С добрым утром, Шин Хечжон.
Ворон из дома напротив»
Получилось как-то тревожно, слегка выдавая душевное неравновесие Минсока. Липкая паутина беспокойства прочно оседала в его мыслях, наслаивалась друг на друга, превращая мозги в кровавее месиво. Тот факт, что он из дома напротив, не было смысла утаивать. Она и так об этом догадалась. И честно говоря, мужчина теперь не был уверен, что это единственное, о чем девушка знает. Почти девять часов утра. Ким перечитал написанное и поморщился, едва сдерживая желание скомкать это недоразумение и швырнуть куда подальше. Обычно он в этих бумажках душу оставлял. А сегодня, не выспавшийся и разбитый, Минсок читает снова и снова, а текст всё так же не приобретает смысл. Как-то черство. Впрочем, времени уже не осталось. Рисунок он закончил на работе и слава богу, так как сейчас он был не в состоянии даже ручку держать нормально. Перед глазами стояли цветные пятна. Ким любил напоминать себе о том, что нельзя доводить организм до состояния белой горячки, но чаще всего это так и оставалось мимолетными размышлениями. Посмотрев на свое отражение в зеркале, Минсок ужаснулся. Казалось бы, тридцать лет мужику, где солидное лицо, зрелая уверенность в себе и взгляд хладнокровного самца? Он больше смахивал на подростка. Кривоватые зубы, волосы, вечно выгоревшие до рыжих сеченых прядей, а ещё он низкий, наверное, упрется носом в плечо Хечжон и прыгать начнет на носочках, чтобы достать заветную родинку. Оставив письмо в почтовом ящике, Минсок направился к её дому. Солнце неприятно щекочет глаза, разбавляя серость кирпичных пятиэтажек, а подтаявшие кучи снега превращаются в ручьи мутной воды. Четвертый этаж, квартира номер шесть. Когда мужчина оказывается у нужной двери, то пытается придумать хоть несколько общих фраз. Ему до сих пор не верится, что всё это происходит с ним по-настоящему. Он закрывает глаза, набирая побольше воздуха в легкие, и стучит. Слышит её шаги за дверью. Если честно, хочется развернуться и сбежать. Сердце бьётся как сумасшедшее, от напряжения дышать становится физически больно и Минсок уже вовсе неуверен, что поступает правильно, однако, слишком поздно. Девушка выходит на лестничную площадку в одном шелковом халате. Она намного выше и, увидев мужчину, который вдруг ощутил себя коротышкой, глаза её загораются любопытством. Ласточка настолько красивая, словно соткана из весны и божьих одуванчиков. Минсок впервые видит её настолько близко, ощущает легкое дыхание и аромат крепкого кофе. У нее глаза орехового цвета, с крапинками на радужной оболочке и четким угольным ободком. Такие манящие и глубокие. — Здравствуйте. Вы что-то хотели? Бархатный низкий голос обволакивает, тянет за собой в неизвестность и Минсок по привычке пытается нащупать сигареты в кармане, чтобы заглушить это разрывающее противоречие. В конце концов, надо было брать себя в руки. — «Саннам». Одного слова достаточно, дабы стереть с её лица улыбку. Хечжон пятится к двери, осторожно оглядываясь, и кажется вдруг настолько растерянной, что мужчина едва унимает возникшее чувство вины. Время как будто замедляется. — Вы из полиции? — тихо спрашивает она, скрещивая руки на груди. Если она и догадывается, что перед ней ворон, то виду не подает и, скорее всего, их переписка закончится. Ласточка не станет рисковать. — Нет, но... Я работаю в этом банке. Вчера вы не попались на горячем исключительно благодаря мне, — Минсок показывает ей флешку на небольшой металлической цепочке, заставляя Хечжон задумчиво нахмуриться. Бессонная ночь сказалась и на ней, отчего кожа девушки словно выцвела и в слепой полутьме дома казалась еще бледнее обычного. — Я не понимаю, — голос её дрожит. Рука тянется к дверной ручке, но Ким, желая её остановить, делает шаг ближе, и ласточка замирает, подчиняясь его взгляду. — Там было больше камер, чем могло показаться, но я изъял все записи. Придется принимать решение: или идти грабить чертов «Саннам», или писать чистосердечное, так как пропажу видео за определенный отрывок времени заметят скоро. Тем более что начальник охраны норовит увидеть ночного гостя собственными глазами. Минсок старался вести себя спокойно, честное слово, но он так изнервничался, что фактически прижал Хечжон к стене. Она тихо сопит и при каждом вдохе её грудная клетка упирается в тело мужчины. Солнечные лучи проникают в окна, заливая лестничную площадку плавленым золотом, и когда это теплое марево касается их обоих, Минсок забывает, зачем пришел. У нее такие очаровательные губы. И мурашки по коже от холодного соприкосновения со стеной. Они смотрят друг на друга с нажимом, ожидая капитуляции соперника, и Минсок думает лишь о том, что между ними паутина нежных слов и обещаний, рисунков и гуашевых красок. Тысячи крошек грифеля, осыпающихся в полете мыслей, чернильные пятна и кипы испорченных, выброшенных, начатых сначала писем. Между ними бесконечный бумажный мир, переполненный любовью и горечью. Он первым сдается, опуская глаза, не выдерживая её раздраженного взгляда. «О чем думаешь, Шин Хечжон? Знаешь, что ты моя ласточка, а я твой ворон?» — Я хочу помочь, — шепчет мужчина, разбивая натянутую тишину, такую густую, что кожей ощущается, и бисеринки пота на лбу выступают. Девушка тяжело выдыхает и опускает дверную ручку вниз, приглашая его к себе. Но это примитивный отвлекающий маневр, ибо стоит Минсоку переступить порог квартиры, как он оказывается лицом к лицу с дулом пистолета. — Как вы нашли меня? Она напряженна, но улыбается едва заметно, как будто находит эту ситуацию забавной. Волнуется, но не боится. Интересно, сможет ли нажать на курок в случае чего? Вряд ли. Но как бы там ни было, страх колючей проволокой врезается куда-то ниже лопаток и Минсок внезапно сам оказывается прижат к стенке. Не самое удобное положение. Хечжон всегда казалась ему безгранично ласковой. Наверное, из-за писем и собственных глупых фантазий, но девушка была для него хрупкой и ранимой, олицетворением невинности. В ней, конечно, была хитринка, но это скорее веяло детской шаловливостью, чем реальной опасностью. Сейчас же эта дамочка держала его на мушке. С абсолютным бесстрастием и голодной ухмылкой, хладнокровная и расчетливая, словно воплощение той самой ласточки с конвертов, колючей и агрессивной. В этом шелковом халате, оголяющем ключицы и позволяющим увидеть ложбинку между грудей. — Это случайность. Мы живем по соседству, поэтому я иногда вас видел и знал в каком доме вы живете, а узнать номер квартиры не составило труда. — И почему же вы решили мне помочь? «Потому что я люблю тебя» Как бы она отреагировала на такое? Если честно, у Минсока на уме не было ни одного хоть мало-мальски адекватного объяснения. — Я... Хочу, чтобы вы взяли меня в долю. Вам это выгодно. Знаю планировку банка, могу отвлечь охрану, да и прошу всего лишь десять процентов от выручки. Хечжон недоверчиво хмыкает. Вероятно, уверена, что в случае отказа, Минсок использует флешку как средство шантажа. Она опускает пистолет, но мужчина уверен, что стоит ему сделать резкое движение, и прощай коленная чашечка, так как убивать его девушка не станет, а вот обезвредить — легко. — Вы даже не знаете, что именно я хочу похитить. — Сознаюсь, понятия не имею, в банке хранят крупные суммы денег, но для таких сложных операций нам понадобятся люди и множество ресурсов. Остаются лишь персональные комнаты хранения, где частные лица прячут свои ворованные побрякушки. — Бинго, — Хечжон мягко улыбается и кивает на прикроватный столик. — Хм, я думала, что знаю о местоположении всех камер. Как хорошо, что нашелся рыцарь вроде вас. Покажете? Минсок аккуратно берет её ноутбук, вставляет флешку и несколько раз прокручивает отрывок, где лицо девушки видно с точностью до сантиметра. Она садится рядом, плечом к плечу, заставляя мужчину медленно и мучительно умирать. Ситуация усугубляется, когда Хечжон откидывается на спинку дивана и размышляя о чем-то своем, потягивает сок, который остается на её губах. Минсок чувствует, как рот наполняется слюной. В голове теперь отчаянно пульсирует лишь одна мысль — сливовый поцелуй, сочный и сладкий. До упоения. Утолить эту жажду по имени Шин Хечжон. — Как вас зовут? — Ким Минсок. Она облизывается и соблазнительно улыбается. От нее теперь пахнет сливами и этот аромат, приторный до одури, напрочь отшибает разумные мысли. — А я — Хечжон. Приятно с вами познакомиться. Так значит, вы человек, которому можно доверять? Мужчина прекрасно понимал, что девушка только кажется наивной. Доверять она ему, конечно же, не станет, при случае пустит пулю в лоб, и всё, чего она сейчас хотела, это извлечь из Минсока максимум пользы. Такой расклад его устраивал. — Доверять или нет, дело ваше. — «Аврора». Бриллиант, который хранится в сейфе номер четырнадцать. Его владелец крупный бизнесмен, иностранец. Это вам о чем-то говорит? Минсок, вообще-то, не шибко запоминал клиентов, разве что постоянных. Но того парня было трудно не заметить. — Австралиец? У которого татуировка с бабочкой на шее? Да, он был в банке месяца четыре назад. С тех пор не появлялся. — Потому что он мертв. — Но как же? Раз в месяц от него стабильно приходят суммы на реквизитный счет «Саннама», да и, серьёзно? Бриллиант? Хечжон несколько минут молчит. Эта пауза кажется Минсоку бесконечной, и он неловко таращится по сторонам. Не знает, чем это вызвано, но чувствует её взгляд на себе. Краснеет, ей богу, как мальчишка. Видимо, девушка таки пришла к какому-то умозаключению, ибо скоро исчезла за дверьми своей спальни, а оттуда вернулась уже одетой. Какая жалость. Ей было до безобразия хорошо в халатике. После этого на столе появился йогурт и мандаринка, плюс, чашка свежего кофе. — Вы еще не завтракали, верно? Простите, но это лучшее, что я могу вам предложить. — Спасибо. Отсюда Минсок видит окно своего дома, за которым обычно и прячется. Интересно, сидя там, он хоть раз позволял себе мечтать о том, чтобы ласточка принесла ему завтрак? Что-то на грани. О нем так давно никто не заботился, хотя бы чуть-чуть, что вот такие мелочи превращались в события мирового масштаба и мужчина едва сдерживал улыбку, уничтожая клубничный йогурт. Неожиданно дверь в прихожей открылась. Сказать, что Минсок оторопел, когда в гостиную шумно ворвалась толпа девчонок, это не сказать ничего. Заметив незнакомца, они немного притихли. Хечжон быстро ввела их в суть дела, и когда до мужчины дошло, что вот это и есть её напарницы, он нервно хохотнул. Они собираются грабить банк? Серьезно? — Твою мать, Ким Минсок. Кто бы мог подумать, что мальчик-булочка из подвала окажется в таком замешан? Ну конечно, как он раньше не догадался? Значит, у Хечжон таки был свой человек в банке — Ким Сольхён. И это — идеальная кандидатура. В обязанности девушки входила настройка сигнализации, открытие/закрытие «Саннама», к тому же она располагала всеми ключами. Минсок кивнул ей в знак приветствия, не зная, что ещё говорить в таких случаях и выжидающе посмотрел на Хечжон. — Ну, продолжим обсуждение. Твой вопрос. Дело в том, что австралиец очень переживал за сохранность камушка. «Аврора» известна по всему миру. Не то чтобы это самый ценный бриллиант, просто легенда его происхождения овеяна романтикой настолько, что о нем мечтает каждый второй коллекционер. Кто бы мог подумать, что «Аврору» спрячут в столице Южной Кореи? Тем более, кто подумает на «Саннам», учитывая, что даже персонал банка не знает об этом? А насчет того, что он умер... Его люди дали обет, что будут выплачивать каждый месяц нужное количество денег, чтобы камень оставался под защитой. — Хм, ясно. Короче говоря, я действительно могу помочь вам. Начальника охраны мне удалось обмануть, сказал ему, что мне привиделось от недосыпа. Но с вылазкой стоило быть аккуратней, они теперь патрулируют каждые полчаса. — Я возьму Чонина на себя, — Сольхён мечтательно улыбается под улюлюканье подружек. Минсок пытается побороть суицидальные мысли. Чувство такое, что он малышей на утренник тащит, а не профессиональных воровок на опасную миссию. — Кстати, — мужчина вдруг запинается, припоминая ночные приключения. — Насчет того, как вы отвлекли охрану… — Звук бьющегося стекла? — Перед этим. Когда они начинают смеяться, Минсок понимает, что по крупному ввязался в неприятности, потому что дороги назад нет, а эти девушки шумят как стадо динозавриков. Хечжон страдальчески вздыхает, пряча лицо в подушку, и на диван рядом с мужчиной плюхается Мина. Не человек, а маленький ураган. — Я расскажу, как было. Видишь ли, Хечжон пробиралась в зал через вентиляционную шахту, а поскольку она девушка с божественной фигурой, у нее очень широкие бедра. — Нормальные они! — ласточка сердито запускает в подругу подушкой, стыдливо опуская глаза. — Кто бы мог подумать, что эта свиная тушка застрянет пятой точкой в проходе. — Ты... Застряла? Знаете, это самое чувство? Когда начинает дергаться глаз. Хечжон готова провалиться под землю и смотрит куда угодно, только не на Минсока. Он впервые видит её такой, по-домашнему уютной. Мысли об этом снова начинают кружить голову, и он глупо улыбается. — Да. Я попыталась резко выбраться, делала движения телом. Ну, как гусеница. В итоге не рассчитала и шмякнулась об землю. — Нет, только представь, с каким звуком приземлились её ягодицы, что туда сбежались все охранники разом? Минсок всё-таки рассмеялся, потому что воображение теперь настойчиво подсовывало гусеницу-Хечжон, пленницу вентиляционной шахты. Оказывается, Сольхён нарисовала полную планировку «Саннама» и пометила те камеры, о которых ей было известно. В целом, не так уж плохо. Минсок дорисовал всё, что знал, включая так называемые «слепые зоны», которые видеокамеры не захватывают вообще, а главное тщательно расписал, как работает сигнализация. Та, за которую отвечала Сольхён — вход, холл, коридоры, это — лишь верхушка айсберга. — Хорошо, значит, лазерная защита за Хечжон, сейф взломает Чоа. Начальника охраны на себя берет Сольхён. Что насчет остальных? Нужно заманить их в главный холл, как в прошлый раз. Идеи? Минсок настолько влился в обстановку, что неловкость как рукой сняло. Казалось, что он уже вечность промышляет грабежами и происходящее сейчас, абсолютно естественно. — Мы должны использовать маленьких человечков! — Мина с ногами лезет на спинку дивана, активно жестикулируя и ведая миру очередной грандиозный план. — Представь, как испугаются охранники, да у них челюсти отвиснут. Вот они заходят в зал, а там с десяток лилипутов-рестлеров! — Мина, прекрати. Где мы возьмем десяток карликов? — В цирке! — Боже, кто-нибудь, свяжите её. Короче говоря, какой-никакой план у них был. Теперь главное, всё это провернуть и не попасться, так как Минсок хотел сохранить работу. Операция «Картошка» (спасибо, Мина) была назначена на эту ночь и мужчина отпросился домой, желая поспать еще несколько часов перед самой грандиозной ночной сменой в его жизни.