В дальней северной стране...

      Фарфион Симпетарион был одним из десяти лордов авари и нандор, державших данный лес под своей защитой, а также самым молодым из них. Единого короля у местных эльфов никогда не было, но лорды, по мере надобности, могли созывать Совет Лордов и там решать все насущные проблемы. Каждый из них также брал на себя какие-нибудь обязательства. Кто-то возглавлял Суд. Кто-то следил за припасами. Обязанностью же лорда Фарфиона была охрана границ.       Вообще-то сам он редко участвовал в походах и вылазках. Но сегодня был особый случай. Дозорные доложили, что прямо вдоль леса движется несколько сотен неизвестных людей. Конечно, это не было чем-то совсем уж необычным. За многие века различные армии, отряды и шайки ходили вокруг леса туда и обратно. Их появление вовсе не означало, что эти люди непременно сунутся в лес. Однако осторожность лишней не бывает.       К счастью, и в этот раз толпа просто шла по дороге, явно не собираясь брать лес штурмом. Фарфион уже хотел возвращаться домой, но в последний момент его эльфы заметили странную кучку людей, прячущих в кустах свои повозки. Может, лорд авари и отпустил бы их восвояси. В конце концов, лес они не рубят, животных не убивают. Да и прячутся, похоже, от той же идущей по дороге толпы (что вполне понятно). Но тут, к его изумлению, люди вытащили из повозки едва живого эльфа. Да еще и пнули! Фарфион тут же подал сигнал, и теперь разбойники лежали перед ним на земле, утыканные стрелами.       Воины начали осматривать захваченные повозки. Ткани, зерно, мешки с солью, оружие. Оружие – это уже лучше. У многих эльфов ничего не было, кроме деревянных стрел, да костяных ножей, а тут явно имелось, чем поживиться. Повозки решили забрать целиком.       Пленный эльф оказался ещё жив. И, хотя он был явно не из местных, было решено забрать его с собой. Беднягу завернули в подбитый мехом плащ и положили в одну из повозок, на мешки с зерном и солью.       - Господин, а как же клетка? – поинтересовался кто-то из воинов Фарфиона.       - А что с ней?       - Прутья железные…       - Хм… Ну выломайте их. Пригодятся…       Хоть за припасы отвечал и не он, но Фарфион по жизни считал, что в хозяйстве пригодится всё.       Так Трандуил оказался в поселении авари, где-то возле Амон Ланк. Для начала его поместили в местный лазарет. Руководил данным заведением Ринганель, а также его жена Вильварин и дочь Хелинетиль. Хотя Ринганель и не был лордом, но всё же являлся весьма влиятельной тут фигурой. Этому способствовала и дружба с покойным отцом Фарфиона лордом Симпетаром, который трагически погиб много лет назад. И потому за всеми "отцовскими" советами Фарфион обращался именно к Ринганелю.       Состояние привезенного эльфа было весьма жалким. Впрочем, лекарю уже доводилось сталкиваться с подобным. Кости срастутся, синяки пройдут, куда они денутся. С глазами хуже, но пройдет и это.       Тело и разум Трандуила, видимо почувствовав безопасность, пребывали теперь в состоянии полной отключки. Лишь иногда ему казалось, что он слышит чей-то голос, похожий на отцовский, и тогда эльф начинал метаться по постели и звать Орофера. Ринганель же садился рядом, гладил по плечу и говорил что-нибудь успокаивающее. А то удавалось и влить ему в рот немного воды.       Как-то раз дочь Ринганеля зашла осмотреть эльфа. В тот момент в окно заглянуло солнце, от чего волосы Трандуила ярко заблестели. Хелинетиль на мгновенье замерла, а потом внезапно заявила отцу:       - Смотри, какой забавный. Как маленькое солнышко.       Ринганель улыбнулся и потрепал Трандуила по голове.       - Эй! Солнышко! Ты не против, если мы будем так тебя называть?       Трандуил пошевелился и что-то пробормотал. Хелинетиль звонко рассмеялась:       - Смотри, отец! Ему явно понравилось!       И отныне было решено безымянного пришельца называть между собой именно этим дурацким прозвищем.       Прошло около двух недель. В заснеженном лесу появились первые прогалины. Однажды, к своему удивлению, Ринганель обнаружил возле входа в лазарет распустившиеся подснежники. Правда, задуматься о том, откуда они так внезапно появились, он не успел. Из дверей высунулась Хелинетиль и радостно заявила, что спасённый эльф очнулся.       Первым, что услышал Трандуил, были незнакомые голоса. Успокаивало, впрочем, то, что голоса были явно эльфийские. И судя по языку, это были авари. Трандуил сталкивался с авари и раньше. Многие из них в своё время приняли покровительство Тингола и поселились в Дориате. Будучи юношей благородного происхождения, Трандуил был обязан изучать всевозможные языки, и аварин в том числе. С языками проблем у эльфов не было, так как эльфы никогда ничего не забывали, и достаточно было услышать незнакомое слово один раз, чтоб запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Диалект данных авари отличался от дориатских, но не сильно.       Чувствовал себя Трандуил весьма паршиво, и говорить ему было всё ещё тяжело. На глазах явно имелась повязка. Кто-то взял его за руку, он сжал руку в ответ, и начал с самых избитых и банальных вопросов, типа "Где я?" и "Кто вы?" Так он узнал, что находится в лазарете, в Великом Зеленолесье, неподалёку от Амон Ланк, главу лазарета зовут Ринганель, и что какой-то лорд Фарфион спас его.       Под конец Трандуил потянулся рукой к повязке на лице, и задал самый мучительный для него вопрос:       - Что с моими глазами?       Ринганель быстро отвел его руку обратно и уложил её на кровать.       - Не трогай. Заживут твои глаза, просто не сразу.       - Вы… Вы это специально говорите?       - Нет. Ты ж не первый такой у нас. Вон Нендалот тоже как-то к людям попал, а потом спасли его. Он почти год ничего не видел. А сейчас видит не хуже прежнего.       - Правда?       - Правда-правда! Давай-ка поешь лучше.       В итоге Трандуил был успешно накормлен бульоном и положен спать. Напоследок Ринганель ласково произнёс:       - Спи, Солнышко.       Измученный эльф нервно вздрогнул.       - Меня Трандуил зовут.       - Велистули, - в голосе лекаря послышался смешок.       - Тран-ду-ил.       - Ве-лис-ту-ли!       - Да не «велис», а «тран»!       - Ладно-ладно, - лекарь как будто сдался. – Будешь просто «Тули».       Трандуил тихонько застонал и забился под одеяло.       Где-то через месяц, стараниями лекарей, спасённый эльф уже потихоньку ходил, сшибая стулья и опрокидывая разнообразные предметы со столов и шкафов. Лекари, впрочем, на него не злились, скорее слегка посмеивались. В размерной их жизни вообще редко случалось что-нибудь новое и весёлое.       Помимо отсутствия зрения выявилась и ещё одна проблема. Когда он окончательно пришёл в себя, то конечно вспомнил и про отца. Ведь отец мог подумать, что его сын действительно мёртв. А, потерявший семью эльф был способен на всё, что угодно, начиная с уплытия в Аман и заканчивая истаянием от горя. Собравшись с духом, Трандуил решился с ним связаться, но осанвэ не работало. Не работало вообще. Конечно, он рассказал об этом Ринганелю, но тот, тоже попытавшись установить мысленную связь со своим подопечным, лишь развел руками и сказал, что Трандуил сам закрыл свой разум. Лекарь предположил, что это последствие травмы и, возможно, потом само как-нибудь пройдёт.       Что ж, с отцом не связаться, слепому домой не вернуться… Трандуил начал подозревать, что застрял тут надолго. А место это явно было полнейшей дырой, что прекрасно ощущалось без всяких глаз. Всё здесь как будто медленно умирало. Даже в лазарете стоял запах затхлости и плесени.       Только в саду эльфу было гораздо легче, и большую часть времени он проводил именно там. А причиной этого были его волшебные способности.       Способности к магии открылись у Трандуила ещё в раннем детстве и заключались в том, что он умел устанавливать связь со всем живым. Нет, конечно, все эльфы умели разговаривать с растениями и животными. Но Трандуил не просто разговаривал. Он как бы обменивался с ними разумом и мог чувствовать то, что они чувствуют, видеть их глазами и слышать их ушами. Были, правда, и негативные моменты. Иногда эльф настолько сливался разумом с каким-нибудь деревом, что уже с трудом различал, где собственно он, а где дерево. С годами Трандуил научился более-менее это контролировать, но вот в детстве доставил своим родителям немало хлопот.       Когда ему было года три, непоседливый эльфийский ребёнок впервые смог соединить свой разум с муравьём, радостно разглядывая запутанные лабиринты муравейника. К счастью, родители всё же успели его от этого муравейника оттащить.       В четыре года Трандуил вообразил себя белкой и несколько раз упал с дерева. Отец даже начал ворчать, что этак его сын станет первым эльфом, не умеющим лазить по деревьям.       Наконец, к пяти годам, маленький эльф упал с высокого обрыва, решив полетать с птичками. Именно тогда его, чуть живого, принесли к королеве Мелиан, и заботливая женщина долго носила Трандуила на руках да пела свои волшебные песенки.       Через некоторое время ребёнку стало лучше, песенки надоели, и он всерьёз задумался, чем бы себя развлечь. Трандуил, конечно, много слышал о королеве. Говорили, что она – одна из айнур. А те айнур сотворили всё в округе. И тогда эльф подумал, что айну он еще не был, а ведь это должно быть чрезвычайно интересно. Недолго думая ребёнок тихонько коснулся её разума своим... И тут же испугано разорвал эту связь.       Увы, чувства айнур слишком отличались от эльфийских. Они были как бы гораздо полнее, и эльфийская головка просто не выдерживала их напора.       Мелиан улыбнулась.       - Что ты делаешь, дитя?       Трандуил закрыл глаза и сделал вид, что он тут не при чём. Но спустя несколько минут всё же повторил свою попытку.       Еще во время опытов с муравьями и белками маленький эльф столкнулся с тем, что у кого-то могут быть чувства, непонятные ему и даже неприятные. А потому он научился лишние чувства просто отключать, оставляя для себя только понятные, и, прежде всего, зрение и слух. Именно это Трандуил и проделал с Мелиан. Препятствовать она ему не стала, поскольку и сама хотела понять, что же не так с этим ребёнком.       Правда, зрение Мелиан увлекло эльфа не сильно. Заинтересовала разве что способность как бы видеть жизнь везде, где она есть. Жизнь будто струилась в ветвях деревьев, в цветах, в птицах, в бабочках. Но про эту самую жизнь Трандуил быстро забыл, когда добрался до слуха.       И вот тут он услышал Музыку! В отличие от жизни, Музыка была во всём. Она пронизывала весь мир, живой и неживой. Каждый окружающий предмет имел свою мелодию, но все мелодии сливались в единую песнь мироздания.       Своя мелодия была и у Трандуила. Но, после падения с обрыва, она была как бы нарушена. Песенки же Мелиан наоборот будто исправляли её, постепенно залечивая раны и успокаивая боль.       Итак, маленький ребёнок еще долго зачарованно слушал Музыку на руках свой королевы, пока, наконец-то, не устал и не заснул.       Именно это неожиданное открытие сильно перевернуло у Трандуила представление об окружающем мире. На самом деле Музыка была ему знакома. Но не прямо, а скорее подсознательно. Все эльфы обожали петь и музицировать. И теперь Трандуил был уверен, что они, сами того не ведая, вторят именно той самой Музыке.       Понял Трандуил и другое. Правильно спетая колдовская песня могла изменить музыку окружающих предметов, таким образом изменив и сам предмет.       Конечно, с изменением предметов были и проблемы. Эльфийская память сыграла с ним злую шутку. Хотя никогда больше он не слышал эту Музыку так чётко, как тогда, но он также чётко помнил каждую мелочь. А вот повторить её и петь, как айну, Трандуил не мог. Нет, он конечно умел петь, как и все эльфы. Особо выдающимся певцом, в отличие от своей матушки, он никогда не слыл, но за компанию мог исполнить песню-другую. Увы - всё это было, мягко выражаясь, не то.       Иными словами, возможности воспроизводства Музыки и, соответственно, возможности по изменению окружающих предметов у Трандуила были сильно ограниченны. А уж существа, обладающие собственным феа, и вовсе оказались неподвластны, поскольку контролировали свою мелодию сами, и для её изменения требовалось их полное согласие.       После того случая королева Мелиан рассказала о его магических способностях родителям и взялась обучать ребёнка лесным чарам. От неё он узнал, как помогать растениям и животным и еще множество других полезных вещей, пока однажды не произошёл тот самый злосчастный случай с одуванчиком.       Трандуилу было тогда всего десять лет. И этот одуванчик он старательно вырастил в горшочке, внеся в него изменения ещё на стадии семечка. Разобрав, какая часть мелодии отвечает у растений за окрас, он решил, что его одуванчик будет красным. Когда же растение, наконец, расцвело, эльф с гордым видом показал его своей королеве.       Увидев цветок, Мелиан странно побледнела и изобразила некое подобие улыбки. Уже вечером Трандуил случайно подслушал её разговор с Орофером и Ревьянмиль, в котором женщина говорила что-то про искажение и явное влияние падшего валы. Родители определенно были встревожены.       Трандуил много слышал про искажение. Мама говорила что орки – это искаженные эльфы, и если он будет плохо себя вести, то непременно станет орком. А становиться орком как-то не хотелось. Видя, что родители сильно расстроены, ребёнок долго думал, и однажды, как бы невзначай, заметил, что всё это колдовство на самом деле совсем ему не интересно, и вообще он всегда мечтал быть воином, как папа.       Родители тогда переглянулись, изобразили добрые улыбки, и на все лады начали рассказывать ему про то, как он прав, про то, как они его поддерживают, и про то, что настоящий мужчина должен уметь держать в руках меч, а не выращивать цветочки.       Именно так Трандуил и стал в итоге воином.