В дальней северной стране...

      Итак, где-то в самый разгар зимы, в лагерь Трандуила неожиданно прибыли Кирион и десять следопытов. С собой они несли мешки с крупой и картошкой, хотя было понятно, что еды этой, мягко выражаясь, на всех не хватит.       Эльфы всё же встретили людей вполне приветливо и еду приняли, тут же передав её в лазарет.       Первое, что бросилось в глаза Кириону, это сильная худоба воинов Эрин Гален и их довольно грязная одежда. У некоторых глаза светились слишком тускло, а у других мерцали каким-то нездоровым блеском. Однако об эльфийской учтивости они явно не забыли.       Сам лагерь больше всего на свете напоминал жилище орков. Сложенные из камней лачуги, утепленные разным хламом были ещё куда ни шло, но развешенные на них мордорские плащи с багровым оком вызывали у людей некоторую оторопь. Что ещё хуже, многие эльфы в эти плащи кутались.       Король Трандуил также оказался весьма худ и бледен, а глаза его слегка мерцали. Кириона он принял в своей каменной берлоге, усадив на ящики, которые здесь использовались в качестве мебели. Кроме нескольких ящиков в данном жилище имелась куча тряпья, используемая в качестве постели, и ларец с какими-то картами, пергаментами и письменными принадлежностями, которыми явно давно никто не пользовался. К тому же, несмотря на утепление, откуда-то сильно дуло.       - Рад видеть вас в добром здравии, король Трандуил! – ляпнул Кирион первое, что пришло в голову.       - Боюсь, моё здравие не такое уж и доброе, – эльф как-то невесело усмехнулся. – Но и я рад видеть тебя, сын Исилдура.       - Прошу прощения… - человек тут же смутился.       - Ничего страшного. Лучше расскажи, есть ли возможность переправить сюда наш обоз.       Кирион сник.       - Увы, пока мне нечем вас обнадёжить. Но король Гил-Гэлад готовит штурм Чёрных Врат. Возможно, после этого нам удастся что-нибудь предпринять.       - Жаль… - глаза Трандуила потускнели. – Что ж, мы будем ждать.       - Господин, у меня есть для вас послание от Гил-Гэлада и подарок.       - Вот как? – эльфийский король снова невесело усмехнулся.       Кирион передал ему письмо и некий мешок. Трандуил вскрыл печать и бегло пробежал текст глазами. Ничего интересного. Пустая писанина со словами благодарности, подчеркиванием необходимости дальнейшей охраны перевала и просьбой потерпеть ещё чуть-чуть. Другого он и не ожидал. А вот содержимое мешка было немного интереснее. Уже развязав веревку, король почуял аппетитный запах, исходящий оттуда.       Лембас. Знаменитые эльфийские хлебцы. Трандуил конечно догадывался, кто испёк их. Он всегда немного злился оттого, что Мелиан поделилась рецептом этих хлебцев именно с Галадриэль. В Дориате приготовление лембаса всегда считалось привилегией самых высокородных жён. А потому, ни одна синдарская женщина в Эрин Гален печь его не умела. Хлебцы было необходимо срочно отнести в лазарет. Сам лесной король намеревался оставить себе лишь небольшой кусочек.       - Передайте мою искреннюю благодарность королю Гил-Гэладу. Я напишу ему ответное послание, – Трандуил уже составил в голове примерный план такой же пустой белиберды. – Думаю, вам лучше сегодня отдохнуть у нас, а завтра двинетесь в обратный путь.       Из щелей подул ветер и эльф посильнее закутался в свой плащ. Глаза его снова нездорово замерцали.       - Я непременно так и поступлю. Только… - Кирион опять смутился. – Господин, могу я спросить, с вами всё в порядке?       Трандуил ненадолго задумался.       - У нас есть проблемы в лагере. И прежде всего это лихорадка. Не обращайте внимания. Мы справимся.       - Но господин, не будет ли вам лучше покинуть это место? Мы могли бы взять вас с собой в крепость.       - Я не оставлю свой народ, а всех больных вы с собой не унесёте.       - Вы уверены? – сын Исилдура уже понял, что спорить бесполезно       - Да. Вам лучше идти. Скоро вечер, и тогда вы вряд ли от меня чего-либо добьётесь. Если что-то понадобиться, обращайтесь к лорду Фарфиону.       Кирион поклонился и вышел. Душа его болезненно ныла.       Прежде, чем окончательно стемнело, люди успели обойти весь лагерь, вдоволь налюбовавшись на местные «красоты». Особенно впечатлил эльф, ощипывающий ворону. Заглянув в местную походную кухню, следопыты быстро оттуда вышли. Нет, признаков людоедства, о котором рассказывали Гил-Гэладу пленные, они не нашли. Однако из одного котла, в котором варилась похлёбка, торчали отвратительные лапки какого-то чудовища. В других же котлах варились странные грибы. Попадись такие грибы Кириону в лесу, он непременно пнул бы их сапогом. А может и не пнул. Зачем сапог портить?       Зайдя в одну из казарм, люди обнаружили, что там, вперемежку с грязными тряпками, лежат эльфы, сильно ворочаясь и что-то бормоча. Они даже поинтересовались, что с этими воинами, и получили ответ, что это просто «послеобеденный сон».       Неподалёку от лагеря один из следопытов обнаружил яму, куда складывали погибших. Из-за холода, тела их оставались в сохранности. Закапывать яму никто не собирался. Более того, возле неё в засаде сидело несколько эльфов, так как трупы приманивали вороньё.       Самым страшным было то, что обитатели лагеря как будто не замечали, что происходит вокруг. Они приветливо улыбались, вежливо разговаривали, и всё это вызывало ощущение какого-то массового умопомешательства. Кириону, на полном серьёзе, стало страшно.       Ночью было решено дежурить по очереди. Просто на всякий случай.       По счастью, к утру все следопыты оказались целы и невредимы, и съесть их никто не пытался. Но идти в крепость днём люди не рискнули. Весь день они пытались как-то помочь женщинам из лазарета, таскали больных, отдали им половину своей еды и собственные плащи. К вечеру было решено выдвигаться в путь.       Прежде, чем покинуть эльфов, Кирион снова встретился с Трандуилом. Королю к вечеру явно стало хуже, и он сидел на своей постели, всё также кутаясь в плащ.       - Господин. Я пришёл попрощаться.       - Что ж, прощай, сын Исилдура. Я написал послание для Гил-Гэлада, – Трандуил протянул письмо.       Человек взял свёрнутый пергамент. И в этот момент на руке эльфа блеснуло золотое кольцо, которое тут же бросилось Кириону в глаза. Надо отметить, что все остальные перстни давно перестали держаться на худых пальцах Трандуила, и только это, благодаря неизвестным чарам, всегда оставалось впору.       Обручальное? Никто не слышал о том, что у лесного короля есть жена.       - Скажите, господин, вы женаты?       Трандуил усмехнулся.       - Это так важно?       - Нет… Просто… Я мог бы передать послание и вашей жене.       Эльф задумался. Уже давно он не связывался с супругой. Хелинетиль должна была скоро родить дитя, а что он мог ей сказать? Что питается воронами и ядовитыми грибами? Что умрёт от лихорадки? Конечно, он мог бы и не рассказывать всего этого, но ведь эльфийка сразу почувствует, что с ним что-то не в порядке. Лучше уж пусть не знает ничего. Трандуил говорил об этом с Ринганелем, и тот признался, что тоже давно не связывался с родными. Да и Фарфион не хотел общаться со своей Миринлиндель.       Другое дело – письмо. Письмо – это вам не осанве. Чего напишешь – то Хелинетиль и прочтёт. Мысль была неплохая.       - Пожалуй, ты прав, - наконец произнёс король, - я напишу письмо жене.       Эльф попытался встать, но голова тут же закружилась.       - Сидите. Я принесу вам всё, что надо, – Кирион поставил рядом с королём ящик, а потом достал из ларца пергамент, перо и чернильницу.       - Спасибо, – Трандуил взял перо, но тут же столкнулся с новой, гораздо более серьёзной, проблемой. Теперь он не знал, что написать.       Его гость улыбнулся.       - Давно вы женаты?       - Года не прошло.       - Даже по людским меркам это очень мало. Видимо, ваш опыт в написании писем жене совсем невелик.       Трандуил ответил Кириону печальной усмешкой.       - Боюсь, я ещё не написал ей ни одного письма.       - Это очень просто, - заверил его человек. - Женщинам всё равно, что именно вы напишите. Им важен сам факт, что вы живы, и что вы помните о них.       - Правда?       Трандуил подумал ещё немного, а затем несколько дрожащей рукой написал какую-то банальность, про то что, он жив, что по-прежнему любит и скучает, мечтает когда-нибудь увидеть сына и прочее в том же духе. Письмо король передал Кириону, а сам улёгся в постель. Душевные переживания отобрали у него последние силы.       - Там в ларце лежит моя печать. Запечатайте его.       Видя, как эльф обессилено рухнул на тряпки, Кирион снял свой плащ.       - Может, вам всё же лучше покинуть лагерь? Я имею в виду, вам всем.       - Нет. Гил-Гэлад написал, что мы должны оставаться тут.       Человек дёрнулся.       - Король нолдор руководствуется военной необходимостью, но он ведь не знает, что тут происходит!       - Я тоже руководствуюсь военной необходимостью, – Трандуил был непреклонен, и спорить с ним было бессмысленно.       Снова задул ветер, и король принялся кутаться в свой плащ.       - Господин, мой плащ – зимний. Он подбит мехом. Укройтесь лучше им.       - Отдай его в лазарет.       - Даже не спорьте! Он нужен вам! – Кирион решительно накрыл эльфа своим плащом.       Что ж, спорить ещё и по такому поводу Трандуил был уже не в состоянии. Послушно позволив себя укутать, эльф устало прикрыл глаза. Свет в них начал потихоньку затухать.       Сын Исилдура взял письмо к жене эльфийского короля и начал рыться в ларце в поисках печати. Внезапно, в его голову пришла одна интересная мысль. Быстро развернув пергамент, человек пробежал его глазами. Нет, чужие признания в любви его не интересовали. Интересовало только имя королевы. Как и все верные нуменорцы, он прекрасно знал эльфийский язык. Ага – Хелинетиль!       Быстро взяв перо, Кирион написал ещё одно письмо:       «Её величеству, королеве Эрин Гален Хелинетиль, от коменданта крепости Минас Итиль, Кириона, сына Исилдура.       Милостивая госпожа, прошу простить меня за дерзость, но я должен сообщить вам о том ужасающем состоянии, в котором пребывает ваш народ. Войско ваше, оставив свой обоз в вверенной мне крепости, оказалось отрезанным от остальных сил Союза Эльфов и Людей, и теперь весьма страдает от голода, холода и болезней. Ваш муж, король Трандуил, также тяжело болен, но отказывается покидать лагерь. К сожалению, пока мы не можем помочь ему хоть чем-либо, так как сами страдаем от постоянных набегов врагов. Если вы можете выслать ему хоть какое-то подкрепление, то, пожалуйста, сделайте это в самое ближайшее время. Долго они не продержатся».       Кирион вставил своё письмо в письмо лесного короля, перевязал и запечатал. Прежде, чем покинуть эльфийский лагерь, он зашёл ещё и к лорду Фарфиону. Тот пока не имел признаков заболевания, но зато имел признаки седины, что для эльфов было несвойственно. Человек предпринял последнюю попытку убедить эльфов покинуть это место.       - Я ценю твою заботу о нас, только об этом не может быть и речи! – твёрдо заявил лесной лорд.       - И что вы будете есть?       - Мы что-то ели все эти месяцы, и продержимся ещё столько же, если это потребуется! – Фарфион был таким же упрямым, как и его король.       - Но что скажут ваши воины? – Кирион не унимался.       - Мои воины убьют меня, если я прикажу им отступать!       Сын Исилдура окончательно понял, что убедить этих эльфов в чём либо уже невозможно. Вернувшись к своим следопытам, он велел собираться в дорогу.