But love is never ever simple

Глава 5. Неудовлетворенность. Это слово охарактеризовало собой весь год и распространилось на все аспекты его жизни. Зейн больше не был в гармонии с миром, он не был в гармонии ни с чем. И он устал. Смертельно устал петлять между нагромождениями лжи, которые заполнили весь его мир. Бесконечные интервью, и набивший оскомину вопрос о свадьбе. Он и сам не понимал, почему все еще не порвал с Перри. На самом деле, он не просто не порвал с ней, но старался оправдывать статус «в отношениях» как только мог, хоть Перри и понимала, что все у них далеко не так гладко, как они оба предпочитают делать вид. И равно как он пытался быть образцовым парнем, Зейн старался отучить себя от Лиама. От его улыбок и прикосновений, особенно от прикосновений, он сжимает кулаки каждый раз как ему хочется коснуться Лиама, обнять, погладить, поцеловать… Так что он теперь живет со сжатыми кулаками. Перри, Лиам. Зейн с горечью иронизирует, что его извращенное подсознание в какой-то момент, вероятно, перепутало этих двоих. И он никак не может переставить их обратно. Он останавливается на какой-то парковке, и прикрывает глаза, почти пять утра, и он давно перестал считать, сколько ночей провел в подобных размышлениях. Это замкнутый круг, из которого нет выхода, он был идиотом, когда решил, что его уход, а точнее бегство спасут ситуацию. Но если бы он не ушел тогда, то, наверное, заболел бы или подсел на наркоту, или… он не знал, чем могло закончиться, если бы он продолжил ломать себя и дальше, но явно ничего кроме дымящейся кучи дерьма. «Идиот несчастный!» - обреченно повторяет Зейн в который раз. Они с Луи напились тогда. Томлинсон всегда был напористым и в этот раз, послав Стайлза с его «дадим ему время» к черту, он просто взял все в свои руки. И Зейн, не ожидавший нападения, после бутылки виски и двух выкуренных косяков, сдался. Когда Луи, глядя прямо ему в глаза каким-то ошалелым взглядом, прямо спросил, что за дерьмо твориться с Зейном, и как это связано с Лиамом, Зейн все ему рассказал. На это ушла вся ночь и еще полбутылки виски, но Зейн, превозмогая отвращение к себе, вперемешку с презрением выложил Луи позорную правду. Он так и провозгласил, драматично откинув голову на кровать, «позорную». Это были рождественские каникулы, Перри уехала к родителям, да и сам Зейн приехал только этим утром, из-за звонка Луи, с предложением грандиозной попойки. Честно Зейн предполагал, что Луи просто закатит пати, но вместо этого они вдвоем почему-то сидели на полу, опираясь на кровать в спальне Зейна. Луи, пошатываясь, подполз к нему и потянул на себя, заставляя смотреть прямо в глаза. - Ты идиот, Зейн Малик! – просипел он и пьяно хрюкнул.- Ты должен сказать ему, чувак, ну, это же Лиам! Лиам-чертов-идеальный-друг-Пейн, он точно выслушает тебя! - Я знаю, - говорит Зейн и его глаза наполняются предательскими слезами. - Я знаю, что он выслушает, скорее всего даже обнимет и скажет что-нибудь до тошноты правильное и милое, но… но мне нужно не это! Я и сам не знаю что мне нужно от него, Томмо, я просто хочу... хочу, чтобы все стало как раньше, я пытаюсь, но не могу! Это сводит меня с ума. - Ты все-таки должен поговорить с ним! И когда и если, подчеркиваю, ЕСЛИ он тебя пошлет, неважно в какой форме, то тебе будет в разы легче похоронить свою влюбленность, поверь мне,- выдает Томлинсон со знанием дела, и Зейн позволяет себе задуматься над этим. - Я так устал ходить по кругу, что готов на самоубийство, лишь бы как-то прекратить эту пытку. Ладно, Томмо, говоришь признаться и заслуженно получить по морде лучшее лекарство? Хорошо, я сделаю это! Вот прямо сейчас и сделаю! – концентрация виски и легкой дури в крови такая, что Зейн действительно чувствует, что может сделать это, может выстрелить себе в сердце, уничтожая его. Он нащупывает телефон в кармане и кое-как находит номер Лиама, перед глазами все плывет, но он упрямо тыкает в экран, пока не слышит длинные гудки, минуту спустя веселый голос Лиама врывается в его сознание: - Зейн, Зейн, как я рад тебя слышать, дружище! – и Зейн буквально растекается в счастливой улыбке. Но жизнь как всегда любит макать его мордой в дерьмо, поскольку Лиам продолжает: - Я… я только что сделал предложение Софи! И она согласилась!!! О, Боже, Зейн, я так счастлив! Ты рад за нас, бро? Я знаю, что рад, знаю! - заливисто смеется Лиам, пока Зейн пытается снова научиться дышать, это как удар под дых, который выбивает весь воздух,сгибает пополам и это так невыносимо больно, что Зейн кажется умирает. Это не укрывается от взгляда хоть и пьяного, но все такого же проницательного Луи и он выхватывает трубку из безвольной руки Зейна. – Прости, что не сказал раньше, я собирался, просто все так неожи… Что было дальше он помнит смутно, то есть он действительно плохо помнит последующие часы, дни, месяцы. Но в какой-то день он просто принял То решение. Он кажется нашел выход и вакуум, в который он попадал всякий раз, когда оставался один, наконец, исчез. Он может освободиться, может уйти, может оставить все эту муку позади, может излечиться. Он действительно верил в это или очень хотел верить. - Идиот! - в который раз простонал Зейн, упираясь лбом в руль. - Несчастный наивный идиот. Ощущение, что он тонет, задыхается, стало неизменным спутником по ночам. Он смотрел на счастливого Лиама и не мог нормально дышать, он просто сломался. Наверное, он сошел с ума тогда, но решение измениться, стать тем, кто сможет быть достойным другом, завладело всем его существом. Зейн придумал план, это был блестящий план, как ему казалось, он обдумывал его сотни раз, хладнокровно и безжалостно загоняя чувства в самый дальний угол сознания. Он сможет, он переделает себя, он уйдет и вернется другим человеком. Он сделает им больно сейчас, но он победит, победит это жалкое ничтожное скулящее от боли существо, в которое превратился. Да, это было безумное оправдание бегства, но он держался за него изо всех сил.