их. — Повелитель помнит о силах вседальнего Запада, что долгое время хранили Великие Врата, — легко улыбнулся Цэмаквар в ответ этому взгляду. — Но что же это? Владыка Севера сумел повергнуть своих собратьев, но ютится в башне, отстроенной родом людей, не в силах уничтожить пятьдесят человек нападающего отряда? Я чувствую здесь некую ошибку. — И что же случилось у Изенгарда с вашим отрядом? — с улыбкой переспросил златовласый эльф — Ничего, — сказал Цэмаквар. — Вопреки предварительным расчетам среди пятидесяти человек нет ни одного погибшего. Серьёзно ранен один. Трое получили легкие ожоги. Малый масштаб ответа для того, чьё имя вы назвали. — Что вы делали? — Подожгли Изенгард, — усмехнулся воин, обнажив белые зубы. — А потом? — Нам велел убираться человек, вышедший на балкон. Нашего командира вывели из строя, а пламя послали на нас. Впрочем, слишком медленно для какого-либо существенного урона. — И когда же это произошло? — Первого мая, — сказал Цэмаквар. И увидел, как переглянулись меж собой чуть ли не все присутствующие сразу. «Первого мая, » — мысленно повторил Пиппин, косясь на смуглое лицо Сауронова посланника. То есть — на следующий день после того, как… Они познакомились с «птицей». Как раз в тот день, когда они поняли, с кем говорили. Но тогда… Кто же отражал атаку Мордорских войск? Или же он успел возвратиться в башню всего за день? — Первого мая, — медленно произнес майа. — Моргот не мог находиться в башне Изенгарда по одной простой причине: он был в Мории. Мы видели его. Он вышел к нам сам. «Вот тебе и ряд причин, » — сказал Цэмаквар сам себе мысленно. «Он вышел и поздоровался с нами лично.» «Если, конечно, не лгут. Но не похоже.» — Значит, вашу атаку отразил кто-то другой, — кивнул Леголас. — Причём… Обладающий способностью к магии. — С древних времен могли остаться верные ему существа, что скрывались до поры, — кивнул майа. — Но последний балрог был сокрушен, — покачал головой эльф. — Он мог призвать его снова, — невесело усмехнулся Глорфиндель. — Не затем ли он пришел в Морийское царство? И добавил, обращаясь напрямую к Цэмаквару: — Видите, вы опоздали. Он там уже был. — Тем более нам следует поспешить, — ровно ответил тот. — Но сражавшийся против нас не владел огнём. Природа воздействия была иной. «Бойцов, равных назгулу, у него оказаться не может, разве что сам Мелькор вернулся и вновь призвал на службу утерянных умайар древнего мира. Впрочем, в этом случае положение дел сейчас выглядело б несколько иначе.» Итак, примем за правду — Мелькор вернулся. Обойдя неведомым образом охрану Запада, пришел в Средиземье — Птицей. Но будь у него уже мощь, по-другому б выглядел теперь мир. Нет у Владыки Севера ещё армии. Нет айнур, что служили б ему, и ни один эльф на то б не согласился. — Я полагаю, это был человек, — неожиданно сказал златовласый воин, словно озвучив вывод из его мыслей. — Будь с ним его древние слуги, положение дел сейчас выглядело бы несколько иначе. Цэмаквар покосился на него с неким подозрением. Не читают ли его мысли? Впрочем нет, это лишь закономерный вывод. Пусть и сказанный теми же словами. — Рандол, — неожиданно вставил Пиппин. — Ну точно же, помните что Малтин с Аурлимом говорили? Вид как вид, человеческий. Уж точно не как у той жути на скале. Глаза только страшные, да плащ черен как ночь, но оно и верно, что так — у колдунов этих. И снова воин напряженно думал в недолгом молчании. — Если и человек, откуда бы взялся он? — молвила Хозяйка Леса. — Колдун, согласный служить той Силе, что всегда внушала ужас в сердца людей. Признаться, не приходит мне иных мыслей кроме рода Чёрных Нуменорцев на далеком востоке, издавна служивших тьме. Цэмаквар ощутил, как на последних словах скользнул по нему её внимательный взгляд, и знал, что не контролируй бы он сейчас столь тщательно собственные чувства, ощутил бы негодование. — Истинного рода Звёздной земли среди нас осталось столько, что и один человек способен запомнить имена всех их, записанные в Свитки, — мягко проговорил он. — Владеющих наибольшим из искусств можно пересчитать по пальцам. И каждый из них присягал Величайшему. Уж верно, скорее бы Владыка Севера отыскал себе последователя среди вас, чем среди них! Он окинул всех пронзительным взглядом и заметил, как вспыхнул и угас взор сероглазого человека. — Чёрные нуменорцы далеки от рода королей, — глухо произнес тот, сощурившись. — Но ты прав, слуга Ока. Даже их осталось слишком мало. — Так что нам придется признать, — сказал майа, — личность колдуна останется до поры неизвестной. Но важнее сейчас — удержать силу Возвратившегося так долго, как мы сможем. Он метнул короткий взгляд в сторону Хозяйки леса. — Признать? — тихо переспросил Цэмаквар. То есть вот так просто отказаться от размышления над подкинутой загадкой спустя пять минут обсуждений? Вместо того, чтоб пытаться что-то делать — развести руками и со вздохом объявить себя бессильными? Да любого соорхальского воина за такое настроение навсегда лишили б звания без разбирательств! А впрочем… Какое ему до того дело? Давно уже ясно, что со времен первой эпохи эльфы окончательно разучились вести военные дела. Он со своей стороны расскажет Великому всё, что удастся узнать, ну а тот… Сделает выводы, которые, конечно же, окажутся верными. — Хорошо, — вздохнул он, словив в собственном голосе крошечный намек на снисходительность. — А не находите, что для успешного выполнения этой задачи стоит иметь какое-либо представление о ресурсах противника? Но и довольно о том. Вы не дали ответа. Когда ждать его? Все трое — двое эльфов и майа — переглянулись. Долго, где-то с секунду они смотрели друг на друга. А затем златовласый развернулся к нему. — Полагаю, сейчас, — сказал он звучно, и Цэмаквару в голосе почудилась обреченность. — Девочка была права, — подала голос Хозяйка Леса. — Вы не оставляете нам выбора, лишь его иллюзию, так к чему эти разговоры? — Пусть Саурон скажет, чего он от нас хочет, — подвел итог эльф. Цэмаквар улыбнулся, впрочем с неким усилием. И положил на стол свернутый в трубку лист, давно дожидавшийся своего часа в правом кармане рубашки. Секунду подумав, златовласый протянул руку, взял лист и, аккуратно развернув, принялся читать вслух. «От двадцать первого апреля первого года четвёртой эпохи. Достопочтенному Совету Лотлориэна», — тут эльф поморщился. Полагаю, Цэмаквар уже изложил суть моих пожеланий, и вы запросили уточнений, раз сейчас читаете это. Опустив свои сердечные приветствия, дабы не огорчать вас попусту, перейду сразу к делу. В прошлый раз я поделился с вами своими соображениями о появлении нового действующего лица в Средиземье. И хотя сперва они, конечно же, вызвали немало сомнений, уверен, что к текущему моменту вы уже убедились в истинности данного предположения. Я также изъявляю горячую надежду на то, что вы осознаете все связанные с этим риски и возможные последствия в той же мере, в которой их вижу я, и, таким образом, наши цели на текущий момент совпадут. Сейчас, когда вы это читаете, мои люди окружают Ортханк с тем чтобы лишить нашего общего противника способности собрать какую-либо силу кроме той, что он успел накопить. В идеале было бы предпочтительно исключить и его возможность покидать башню, но сделать это в сжатые сроки мне не представляется возможным, а действовать необходимо быстро. Группы пройдут к вратам Мории с востока, обогнув Фангорн и, сделают всё необходимое. Ваша задача — обеспечить отсутствие помех со своей стороны. В случае достижения договорённости, я гарантирую неприкосновенность земель и защитников Лотлориэна со следующей формулировкой: Никто, подвластный мне и моей воле или действующий в моих интересах с моим о том знанием, включая меня самого, не пересечет границу леса без добровольного, изложенного в устном или письменном виде, согласия леди Галадриэль, и не станет умышленно причинять вред его обитателям, кроме как в случае нападения с их стороны. В случае, если она вас не устраивает, я готов рассмотреть возможность внести соответствующие правки. Также очевидно, что о доверии в нашем случае речи идти не может, поэтому я предлагаю организовать встречу для заключения договора с принесением соответствующих клятв с обоих сторон. Постскриптум: Похоже, ответ на моё прошлое письмо случайно затерялся где-то по дороге, и дабы не допустить повтора сей печальной ситуации, к новому посланию я прилагаю соответствующее сопровождение с тем чтобы непременно доставить мне ваши слова. — Будто б его клятва так надежна, — с недовольством произнес лихолесский эльф, покачав головой. — Ни клятвы, ни письменные обязательства перед ним ничто, — сказал майа, — но эти меры позволят установить границы, которые мы сможем контролировать, а не слепо действовать по его указке. Сейчас я не вижу причин соглашаться с заданной формулировкой — думаю, для принятия окончательного решения необходимо отдельно обсудить услышанное от посланников. Цэмаквар посмотрел в сторону от сидящих. «Пред ним ничто»? Ну как же. Так бы и сказали, что «Для нас ничего не значат». Впрочем, если Король и даст им обещание, то он его выполнит. Он всегда выполняет свои обещания. — Что ещё вы желаете обсудить? — спросил он. — У вас есть вопросы к нам? Или вы собираетесь рассказать ещё что-то? Но в этом случае не разумнее ли будет сперва заключить соглашение? Вы ведь сейчас считаете врагом и меня, и того, кому я служу. — Ты прав, сын юга, — вздохнул Глорфиндель. — Каковы же условия встречи, что предлагает нам твой повелитель? И почему мы должны думать, что он не обманет нас? — Условия вы назначите сами, — сказал Цэмаквар. — Так, как захотите, в пределах разумного, конечно. — Пределы разумного нарушены нашим согласием, — грустно усмехнулась Хозяйка леса. — Мы забываем о судьбе Эрегиона? О судьбе Нуменорэ? Не думай, что мы доверимся твоему Хозяину, юный воин, ибо он неизбежно обманет нас. Человек тяжело вздохнул. — Зачем? — спросил он. — Тебе, — произнес Леголас, в упор глядя на Цэмаквара, — легко говорить. — Мы знаем твоего повелителя много дольше тебя, — сказал Гэндальф. — Несомненно, Лориэн воспримет договор с Мордором как личное поражение. Но иных возможностей у нас не осталось. — Как говорят, «выбрать меньшее из зол»? — тихонько произнес маленький человек. Маг кивнул. — В таком случае, — осведомился Леголас, — нам вновь придется пропустить Его в Лориэн? — Нет, — сказал Глорфиндель. — Но это мы решим позже. Мы даем своё согласие на встречу. А завтра уточним её условия. На этом всё. Уже спускаясь вниз по бесконечной лестнице, Цэмаквар ощутил, как подкашиваются ноги. Длительное напряжение давало о себе знать и теперь утомленные нервы брали своё. Но ведь он сделал это. Сделал. Он сумел переломить упрямство второй стороны и выполнил то, чего хотел от него Король. Он будет жить.