Прими меня, полночь!

С каждым днем становилось все холоднее. Измученная путешествием Елена с трудом верила, что где-то там, за спиной, она оставила весенний, расцветающий всеми красками, край. Скалы, лед и снег — вот что видела она перед собой. Резкие порывы ветра днем кололи кожу острыми льдинками, а по ночам завывали раненым зверем, не давая подолгу уснуть. Наутро после недомогания Сальваторе попросил принять его. Удивленная и обрадованная Елена спешно прихорашивалась, сетуя на невозможность посмотреться в зеркало, она была рада его просьбе. Деймон вошел вслед за Бонни, и теплый жар обдал графиню, поднимаясь от ступней к самому сердце. Несмотря на то, что в шатре было прохладно, ей вдруг стало душно. Один взгляд на почтительно склонившуюся голову с разметавшимися по плечам черными волосами заставил её забыть, как дышать. Мужчина взглянул на неё испытующе, и торопясь его успокоить, Елена улыбнулась: - Если Вы тревожитесь о моем здоровье, уверяю, на то нет причин. Ваша помощь была, как всегда, неоценима, и сегодня я чувствую себя вполне здоровой, - девушка подошла к нему ближе и положила пальчики на его ладонь, - Спасибо Вам. Снова и снова. Её улыбка стала шире, в пожатие его руки девушка попыталась вложить всю свою благодарность. Деймон, казалось, смутился: - Полноте, миледи, это пустяки! Но прежде, чем мы продолжим путь, я хочу, чтобы Вы приняли от меня кое-что. Он махнул рукой и в шатер вошел удивительный человек. Странно, что Елена не приметила его раньше. Он был огромен, ростом почти под два метра, кожа его была эбеново-черной. На круглом лице выделялся большой, приплюснутый нос, большие глаза с настороженностью смотрели на неё, от дуг носа к вискам и широкому подбородку уходила замысловатая татуировка. Волосы его были черны, как смоль, коротко острижены и кучерявы. Открыв рот, Елена уставилась на незнакомца, и, увидев её интерес, Сальваторе пояснил: - Это Наби, мой личный слуга. Для меня он совершенно бесценен, ибо нем от рождения. Я купил его еще маленьким мальчиком на невольничьем рынке в Гизе. Его племя уничтожили охотники за головами, он единственный уцелел в резне. Когда я нашел его, мальчишка умирал от каждодневных побоев. Наби один из немногих, кому я доверяю целиком и полностью, графиня. У него острый ум и верная рука, а в поединке даже я с трудом могу устоять против него. Елена с удивлением смотрела на слугу Сальваторе. Судя по внешнему виду, Наби можно было дать никак не меньше 30 лет. И в то же время его хозяин говорит, что купил его еще мальчишкой. Но и Деймон выглядел необычайно молодо! Когда Елена впервые увидела его, она подумала, что этому красавцу вряд ли минуло 25 лет. Но как такое возможно? - Сколько же лет тогда Вам? - слетел с её губ вопрос, и девушка тут же смутилась, - Простите, я невежлива. Мужчина посмотрел на неё долгим, внимательным взглядом. - Больше, чем Вы могли бы предположить, леди Гилберт, - ответил он после затянувшегося молчания, - В моей семье долго не стареют, мы славимся долгожительством в этих краях. Его губы исказила кривая улыбка. Елена была готова поклясться, что за его словами скрывается тайна, но как её разгадать? А Деймон тем временем продолжал, уводя разговор от скользкой темы: - Вы не встречались до сих пор с Наби оттого, что я отослал его в Нидо дель Корво, как только стало ясно, что... Вы составите мне компанию в пути. Я знал, что морозы придутся Вам не по душе, поэтому сегодня утром он доставил это. Черноволосый красавец махнул рукой слуге, и тот опустился перед графиней Гилберт на одно колено, вытянув вперед руки, на которых лежал удивительно красивый меховой плащ. В пламени свечей золотисто-коричневые шкурки, из которых он был сшит, играли яркими бликами. - Что это? - с придыханием поинтересовалась Елена, с наслаждением поглаживая нежный, почти невесомый мех. - Руссийские соболя, - пояснил Деймон, с легкой улыбкой наблюдая за восхищением девушки. Она недоверчиво взглянула на него. - Но... они же стоят целое состояние! - Моя семья богата, - пожал плечами он в ответ, - В этих горах есть золотые копи*, которые принадлежат Сальваторе с незапамятных времен. Не скажу, что мы богаче Креза**, но на этом свете очень мало вещей, которые мы не могли бы себе позволить. - Например, византийский шелк, - Елена с улыбкой обвела рукой стены её шатра, - и соболя русов. - Именно! - подтвердил Деймон с мягкой улыбкой, - Поэтому закутывайтесь потеплее, когда мы соберемся в дорогу и ни о чем не думайте, прошу Вас! Вам к лицу будет эта обновка. Её цвет напоминает мне о Ваших волосах. Румянец окрасил бледные щеки девушки, она смущенно потупила взор. - Он достоин принцессы, милорд! - Он достоин Вас, Елена, - твердо произнес он, - и то лишь оттого, что радует Ваш взор и согреет Вас в морозы, - помедлив, он продолжил, - Есть еще кое-что, что я хотел бы Вам дать, вернее, вернуть. Из-за пазухи он достал длинный кинжал с рукояткой в виде сокола и протянул графине: - Это было с Вами, когда... когда я нашел Вас, - Деймон попытался сформулировать фразу как можно мягче, стараясь не напоминать девушке об ужасных событиях прошлого, - Я подумал, что Вы будете рады получить его назад. Сглатывая слезы, Елена трясущимися руками взяла кинжал. Её голос звучал чуть слышно. - Я думала, что потеряла его навсегда. Не знаю, как Вас благодарить за это! - Необычная рукоять, - с показным равнодушием заметил её собеседник. - Да. Сокол считается хранителем нашей семьи. На гербе Гилбертов — парящий сокол. Этот кинжал подарил мне отец. И снова Деймон поразился необычайному облегчению, охватившему его от этих слов. Разглядывая оружие, найденное в потайном кармане разорванного платья графини Гилберт, он не раз задавался вопросом, откуда оно у Елены. Не таинственный ли возлюбленный подарил его в знак защиты и любви? Но нет, кинжал принадлежал её семье. Сокол... Стремительный сокол и мудрый ворон — вот каким мог бы быть их герб, если бы он мог взять эту девушку в жены. Но им не суждено быть вместе, - с горечью подумал он, вырываясь из нереальных мечтаний. - Вы упоминали о Джереми, - задал он вопрос, который не давал ему покоя вот уже несколько дней, - кто он? Лицо Елены разгладилось, на нем появилось мечтательное выражение. - Мой брат. Ему почти 16. Он последний в роду Гилбертов, - вспомнив о смерти родителей, Елена вновь сникла. Брат. У неё есть брат, который остался один на один с целым миром, потому что он беззастенчиво забрал его сестру и везет её туда, где её не найдет никто и никогда! - Вы хотели бы вернуться домой? Задавая свой вопрос, вампир сжался, не зная, что он будет делать, если Елена ответит согласием. Она молчала. Взор её был устремлен в прошлое, такое далекое, что, казалось, это случилось в другой жизни, не с нею. - Не знаю, - вымолвила, наконец, Елена — Были причины к тому, чтобы я отправилась в Италию, - уклончиво ответила она. В его сердце вновь запылала жарким огнем ревность. Пытаясь сдержаться, он поспешил покинуть девушку. - Будьте готовы к отъезду, - коротко бросил он и вышел. Елена недоуменно посмотрела на колыхающийся вход в шатер и пожала плечами. Отчего он ведет себя так странно? То с интересом и вниманием слушает её слова, то становится отчужденным, холодным, как воздух за стенами её ненадежного убежища. Она вновь взглянула на кинжал в своих руках и решила, что не будет придавать значения его внезапной холодности. Он хороший человек, ей не раз довелось убедиться в этом за время путешествия! Но проходили дни, а Деймон, казалось, забыл о её существовании. Он был всюду — погонял уставших лошадей и всадников, помогал вытаскивать из скрытой снегом ямы увязшую телегу, первым прокладывал дорогу в ледяных торосах... Елена куталась в подаренные им меха, наблюдая за его передвижениями. Девушка никак не могла понять, чем обидела его, отчего Деймон вновь стал далеким и чужим. Не раз она была готова первой подъехать к нему, спросить о причинах его поведения. Но природная скромность не позволяла графине показаться навязчивой в его глазах. Еще несколько дней изматывающей, тяжелой дороги — и однажды Деймон сам обратился к ней. Закрываясь от стремительных порывов ветра, он приблизился к ней и сообщил: - Мы почти приехали. Если бы не буря, то можно было бы разглядеть Нидо дель Корво. Нам остался час пути. Но я хотел бы показать Вам нечто удивительное. Следуйте за мной, - бросил он через плечо, встряхивая поводья. Елена повиновалась без раздумий, пустив Моргану в легкий галоп, она быстро догнала удаляющегося спутника. Дорога не заняла много времени. Деймон остановил коня на краю острой скалы. Подождав, пока Елена поравняется с ним, он помог ей спуститься и повел еще выше, туда, где скала лежала острым языком, уходящим в небо. Остановившись на самом краю, Деймон подхватил девушку, ставя её перед собой. - Смотрите, - проговорил он ей на ухо. И Елена замерла от восторга. Под её ногами, глубоко внизу расстилалась самая прекрасная долина, какую только доводилось ей видеть. Огромная, утопающая в зелени, пронизанная белёными домиками многочисленных поселений, она упиралась в красивейшее озеро. - Это озеро Орта, Елена. Видите остров посреди него? Если верить христианских летописям, то именно здесь одолел дракона Святой Юлиан. Он почитается даже у русов, они называют его Георгием Победоносцем, - тихо говорил он ей, и от звуков его голоса, от низкого тембра, внутри рождалась дрожь, перерастающая в опаляющий жар. - Никогда не видела ничего прекрасней! - потрясенно выдохнула Елена, не зная толком, о чем сейчас говорит — о чудесном видении, открывшимся её взору... или об удивительном мужчине, чьи губы сводили её с ума. - Посмотри направо, - попросил он. Елена перевела взгляд. На отвесной скале, соединенной с окружающим миром лишь длинным каменным мостом, стоял мрачный замок. Его темно-серые стены рождали в душе немой протест. Белоснежная гора, на отроге которой стояла обитель Сальваторе, в тот миг, когда она посмотрела на неё, внезапно преобразилась. Первые лучи солнца робко легли на её снежный покров, и мертвые скалы, казалось, обрели жизнь. Нежно-розовая вуаль окутала и таинственную гору, и замок, еще мгновение назад казавшийся воплощением дурного сна. Елена разглядела изящные башенки, кованые ворота, ведущие внутрь, надежный донжон, возвышающийся над замком. - Монте-Роза, - завороженно прошептала она. Деймон взглянул на неё с нескрываемым удивлением. Она ответила ему открытой, светлой улыбкой. В этот миг Елена влюбилась в Нидо дель Корво — и от всей души надеялась, что её чувства будут взаимными. От автора: продолжение главы писалось опять же под "Мельницу" - есть у Хелависы замечательная песня, которая называется "Дорога сна". Рекомендую! -))) Она все еще не могла поверить, что долгая дорога осталась позади, когда за ними с глухим стуком сомкнулись высокие кованые ворота. С трепетом графиня Гилберт разглядывала внутренний двор замка, отмечая, что не видит привычного ристалища, что внутри отсутствуют простые деревянные домики слуг. Дерева вообще было на удивление мало — даже конюшня располагалась внутри горного массива, высеченная в скале. Дель Корво был неприступен — даже если неприятель попытается выкурить его обитателей огнем, гореть внутри было попросту нечему. Острые скалы, окружающие замок со всех сторон и единственный мост не давали противнику никакой возможности захватить обитель Сальваторе приступом или тайно подобраться к ней. Но и сбежать, коль пришла бы ей в голову такая безумная мысль, было почти невозможно — поворотный механизм ворот был столь большим, что требовались усилия трех крепких воинов, чтобы открыть или закрыть их. Кроме того, судя по всему, тяжелое каменное основание моста на ночь поднималось, что совершенно исключало тайный побег посреди ночи. Стены замка, издали показавшиеся серыми, при ближайшем рассмотрении оказались вовсе не однотонными. Неизвестно, кто смог доставить в такую даль чудесный астирский* мрамор, но сомнений не было — стены были отделаны именно им, в нежно-серых матовых плитах встречались белые и терракотовые прожилки, на солнце их вкрапления нестерпимо блестели. Сама архитектура замка была необычной. Портик входа напомнил Елене о древнегреческом Парфеноне**, который ей довелось видеть на старинных гравюрах, которые они с Джереми разглядывали на уроках истории. Колонны с канелюрами*** уходили ввысь, будто подпирая небосвод, широкие ступени полукругом поднимались к почти черной от времени деревянной двери, украшенной накладками из серебряной чеканки. Слуг во внутреннем дворе было на удивление мало, но, увидев всадников, преодолевших подъемный мост, они, сняв шапки, почтительно приветствовали молодого господина. Вперед вышел пожилой мужчина с седыми волосами, собранными в хвост. В отличии от прочих, он был одет как ратник, а не как слуга. - Добро пожаловать домой, Ваша светлость, - склонился он в глубоком поклоне. - Ваша светлость? - Елена осуждающе уставилась на криво ухмыляющегося Деймона. - Герцог Сальваторе, - представился он нарочито величаво, но глаза его при этом смеялись, - Не думаю, что, знай Вы мой титул, почтительности в Вас прибавилось бы. Елена засмеялась. - Боюсь, что Вы правы, Ваша светлость, - сокрушенно призналась она, - И все-таки... Подумать только, герцог! - Графиня, Вам плевать на титулы почти так же, как и мне, и не пытайтесь меня в этом переубедить! Думаю, будь я самим королем, Вы точно так же, не задумываясь, назвали меня мужланом, - припомнил он ей. На её лицо набежала тень. - Будь Вы королем, это могло бы слишком дорого мне обойтись. - Ваш Генрих и впрямь славится недобрым нравом, - согласился с ней мужчина, и, осененный неожиданной догадкой, проницательно взглянул на Елену. - Поправьте меня, если я ошибаюсь... Именно из-за него Вы оказались так далеко от родины, ведь так? Елена отвернулась, не желая начинать неприятный для неё разговор. Она по-прежнему винила себя в том, что уговорила отца покинуть Англию. - Вы покажете мне замок? - её голос звучал отстраненно. Деймон молча наблюдал за ней, но девушка сделала вид, что не замечает его взгляда. - Непременно, но позже. Позвольте проводить Вас в Ваши покои. Вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок. Вспыхнув, девушка стыдливо провела руками по дорожному платью из темно-зеленой плотной шерсти, измятому и запылившемуся в дороге. - Буду признательна. Он помог ей спешиться и предложил руку. Положив тонкие пальчики на изгиб его локтя, графиня изящно прошествовала ко входу. Тяготы пути, казалось, нисколько не сказались на Деймоне — он был, как всегда, совершенно неотразим в иссиня-черном бархатном камзоле. Единственным украшением была грушевидная крупная жемчужина, вдетая в ухо и переливающаяся перламутром в лучах солнца. Впрочем, на его пальце поблескивал еще неприметный перстень с тусклым голубым камнем, однако он казался чужеродным на этом великолепном мужчине из-за своей неказистости. Елена собралась уже задать вопрос об этом простом кольце, однако послышался негромкий скрип, и все её внимание сосредоточилось на медленно распахивающейся двери. Против ожидания, их встретил не дворецкий или лакей - верный Наби, склонив голову и преклонив одно колено, приветствовал своего господина и его гостью. - Рад видеть тебя, - коротко кивнул ему герцог. Леди Гилберт перешагнула порог с замирающим сердцем, пораженно оглядываясь. Стены сходились над её головой в высокую арку. Изумительные по своей красоте фрески украшали длинный коридор, переходящий в огромный зал для приемов. Как зачарованная, она смотрела на прекрасные изображения богов и героев Олимпа. Красавица Афродита загадочно улыбалась великому Зевсу, Арес грозно смотрел на могучего Геракла, златокудрая Артемида с волосами, украшенными венком из весенних цветов, любовалась почти обнаженным Адонисом... Талант художника, разрисовавшего стены, был неподражаем! Внутреннее убранство пиршественного зала резко контрастировало с тем, что привыкла видеть леди Гилберт в английских замках — в отличие от безликих серых стен в родной стране седые камни Нидо дель Корво были задрапированы изысканными шелками винно-красного цвета, огромный камин, в котором горели цельные стволы, был отделан белоснежным мраморным барельефом, каминная чугунная решетка являла собой настоящее произведение искусства. Старинные гобелены, сотканные умелыми руками, свисали со стен, привлекая внимание. Под потолком сияла сотнями свечей грандиозных размеров люстра, украшенная венецианскими хрустальными подвесками. По стенам через равные промежутки были установлены многочисленные подсвечники. Не было длинного стола и лавок во весь зал, где в английских поместьях по обыкновению собирались хозяева и многочисленные гости, изящная мебель была подобрана со вкусом и потому, несмотря на необъятные размеры, в зале было уютно. Полотна в золоченых рамах изображали женщин и мужчин, бывших, очевидно, предками Сальваторе. Елена не могла отвести взора от большой картины над камином в потемневшем от времени багете. На огромном полотнище были изображены трое. Один из мужчин был поразительно похож на Деймона, знакомая улыбка кривила его губы, но, в отличие от того, кто стоял сейчас подле графини Гилберт, волосы человека на картине были длиннее и собраны пряжкой назад, а кожу покрывал золотистый загар, отчего взгляд льдисто-серых глаз казался еще более пронзительным. Другой мужчина был также весьма красив, темно-русые, чуть вьющиеся волосы ложились на его широкие плечи, зеленые глаза смотрели серьезно и внимательно. Выдающиеся скулы, аристократически прямой нос и несколько впалые щеки придавали его лицу отрешенное выражение. Меж двух мужчин стояла белокурая красавица в платье из серебристой парчи с пышными буфами и высоким стоячим кружевным воротником, подчеркивающим лебединую шею; массивное ожерелье из варварски-крупных неограненных рубинов, оправленных в черненую платину, лежало на белоснежной груди. Её волосы были подняты вверх и собраны под сетку, состоящую из отборных черных жемчужин. Она была царственно-хороша! Однако выражение презрительного высокомерия, застывшее маской на её лице, заставляло содрогаться. Троица на картине производила странное впечатление — несмотря на то, что очевидного сходства между ними не наблюдалось, в их глазах застыло одинаковое выражение глубокого безразличия и какого-то леденящего душу холода. Елена была почти уверена, что узнала кисть Яна ван Эйка!**** - Вольная импровизация, - с неудовольствием хмыкнул мужчина, кивая на привлекшую внимание Елены картину, - Братья Сальваторе и их блистательная сестра Кэролайн в старинном антураже. Однако Елена смотрела на него с недоверием — она была достаточно хорошо знакома с живописью, чтобы не поверить словам герцога. Патина на багете, характерные кракелюры***** на краске говорили о том, что этому портрету никак не меньше сотни лет, возможно, больше. Но её собеседник упрямо поджал губы, предпочитая не замечать удивленного и неверящего взгляда. - Я хотел показать Вашу комнату, - напомнил он и потянул Елену за собой. Невольно оглядываясь на огромное полотно, девушка последовала за ним. Широкая мраморная лестница уводила наверх, Деймон торопливо поднимался по ней, крепко держа леди Гилберт за руку. Второй этаж замка был драпирован тканью густо-синего цвета с золотистым тиснением, темные дубовые панели перемежались с ткаными вставками, полы устилал дорогой ковер. Здесь не было портретов, зато в изобилии присутствовали прекрасные статуи, вновь напомнившие девушке о берегах Эллады*****. В одной из особенно глубоких ниш Елена с удивлением увидела небольшой водопад, каскадом спускающийся по искусно вырубленным в каменной стене порогам вниз, в идеально-ровную округлую чашу, вокруг неё в изобилии росли папоротники и травы. Мягкий свет настенных светильников, в которых бился, будто пойманный, огонек, отражался в изысканной синеве стен и придавал этому месту особое очарование. Девушке на мгновение показалось, что она перенеслась туда, где вместе с Деймоном любовалась семицветьем радуги и мечтала о счастье... Ощутив покалывание в кончиках пальцев, сжатых рукой Сальваторе, она вернулась от мечтаний к действительности. Мужчина вел графиню туда, где коридор заканчивался, расходясь на два крыла. Именно там располагалась массивная дверь с золоченой ручкой в форме львиной головы. Нажав на неё особым образом, Деймон почти втащил юную Гилберт в её новое пристанище и только там выпустил её занемевшую руку. Тайком растирая запястье, Елена оглянулась вокруг. Покои состояли из нескольких комнат. Та, в которую они вошли, была сравнительно небольшой, но весьма изящной. Стены, казалось, были сотканы из солнечного света — по нежному золотистому их оттенку скользили диковинные птицы в карминном оперении. В стороне девушка разглядела темное резное бюро их мореной вишни, неподалеку был невысокий полированный столик, на котором стояла ваза с тюльпанами, и два глубоких кресла, обитые бархатом цвета темной бронзы. С другой стороны от входа красовалась небольшая софа, сверкая узорчатой парчой, к ней примыкала низкая оттоманка... Именно живые цветы отчего-то поразили Елену больше всего. За долгие и холодные дни путешествия она уже свыклась с мыслью, что едет в царство вечного снега. Трогательные темно-розовые тюльпаны казались ей чудесным видением, которое исчезнет, стоит ей моргнуть. Подойдя к столику, девушка дотронулась до гладких лепестков и чуть заметно вздохнула. - Это, пожалуй, самое удивительное, что я увидела здесь сегодня, - негромко произнесла она. - Вы и сама — удивительная, - засмеялся Сальваторе, - Вместо того, чтобы разглядывать, достаточно ли удобно Вас устроили, Вы любуетесь цветами! Он покачал головой, с улыбкой глядя на девушку. - Я едва не забыла, что в этом мире они еще существуют, - пояснила та, склонив голову к плечу и разглядывая Деймона из-под полуприкрытых ресниц. - Это не царство Ледяной королевы, Елена! Завтра, когда Вы отдохнете, я покажу Вам окрестности замка, и Вы убедитесь, что это чудесный край, который невозможно не любить! «Невозможно не любить Вас, Деймон» - отвечали ему темно-карие глаза. И на этот раз вампир не смог устоять перед их молчаливым признанием. Слишком долго он заставлял себя держаться в стороне, сгорая от желания быть рядом! Быстро преодолев разделяющее расстояние, он обнял руками усталое личико, разглядывая его со всей накопившейся нежностью. Медленно, будто спрашивая разрешения взглядом, он приблизил свои губы к приоткрытому рту молодой графини и мягко коснулся его. И Елена ответила на этот робкий поцелуй, скользнув язычком по верхней губе Сальваторе, слегка прикусывая нижнюю... Его сердце сделало огромный скачек, в один миг оказавшись где-то у самого горла. До её слуха донесся тихий стон, Деймон прижал трепещущую фигурку еще ближе, впиваясь в нежный рот совершенно другим, обжигающе-страстным поцелуем. В тот миг, когда их губы соприкоснулись, Елене показалось, что в её голове раздался колокольный звон. Она уплывала куда-то в неведомую прекрасную страну, с радостью подчиняясь непререкаемой воле черноволосого красавца. До этой поры она и не догадывалась, как скучала по его губам, его близости, его ласкам! Её руки сами собой поднялись к красивому лицу мужчины, бессознательно копируя его жест, а тело зазвенело натянутой струной, напоминая о том безумном блаженстве, которое мог подарить ей Деймон. Они упивались долгожданным поцелуем, забыв обо всем на свете... С громким стуком за их спинами распахнулась дверь. На пороге стояла девушка, которую Елена безошибочно узнала — именно эта высокомерная красавица была вместе с братьями Сальваторе на загадочной картине. Сейчас она была облачена в прекрасное платье из лазоревого атласа, по которому были вышиты серебряной нитью цветы, шею обхватывало ожерелье из сапфиров и алмазов, похожие камни сверкали на отделке корсажа и пояса. Светлые волосы волнами спускались по плечам, падая на высокую грудь и доходя почти до пояса, прихваченные лишь тонким обручем, состоявшим из плотно подогнанных аметистов. Великолепие наряда герцогини лишь подчеркивало непритязательный вид Елены. Блистательная Кэролайн, как назвал её Деймон. Коварная и опасная, если верить Кармиле. Одного взгляда на лицо белокурого ангела было достаточно, чтобы убедиться в справедливости обоих утверждений. Алебастрово-белая кожа прекрасной сестры Сальваторе была нежна и тонка, но на виске быстро билась крохотная жилка, свидетельствующая о том, что девушка была в ярости. О том же можно было сказать, увидев расширившиеся ноздри её изящно вылепленного носика и сведенные к переносице черные дуги бровей. Ярко-алые губы были искривлены в презрительной усмешке и, судя по всему, Кэролайн не собиралась молчать о причинах своего недовольства. - Деймон! Мой дорогой брат! - медовым голоском начала она. Её голос был под стать внешности — удивительно-приятного тембра, со звенящими переливами. Но Елене на какой-то миг показалось, что она услышала разъяренное шипение змеи. - Кэролайн, что ты здесь делаешь? - недовольно спросил Деймон, с неохотой отрываясь от любимой и заводя её за спину. - Не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на твою новую потаскушку, которую тебе понадобилось зачем-то тащить сюда, - не обращая ни малейшего внимания на онемевшую от возмущения Елену, заявила та в ответ. Игнорируя девушку, будто той и вовсе не было в комнате, блондинка решительно наступала на брата, сжав кулачки. - Если ты думаешь, что я спокойно буду терпеть присутствие... этой, - скрипнула она зубами, обдавая Елену ненавидящим взглядом, - то спешу тебя расстроить, дорогой братик... Закончить свою мысль она так и не смогла. Одновременно произошло два события: Деймон железными пальцами сжал руку сестры так, что та вскрикнула от боли, а к Елене вернулся голос. Несмотря на клокочущую внутри ярость, её голос звучал так же ровно и спокойно, как если бы она находилась сейчас на светском приеме в Уайтхолле. - Милейшая герцогиня, высокий титул налагает на нас определенные обязательства, - полагаю, Вам об этом известно. Одним из самых почитаемых достоинств для благородного человека является..., - Елена сделала красноречивую паузу и выдохнула, - вежливость. Именно она является критерием истинного благородства, не так ли? Надменная улыбка, обращенная к белокурой красавице, и услышанные слова заставили ту растерять весь свой пыл. Она переводила озлобленный взгляд со своего брата на темноволосую незнакомку, силясь что-то сказать, но не могла. Деймон откровенно наслаждался сложившейся ситуацией, на его губах играла саркастическая улыбка, а в глазах горел огонь одобрения. - Моя дорогая сестра, позволь тебе представить графиню Елену Гилберт, - едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, проговорил он. - Да неужели? - смогла, наконец, выдавить из себя злобная красавица, выдергивая руку из захвата брата резким жестом, - Самая что ни на есть настоящая графиня? Позвольте поинтересоваться, леди Гилберт, давно ли одним из достоинств благородной дамы стала связь с мужчиной, которой не является её мужем? - её голос истекал ядом, - Или, быть может, Вы попытаетесь меня уверить в том, что между Вами и моим братом возвышенно-платонические отношения? А, может, я пропустила великое событие — когда господин герцог сочетался с Вами законным браком по дороге в свою скромную обитель? Я с удовольствием поговорю с Вами о другом критерии благородства — добродетели. Не в силах лгать, графиня Гилберт отвела глаза. Жестокие слова Кэролайн были подобны пощечине. Впервые она почувствовала себя униженной из-за того, что произошло между ней и Деймоном той ночью, когда он принял её за Кэти. Несмотря на его скользкие шутки, он никогда не давал ей понять, что считает её падшей, недостойной женщиной. И все же его сестра говорила сейчас правду — Елена последовала за своим любовником сама, добровольно, практически не сопротивляясь. Более того — она мечтала об этом мужчине, если бы Кэролайн вошла в эту комнату несколькими минутами позднее, неизвестно, что предстало бы тогда перед её глазами! Она практически не могла сопротивляться зову плоти, когда Деймон был рядом, все её существо было готово молиться на него! - Природа наших взаимоотношений с графиней Гилберт — это последнее, что тебя должно интересовать, - с угрозой обратился к девушке её брат. - Ты не посмеешь оставить шлюху в моем доме, - прошипела та в ответ, сверкая взором. - Позволь тебе напомнить, что это мой дом, Кэролайн, - с опасной мягкостью заговорил Сальваторе, - И я бы очень советовал не забывать об этом. А еще, милейшая сестра, тебе надлежит вспомнить о манерах. Я не потерплю подобного поведения, предупреждаю! Белокурая бестия смотрела на брата так, будто впервые его увидела. - Ты мне угрожаешь? - Предупреждаю, Кэр. Пока, - многозначительно закончил Сальваторе. - Ты спятил?! - взвизгнула та, - Или ослеп? Ты что — не видишь, что она обычная... Деймон не дал ей закончить. Зажав сестре рот, он выволок её прочь из комнаты Елены. Оставшись одна, измученная девушка рухнула без сил в кресло, пытаясь прийти в себя. Сестра Деймона была настоящей фурией! Её слова, жестокие, но правдивые били наотмашь. Их яд пропитывал сердце, растекаясь по венам, обида и боль сдавили грудь... С трудом поднявшись, Елена на негнущихся ногах дошла до комнаты с кроватью. Её больше не интересовали красоты замка Сальваторе. Все, чего просила сейчас её душа — освобождения от боли. Не обращая внимания на внутреннее убранство своей спальни, не видя даже лазурной пены балдахина над просторной кроватью, девушка уткнулась в подушку, пытаясь унять сиплое дыхание. Рыдания сотрясали её, она никак не могла остановиться, ненавидя Кэролайн за её слова и в то же время признавая их правоту. Содрогаясь всем телом, она горько плакала, мечтая оказаться как можно дальше от замка Нидо дель Корво, больше похожего на дворец, и от всех его обитателей... А тем временем в главной зале взбешенная Кэролайн мерила шагами пространство перед камином. Сжимая и разжимая кулаки, она пыталась взять себя в руки, не понимая, что вдруг нашло на её всегда равнодушного и покладистого брата. - Она простая смертная, Деймон, как ты можешь равнять её со мной? Зачем ты вообще притащил её сюда? - требовательно зазвенел в напряженной тишине её голос. Скрестив руки на груди, тот сурово смотрел на неё. - Я устал от твоих выходок, Кэролайн, ты уже давно превратила жизнь всех, кто здесь живет, в сущий ад. До сих пор я терпел твое поведение, но сегодня ты превзошла себя! Отчего ты решила, что вправе вмешиваться в мою жизнь, вправе унижать ни в чем не повинную женщину? - Я не буду жить под одной крышей с еще одной твоей шлюхой, - выплюнула та, и тут же осеклась, наткнувшись на потемневший взгляд старшего Сальваторе. - Только посмей еще хоть раз назвать Елену подобным образом — и, клянусь, ты об этом пожалеешь! Если ты не желаешь жить под одной крышей с женщиной, которую я... Вампир смешался. Воспользовавшись его растерянностью, Кэролайн злорадно усмехнулась: - Которую ты — что? Деймон молчал, прожигая её взглядом. Удовлетворенная своей маленькой победой, вампирша презрительно расхохоталась. - Я отвечу на свой вопрос за тебя, дражайший мой брат. Которую ты используешь, как и многих — и оставишь, когда её юность померкнет. Я уже видела это, Деймон, - не раз и не два. Ты будешь пить её кровь. Ты будешь пользоваться её телом... - уверенно сказала она, с удовольствием наблюдая, как на лице брата появляется выражение загнанного зверя. Приободрившись, девушка решительно продолжила: - Ты, может быть, даже придумаешь себе сказку о любви, мой несчастный брат! Но ты не способен любить. У тебя нет души — как и у меня, как и у всякого, подобного нам! И ты знаешь, что это правда! Поэтому не смей указывать мне, как я должна вести себя с твоей едой! Неуловимое глазом движение впечатало совершенное тело Кэролайн в каменную кладку стен. - Довольно, - губы вампира раскрылись, обнажая клыки, глаза налились кровью, - Я предупредил тебя, сестра. Можешь убираться куда тебе будет угодно, если тебя что-то не устраивает. Но Елена для тебя — табу, запомни это. Та вывернулась из захвата молниеносно и отшвырнула брата прочь от себя. В глазах девушки горела ярость. - Что ты творишь, Деймон? Если она и впрямь так дорога тебе — отпусти её, прогони прочь, сделай все, чтобы она забыла о тебе! Дай ей прожить собственную жизнь! Посмотри на меня, брат, - потребовала вампирша, и тот послушно поднял глаза, обжигаясь её болью. - Посмотри на меня — и ты увидишь свою Елену через жалкую сотню лет. Именно такой она станет, если ты спятишь окончательно и обратишь её! Я ненавижу каждый день моего существования, - четко выговаривая каждое слово, произнесла Кэролайн. И пусть Деймон знал об этом раньше — вслух его сестра заговорила об этом впервые. Он поспешно отвел глаза, надеясь, что та не заметит в них жалости и страха. - Это не дает тебе права быть жестокой, - твердо ответил он. - А что мне еще остается? - взбеленилась Кэролайн, - Забыть обо всем? Радоваться чужому счастью? Ждать чуда? Надеяться, что это пустое чрево вдруг наполнится жизнью? - её руки скрестились на животе, сжимая дорогую ткань, - Нет, брат, все, что мне осталось — это ненависть и жажда! - Прекрати! Если тебе до такой степени ненавистна твоя жизнь, почему же до сих пор ты не сняла свое волшебное колечко, - вампир кивнула на простенькое украшение на пальце сестры, - и не встретила настоящую смерть? Кэролайн не могла поверить собственным ушам. Сотни лет Деймон терпеливо сносил её ярость и злость, потворствуя самым жестоким забавам. Куда подевался её снисходительный брат? Тот, кто стоял сейчас напротив, застыв в напряженной позе, был другим. В его глазах плескались боль и жалость, их темная синева колола, как острый край стекла. Не в силах выдержать его взгляд, Кэролайн первой отвела глаза. Голос её звучал чуть слышно: - Ты знаешь, почему. Ответ вампира прозвучал еще тише, никто другой, кроме неё, не смог бы услышать его: - И даже это не оправдывает того, что ты сотворила с собственной жизнью и жизнями других. Ярость покинула девушку, её плечи безвольно поникли. Сгорбившись, как древняя старуха, она подошла к низкому столику и наполнила терпким вином драгоценный кубок. Осушив его в несколько глотков и наполнив вновь, она нашла в себе силы обернуться к брату. - Это ничего не меняет, Деймон. Я буду жить, если только ты не попытаешься убить меня. Я буду ненавидеть всех и каждого: тебя, твою Елену, Стефана, себя — и любого другого... Единственный способ прекратить все это — вогнать кол в мое сердце. Но ты не сделаешь этого. И Стеф тоже. Вампир подавленно молчал. Кэролайн, вцепившись в подлокотник, медленно оседала в кресло. Она не выпускала из рук кубка, вглядываясь в его рубиново-красную глубину. Снова и снова перед её глазами всплывал кровавый кошмар, который превратил её в то, чем она стала...