Прими меня, полночь!

Для того, чтобы загладить первое впечатление от встречи, Кэролайн вовсю расстаралась с подготовкой праздничного обеда в честь Джереми. Развив бурную активность, девушка подняла на уши всех слуг и едва не довела до сердечного приступа повара-итальянца, которого Деймон с большим трудом заполучил, уведя от князя Неаполитанского. Слыша торопливую и сбивчивую итальянскую речь, темноволосый красавец вынужден был вмешаться, чтобы урезонить не на шутку разошедшуюся красавицу. - Ваша Светлость, - истерично верещал крупный мужчина с залихватскими черными усами, голову которого украшал сбитый на бок колпак. - Или Ваша сестра даст мне заниматься делом, или пусть сама встает к плите! - Джеронимо, прошу вас, успокойтесь! - повысил голос растерявшийся вампир, пытаясь перекричать гвалт голосов на кухне. Он еще успел перехватить растрепанную, задохнувшуюся от возмущения Кэр, прежде чем она вцепилась в глотку возмущенному повару. - Да замолчите вы все! - рявкнул он, отчаявшись добиться тишины. Дождавшись, когда все вокруг замолчали, Сальваторе, ни минуты не сомневаясь в том, кто был зачинщиком, обернулся к притихшей сестре. - Может, объяснишь, что тебя на этот раз сподвигло поднять на уши всех слуг? - Он не желает понимать, что... - затарахтела его сестра, но и Джеронимо тут же вступился в беседу, отчаянно размахивая руками и пытаясь настоять на своем. - Остановитесь! - снова пришлось оборвать их спор владетельному герцогу. - Кэр — пошла вон, - не терпящим возражением голосом сообщил он сестре. - Джеронимо, приношу извинения за поведение леди Кэролайн, больше она вас не побеспокоит, - кивнув на прощание головой, вампир быстро вышел из кухни, ведя за собой упирающуюся блондинку. - Спятил?! - прошипела сквозь зубы она, и, осознав, о чем говорит сестра, Деймон невольно сбился с шага. А ведь и впрямь — буквально месяц назад ему бы и в голову не пришло разбирать, кто прав, а кто виноват в этом споре, и, уж тем более, извиняться перед экспрессивным итальянцем — человеческая жизнь в его глазах ценилась столь мало, что даже кулинарные таланты Джеронимо не спасли бы его от неминуемой смерти! А сейчас... Настолько естественно было для него встать на сторону рассерженного темпераментного неаполитанца! Ошарашенно глянув на сестру, он неловко пожал плечами: - По твоему, было бы лучше, если бы я его прикончил, и все остались без обеда? - попытался свести к шутке он. - Ведь тогда, Кэр, тебе и впрямь пришлось бы встать к плите, это ты понимаешь? Девушка презрительно фыркнула и, подобрав юбки, торопливо устремилась подальше от брата. Отойдя на безопасное, с её точки зрения, расстояние, она обернулась к вампиру и уткнула руки в бока. - Осторожно, братец, - растягивая слова, язвительно проговорила она. - Человечность просвечивает! - Иди к черту! - бросил в сердцах Деймон, оставляя ухмыляющуюся красавицу на ступенях лестницы, ведущей в её покои. - И ради своего собственного блага — не попадайся мне до вечера на глаза! Еще раз фыркнув на прощанье, его зловредная сестрица гордо удалилась к себе. Джереми с Еленой отправились на прогулку, и даже вездесущий младший брат ни разу не попался на глаза! Тяжело вздохнув, Сальваторе отправился к себе в тщетной надежде обрести хоть несколько часов покоя перед вечером, который обещал быть непростым... Однако его тревогам и подозрениям не суждено было сбыться. Когда долгожданный гость, Елена и вся семья Сальваторе собралась за общим столом, Деймон с удивлением ощутил уют и комфорт родных стен. То ли виной тому была Кэролайн, которая взяла себя в руки и в этот вечер казалась очаровательной молодой девушкой с прекрасными манерами и несколько острым язычком, то ли так гармонично влился в их компанию Стефан, но вечер непостижимым образом напомнил ему тот, самый первый, что он провел в кругу своей сестры и графини Гилберт. Судя по теплым, долгим взглядам, которые бросала на него юная англичанка, она тоже не без удовольствия вспоминала то, с чего все началось... Елена смешно повела носиком, едва сдержавшись от улыбки, когда услышала необычайно-ласковое предложение Кэр, обращенное к Джереми, «непременно попробовать вот это чудесное блюдо». Вампир с улыбкой нашел под столом пальчики любимой и нежно их сжал, поглаживая тонкую кожу. Щеки Елены тут же вспыхнули, как маков цвет, но, несмотря на смущение, она не вырвала руку из захвата, а ответила лаской, проведя ноготком по запястью вампира по линии вен до ладони. Сальваторе едва смог сдержать пораженный стон — ощущение её прикосновения обожгло мгновенным, почти неконтролируемым желанием. Он придвинулся ближе к возлюбленной, но та ответила улыбкой, полной сожаления и едва заметным отрицательным кивком головы, обращенным в сторону Джереми. Тяжело вздохнув, черноволосый красавец попытался сосредоточиться на содержимом тарелки, но взрывы смеха, слышавшиеся оттуда, где Кэролайн упорно пыталась изменить о себе мнение юного графа, сводили все усилия на нет. Сам того не заметив, он был вовлечен в общий разговор, который касался, казалось, всего на свете — с проницательностью, выдававшей в нем образованного и неглупого человека, Джереми рассуждал о политике, довольно точно оценивая противостояние между папой, императором и двумя заклятыми друзьями — королями Генрихом и Франциском. Он с легкостью перескакивал на тему оружия, с горящими глазами рассказывая, что его последний наставник—француз ввел в обиход странный, но удобный тонкий меч под названием «рапира». Заинтересованные братья Сальваторе принялись расспрашивать его о ратной новинке, и Елена, переглянувшись с Кэролайн, со вздохом констатировала, что мужчины везде остаются мужчинами: политика, война и оружие остаются их неизменными игрушками. Блестящая блондинка откровенно скучала, глядя на горящие неподдельным интересом лица мужчин, Елена не торопилась прерывать их живой разговор, но Джереми сам запнулся и с тревогой взглянул на нее. - До меня только что дошло, - пораженно начал он. - Ди Вителли ведь не знает о тебе ничего, так? Елена во все глаза смотрела на своего брата, не понимая, как она сама могла забыть о своем несостоявшемся муже. - Ди Вителли — это кто? - немедленно послышался недовольный голос герцога. Глаза цвета горького шоколада с упреком посмотрели на юношу, Джереми и сам не мог бы ответить на вопрос, какой черт дернул его упомянуть это имя именно сейчас. - Елена? - вкрадчиво зазвучал мягкий голос Сальваторе возле её уха. - Ты ведь расскажешь мне обо всем, правда? Обреченно выдохнув, Елена заставила себя взглянуть в голубые глаза, сейчас подернутые льдинками. - Я должна была стать его женой, - опуская глаза в пол, призналась она. Нервный кашель Стефана и пораженное «Ах!» Кэролайн стали лишь иллюстрацией к потемневшему лику Сальваторе-старшего. Насупленные брови, презрительная гримаса на губах, сжатые кулаки и затвердевшие желваки на лице преобразили его. - Что?! - едва слышно переспросил он, но тишина стояла такая, что даже Джереми, сидевший на другом конце стола, под заботливым присмотром блондинки, услышал его. - Перестань! - одернула его рассерженная англичанка. - Я здесь, с тобой, и совершенно не собираюсь выполнять обещание, что дал ему отец! Проклиная на чем свет стоит сложившуюся ситуацию, её брат, тем не менее, негромко проговорил: - Прости, сестра, но, так или иначе, кому-то из нас придется иметь с ним дело. Слово английского графа даже после его смерти не может быть нарушено. Как и твое, что ты дала отцу, - шепотом закончил он. Напряжение, исходившее от сжавшейся, как пружина, фигуры Деймона, передавалось всем присутствующим за обеденным столом. Тот заставлял себя молчать, понимая, что в словах парня был резон, но сейчас он с огромным трудом контролировал себя, едва не срываясь за грань трансформации. Животная ярость, так долго бывшая на привязи любви к темноокой красавице, вырывалась на свободу, в горле бился протяжный волчий рык, а в воспаленном мозгу рождались кровавые картины растерзанного тела Джереми. Воспользовавшись тем, что Кэролайн удачно сумела отвлечь внимание юноши на себя, Стефан торопливо подошел к брату, закрывая его от остальных. - Немедленно возьми себя в руки! - процедил он, сжимая стальными пальцами плечи брата. - Еще немного — и ты выдал бы нас! Деймон перевел дух. Выдать их сущность — это не самое страшное, что могло бы только что случиться. Он только что едва не набросился на брата Елены, вырывая ему горло. А что было бы, если бы ему на выручку бросилась та, ради которой он обуздал в себе зверя? Смог бы он отступить — или же Елена стала бы его следующей жертвой? Страх, почти такой же всепоглощающий, как недавняя ярость, сковал его члены. Он не смог бы сдвинуться с места, даже если бы захотел, уставившись остановившимся взглядом в одну точку. Теплая ладонь обожгла сквозь одежду, пробуждая к жизни. - Не сердись на него. И на меня тоже, - наплевав на приличия, Елена приникла к его виску поцелуем, запуталась в иссиня-черных прядях пальцами. - Я никогда не выйду замуж за Ди Вителли. Я ни за кого никогда не выйду замуж... кроме тебя, - попыталась она улыбнуться, все еще напуганная маской смерти на его лице. С трудом избавившись от назойливой опеки Кэролайн, Джереми подошел к ним, опасливо поглядывая на главу семейства. - Деймон, - нерешительно начал он. - Простите меня за необдуманные слова, вылетевшие ненароком, видит Бог, я не хотел вас обидеть! И, уж конечно, я не буду принуждать сестру к союзу, который столь ей неприятен, - с убежденностью приложил он руку к груди. - Но, поймите, я не смогу согласиться на вашу свадьбу до той поры, пока не сообщу графу Ди Вителли, что расторгаю его помолвку с моей сестрой. И я сделаю это, герцог. Потому что вижу, как Елена любит вас. В ледяном взгляде появился проблеск тепла. Старший из вампиров выдохнул, переводя дух, и тут же стиснул пальцы возлюбленной. - Благодарю вас, граф, - глухо пробормотал он в ответ. Темноволосая голова склонилась к коленям Елены, сильные руки судорожно сжали её бедра сквозь парчовую ткань платья. Деймон не обращал больше ни малейшего внимания ни на возмущенные взгляды Кэролайн, ни на нарочитое покашливание Стефана. Он чувствовал опустошенность и... дикий голод.. Жажду. Хочет он того или нет, однако этой ночью ему придется питаться... Но в который раз уже вампиру пришлось убедиться, что действительность редко прислушивается к его пожеланиям! Вечером, как оказалось, с ним набрался-таки смелости поговорить младший брат Елены. Джереми не скрывал, что он не слишком-то рад оставлять сестру в далеком краю, вдали от себя. И в то же время честно признался, что рад за сестру и за её возлюбленного. Краснея, сбиваясь, проглатывая окончания, совсем еще мальчишка пытался подобрать правильные слова, изо всех сил стремясь, чтобы Деймон понял его. - Завтра я покину ваш гостеприимный замок, Ваша светлость, - со вздохом закончил он. - Хочу я того или нет, но мне предстоит отправится к князю Ди Вителли, объяснить причины, по которым моя сестра не выйдет за него замуж. Щеки юноши вспыхнули, он бросил быстрый взгляд на своего собеседника и торопливо отвел глаза. И только тогда герцог догадался, что именно до такой степени смущает его будущего родственника. Слишком вольным поведением по отношению к Елене вампир зародил в душе юноши подозрения, - нет, даже уверенность, - что существуют причины, делающие брак Елены с сиятельным князем Ди Вителли невозможным. Именно об этом страшился спросить его Джереми, не зная, как построить разговор и не понимая даже, имеет ли право вопрошать он о подобном, пусть и заботясь о чести любимой сестры. Проще всего было бы сейчас одним кивком подтвердить подозрения юноши, отрезав Елене путь назад, но никакая сила в мире не заставила бы сейчас вампира разжать губы! Он остро чувствовал свою вину перед любимой за то, что однажды в приступе ярости уже бросил неосторожную фразу своему брату, и пусть Елена не знала об этом — легче на душе красавцу-герцогу от этого не становилось! Потому, напустив на себя мрачный вид, он оставил растерянного юношу ни с чем, сославшись на неотложные дела и пожелав счастливого пути и скорейшего возвращения. Однако не успел еще он вернуться в свои покои, как тут же попался на глаза своей неугомонной сестрице, которой не терпелось обсудить с ним впечатления от ужина и, на всякий случай, в кои-то веки даже поинтересоваться мнением брата о том, что еще она может сделать для того, чтобы мир и покой вернулись в дом Сальваторе. Грозно рыкнув на блондинку, Деймон отправился в кабинет, где надеялся укрыться от вездесущих родственников, но не тут-то было — развалившись в кресле, там потягивал английский скотч ухмыляющийся Стефан. - Как ты только пьешь эту гадость? - поморщился донельзя раздраженный старший брат. - Отвратительное пойло плебеев! Отчего бы не пить благородный виски или, скажем, бурбон? Тот только хмыкнул в ответ и отсалютовал ему серебряным кубком. - Твое здоровье, братишка! Процветания, благополучия и плодовитости твоей будущей семье! Деймон пораженно вцепился взглядом в ухмыляющегося русоволосого мужчину, который, в свою очередь, с вызовом уставился на него. - Что?! - зазвучал в тишине напряженный голос младшего Сальваторе. - Не надо так на меня смотреть! Ты обещал мне! - Что, черт возьми, я мог сделать? - грохнул ладонью по столу вампир, свирепея. - Может, мне надо было закусить её братцем, чтобы получить возможность поговорить с Еленой наедине?! - А мне плевать, - процедил сквозь зубы Стефан. - Это твои проблемы. Ты, вообще, понимаешь, что сейчас происходит? Ваша свадьба со дня на день, а твоя невеста по-прежнему не знает, кто же на самом деле поведет её к алтарю! Когда ты собираешься рассказать ей о другом, совсем не ангельском своем лике? - он едва не ткнул пальцами в посеревшее лицо красавца-вампира. - Когда расскажешь, что ты кровопийца, который должен убивать, чтобы жить самому? Когда огорошишь тем, что, оставаясь с тобой, ей не стать матерью? Когда?! - сорвался на крик его брат. - Не убиваю. Больше не убиваю, - помертвевшими губами прошептал в ответ Деймон, придавленный гневной речью брата. Стефан тяжело дышал, понимая, что зашел куда дальше, чем следовало и чем позволяла безопасность. Однако, против обыкновения, его брат опустив плечи и, понурив голову, молча сидел и остекленевшим взглядом смотрел на пламя свечи в тяжелом канделябре. - Сегодня, - выдохнул он, наконец. Его взгляд обретал осмысленность, но страх и горечь, поселившиеся в них, делали бессмертного вампира, казалось, много старше. - Сейчас. Он решительно поднялся на ноги и направился к покоям графини, пытаясь унять спятившее сердце. - А? Что? - в очередной раз переспросила её Бонни, когда Елена рассказывала ей о последних событиях в замке. - Да ты совсем не слушаешь меня! - возмутилась Елена и, вскочив с низкого пуфа, закружила мулатку в диком танце. - Я так счастлива, счастлива, счастлива! Порадуйся же за меня, дорогая моя подруга, ведь ты во всем оказалась права — мой герцог и впрямь любит меня, и вот-вот я стану его женой! Женой, понимаешь, Бонни?! Навсегда. Последнее слово девушка произнесла чуть слышно и молитвенно сложив на груди руки. Глаза её блестели, с румяного лица не сходила ласковая улыбка. Графиня Гилберт, казалось, готова была обнять весь мир — до того огромным было счастье, поселившееся в её сердце. - Простите, миледи, - пристыженно пробормотала Бонни. - Я и впрямь сама не своя последнее время. Дело в том... Её смуглые щечки полыхнули румянцем, и верная наперсница Елены отвела глаза. Прозревая, та пораженно ахнула: - Да ты влюбилась! - И ничего не влюбилась! Глупости вы говорите, моя госпожа! - яростно запротестовала она, однако потерянный взгляд лучше всяких слов сказал Елене, что она права. - Кто он, Бонни? - коснулась руки подруги англичанка, и, напуганная собственными мыслями, не смогла сдержать выдоха. - Неужели Джереми? - Типун вам на язык, леди Елена! - поняв, что она только что сказала, девушка окончательно смешалась, в её огромных глазах, жалобно обращенных к Елене, стояли слезы. - Простите, госпожа! Сама не знаю, что со мной! Я глупость сказала. - Расскажи мне обо всем, - попросила та, чувствуя, как замирает в груди сердце. Неужели глупышка и впрямь увлеклась её братом? Несмотря на благородное происхождения, сама Елена была начисто лишена глупых предрассудков, но, даже если бы брат ответил на чувства несчастной девушки, что ожидало бы её дорогую подругу в чопорной Англии, где всего лишь из-за цвета её кожи каждый считал бы в праве позлословить о новоиспеченной графине? А ведь существовала еще и разница религий... Додумать эту мысль она не успела, Бонни отняла ладошки от зареванного лица и с тоской всмотрелась в карие глаза подруги. - Наби, - призналась она сквозь слезы. - Это Наби. Я... сама не знаю, как так случилось, - она всхлипнула и вытерла капельку слез, повисшую на кончике носа, широким рукавом платья. - Когда мы ехали в этот замок, он помогал мне чем только мог, защищал от ветра, помогал готовить еду и заботиться о вас, моя госпожа. Я думала... Не знаю, что я думала, - буркнула она, снова утыкаясь носом в пол. - Ты подумала, что понравилась ему, - констатировала Елена, нежно глядя на темнокожую девушку. Бонни стыдливо кивнула. - И что в этом такого? - То, что и он мне нравится, миледи, - покосилась та на свою госпожу. - А сегодня, когда приехал лорд Гилберт, и Наби вернулся вместе с ним, он... Он поцеловал меня, - делая страшные глаза, раскрыла она свою тайну. - И... И я ответила ему, Елена! - забывая о титулах, выдохнула смуглокожая красавица, пряча лицо в руках. - Но он ни слова не говорит! Как ты можешь быть уверена, что нравишься ему? - пораженно спросила графиня. - Ах, моя госпожа! - засмеялась её наперсница. - Неужели вы так и не поняли, что для того, чтобы услышать голос любви, слова не нужны? Хитрый взгляд черных, как ночь, очей остановился на смущенном личике юной леди. Ничего не отвечая, она задумчиво подошла к окну, вспоминая каждое мгновение, проведенное с любимым герцогом, когда то, что твердили его губы так отчаянно противоречило всему, что видела в нем Елена... Малышка Бонни вновь оказалась права — с усмешкой призналась себе самой леди Гилберт. Её подруга влюбилась, - осознав эту мысль до конца, Елена несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь справится с волнением. - Я поговорю с Деймоном, - решилась она. - Ты... Ты ведь хочешь за него замуж, да? Смущение на лице подруги выглядело до того непривычным, что Елена сбилась и вынуждена была замолчать. - Но я никто! - дрожащим голосом произнесла Бонни, - Я и жива-то только благодаря вашей заботе, госпожа! Наби же... - Глупенькая ты моя, глупенькая! - будущая герцогиня привлекла к себе подругу, порывисто обнимая её, - Если бы не ты, я не смогла бы противостоять всему, что случилось с нами, понимаешь? Ты замечательная, Бонниавельд, и не смей говорить обратное! Посмотрись в зеркало, бестолковая, ты же настоящая красавица! А еще у тебя доброе сердце, ты заботлива и честна. В тебе столько жизни, Бонни, что тот, кому ты отдашь свою любовь, будет счастливейшим из людей! Смуглянка всхлипнула, обратив к хозяйке благодарный взор: - Вы и вправду так думаете? - Уверена! - беспрекословным тоном прервала её Елена, - Несмотря на то, что ты упорно зовешь меня «госпожой», сама я считаю тебя с первого дня знакомства любимой подругой. Замечательной подругой! Наверное, даже с сестрой мы не были так близки, как с тобой, - призналась она. Бонни снова разрыдалась — но теперь от счастья. - Никто никогда не говорил мне таких слов, - донеслось до леди Гилберт сквозь всхлипы, но тоненькие ручки девушки с жаром ответили на объятия графини Гилберт, - Спасибо... Елена. - Так-то лучше! - обрадовалась та, - Я очень надеюсь, что на этот раз «госпожа» ушла в прошлое навсегда, хорошо? Бонни смущенно потупилась, но все-таки кивнула. - А теперь пойдем разыщем хозяина твоего будущего мужа! Однако долго искать его не пришлось. Они столкнулись с герцогом Сальваторе в дверях, едва не снеся его с ног. Будь Елена не так возбуждена, она заметила бы его неестественную бледность и тревожный вид, но мысли о предстоящем разговоре так поглотили её, что, завидев любимого, она бросилась к нему на шею, торопливо рассказывая о том, что под кровом Нидо-дель-Корво еще две одинокие души нашли свое счастье. Сбитый с толку Деймон не сразу понял, о чем идет речь. Сообразив, о чем так настойчиво щебечет ему девушка, он был поражен не меньше её. Всегда невозмутимый, спокойный, как истукан Наби никак не мог быть влюблен! Но робкая радость во взгляде Бонни говорила об обратном. - Что ж, - помедлив, ответил он. - Полагаю, было бы неплохо узнать, что об этом думает мой верный Наби. Хлопнув в ладоши, он немедля послал за чернокожим великаном. Бонни невольно поежилась, страшась, что неверно истолковала внимание мужчины к себе. Однако все сомнения развеялись, едва он переступил порог покоев Елены. Он смотрел на любимую девушку с такой теплотой и нежностью, что все ясно было и без слов. - Наби, - обратился к нему герцог. - Хочешь ли ты взять эту девушку в жены? Широкая улыбка преобразила всегда суровое лицо закаленного в битвах воина. Он подошел к Бонни, с почтением взял её за руку и положил хрупкие пальчики тонкой, как тростинка, девушки, на свою широкую грудь, туда, где билось сердце. Склонив голову, он вопросительно заглянул ей в глаза, и, потупившись, та едва заметно кивнула. Радость сверкнула в его взоре, вместе с возлюбленной он подошел к Деймону и Елене и опустился на колени, склонив голову. Бонни последовала его примеру. Переглянувшись, будущие супруги обменялись понимающими улыбками. - Будьте счастливы, дети мои! - опуская ладони на склоненные головы, сказал герцог. - Так что — празднуем две свадьбы? - шутливо поинтересовалась у будущего мужа Елена. - Похоже, что так, - хмыкнул он в ответ. - Однако завтра Джереми отправляется во Флоренцию, ко двору князя Ди Вителли. Отпускать его одного слишком рискованно, я надеялся, что вновь доверю его заботам Наби. - И прекрасно! - неожиданно подала голос молчавшая до сих пор Бонни. - Значит, нас обвенчают завтра, и я отправлюсь вместе с ними! Свадебное путешествие, в котором я смогу увидеть всю Италию! - восхищенно пропела она. - Да и вообще — кто будет заботиться о них в долгой дороге? Эти мужчины... Они даже готовить не умеют! Деймон с Еленой в голос засмеялись, а Наби лишь поднес к губам крохотную ладошку, тонувшую в захвате его ладони, и нежно поцеловал, соглашаясь с каждым её словом. - Но, Бонни, а как же платье? - расстроилась её подруга. - И что значит «обвенчают», не хочешь ли ты сказать... Уже пришедшая в себя девушка в ответ фыркнула. - Мой Наби — христианин. Я много думала и приняла решение, что приму веру мужа... и вашу. Это будет правильно. Что же до прочего... Госпожа моя, когда есть возможность выбрать между платьем и путешествием, я всегда выберу путешествие! После вашей свадьбы мы осядем здесь, в замке, вы же знаете, что никто не сможет ухаживать за вами так, как я! Так что самое время, - уверенно тряхнула она гривой черных волнистых волос. - Я подумаю, что можно сделать, - оставила за собой последнее слово леди Гилберт. - И, Бонни... просто Елена, да? - Да... Елена, - с трудом выдавила из себя её наперсница. Удовлетворенно кивнув головой, та положила руку на сгиб локтя герцога. - А теперь простите, но я оставлю вас. Нужно столько всего сделать! Деймон, я не видела в замке священника — он в отъезде? Обменявшись взглядом со слугой, тот, помолчав, глухо ответил: - Не волнуйся, любовь моя. В назначенное время он будет здесь. Благодарно улыбнувшись господину своего сердца, Елена упорхнула, оставив их одних. Герцог жестом поднял Наби с колен и тихо промолвил: - Ты счастлив, и это наполняет мое сердце радостью. Береги его, девушка, - обратился он к посерьезневшей Бонни. - Тебе досталось настоящее сокровище. - Знаю, мой господин, - ответила та. - Как и вам в лице леди Елены. Громкий хохот герцога заставил счастливую парочку улыбнуться. - Теперь я понимаю, за что Елена так тебя любит! - отсмеявшись, проговорил Сальваторе. - Да, кстати, Бонни... Деймон, меня зовут Деймон, ты ведь сумеешь запомнить? Пораженная девушка ахнула и часто-часто замотала головой. - И не просите, Ваша светлость! - Прости, но придется! Не можешь же ты звать мою жену по имени, а меня по прежнему величать «Ваша светлость»? - Еще как смогу! - вырвалось у неё, вызывая у герцога новый приступ хохота. - Вся надежда на тебя, Наби, - утирая слезы смеха, обратился герцог к слуге, но тот упрямо замотал головой. Деймон улыбнулся. - Ну, что же... Похоже, вы двое стоите друг друга! С этими словами он покинул потрясенных людей и быстро зашагал по коридорам замка. В эту ночь ему придется хоть из под земли разыскать священника, который согласиться приехать в обросший мрачными легендами замок, чтобы провести обряд венчания. И это означало, что его жажде придется подождать.