В дальней северной стране...

      Ещё через несколько месяцев последнее вражеское сопротивление было сломлено, и союзные войска, наконец, встретились у Чёрной Крепости. Сам Барад-дур представлял из себя высоченную чёрную башню, окружённую несколькими рядами крепостных стен и дозорными башнями меньшего размера. К большому разочарованию союзников, Враг заперся в ней и совсем не собирался оттуда выходить. Взять крепость с наскока не удалось, а потому пришлось начать длительную осаду, которая затянулась на долгие семь лет.       Судя по всему, припасов у Саурона было предостаточно. Вдобавок, со стен Барад-дура в сторону осаждающих постоянно летели камни, регулярно убивая кого-нибудь.       А зачем эти идиоты ходят возле стен и ставят там свои шатры?       Этот вопрос Трандуил задавал себе снова и снова, каждый раз, когда очередная кучка этих самых идиотов превращалась в лепёшку. Однажды он даже рассчитал, какова дальность полёта камней, и предложил выставить специальные знаки, за которые нельзя будет заходить. Но на него посмотрели так, как будто идиотом был он сам.       Теперь король Эрин Гален регулярно посещал главную военную ставку, где всё же встречался с королём Линдона. Под строгим взглядом Элронда, оба они старались говорить как можно спокойнее, а ещё лучше – не говорить вообще. За годы осады говорить действительно стало катастрофически не о чем.       С Хелинетиль Трандуил по-прежнему лишь переписывался, сочтя этот способ общения самым приемлемым. Обстановка вокруг была весьма мрачная. Но дело было даже не в ней. Теперь лесной король понимал, почему символом Саурона было багровое око. Время от времени он как будто чувствовал вражеский взгляд. Взгляд, который знает о тебе всё. Который говорит тебе – посмотри, большая половина твоих воинов мертва, и это ты виноват. Твой отец погиб, и это ты не спас его. Всё чаще, под гнётом воспоминаний о прошлом, в голове возникало чувство пустоты, и не хотелось, чтобы супруга почувствовала всё это.       К счастью, тут было предостаточно других руководителей, и потому вражье око частенько смотрело на кого-то другого. Иногда король видел, как простые воины хватались за голову, падали на колени и начинали рыдать. Или пытались заслониться от чего-то. Тогда он шёл к ним, разговаривал и успокаивал. Весьма помогали в этом и лекари, среди которых всё ещё оставались женщины. Да и Гил-Гэладовский плющ оказался совсем не лишним. Трандуил неоднократно наблюдал, как плачущие эльфы подходили к данному растению и так хватались за него руками, как будто оно могло защитить их.       Один раз успокаивать пришлось даже Фарфиона. Враг пытался напомнить ему про погибшего сына. К счастью, лорд авари разгадал вражеский замысел, и та история сделала его ещё крепче.       А вот успокоить самого Трандуила было некому. Нет, конечно, и Фарфион, и Ринганель, прибежали бы к нему по первому зову, но дело было в том, что он совершенно не желал кому-то жаловаться, предпочитая справляться со своими проблемами в одиночку.       За годы жизни возле Барад-дура, методов самоуспокоения у него выработалось несколько. Так, вначале, весьма помогало как следует принять на грудь. Увы, но всё трофейное вино быстро закончилось, за исключением той самой последней «барад-дурской» бутылки, оставленной для празднования победы.       За неимением вина, можно было поговорить с цветком в горшке. Нет, не просто поговорить, а слиться с ним разумом. Если считать себя цветком, то все проблемы тут же улетучивались из головы. Но долго оставаться цветком было опасно.       Далее, можно было перебирать монеты и любоваться их блеском. Каким-то непостижимым образом это успокаивало и придавало уверенности. Разум после подобной процедуры как будто заволакивало сладким туманом. Правда, на монетах тоже было изображено око Врага. Но ведь там оно было совсем другое - маленькое, доброе и милое.       И, наконец, главный способ. Где-то через пару лет после рождения сына, Хелинетиль прислала ему детский рисунок. Ничего особенного. Деревья, река, мост через неё, и три фигурки. Женская с коричневыми волосами, мужская с жёлтыми и детская, тоже с желтыми. Свёрнутую картинку Трандуил всегда носил с собой, от чего она успела немного запачкаться, в том числе и его собственной кровью. Когда же королю становилось совсем плохо, он обязательно доставал её и долго разглядывал. И тогда скупая мужская слеза катилась по его щеке.       Естественно, свой лагерь Трандуил расположил как можно дальше от опасной зоны, где-то на склоне Ородруина. Вид оттуда открывался просто потрясающий. Весь Барад-дур лежал как на ладони. Правда, один недостаток имелся и там. Сам Ородруин продолжал потихоньку извергать тучи пепла, из-за чего в лагере периодически чувствовались подземные толчки. Королю казалось даже, что он слышит как в сундуках испуганно звякают монетки, не иначе как опасаясь, что их и правда сбросят в жерло вулкана.       Кстати, на счёт жерла. Трандуил и Фарфион, от нечего делать, даже прогулялись туда и обнаружили престранную пещеру, которая шла прямо внутрь вулкана. Бросалось в глаза её искусственное происхождение и, естественно, они зашли внутрь поглазеть. Но увы, там было пусто (и очень жарко). О назначении пещеры можно было только догадываться.       Иногда на лагерь нападали орки. Но у эльфов сложилось устойчивое впечатление, что вражьи твари были просто не в своём уме. Как будто злая воля гнала их на убой, в тщетной попытке прорвать осаду.       Лет через пять такого ничегонеделанья, король впервые поймал себя на мысли всё бросить и уйти домой. Нет, конечно, он думал об этом не всерьёз. Трандуил впервые в жизни почувствовал, как его начинают беспокоить какие-то странные вопросы. Например – а что подумают о нём другие. Как назло, сразу вспомнился отец. Неужели, надо самому побыть королём, чтобы начать задумываться о таких вещах?       Следующие два года странная тоска по дому буквально захлёстывала его с головой. Как там его сын? Какой будет их встреча? Будет ли она вообще? Казалось, что осада продлиться до бесконечности. Вспомнился Моргот. Сколько столетий он смог просидеть в своей крепости? А если и Саурон запрётся лет на пятьсот? Радовало только одно – обрезанные волосы за это время успели отрасти.       К счастью, пятьсот лет ждать не пришлось. На седьмой год осады стало ясно, что конец близок. Орлы доложили, что за крепостными стенами орки едят друг друга. А камни для вражеских катапульт выламывали теперь из самой крепости. Увы, были потери и среди войск Союза. Так, камнем был убит Анарион, сын Элендила. Зачем, ну, зачем он так близко подошёл к этим проклятым стенам?       Разные невесёлые мысли посещали и короля нолдор. Как поступит Враг? Решит ли он сдаться, как когда-то сдался Ар-Фаразону? Или будет сражаться?       Нет, Саурон не сдастся! Ведь союзники знают про Кольцо и захотят уничтожить его. А Кольцо он им точно не отдаст. Враг будет сражаться до последнего.       Но он ведь майа. Как победить майу? Король Финрод пытался когда-то… Но был и Глорфиндел со своим балрогом. Он погиб, но ведь победил. Значит, шанс есть. Надо готовить войска и выбрать самых лучших… Но кого взять в последний бой?       Гил-Гэлад пригласил к себе Элендила и Кирдэна Корабела обсудить данный вопрос. Однозначно, против Саурона выступят они трое, но брать ли кого-то ещё?       Хоть правители и не рассказывали этого друг-другу, однако влияние ока Врага испытали на себе все трое. «Посмотри! Ты привёл сюда своих воинов, и они погибли». «Ты привёл сюда сына, и он погиб». «Ты привёл сюда другие народы, которые верили тебе, и они погибли». Страшные фразы так и звучали в голове, подталкивая к определённым действиям.       Так Исилдура решили не брать. Элендил уже потерял одного сына. Элронда Гил-Гэлад тоже брать не хотел. Отмели и кандидатуру Дурина. Для Саурона гномы уж больно низкорослы. Встал вопрос и по поводу короля Эрин Гален. Лесные эльфы потеряли больше всего воинов, так не хватит ли с них? С другой стороны Трандуил всегда руководствовался той же военной необходимостью, что и сам Гил-Гэлад. Если его позвать, он точно не откажется. Король нолдор погрузился в серьёзные раздумья. .       Трандуил сидел в свом шатре, когда ему доложили, что Гил-Гэлад хочет видеть его. Сам же король Линдона давно не был в лагере лесных эльфов, и теперь с усмешкой отметил, что его плющ явно пользовался тут большой популярностью. Зайдя в королевский шатёр, эльф коротко кивнул и уселся в походное кресло.       - Ну, как вы тут?       - Любуемся окрестными видами, - хмыкнул король Эрин Гален.       - Орлы говорят, что Барад-дуру осталось недолго. Либо Враг выйдет, либо останется там один.       - Если он выйдет, что мы будем с ним делать? – судьба Финрода несколько тревожила и Трандуила. – Насколько я понимаю, он бессмертный и уже тонул в Нуменоре. Даже если удастся уничтожить его тело, злобный дух сбежит.       - Есть одна возможность… - Гил-Гэлад явно раздумывал, рассказывать или нет. – Мы знаем, что у Саурона есть волшебное кольцо, в которое он вложил всю свою силу. Если отобрать это кольцо и уничтожить, то его дух лишится своей силы навсегда.       - Хм… Откуда вы это знаете?       - Келебримбор выяснил это. Они вместе создавали такие кольца.       - Вместе? Ну конечно… - лесной король насмешливо скривился. – Так я и знал, что без вас, нолдор, тут не обошлось.       - Трандуил…       - Ладно, молчу. Ты сказал, что таких колец несколько?       - Да... – король нолдор чуток напрягся. – Враг захватил их и раздал людям и гномам. Назгулы – это и есть те люди.       - А гномы?       - На них кольца действуют иначе.       Трандуил задумался. Почему ему раньше этого не рассказывали?       - Кольцо… Значит, мы набрасываемся на Врага всей кучей, пинаем его и отбираем эту штуковину. Но как его уничтожить?       - Бросим в Ородруин.       - Что ж… - король Великого Зеленолесья снова усмехнулся. – План примерно ясен.       Гил-Гэлад немного помолчал, а потом задал неожиданный вопрос.       - Трандуил, скажи, почему ты здесь?       - Что ты имеешь в виду?       - Я знаю, ты не хотел участвовать в этой войне. Здесь кто-то сражается за победу добра над злом, кто-то просто за своё выживание, кто-то ради каких-то выгод. А ради чего здесь ты?       - Хочешь сказать, что я не похож на защитника добра?       - Не похож.       Лесной король хотел было уже возмутиться, но вовремя вспомнил о припрятанных деньгах.       - Хорошо, признаю что, возможно, я не являюсь олицетворением добра. Но всё же и мне есть за что сражаться. Вот смотри, – Трандуил достал своё главное сокровище - детский рисунок, и положил его перед королём нолдор.       - Что это?       - Как "что"? Это наша речка – Лесная. У её берегов растут огромные буки. Вот это они, а это наш мост…       - Я не про это, - Гил-Гэлад перебил его. - Кто это нарисовал?       - Мой сын.       - У тебя есть сын?       - Ну, да! Его зовут Лайквалассе, - Трандуил просиял от гордости.       Король Линдона быстро прикинул в уме. Судя по рисунку, ребёнок был совсем маленьким.       - Сколько ему лет?       - Семь.       - Ты его хоть видел?       - Нет.       - Вот как… - Гил-Гэлад, наконец, смог принять решение. – Ничего, ещё увидишь.       - Я надеюсь.       - Вот, возьми это. Когда подрастёт, подаришь ему от меня.       Король нолдор достал свой, богато украшенный, кинжал и протянул его Трандуилу. Тот удивлённо уставился на подарок, а потом несколько неуверенно протянул руку и взял его.       - Спасибо. Я обязательно передам твой кинжал ему и расскажу, что это от тебя.       Да, решение было принято. И теперь надлежало сплавить тех, кого решили не брать в последнюю битву, куда-нибудь подальше.       Дабы выманить Саурона из его берлоги, Гил-Гэлад задумал совершить небольшой обман, создав у врага видимость ухода части союзных войск. Так король Дурин со своими гномами был отправлен обследовать Пепельные горы неподалёку от Барад-дура.       Что касается остальных, то через некоторое время Трандуилу, Элронду и Исилдуру было также поручено очистить от врагов крепость Серегост, находящуюся к востоку от Чёрной башни. Разведка доложила, что в этой крепости всё ещё скрываются орки, и есть вероятность, что они могут попытаться прорвать осаду.