Прими меня, полночь!

Кэролайн давно ушла, а Деймон вот уже который час сидел в кресле, устало вытянув ноги к огню и уставившись в одну точку. Слова сестры не давали ему покоя. Он был готов к её агрессии, её ненависти и высокомерию – но оказался совершенно беззащитен перед минутной слабостью, которую та позволила себе. Поняла это Кэр или нет, но сегодня она впервые сказала что-то неэгоистичное – и это касалось другого человека. Именно человека, даже не вампира! «Если она и впрямь так дорога тебе — отпусти её, прогони прочь, сделай все, чтобы она забыла о тебе! Дай ей прожить собственную жизнь!» Слова сестры всплывали у него в голове снова и снова, не давая покоя. - Будь ты проклята, Кэролайн! – в сердцах проговорил вампир, поднимаясь, наконец из кресла, и тут же отрывисто, горько засмеялся. Уже. Уже проклята. Как и он сам. Потребность увидеть Елену, убедиться, что с ней все в порядке была так велика, что, отринув все разумные мысли, он тихо отворил дверь в её покои и неслышным шагом вошел в спальню девушки. Свернувшись клубочком на огромной кровати, леди Гилберт спала. Елена даже не разделась – она была все в том же платье, которое было на ней, когда она приехала в замок. Видно было, что, прежде чем уснуть, девушка горько плакала, следы усталости и страдания отпечатались в её чертах. Судьба не была к ней доброй, заставив пережить смерть родных и жестокие истязания. Что будет с нею дальше? Сколько он сам принесет ей горя и бед? Та встреча, что устроила леди Гилберт Кэролайн, была не самым страшным, чем рисковала Елена, оказавшись в логове вампиров. А что, если он потеряет контроль и набросится на неё? При одной мысли об этом Деймон похолодел. Он должен был, обязан был её отпустить! В одном Кэролайн права – его любимая не должна быть в этом проклятом Богом месте! Сотни лет он жил без её тепла, значит, сможет жить и дальше. Жить памятью о её тёплой улыбке, нежном касании пальчиков, он всегда будет помнить, как еще более темными становятся её глаза, когда он будит в ней страсть… Он сумеет. Он должен. Он проживет без неё. Елена всхлипнула сквозь сон. И все благочестивые мысли отправились к черту! Деймон осторожно, чтобы не разбудить свою спящую красавицу, прилег рядом, привлекая к её себе. Девушка доверчиво уткнулась носиком в плечо, тонкие пальчики мертвой хваткой обхватили его руку, однако на лице её по-прежнему была тревога. Сосредоточившись, вампир проник в мир её сна. Елена блуждала по темному лабиринту, натыкаясь на стены и спотыкаясь о невидимые во тьме камни. Под ногами хлюпала вода, она не могла вздохнуть в этом жутком месте, где все было пропитано запахом тлена и смерти. С каждым шагом страх все больше вгрызался в её сердечко, отчаяние завладевало ею. Невнятные шорохи слышались издалека, бестелесные тени кружили вокруг неё, заставляя замирать от ужаса. Она не знала, сколько уже находилась здесь, как сюда попала и есть ли выход из этой западни. Одна, совсем одна в бесконечном мраке! Потеряв равновесие, Елена упала, больно ударившись о большой валун. Руки её запутались в клочьях паутины; пытаясь стряхнуть её, девушка оперлась о камень и содрогнулась от омерзения – тот был осклизлым, отвратительным на ощупь. Над головой что-то прошелестело, коснувшись волос, и девушка не смогла сдержать крика. Страх опутывал её липкими щупальцами, сердце заходилось в бешеном стуке. Слабый огонек показался вдали, ободренная девушка бросилась вперед в надежде на спасение. Чем ближе выходила она к выходу из каменной клетки, тем тяжелее было идти, ноги вдруг стали тяжелыми, будто к ним привязали груз. Елена из последних сил заставляла себя двигаться вперед. Цепляясь за острые камни, она подталкивала себя к выходу, отвоёвывая шаг за шагом. И вот уже последний извилистый поворот остался за спиной, осталось всего ничего до спасительного выхода… Ободренная девушка рванула вперед, за гряду камней – и утонула в густом белесом тумане. Больше ничто не держало её, но Гилберт полностью утратила ориентацию. Сейчас она не смогла бы даже повернуть назад – девушка уже не была уверена в том, откуда только что вышла, она не ощущала больше за спиной тяжелого монолита горы. Подул холодный ветер, разгоняя клочья тумана… И в тот момент, когда все вокруг прояснилась, Елена отчаянно закричала от ужаса, но крик оборвался где-то в глубине горла, неподвижность сковала все её члены. Как со стороны увидела она поляну, укрытую меж холмов, дорожные шатры, разбитые на ней. Невдалеке слышался плеск волн, в воздухе витал запах жарящегося на вертеле окорока. Она видела себя – вторая Елена, еще не ведающая горя, сидела около костра и, как зачарованная следила за языками пламени. Звездное небо куполом зависло над идиллической картиной, луна щедро лила свой свет на счастливых людей. Грейсон Гилберт вышел из шатра, куда только что проводил любимую жену, тяжело опустился возле дочери... Та, не отрывая взгляда от огня, придвинулась к нему ближе, опустила голову на плечо… Елена сама не замечала, как по лицу текут слезы. В горле стоял ком, отчаяние и бессилие что-то изменить медленно убивали её. Она слишком хорошо знала, что будет дальше: через несколько минут её мир расколется надвое, лишая самых любимых и дорогих людей… Но она не могла сдвинутся с места – та же сила, что сковывала её ноги в каменном мешке, теперь полностью парализовала девушку, казалось, она не может даже дышать… Хватая ртом ледяной воздух, Елена увидела, как на кромках холмов показались всадники в темных одеждах. Внутренняя дрожь сотрясала её, но графиня по-прежнему не могла шевельнуть ни единым мускулом. Как ни старалась она, губы её оставались сомкнутыми. Боль раздирала изнутри, завладев каждой клеточкой, слезы лились непрерывным потоком, но она была не в силах даже застонать! Пройти через это еще раз, будучи не в силах что-либо изменить – это было самой изощренной пыткой, которую только можно придумать! Она предпочла бы сотню раз умереть под хлыстом Элайджи, лишь бы не видеть того ада, который разверзнется сейчас перед её глазами! Графиня жадно вглядывалась в лицо отца, впитывая каждую его черточку, пытаясь запечатлеть их в памяти и мысленно заклинала его оглянуться вокруг, увидеть подступающую смерть! - Пошла вон, Кэролайн! – услышала она внезапно дьявольский рев, - и рухнула в спасительное забытье… Взбешенный Деймон отыскал ускользающий из сна Елены разум сестры и обрушил на вампиршу чудовищной силы ментальный удар. Её боль, страх и ненависть донеслись до него, но Деймон больше не собирался поддаваться жалости и потворствовать её жестоким забавам! Сальваторе вновь дотянулся до сгустка злости, каким была сейчас Кэролайн, разрушая её защиту, подавляя способность к внушению, выдирая из закоулков разума то, чего боялась сама девушка и обрушивая на неё же страшные сцены её обращения и того, что последовало за ним. Ни жалости, ни сочувствия он больше не испытывал к жестокому созданию, способному так бесчеловечно издеваться над ни в чем не повинной жертвой! Видения прошлого Елены потрясли его самого. Одно дело – знать по её рассказам о смерти родных, совсем другое – разделить её страх и беспомощность, увидеть все её собственными глазами, ощутить те же чувства, что едва не убили леди Гилберт, когда Кэр превратила её в бессловесную статую! - Ты больше никому не причинишь вреда, - медленно сказал он, обращаясь к сжавшейся от страха вампирше. - Не делай этого, брат, прошу! – её горячий шепот проник в голову, умоляя прислушаться, - Я больше никогда не прикоснусь к леди Гилберт, клянусь! Только не оставляй меня беззащитной! - Я больше тебе не верю, - прозвучал его приговор, и тут же ярость охватила его с новой силой, - Зачем, Кэролайн, зачем?! Объясни мне! В его голосе было столько боли, что глаза сестры изумленно распахнулись. Вампирша не узнавала больше старшего брата - всегда бесстрастного, бесчувственного, холодного… Сейчас его страх за смертную девушку, его любовь, его боль опаляли, несмотря на расстояние. Ничего не осталось от прежнего существа, которое она знала раньше, Деймон страдал, и от осознания этого девушка потеряла дар речи. Теперь она понимала, какую непростительную ошибку совершила, проигнорировав угрозу брата. Страх пронизывал её насквозь – тот, кто бушевал сейчас в её воспаленном разуме, был способен убить её ради безопасности юной Гилберт. Вампир ощутил её опасения, ледяная игла впилась в её мозг, донося его мысль: - Ты была права, Кэролайн. Я не убью тебя, пусть даже сейчас и сгораю от желания это сделать. Пока ты в замке – тебе ничто не угрожает. Но я вырву твоё ядовитое жало. Его первородная сила ворвалась в разум сестры, безжалостно подчиняя его себе, не давая ни малейшей возможности уклониться от приговора. Он был старше на больше чем на полтысячелетия, оттого подавить её было детской забавой. Впервые Кэролайн почувствовала на себе свое «лекарство» – вампирша содрогалась от боли, с ужасом ощущая, как тают её необычайные способности в ярком огне ненависти брата. Опустошенная, раздавленная распласталась она на полу своих роскошных покоев, невидящим взглядом уставившись туда, где еще недавно бушевал целый океан подконтрольной ей силы. Не осталось ничего. Даже отдаленного намека! До той поры, пока Деймон не сменит гнев на милость, она не сможет никого зачаровать, не сможет проникнуть в разум жертвы, выискивая слабые места. Ей казалось, что даже физическая её сила уменьшилась! И тогда отчаянный крик вампирши огласил погруженный в сон и тишину замок – крик, от которого, содрогаясь и истово крестясь, просыпались его обитатели… Этот крик достиг и покоев графини Гилберт, проник сквозь пелену её забытья, заставляя вспомнить о жутком кошмаре. Но Деймон не допустил этого – он вновь опустился на кровать подле Елены, прижимая её к себе так тесно, что стук её сердца набатом отдавался в его груди. Губы мужчины ласково коснулись её век, сделав глубокий вздох, он впитывал её запах. В голове зашумело, вампир прикрыл глаза, прижавшись лбом к её лбу и осторожно заглянул в её разум. Елена не смогла бы сказать, сколько времени провела она в беспамятстве. Дикий крик восприняла она каким-то внутренним своим «я», он отзывался болью, питая новой силой ужасные видения. Девушка судорожно всхлипывала, пытаясь найти хоть что-то, за что смог бы уцепиться готовый рухнуть в пучину безумия разум. Одиночество жадным зверем вгрызалось в неё, боль от потери, едва притихшая за время долгого путешествия, обрушилась на графиню с терзающей силой. Деймон невесомыми касаниями стирал окружающие её мрак и холод, создавая для своей принцессы другую реальность… В дивном атласном платье необычного покроя, с низким округлым вырезом и широкой тесьмой под грудью, Елена стояла теперь посреди зала для приемов Нидо дель Корво. Струящиеся складки её наряда плавно переходили в длинный шлейф, вся она казалась окутанной языками пламени в этом убранстве. Волосы графини Гилберт были высоко зачесаны и закреплены золотой заколкой на затылке, открывая длинную гибкую шею, яркие блики играли в тяжелых локонах каштановых волос, спускавшихся на грудь. Негромкие звуки ласкающей слух музыки, необычайной, волшебной, пленяли её слух. Каким-то внутренним своим естеством она ощутила присутствие рядом Деймона. Склонив в поклоне голову, он стоял рядом. Неимоверное облегчение затопило её, Елена с затаенной нежностью разглядывала родные черты, вновь любуясь его неземной, потусторонней какой-то красотой. Мужчине необычайно шел отлично скроенный костюм из темно-серого, почти черного дымчатого бархата с металлической нитью, и в то же время темный цвет камзола еще больше подчеркивал бледность его кожи и льдисто-холодный оттенок глаз. Кроваво-красные рубины в нарочито-грубой черненой оправе, покоящиеся на его груди, вызывали невольные мысли о манящих губах прекрасного герцога. Словно прочитав грешные мысли юной Гилберт, Деймон улыбнулся ей одними уголками губ и протянул руку, приглашая за собой. Графиня Гилберт вложила в прохладную ладонь дрожащие пальчики и, расправив плечи, двинулась в центр зала. Нарядные мужчины и женщины, скользящие в изящных па менуэта, останавливались и склонялись в глубоком поклоне перед блистательной парой. В огромном зеркале отражались Деймон и Елена, алое платье графини и великолепный мерцающий наряд герцога и дополняли друг друга, и контрастировали между собой. Но, казалось, невозможно их разделить – девушку, окутанную в пламя, и мужчину, олицетворяющего собой ночь. Сама гармония склонялась перед их красотой, признавая идеальной эту пару! Музыка зазвучала чуть громче, мягкая улыбка заиграла на губах прекрасной англичанки, когда их переплетенные руки в заученном движении пошли вверх, потом вниз, их пальцы простились с нежным пожатием… Шаг назад, поклон, пируэт… А на его ладонях все еще живет пламя от её прикосновений, и пропавшее ощущение её пальчиков в нежном захвате его ладоней кажется невообразимой потерей…Шаг в сторону, поворот направо, глубокий поклон – перед его глазами изящная маленькая женщина с копной рыжих волос, яркие красные губы обольстительно улыбаются, во взгляде изумрудных глаз – приглашение… Прикосновение чужих пальцев, слишком густой аромат незнакомых духов – и от этого почему-то становится пусто внутри, лишь Елена нужна ему сейчас, лишь её нежность он хочет ощущать в этом волшебном сне… Вновь поклон, разворот - и он упирается взглядом в сияющие счастьем карие глаза, и внутри разливается небесное блаженство от одного взгляда на желанную, любимую… Как же нестерпимо хотел сейчас Деймон прижать эту ослепительную красавицу к себе, ощутить вкус её губ, почувствовать, как трепещет в его объятиях податливое тело! Но целомудренный танец допускал лишь легкие касания пальцев, и от этой сладкой муки вампир сходил с ума! Глубина ощущений пугала. Казалось, что в каждой его клеточке поселился огонь, и он разгорался все сильнее от каждого прикосновения её ручек, от каждого взгляда… Всякий раз, когда им приходилось расставаться, Деймон хотел послать ко всем чертям приличия, вырвать её от кого-то другого, на кого сейчас смотрит его Елена, не позволить даже невинному касанию чужих пальцев в танце дотронуться до его единственной! Лишь боязнь испугать девушку обуздывала его ревность. Елена полностью погрузилась в созданный им мир, забыв о кошмаре. И он отчаянно боялся, что может чем-то напугать её и разрушить то хрупкое счастье, что жило сейчас в её глазах. Послышались торжественные аккорды финала, Елена вновь была рядом, но жар в теле не унимался, - напротив, он становился еще глубже, еще сильнее… Они кружили в последнем движении, ладони развернуты и едва не касаются, но это «едва» было почти невыносимо! Их пальцы тянулись друг к другу, желание быть ближе сжигало обоих, безмолвный диалог глаз кричал о всепоглощающей страсти… Приоткрытый розовый ротик Елены, её вздымающаяся грудь заставляли вампира остро ощущать, как сохнут его губы, как желание тугой спиралью разворачивается внутри него, как оглушительно стучит кровь в висках. Меж ними будто проскальзывали молнии, заставляя вздрагивать от сдерживаемых чувств. Последний замирающий звук – и музыка стихла. Пары склонились в глубоких поклонах. Деймон кончиком языка медленно облизнул губы, купаясь в лучащемся взгляде Елены, прожигая исподлобья её саму глазами, полными страсти… Вокруг мелькали созвездия и Вселенные, расцветали и гибли цивилизации, проносились века и тысячелетия, но больше ничто в этом мире не существовало для этих двоих… Не обращая внимания на окружающих их людей, девушка первой приникла к любимому мужчине всем телом. Глаза его казались почти черными, он смотрел на Елену с такой тревогой и трепетом, что внутри у неё рушилась стена, которой она безуспешно пыталась отгородиться от герцога Сальваторе. В этот миг он был нужен ей как воздух! Фигуры вокруг них таяли, расплывались, как призраки, но темноокая красавица не обратила внимания на это чудо, поглощенная своими чувствами. Она сама потянулась к ярким губам, сминая их отчаянным, безумным поцелуем. Еще мгновение оглушенный, покоренный вампир стоял каменным истуканом, не в силах поверить происходящему, но вот его руки легли на затылок драгоценной для него женщины, привлекая ту еще ближе, прохладные губы ответили на обжигающий поцелуй. Язык ворвался в её рот, перехватывая инициативу, подчиняя, заставляя забыть обо всем, разжигая пламя страсти. Рассыпались в мелкие осколки страх и терзающие душу кошмары, они растворялись в чистейшем, ни с чем не сравнимым наслаждением от прикосновения любимых губ! Запрокинув голову, Елена пила сладкий поцелуй, задыхаясь от желания. Деймон нехотя оторвался от неё, пристально вглядываясь в темный омут глаз, тревога уступила место нежности. Костяшками пальцев мужчина медленно провел по её щеке, будто пытаясь удостоверится, что она реальна. Вампир вновь коснулся губами теплых губ – но на этот раз легко, как крыло бабочки, его язык ласково очертил безупречный их контур. Елена боялась даже дышать – так хорошо ей было от этих невесомых прикосновений! Она таяла, как воск, отдавшись и душой, и телом своему любимому! - Будь рядом всегда, - выдохнула девушка, взяв в ладошки безупречно-красивое лицо и опаляя мужчину горящим взглядом, - Ты нужен мне, Деймон. Каждый миг моей жизни. Я люблю тебя, слышишь? Люблю. Бесконечное счастье и бесконечная же мука исказила любимые черты. Пронзительно-льдистые глаза смотрели на неё как на единственное спасение, но и отчаяние безошибочно читала сейчас Елена в его взоре. Она медленно приблизила к нему лицо, покрывая поцелуями скулы, щеки, подбородок. Замерев на мгновение, девушка вновь коснулась прохладных гладких губ. Сладость поцелуя смешалась с обжигающим соленым холодом, распахнув глаза, она увидела, что одинокая слеза оставила след на его щеке. - Что это? – девушка дотронулась до своих губ, все еще ощущая ледяное покалывание. Её глаза изумленно воззрились на вампира. - Я. Всего лишь я, - с мукой в голосе ответил тот, - Больше жизни я люблю тебя, Елена! Если бы я только мог… Моя любовь – смерть для тебя. Обреченность в его голосе потрясла девушку. - Что ты такое говоришь! – мягкая ладошка запуталась в черных локонах, привлекая вампира ближе, так, чтобы он уткнулся в её плечо, - Наша любовь – это лучшее, что могло случиться в жизни! Я дышу ради тебя, живу ради тебя, мое сердце бьется только для тебя, понимаешь? – с жаром шептала она ему на ухо. Вампир поднял на неё тяжелый, воспаленный взгляд. Предательские мурашки побежали по её телу, когда Елена почувствовала всю глубину его боли. Черноволосый красавец завладел её свободной рукой, поднес её к губам и долгими, мучительно сладкими поцелуями покрывал её тонкие пальчики, скользя по ладошке вверх, к запястью. Ощутив аромат крови под тонкой кожей, он согнулся, как от удара. Вид его стал страшен, Деймон с ужасом понимал, что его лицо трансформируется, но ничего не мог поделать с этим – слишком расслаблен он был подле Елены, забывая об извечном голоде, слишком много сил забрала экзекуция над Кэролайн! Потребность в крови была сейчас так велика, что никакой контроль не мог бы обуздать её. А Елена, его глупенькая Елена ласково поглаживая его лицо, приближала к его отрастающим клыкам свою шею. В последней отчаянной попытке он оттолкнул её, но девушка, казалось, даже не почувствовала его движения. Она на цыпочках потянулась к его виску, нежно целуя быстро бьющуюся венку, под кожей её шеи отчетливо проступила голубая трепещущая жилка и вампир, не в силах больше бороться с дикой жаждой в глотке, резко погрузил заострившиеся клыки в её беззащитное горло. Пряная, густая кровь заполнила его рот, он жадно сглатывал её, рыча от блаженства. Кровь Елены заставляла его терять рассудок, невозможно было даже предоставить себе более сладостный нектар! Но это же Елена!!! Это её кровь он пил сейчас, захлебываясь от удовольствия, это её тело обмякло в его объятиях, именно её он с каждым глотком лишал жизни! Наяву сбывался его самый страшный кошмар – несмотря на иллюзорность того, что окружало их сейчас, Деймон знал, что и там, за границей сна он припал сейчас к её горлу, не в силах оторваться от божественно-вкусной крови. Неимоверным усилием он заставил себя разомкнуть клыки и откинуть назад голову. Он пытался дышать в надежде заглушить одуряющий, неимоверно-притягательный аромат её крови. За все это время Елена не издала ни звука. Он со страхом взглянул на неё, ожидая ужаса, омерзения в её глазах… Но в её взгляде было ПОНИМАНИЕ. И глубокая печаль. В её взгляде стояли слезы, слезы сочувствия и жалости к нему – творению ада. Деймон не мог этого вынести! Подхватив на руки почти теряющую сознание Елену, он впился в её глаза стремительно чернеющим взором, погружая девушку в дурман. Тяжелые ледяные капли срывались с его лица, падая на её бледную, почти серую кожу, но Елена уже не чувствовала холода от слез вампира. Он поцеловал её – так, будто прощался навеки. Сквозь уплывающее сознание она услышала его бархатный голос: - Ты забудешь обо всем, моя Елена. Ты никогда не вспомнишь эту ночь. Я буду защищать тебя – всегда, ото всех. Даже от себя… Особенно от себя.