Прими меня, полночь!

- Деймон, послушай... - донеслось до вампира. - Ч-ч-черт! - сдавленно прошипел он, резко поднимаясь на кровати и сбрасывая остатки сна. Братцу приспичило поговорить с утра пораньше? Злость попыталась поднять голову внутри него, но исчезла, едва его взгляд упал на девушку рядом. Елена выглядела удивительно милой и домашней сейчас. Разметав волосы по подушке, она смешно морщила свой хорошенький носик, категорически не желая просыпаться, несмотря на тот шум, что доносился из соседней комнаты. Деймон невольно залюбовался спящей красавицей, едва не забыв о присутствии брата. Нежность, очарование прошлой ночи, невероятные чувства к этой чудесной девушке переполняли его, заставляя чувствовать себя простым смертным. И это было восхитительное ощущение! Будто его сущность отступила перед всепоглощающей любовью. Будто небеса и впрямь смилостивились над ним, даровав простое человеческое счастье. Этой ночью он обещал любимой, что они будут вместе, всегда — и сейчас он верил в то, что у них есть будущее! Вампир не мог оторвать глаз от её очаровательного личика, любуясь нежным румянцем на бархатной коже, приоткрытыми розовыми губками, наслаждаясь томной негой, что исходила от её тела. Он любил её. Страстно, сумасшедше, отрицая всякий разум и здравый смысл — он любил её, и ничего не мог с этим поделать! Шаги брата приблизились к спальной. - Тише! - шикнул на него Деймон. - Оставайся там... Он не успел договорить — крепкая рука Сальваторе-младшего распахнула двери. - Проходной двор! - выругался сквозь зубы господин герцог. - То Кэролайн, то ты... Ошеломленный взгляд темно-зеленых глаз остановился на девичьей фигурке, закутанной в одеяло. Несмотря на то, что Деймон пытался закрыть собой Елену, покрывало темных волос безошибочно сказало его брату, кто именно спит в его постели. - Деймон! - голос Стефана звенел от возмущения. - Ты... Кипя от злости, младший Сальваторе не мог даже подобрать слов! Он пришел к брату, потому что всю ночь ему не давала покоя мысль о том, что, возможно, он совершает ошибку, считая его прежним существом. Елена изменила его, это невозможно было отрицать. И Стефан слишком хотел поверить в этот шанс. Но то, что он увидел в спальне, повергло его в шок. От громогласного вопля русоволосого вампира Елена дернулась и мгновенно проснулась, переводя испуганный взгляд с одного брата на другого. Осознав, что те созерцают её голые плечи, девушка ойкнула, щеки её пошли красными пятнами. Нырнув с головой под одеяло, графиня Гилберт сгорала от стыда за то, что Стефан застал её в столь компрометирующей ситуации! - Что она делает в твоей постели? - загремел обвиняюще тот. - Что все это значит, черт побери? Еще вчера... - Не говори того, о чем пожалеешь, - с угрозой в голосе ответил его брат. - И побольше почтительности когда разговариваешь с будущей герцогиней! Вампир и сам не смог бы ответить на вопрос, что сподвигло его сказать эти слова. И лишь когда одеяло поползло вниз и он увидел изумление в глазах Елены, он осознал, что только что произнес. Впившись в неё взглядом, он нашел её руку и крепко сжал, улыбаясь уголками губ. Да, именно так. Она станет его женой. Его возлюбленной. На века или на короткое мгновение человеческой жизни — но да будет так! Ему не жить без трепетного взора её карих глаз, без её нежности, без её любви. Пораженный Стефан отступил. - Леди Гилберт, позвольте первым поздравить вас с тем, что вы станете членом нашей семьи, - склонился он в глубоком поклоне, безуспешно пытаясь скрыть ярость и замешательство. Но Елена не слышала его. Огромное счастье затопило её без остатка. Она вглядывалась в любимые глаза, наслаждаясь теплотой и нежностью, живущими в них. Влюбленные не заметили, как остались одни. Долгое молчание нарушил Деймон. Он коснулся пылающей щечки и тихо произнес: - Прости, что так получилось. Я должен был сделать это правильно — преклонив колено и умоляя тебя стать моей женой... - Тсс...- тонкие пальчики легли на его губы. - Ты только что сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Какие глупости все эти... - неопределенно взмахнула она рукой. - Это следует понимать как согласие, леди Гилберт? - весело уточнил красавец, притягивая податливое тело к себе и утыкаясь лбом в её лоб. - Именно! - со смехом подтвердила юная графиня. - А как же церемония оглашения... И я должен просить твоей руки у брата... - Деймон, - прервала она его. - Мне совершенно безразлично, что скажет свет и даже мой брат. Прости, но мне нет никакого дела даже до того, что будут думать об этом Стефан и Кэролайн. Я люблю тебя. Помнишь? Счастливый тихий смех стал ей ответом. - Ты невероятная! - прижал он к сердцу возлюбленную. - Всего лишь влюблена, как кошка, - довольно мурлыкнула Елена, поудобнее устраиваясь на его плече. - Ко-о-о-шка? - растягивая гласные низким голосом повторил он. - Кошки любят, когда их ласкают. Его пальцы легли на изящную длинную шею, обхватывая затылок и медленно поползли по плечам и спине, вырисовывая диковинные узоры. Елена, казалось, забыла как дышать. Полными страсти глазами смотрела она на Сальваторе, ощущая, как по коже бегут мурашки, а сердце замирает от сладкого предвкушения. - О, нет, Елена! Если ты будешь так на меня смотреть, клянусь, я не выпущу тебя из постели до конца твоих дней! Девушка хмыкнула и повела плечиком. Подняв одну бровь, она спросила: - Хм... А ты так уверен, что я буду сопротивляться? - Сопротивляться? - голос вампира звучал хрипло. Жажда обладания вновь властно заявила о себе. - Кто тут говорит о сопротивлении? Он перевернулся, нависая над ней на руках. Елена с восхищением провела пальчиками по напряженным мощным мускулам. - Ты до неприличия великолепен, возлюбленный мой! - заявила девушка, сверкая глазами. На безупречно-красивом лице расплылась довольная ухмылка. - Прости, но, боюсь, что с этим я совершенно ничего не могу поделать! Он попытался поцеловать смеющуюся красотку, но та, извернувшись, выставила перед собой подушку. - Не желаю целоваться с человеком, у которого самомнение выше самой высокой горы! Деймон, не в силах противится её веселью, опустился подле неё на кровать, обнял содрогающиеся от хохота плечи и притянул девушку к себе поближе, прижав подбородок к её макушке. - Придется привыкать, душа моя! - излишне серьезно посоветовал он. - С этого дня каждая женщина будет тебя ненавидеть, ведь именно тебе достался лучший из мужчин. - Прекрати! - щелчок по лбу прервал его разглагольствования самым невежливым образом. - Не замолчишь — я начну рыдать от хохота! - Никакой почтительности! - скорбно посетовал вампир, на всякий случай немного отодвигаясь от вовсю веселящейся Елены. *** Дни летели незаметно, превратившись в яркий хоровод. Целыми днями Деймон не отходил от своей невесты, придумывая все новые и новые развлечения. Они совершили поездку к горным водопадам и устроили там пикник. Отчаянная девица, совершенно не стесняясь любимого, вознамерилась искупаться в ледяной воде, и вампиру ничего не оставалось, кроме как составить ей компанию. Догнав Елену почти на середине озерца, в который уступами падала вода, он обхватил желанную добычу, прижимая к себе и накрывая её губы жадным поцелуем. Маленькая чертовка забыла даже про холод, страстно отвечая ему и вжимаясь всем телом. А потом он любил её под светом звезд, и ничего прекраснее этого единения вампир не смог бы представить даже в самых смелых мечтах... Они совершили маленькое путешествие по окрестным деревням, где жители радостно приветствовали невесту герцога, предлагая нехитрое угощение. Своей добротой, мягким нравом и живым интересом к их жизни они покорила всех. Елена с радостью приняла участие в деревенской ярмарке, она наравне с крестьянами стреляла из лука, пытаясь поразить мишень. Герцог с улыбкой наблюдал, как леди Гилберт, поглядывая в сторону юного подростка, что соревновался с ней, намеренно неправильно отвела руку и промахнулась, позволяя счастливому юноше получить вожделенный приз — молодого бычка. Они пили молодое вино, выращенное на виноградниках её будущего мужа, и Елена хвалила старосту деревни, уверяя, что вкуснее этого ей не доводилось пробовать ничего в жизни. Женщины другой деревни преподнесли будущей герцогине вышитый гобелен с гербом Сальваторе, вороном, раскинувшим крылья в полете. Девушка до слез была тронута подарком, она долго благодарила ткачих, с интересом расспрашивая о том, как им удалось создать такую красоту. И лишь однажды сердце Деймона неприятно сжалось — когда в одном из селений их встретили песней крестьянские дети, хорошенькие, умытые и опрятно одетые. Они старательно выводили хвалебную песнь, а Елена с сияющими от счастья глазами обернулась к своему жениху и тихо сказала: - Милый мой герцог Совершенство, мне не терпится взглянуть на наших с тобой детей! Быть может, хоть они смогут посрамить красоту отца и умерить его гордыню? Деймон промолчал, но девушка заметила тень на его лице. Однако в тот день поговорить им так и не пришлось, а наутро Елена забыла об этом, чему Сальваторе был несказанно рад. Он по-прежнему не мог набраться смелости рассказать Елене о своей тайне. Счастье быть рядом с нею так поглотило его, что он панически боялся, что, узнав правду, Елена откажется от него, исчезнет из его жизни. А он не мог позволить подобному случиться! Елена стала его миром, единственным смыслом жизни. Потерять её было бы равносильно тому, что потерять самого себя — он больше не мыслил жизни вдали от неё. С каждым днем он находил в ней все новые черты, которые наполняли его душу благоговением, с каждым днем он открывал для себя её юную красоту по новой. По молчаливому уговору он больше не переступал порога её спальни, как и Елена больше не бывала в его роскошных покоях. Если они оставались в замке, вампир, как зачарованный, следил за всем, чего бы ни делала графиня: он любовался тем, как хмурит она лоб, воюя с иголкой и пытаясь вышивать — Елена ненавидела рукоделие, но считала, что обязана, как и всякая леди, в совершенстве освоить его. Его сердце наполнялось нежностью, когда невеста пыталась научить повара, как готовить йоркширский пудинг или ростбиф. Теперь за обедом в огромной зале царило веселье, острый ум прекрасной англичанки и замечательное чувство юмора, казалось, навсегда прогнали атмосферу уныния из мрачных стен пристанища Сальваторе. Кэролайн с головой ушла в приготовления к свадьбе. Единственное место, куда Деймон не мог следовать за любимой — покои родной сестры. Самолично придумав фасон свадебного наряда, блондинка денно и нощно гоняла швей и портних, пытаясь создать убранство, достойное великого дня. Дни складывались в недели. Деймон пытался осыпать невесту дорогими дарами, но та неизменно отказывалась от великолепных драгоценностей, приняв лишь единственное кольцо с большим аметистом в окружении россыпи бриллиантов в качестве помолвочного. - Почему именно оно? - изумился вампир, наблюдая, как, едва заприметив довольно простое кольцо, Елена сразу протянула к нему руку. Девушка смутилась и отвела глаза. - В ту ночь, когда ты спас меня, на твоей груди была брошь с аметистом. Я тогда подумала, что твои глаза ярче и красивей, чем этот камень. Буря восторга поднялась в его душе, перехватывая горло. Вампир молча прижал к себе любимую, и они долго сидели, обнявшись, вспоминая долгий путь, который привел их друг к другу... *** Ночи стали его проклятьем. Днем, подле Елены, он и не вспоминал о своей сущности, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с нею. Но с приходом тьмы властно напоминали о себе его извечный голод и внезапно проснувшаяся совесть. Лишь вовсе ослабев от жажды, он позволял себе пить кровь, всякий раз контролируя себя, чтобы не убить жертву. Он забыл, что такое чувство насыщения, но больше не мог переступить невидимый барьер, который сам же и воздвиг. Вампир не прикасался к той, что давала ему кровь, сверх того, что было необходимо, чтобы поддерживать в нем жизнь. Он решительно отвергал любовные утехи, которые всегда были прелюдией к поглощению и придавали живительной влаге особый, неповторимый вкус. Ценность человеческой жизни, что прежде была пустыми словами, теперь возымела смысл. Но больше, чем ненависть к своей сущности, его грызла мысль о том, что он обязан открыть Елене свою тайну... и что день за днем он откладывает решающий разговор, надеясь на чудо... - Ты так и не сказал ей? Герцог оторвал тяжелый взор от окна, куда он бесцельно уставился, размышляя о предстоящем. Стефан, прислонившись к косяку двери, внимательно изучал его, прекрасно понимая, что за тяжелые думы терзают его брата. - Нет, - вампир тяжело вздохнул, отворачиваясь. - Ты же понимаешь, что тебе придется это сделать, - с сочувствием проговорил Сальваторе младший. - Так не может продолжаться дальше, Деймон, ты должен ей сказать! Неприятная улыбка исказила красивые черты. Смерив брата пристальным взором, мужчина ответил почти зло: - Какая тебе печаль, Стефан? Ты не сможешь быть достойной заменой — у нас, знаешь ли, общая беда! Смешавшись, тот отвел взгляд, уже жалея, что затеял этот разговор. - Не думаешь ли ты... - Не думаю, брат. Я знаю. Я вижу, как ты смотришь на неё, как прислушиваешься к каждому слову, как ловишь каждый взгляд, каждую улыбку... Я не виню тебя, - покачав головой, пояснил вампир. - Не могу представить кого бы то ни было, кто остался бы к ней равнодушным. Но она моя, Стеф! Запомни это! В тусклом столбе света, падающего из приоткрытой двери, возник изящный женский силуэт. Кэролайн молчаливой тенью скользнула меж братьями, которые обменивались яростными взглядами. Маленькие ладошки уперлись в них, разводя в стороны. Фыркнув, Деймон развернулся и отошел к окну, сжимая в руках хрустальный кубок с вином. - Неважно, что ты думаешь, - достиг его ушей тихий голос младшего из вампиров. - Ты знаешь, что я прав. Не поступай так с ней, Деймон! Елена заслуживает знать правду. Высоко держа голову и расправив плечи, вампир выслушал эти слова, в глубине души понимая, что Стефан прав. Но его нежданной союзницей внезапно стала Кэролайн. - Ну, уж нет! - набросилась она, как коршун, на брата. - Платье почти готово, и оно прекраснее, чем вы можете себе представить! Вы хотите лишить меня удовольствия видеть, как вытянутся ваши лица, когда Елена во всем великолепии пойдет к алтарю? От неожиданности и нелепости подобных аргументов оба вампира уставились на свою сестру. - Ты в своем уме, Кэролайн? - возмутился Стефан. - Как можно думать о платье, свадьбе, алтаре, когда все, что окружает Елену — обман? Она знает о Заре? - требовательно воззрился он на удрученного герцога. Тот нехотя покачал головой. Зеленоглазый вампир уже открыл рот, чтобы обрушиться с новыми обвинениями, но их прервал чуть слышный голосок Кэролайн. - Я не хочу, - прошептала девушка. Оба спорщика обернулись к ней, не понимая, о чем говорит сестра. - Елена должна остаться здесь, - с убежденностью заговорила та, поняв, что привлекла внимание. - Я больше не хочу жить так, как раньше. Мы... Мы стали семьей. Благодаря ей. Ты улыбаешься и смеешься, ты счастлив, - обратилась она к Деймону. - И я... Я счастлива. Её последнее признание поразило братьев. Молча они разглядывали белокурую красавицу, совсем недавно бывшую сущим исчадьем ада. Неловко пожав плечами, она стремительно прошла к камину и уселась на стул с резной спинкой. - И что вы так на меня уставились? - с вызовом спросила она. - Да, я считаю, что Елена должна остаться с нами! И пусть Деймон расскажет ей обо всем не сейчас, а... Потом. - Насколько потом? - вырвалось хором у обоих братьев. Деймон готов был поклясться, что, если бы Кэр по-прежнему могла краснеть, она была бы сейчас пунцовой от смущения! - Не знаю, - протянула девушка, накручивая прядь волос на пальчик. - Лет через пять, может быть... Или... Деймон пересек большую комнату и опустился перед Кэролайн, заглядывая ей в глаза. - Так нельзя, - с горечью произнес он, сжимая ладони сестры. - Ты же сама понимаешь. Мне придется рассказать ей о том, кто мы. - Не хочу, - печаль исказила её черты, глаза заблестели от слез. - Не хочу! - воскликнула девушка громко и, вырвав пальцы, стремительно убежала из покоев брата. Стефан, бросив на темноволосого мужчину последний взгляд, двинулся вслед за сестрой. Он остановился у двери, не оборачиваясь, но вампир понял, чего тот ждет. - Завтра, - пообещал он, стискивая ни в чем не повинный хрусталь. Звук переломившейся в его руках ножки бокала и звон стекла, упавшего на каменные плиты, стал скорбным рефреном к его словам. *** - Прошение от вдовы кузнеца, Ваша светлость, - перечислял управляющий, уткнувшись носом в свиток. - Она просит Вашу милость определить своего сына в ученики... - Постой, - остановил немолодого полного мужчину герцог. - Вернемся к этому позже. Попроси графиню Гилберт прийти сюда. Поклонившись, слуга торопливо отправился исполнять его поручение. Деймон стоял, сжимая кулаки и не зная, что делать с обезумевшим сердцем. Еще никогда в жизни ему не было так страшно! Он медленно подошел к столу, наполнил кубок вином и залпом его выпил. Наполнив кубок вновь, он тяжело опустился в кресло, снова и снова убеждая себя в том, что поступает правильно. Но разум и чувства боролись внутри не на жизнь, а на смерть! Как рад был бы он оказаться безумцем, способным не обращать внимания на вопли совести, призывающей открыть Елене правду Но он не мог позволить собственному эгоизму взять верх. Вспоминая слова Стефана, герцог соглашался с тем, что любимая имела право знать о том, с кем предложил он ей связать свою судьбу. Чудовище. Монстр. Кровопийца. Эти слова ледяными иглами проникали в душу. Отчаяние билось в нем злобным зверем, картины, как Елена в испуге отворачивается от него, как отвращение появляется на её лице, терзали сильнее, чем пытка. - Ты меня звал? Свежая, как утренняя заря, появилась она на пороге его кабинета. Лазоревое платье с серебристыми вставками удивительно шло девушке, оттеняя нежный оттенок кожи и контрастируя с каштановым водопадом волос. Простой серебряный обруч, украшенный аквамаринами, был прекрасным дополнением к наряду. Поймав взгляд влюбленного мужчины, графиня мягко улыбнулась ему. - Мой герцог, неужели от восхищения моей неземной красотой у тебя пропал голос? Вздрогнув, Деймон поспешил опустить глаза. Он не сможет сказать то, что должен, любуясь тем, что так страшился потерять. - Однажды я сказал тебе, - начал он глухим, надтреснутым голосом, - что я... Горло сжало тисками. Сглотнув, он заставил себя поднять на любимую воспаленный взор. Увидев отчаяние в его глазах, графиня торопливо бросилась к возлюбленному. - Что бы ты ни хотел мне сказать — я ничего не хочу слышать, если это причиняет тебе такую боль! - с жаром воскликнула она. Тяжело замотав головой, тот прервал её. - Я должен, Елена! Пригвожденная мукой в его словах, девушка пораженно замолчала. - Я... Я не человек, Елена. Вытянувшись, как струна, она неотрывно смотрела в льдисто-голубые глаза, страстно желая лишь одного — стереть страдания несчастного, которого любила всем сердцем. Елена помнила их неоконченный разговор в ту ночь, когда герцог признал свои чувства. Она боялась услышать продолжение, но только от того, что видела, насколько невыносимо ему это признание. Набрав в легкие воздуха, девушка решительно произнесла: - Нет на этом свете ничего, что могло бы заставить меня не любить тебя, мой герцог! - Я не знаю, - прошептал он, прижимаясь губами к её лбу. - Я так хочу верить, родная! Негромкий стук в дверь отвлек их. Переминаясь с ноги на ногу, управляющий с опаской смотрел на господина, ожидая позволения заговорить. Огромные руки приподняли грузного толстяка, и перед Деймоном и Еленой предстал улыбающийся Наби. - Я хотел сказать, Ваша светлость... Несмотря на то,что его короткие ноги болтались в воздухе, упитанный коротышка все еще пытался сохранить важность, но придушенный стальными объятьями чернокожего великана мог разве что пищать: - К нам приехал лорд Гилберт, Ваша светлость!