Исповедь

      Солнце медленно, но неумолимо поднимается на Лондонский небосвод, нещадно прогоняя морозный туман даже с самых отдаленных и нелюдимых улиц этого города.       Седовласый парень стоит у окраины и смотрит на яркий небесный диск, щурясь и чувствуя, как нещадно печет глаза. Он жмурится и забавно морщит нос.       Аллену нравится смотреть прямо на солнце, ему нравится, когда перед глазами появляются черные пятна и кружится голова, ему нравится чувство того, что он делает что-то запретное.       Как он будет себя чувствовать, когда поможет приговоренному к смерти сбежать с тюрьмы?       Он не знает, и это интригует. Пригородная тюрьма. 3 часа дня.       Канда сидит на полу, предварительно постелив на него одеяло, в позе лотоса и медитирует. Точнее, пытается медитировать. Громкий и противный звук открывающихся железных засовов, глупый гогот мусора, который сегодня ведут на каторгу, и непрекращающаяся грязная брань – все это «немного» раздражает. Совсем «немного» хочется свернуть кому-то шею. Желательно всем стражникам и заключенным.       Раздражающий барабанные перепонки скрежет, и дверь открылась, впуская седовласого пацаненка. Канда лениво следит за передвижением недосвященника, за тем как тот плюхнулся на кровать и лег на нее в обуви. В грязной обуви. Мелкий паразит. По шее, что ли, дать? - Тч! С кровати встал. - И не собираюсь! – шпендель демонстративно закрыл глаза, усердно сопя.       Мечник усмехается, встает и брезгливо хватает Уолкера за шиворот, крепко держа вырывающуюся тушку. - Было бы окно – выш…,- договорить заключенному не дала костлявая коленка малявки, заехавшая ему по…по… по не самой благовидной, но жизненно необходимой части тела. Минута проклятий и шипения сквозь судорожно сжатые зубы, секунда, и уже челюсть седовласого ублюдка «приветствует» «дружелюбный» кулак японца.       Шпендель не умеет драться, это видно по его движениям – они грубые, неуклюжие, слишком медленные, чересчур отчаянные, их легко блокировать и перехватывать. Не понятно почему, но Канда сам поддается этому пацанскому стилю боя, хаотично размахивая кулаками и даже не пытаясь защищать свое тело от нападений.       Мальчишка как умалишенный колотит Канду, они катаются по полу, но не издают ни звука. Единственное, что выдает их драку – глухие хлопки ударов. Если стражники услышат, то эта жизненно необходимая сейчас потасовка прекратится.

***

      Парни, изрядно побитые и взлохмаченные, лежат на полу и пытаются отдышаться. У обоих костяшки пальцев содраны в кровь, многочисленные раны и синяки покалывают и причиняют тупую боль при каждом движении, все тело ломит и ноет. Уолкер облизывает пересохшие потрескавшиеся губы. Он чувствует, как опухла разбитая нижняя губа и ощущает металлический привкус. Телу больно, но на душе полегчало. Значительно полегчало. Будто Уолкер примитивным мордобоем выплеснул на Канду все то, что разъедало его душу. Он освободился от того, что люди пытаются залить алкоголем… Вот так просто и легко.       Мальчишка хрипло дышит и жмурит глаза, а потом тихо, но так искренне смеется.       Канда косится на Аллена. Побитая, но счастливая морда. Жалкое зрелище, но от этого на душе мечника стало как-то… тепло, что ли. Он еще ни разу так не чувствовал себя, но это было сродни тому, что он чувствовал после долгой, изнурительной, но благотворной тренировки. - Муген после твоей смерти выставят на торги. Он, пока что, находится на попечительстве в местной полиции, - недосвященник с тихим айканьем садиться, потирая опухшую щеку. – Черт, Канда, ты мог быть поаккуратнее?! - Тебе ли про аккуратность говорить, бака Мояши? – Канда сглатывает кровь – прокусил язык - и усмехается. – Ты достать его сможешь? - Я Аллен! – парень на пару минут задумывается, после чего с недоброй улыбкой выдает. – БаКааандааа. И да, достать могу. Я договорился с инспектором. Он даст мне твою катану перед днем твоей казни, что бы ты простился с оружием. Так что, БаКанда, у тебя уже нет последнего желания, - Уолкер разминает свою шею, хрустя погаными костями. - Ну, спасибо, Недоросль. - Ну, не за что, старикашка. - У меня хотя бы кости так не хрустят. - Зато я людей не убивал для своего пропитания. - Пф! Лучше мусор устранять, чем вонять всю жизнь селедкой, рвотой и лизать дешевое пойло! - Если не «лизать дешевое пойло», то не такая уж и ужасная жизнь! - Ты сам-то в это веришь? - ученик священника задумался. «В самом деле, чем моя жизнь лучше жизни наемного убийцы?»       Он вспомнил соседского мальчика и кошку, и понял чем лучше. Он НЕ убивает людей. Даже самый отъявленный грешник может оказаться, на самом деле, хорошим человеком. Уолкер сильно сомневался, что наемники, принимая заказ, наверняка знают, что этот самый «заказ» не имеет даже тлеющей частички доброты в своей душе.       Аллен улыбнулся. - Да. Я лучше буду умирать от голода, чем убью человека.       Длинноволосый скривился. - Безнадежный кретин.       Недосвященник сел на кровать и достал свой блокнот с молитвами, открывая поганую ротяку. - Начнешь читать этот бред – вывихну челюсть. - Себе?       Уничтожающий взгляд синих глаз. - Тебе, недомерок, - оскал. - Я Аллен! - Для меня это не важно. Ты билеты на какое-нибудь судно взял? - Угу, - беловолосый скучающе зевнул, - два билета. Сначала четыре часа на дилижансе до порта Дувр графства Кент, а потом на рыбацкой лодке до порта Кале (около девяти часов). - Два? – глаза японца расширились настолько, насколько это позволяла физиология.       Это выглядело настолько комично, что седовласый не сдержал смешка. - Да, два. Я не вернусь уже в Лондон. Во-первых, я не верю, что ты во Франции вспомнишь о каком-то священнике, который спас тебя, и пришлешь мне чек с обещанной суммой. А во-вторых, - мальчишка усмехнулся, - если на твоей катане будет хоть одна царапина – инспектор пообещал мне «сладкую жизнь». Представь, если он узнает, что с моей святой руки ты сбежал с мечом. Думаю, висельницу оставят… для меня. - Я не собираюсь с тобой как с маленьким возиться, - заключенный явно был не доволен таким расположением дел. - А я и не прошу этого. Отдашь мне деньги и будешь свободен. - Не боишься, что я тебя в первом же лесочке закопаю? - Нет.       Канда посмотрел в грязно-серые глаза и понял, что ОН действительно не боится старухи с косой.       «Забавная мелочь»

***

До моей казни осталось два дня.

***

      Каждый день ученик священника приходил к заключенному Канде Юу. Каждый день уже свыкшиеся стражники слышали с камеры витиеватую ругань обоих парней. Каждый раз подобные словесные баталии заканчивались дракой.       Когда один из новых стражников первый раз заглянул в камеру приговоренного к смерти и увидел, как заключенный пытается задушить сутаной священника, а тот в отместку пытается выдрать ему клок волос и отгрызть ухо - весь день икал…от смеха, страха и стыда одновременно. Слишком комично выглядела эта пара в момент драки. Слишком обжигающий и смертоносный азарт сиял в синих и серых глазах. Слишком интимная атмосфера витала в воздухе.       Наемный убийца и священник – слишком разная у них мораль, слишком разная судьба. Одному суждено утопать в людской крови, другой должен нести миру слово Божье.       Они ненавидели друг друга?       Один привык скрывать свои эмоции, показывая наигранную приветливость, другой никогда не скрывает их, выплескивая все безразличие, ярость, злобу и презрение на окружающий его «мусор».       Нет.       У них разная история. Они с разных стран.       Ими двигала одна лишь выгода?       Они катастрофически не похожи друг на друга. Настолько непохожие люди стараются избегать общества друг друга.       Нет.       Почему же тогда колкие слова вызывают искреннюю веселую улыбку у одного и довольный фырк у другого? Почему после жестокой драки ни один из них не чувствовал жгучей ненависти, лишь только не свойственный обоим разгорающийся интерес в груди? А интерес ли только?

***

- Эй, БаКанда? – седовласый мальчишка, растрепанный после очередной драки, распластался на кровати заключенного. Сказать, что все тело нещадно болит – это ничего не сказать. - Чего тебе, недоросль? – не менее взъерошенный азиат сидел в позе лотоса, опираясь спиной о кровать, и усердно пытался расчесать запутавшиеся волосы. - Как ты оказался в Лондоне? Нууу, в смысле, ты же с «Японии». Как ты сюда попал? - Какого хрена ты не идешь в свой клоповник? Уже вечер, - Канда стал злым. Очень злым. - А мне некуда уже идти. Я жил у... - мальчишка смешно сморщил нос, на что мечник, к собственному удивлению, перестал чувствовать злость.- учителя… Я ушел от него и мне негде сейчас жить. Денег на комнату нет - последние я потратил на билеты… И ответь на вопросы. - Даже не подумаю. И вообще, вали отсюда сам, пока тех полудурков у двери не позвал. - Угу, зови, и тогда не видать тебе Мугена. - Это шантаж? – длинноволосый парень выгнул бровь, насмешливо глядя на кряхтящую мелочь, которая пытается перевернуться на бок. - Умница! Ты уже начал выстраивать логические цепочки! Видишь, как на тебя благотворно влияет мое присутствие?!       Увесистый подзатыльник и седовласый, с айканьем, хватается за голову. - Еще одно слово - и я вырву тебе язык!