В дальней северной стране...

      Всю осень эльфы радостно обживали новые дома, таская туда-сюда сундуки, ковры и подушки. Многие решили заодно заменить мебель, и теперь, сидя возле построенных домов, дружно плели из веток кресла, столы и шкафы.       Лорд Фарфион, сменивший гнев на милость, после того как ему показали его новый дом, решил, наконец, извиниться. Подойдя однажды к Трандуилу, который всё это время жил в лазарете у Ринганеля, он как-то растеряно произнёс:       - Тули… Ты это… Прости меня что ли… Ну, за то, что я тебя об стенку ударил. Ты возвращайся обратно. Я велю тебе и комнату новую выделить. И вообще знаешь, не называй меня больше господином, зови просто Фарфионом.       Так Трандуил снова оказался на прежней должности, и теперь радостно бродил по округе, ведомый пением птиц и шёпотом деревьев, которые уже приветственно осыпали его пожелтевшей и покрасневшей листвой.       Хелинетиль приходила его навестить, приносила пирожки, а то и еще какие-нибудь подарки от своих родителей. Иногда она брала его под руку, и водила по лесным "улицам", описывая всё то, что он не видел.       - Расскажи, как ты выглядишь? – попросил однажды ослепший эльф.       - У меня зелёные глаза и каштановые волосы, - несколько смущённо ответила она.       - А твои родители?       - У них тоже зелёные глаза и каштановые волосы.       - А Фарфион?       Хелинетиль прыснула от смеха.       - И он такой-же, только волосы потемнее. Да в нашем поселении почти все такие. Вот нандор – те немного отличаются. У них и серебристые волосы бывают. А таких золотоволосых, как ты, в нашем лесу точно нет.       Трандуил попытался мысленно представить себе лицо девушки, однако от этого занятия его отвлёк странный шум. Между эльфийскими домами двигалась странная повозка, груженая, судя по звукам, живыми фазанами, перепелами и рябчиками, да прочим добром. Сверху восседало несколько эльфов, которые играли на арфах и пели песни.       - Что это? – поинтересовался он.       - Это свадьба! – ответила его провожатая. – Дары за невесту везут.       - Дары? – недоуменно переспросил Трандуил.       - Разве в вашем народе не принято жениху преподносить дары за невесту её родителям?       - Принято. Но мы обычно дарим драгоценности, золото.       - Золото? – Хелинетиль рассмеялась. – Эти жёлтые круглые штуковинки, которые так нравятся людям? У Фарфиона их много. Какой из них дар? Их не съешь и не выпьешь.       - Как бы тебе объяснить… Это деньги. Их можно обменять на что-нибудь нужное.       Девушка снова засмеялась.       - А без них вы не можете ничего обменять? Мы всё меняем без денег.       - Но ведь так удобнее.       - Знаешь Тули, люди ради этих кружочков совершают множество самых отвратительных поступков. Они даже тебя хотели продать за эти кружки. Мне кажется, что нам, эльфам, не стоит перенимать у них это зло.       - Вообще то, деньги придумали эльфы, - тихонько заметил Трандуил, - Это люди переняли их у нас.       - Что? Ты шутишь! Никогда не поверю, что эльфы могли создать такое!       Трандуил тяжело вздохнул и решил не спорить.       По окончании всех хлопот со строительством, переездами и перестановками было решено устроить праздник (а заодно торжественно сжечь все старые дома). Трандуилу же было поручено провести по такому случаю какой-нибудь красивый ритуал. Вообще-то для ритуалов был не сезон, осень всё-таки, но Трандуил решил, что деревья за лето достаточно окрепли, и вполне можно попросить их немножко расцвести.       В назначенный вечер эльфы вышли на улицы с немалым количеством разнообразных угощений, разожгли костры, и праздник начался. Музыканты играли на арфах и свирелях, кто-то пел, а многие просто водили хороводы и танцевали на полянах.       Никем незамеченный Трандуил поднялся на вершину Амон Ланк и начал петь свою магическую песню. Песня звучала всё громче, вплетаясь в Музыку деревьев, а те отвечали дружным шелестом внезапно раскрывшихся цветов, заставляя удивленных эльфов восхищенно ахать, а то и плакать от радости.       В какой-то момент, переполненный собственной магией и переставший осознавать происходящее, эльф просто ушел в лес и бродил там полночи среди деревьев, пока не упал в траву и не заснул.       На следующий же день, благодаря подсказкам деревьев, он всё же вернулся домой, не замечая восторженных взглядов окружающих. Все вокруг только и говорили о нём, о его чарах, да обсуждали прошедшую ночь.       Радостный Фарфион встретил Трандуила на пороге своего дома.       - Тули! А мы тебя ищем! Это ведь ты вчера устроил?       - Тебе понравилось?       - Не то слово! Это просто великолепно! Я… Я даже прослезился! Скажи, а ты можешь такое всё время делать?       - Увы, нет, - смущённо пояснил слепой эльф. - Растениям тоже надо отдыхать, а подобное цветение не по сезону отбирает у них немало сил.       - Эх, жаль. Но как часто это можно устраивать?       - Раз или два за год. Не больше.       - Хм… - Фарфион задумался, - Знаешь. Надо будет выбрать какой-нибудь день в году и всегда в этот день устраивать такой праздник!       Трандуил усмехнулся.       - Как скажешь.       Он уже собирался уйти, но Фарфион окликнул его напоследок.       - Тули! Постой. У тебя в волосах цветы застряли. Дай, я их выну.       Радость Трандуила и окружающих эльфов продлилась около месяца и внезапно была прервана одним чрезвычайным происшествием. Всё дело было в том, что в лазарет обратились сразу несколько женщин, которые, как показало обследование, находились в весьма интересном положении.       Нет, событие это конечно было очень радостным, и эльфы не переставали твердить, что чужеземец был прав, и что можно надеяться на скорое появление деток и у них. Однако постепенно пошёл слушок, что дети эти были зачаты в ту самую волшебную ночь, и что-то здесь явно попахивает колдовством.       Подобное кощунственное вмешательство в чужую семейную жизнь быстро всколыхнуло общество. Поговаривали даже, что у несчастных женщин может родиться всё, что угодно, вплоть до орка, и что отцом всех этих детей был сам Трандуил.       Так или иначе, однажды возле дома лорда Фарфиона снова собралась толпа, на этот раз вооруженная палками и факелами. Но теперь возмущённый народ потребовал от своего лорда выдать эльфам злого колдуна.       Несчастный Фарфион, уверенный, что всё это – недоразумение, смог убедить толпу, что эльфы – народ добрый и сожжением колдунов не занимаются. Однако взамен лорд авари пообещал лично привести Трандуила на суд, который всё тщательно изучит и конечно вынесет справедливое решение.       - Ты, главное, не сопротивляйся, – успокаивал он Трандуила. – Уверен, что всё скоро встанет на свои места.       В итоге, новоявленный Хранитель леса предстал перед Судом, проводимом на специально отведённой лесной поляне, дабы все желающие могли поприсутствовать. Возглавлял Суд один из самых уважаемых лордов - лорд Ларкаваса. Самих женщин решили не приглашать, дабы не травмировать лишний раз, но зато пригласили их мужей.       Трандуилу было выдвинуто обвинение в чёрной магии и предоставлена возможность высказаться по этому поводу.       К ужасу Фарфиона, он сразу признал себя виновным частично, пояснив, что его магия, заставляющая растения цвести, действительно связана с плодородием и процессом размножения, а, следовательно, могла как-то повлиять на эльфов. Но Трандуил утверждал, что вышло это случайно, без какого-либо злого умысла, и особенно подчеркивал, что все дети были зачаты естественным путём, вырастут нормальными и здоровыми.       По поляне прошел недовольный и недоверчивый гул. Кто-то потребовал доказательств. Тогда Трандуил тоже потребовал допросить мужей этих женщин и узнать, возлежали ли они со своими жёнами. Хотя данный вопрос считался весьма интимным и вызвал ещё один гул недовольства, лорд Ларкаваса всё же счёл его разумным и призвал мужчин к ответу. Те нехотя всё же признали, что да, мол, возлежали.       Толпа снова загудела. В защиту Трандуила выступил Ринганель, который напомнил всем, что они многим Трандуилу обязаны, и призвал проявить жалость к слепому.       В итоге лорд Ларкаваса объявил решение Суда:       - С учётом всех выявленных обстоятельств, Суд признаёт Хранителя леса Велистули виновным в недопустимом магическом вмешательстве в семейную жизнь эльфов, без злого умысла и без причинения тяжкого вреда. По нашим законам, мы должны были бы приговорить его к изгнанию, но с учётом смягчающих обстоятельств, в виде слепоты, Велистули приговаривается к поселению вдали от Амон Ланк, без права возвращаться и без права использовать свою опасную магию.       Толпа одобрительно зашумела.       Так Трандуил, со всем его нехитрым скарбом, был погружен в повозку и отвезен в далёкий охотничий домик на берегу небольшого лесного ручья. Время шло, начиналась зима. Гости у него бывали крайне редко, разве что Ринганель приходил иногда, да пару раз заглянул Фарфион. Оба они пытались его обнадёжить, мол, скоро всё забудется, а родители детей ещё спасибо ему скажут. Однако с каждым днём у Трандуила всё больше опускались руки.       Помимо солнца и моря, эльф всегда ненавидел зиму. Связанно это было с тем, что все растения и многие животные впадали зимой в спячку, а птицы улетали на юг. В любое другое время года неунывающий синда всегда чувствовал поддержку деревьев и их одобрительный шелест, но к зиме деревья замолкали, одно за другим, оставляя его в полном одиночестве.       Чем дальше, тем больше Трандуилу и самому хотелось впасть в какую-нибудь спячку и ничего не делать. Каждое утро бывший Хранитель леса с трудом заставлял себя встать, на ощупь растопить печь, сходить к ручью за водой и что-нибудь съесть. Еду ему приносил Ринганель.       Данная последовательность дел повторялась изо дня в день, снова и снова. Эльфы вообще плохо осознают течение времени, а слепому эльфу было гораздо хуже. Он совершенно не разбирал – день сейчас или ночь, надо ли спать или попытаться занять себя чем-либо.       Правда, даже в таком состоянии, Трандуилу удалось сделать для себя одно забавное открытие. Однажды он отошёл слишком далеко от своего домика, и, как бы это сказать, немного заблудился. Побродив по заснеженному лесу несколько часов, слепой эльф, в конце концов, провалился в яму, оказавшуюся охотничьей ловушкой. Хорошо ещё, что в ней не было кольев. Ещё через пару часов появились и сами охотники.       К удивлению Трандуила, охотники эти оказались вовсе не эльфами, а лесовиками. Народец этот, по счастью, был не злой, а потому, эльфу не только помогли выбраться (сопроводив этот процесс немалым количеством шуток), но и проводили до его домика. Трандуил сильно жалел, что не смог их разглядеть, но, судя потому, что их голоса доносились откуда-то снизу, росточка они явно были не большого, примерно как гномы.       Дав себе слово никогда больше не уходить далеко от дома, несчастный эльф умудрился найти себе неприятностей и тут. Как-то раз он решил сходить за водой к ручью. Ручей успел покрыться коркой льда, но не очень толстой, и Трандуил каждый день разбивал её своим посохом, дабы набрать воды. Впрочем, в этот раз, лёд долго не желал разбиваться. Именно тогда эльфу и пришла в голову идея постучать по нему своим сапогом. И именно в этот момент ледяная корка неожиданно треснула.       Так Трандуил оказался по колено в воде. Выбравшись на берег, он, ко всему прочему, понял, что где-то обронил свой посох, и долго ползал на четвереньках по снегу да шарил заледеневшими руками. Но всё было без толку. Ведро также пребывало неизвестно где.       В какой-то момент, поддавшись полному отчаянию, Трандуил просто опустился на снег, обхватил колени руками и долго сидел так, совершенно не шевелясь. Впервые за год на его глазах навернулись слёзы.       - Солнышко, что с тобой? – это оказался Ринганель, как обычно, заглянувший проведать его и занести еды.       Трандуил не ответил. Лекарь обнял эльфа за плечи, заставил встать и отвёл в дом.       - Ай-ай! Совсем промок! Ну-ка закутайся в одеяло, а я вскипячу воды.       Ринганель сходил к ручью, видимо нашел ведро, принёс воды, растопил печь, а также зажег светильник, которым Трандуил не пользовался за ненадобностью.       - Ты бы хоть днём за водой-то ходил, всё теплее на улице было бы.       Лекарь подошёл с кружкой какого-то целебного отвара и сунул её Трандуилу в руку. Тот отпил пару глотков, стараясь не поднимать лица, так как слёзы всё ещё предательски продолжали выступать на его глазах.       - Сыночек, что это? Ты плачешь?       Эльф отрицательно помотал головой и шмыгнул носом.       - Это же хорошо! Это значит - глаза восстанавливаются. Дай-ка я гляну.       Ринганель взял светильник и поднёс его к самому лицу Трандуила. Внезапно тот почувствовал в глазах резкую боль и попытался закрыться рукой.       - Значит так! – профессиональным голосом лекаря заявил Ринганель. - Днём на улицу без повязки не выходить, ночью можно её снимать. Завтра я принесу тебе сушеной ромашки. Две-три ложки на кружку кипятка, настаиваешь около часа, а потом промываешь глаза. И не вздумай их тереть!