A Synchronicity Of Opposites

— Пожалуйста, не уходи. Хантер продолжал стоять у дверей в общую комнату, обхватив ручку пальцами. Голос звучал мягко, будто бы его обладатель не хотел, чтобы его слышали, он был словно призрак, крадущийся в тени. Но он знал, что должен был услышать, потому что если бы было иначе, этого бы и не произошло. — Ты знаешь, что у меня нет выбора, — произносит он, распахивая дверь и входя в заброшенную комнату, где некогда сосредотачивалась вся гордость Академии Далтон. Уничтоженный, управляющий совет заявил о том, что новый лидер поставил свою гордость выше победы. Он опустил голову от стыда, слушая их горькие слова, что он устроил еще больший разрушительный скандал, чем даже когда был почти ослеплен их бывший товарищ по команде, или когда их прошлый лидер по неосторожности оказался причастен к попытке самоубийства подростка-гея. Он знал о деталях, он слышал о деталях, но никогда не думал, что это будет меньшим злом по сравнению с тем, что сделал он. — Хантер… — Не усложняй это еще больше, чем есть сейчас, Смайт, — говорит он, зная, что его единственная защита — это холодность, расстояние, что нужно как-то отдалить от себя ту часть сердца, что так яростно болела, пока все не обратилось в еще больший бардак. Потому что под всеми слоями своей брони он по-прежнему был лишь обычным подростком — подростком на своем пути к новой военной школе. — Это не то, чего я хотел, — почти шепчет Себастиан, и его голос так близко, но все-таки недостаточно, хотя, даже когда он сохраняет дистанцию, эти слова задевают душу Хантера. Порвать — было бы лучше для всех. Себастиан был далек от таких понятий, как чистота и невинность, но Хантер знал, что бывший капитан пытался стать лучшим человеком в этом году. Ему не к чему было еще больше портить свою репутацию, чем она уже была сейчас. — Ты знал, к чему это могло привести, — отвечает он, осматриваясь здесь в последний раз, прежде чем его взгляд обращается на форму Себастиана, которую тот, несмотря ни на что, носил с большой гордостью. Черная рубашка и джинсы Хантера выглядят слишком обычно, слишком просто для такого тяжелого прощания. — Ты знаешь, что я должен уйти. Себастиан просто наблюдал за ним, и хотя уголки его глаз уже покраснели, выражение его лица все еще сохраняло какую-то сдержанность. Между ними словно раскрылась бездна, бесконечный список вещей, которые можно было бы сказать и сделать, и повторять это вновь и вновь, но Хантер знает, что они оба понимали, что делать в этот момент что-либо из этого было бы бессмысленно. Слишком мало времени. И это бы только еще больше разбило им сердца, если бы они на это пошли. Он приблизился к Себастиану, останавливаясь, прижимаясь к нему и просто дыша рядом. Может быть, в другой жизни все будет иначе, и тогда они найдут друг друга снова. — Прощай, Себ, — шепчет он, целуя Себастиана в щеку и проходя мимо него к дверям, не оглядываясь назад. Он уходит с тяжестью в желудке, которая не дает ему держать плечи прямо, но он знает, что это не его сердце внутри него — свое он оставил с парнем в той самой комнате.