Потерянный

Все шло строго по намеченному плану. Дождавшись отъезда капитана и адмирала на военный сбор в Дуксию, Ричард, оставив Луиджи записку, отправился в гавань, туда, где дрейфовала ставшая с некоторых пор родной «Влюбленная акула». Было скучно. Было нестерпимо муторно сидеть на борту, когда вся жизнь кипела во взбудораженном городе. Еще бы — там такой гость… Вся команда, до последнего галерного гребца, говорила только о Вороне. Казалось, явление Рокэ отодвинуло на второй план даже недавнее страшное поражение. Ричард страдал молча, глядя на синеву Померанцевого моря, которое как на грех сейчас было того самого синего оттенка, думать о котором было запрещено. Он хмуро подставлял лицо жаркому южному солнцу и соленому морскому ветру, надеясь, что потемневшая от загара и обветренная кожа уменьшит внешнее сходство Дика Стоуна с бледнокожим клятвоотступником Ричардом Окделлом. Хотя, глядя на себя в зеркало, Ричард осознавал, что он и так уже мало что имеет общего с Повелителем скал. Дикон вытянулся, волосы посветлели, отчасти выгорев на солнце, как и брови, серые глаза на бронзовой коже выглядели светлее. Да и светлый мундир фельпского моряка сильно отличался от привычного ранее колета родовых цветов Алва. И все же рисковать и шататься без нужды по городу было недопустимо. Порученец капитана предполагал, что ему будет тоскливо торчать без дела на галере, а потому весьма предусмотрительно прихватил с собой пару книжек из библиотеки Луиджи, которая, конечно, уступала роскошному собранию книг в замке Алва. Зато у капитана было много нужных книг: о кораблях, мореплавание и военных сражениях. Читалось с трудом. Мысли настойчиво и упорно возвращались в центр города, к зданию Дуксии, где сейчас слушал Слуг города его бывший эр. Леворукий и все его кошки… Дикон упрямо возвращался к книге, заставляя себя перечитывать один и тот же абзац несколько раз, пока до него не доходил смысл написанного. Он сидел на верхней палубе, опершись спиной об основание центральной мачты, и с надорским упрямством смотрел в книгу об основах мореходного дела. Тоска… Но ведь это нужно. Коль Дик Стоун собирается осесть в Фельпе и связать свою жизнь с морем, он должен владеть этими самыми основами. Проходившие мимо матросы громко переговаривались и делились новостями. Кто-то вернулся из города и с удовольствием делился увиденным. Дикон старался не слушать, но… — Маршал-то… красавец, даже не верится, что этакий франт вообще что-то в войне понимает… — Да сам-то ты много понимаешь… — И людей с ним почти нет, один он, без армии… привел только соплеменников немного… — А я видел при нем мальчишку, забавный такой, серьезный, вроде порученца нашего капитана… Внутри у Ричарда похолодело. Мальчишка? Да еще похожий на Дика Стоуна? Ворон взял ему замену… «Меньше чем оруженосец, мне нужен духовник» — всплыл в голове до боли волнующий голос бывшего эра и слова, сказанные Рокэ в их первую беседу, на следующий день после принесения клятвы. Так зачем взял еще одного? И кого? — Это теперь не твое дело, Ричард, — зло прошипел себе под нос Дик, снова опуская взгляд на проклятую страницу. Буквы предательски расплывались. Эр Рокэ взял себе другого оруженосца. Кто тот счастливец, который вечерами подливает герцогу вино и слушает восхитительные напевы Кэналлоа? Кто стоит позади кресла господина Маршала, и гордо подняв голову, гарцует следом за Алвой? К кому Рокэ насмешливо обращается «юноша»? Читать больше не хотелось. Зато захотелось подняться, забраться на мачту, так высоко, насколько хватит сил, и броситься оттуда вниз головой. Сколько Ричард сидел таким образом, уткнувшись лицом в колени и страдая, сказать было трудно, но из этого жуткого состояния его вывел голос адмирала Джильди. — Господин Стоун, — гаркнул над ухом Дика Фоккио, — раз уж вы являетесь порученцем капитана Джильди, будьте любезны, разыщите вашего начальника и передайте ему это. Ричард поднял глаза на склонившегося над ним адмирала. Тот довольно улыбался. Интересно, что могло произойти, если адмирал пребывал в столь хорошем расположении духа? Спрашивать было бы наглостью, Фоккио не его капитан, да и субординацию никто не отменял, потому Дикон вскочил на ноги и вытянулся перед адмиралом в струнку. Дома этого делать не нужно было, там адмирал был просто отцом Луиджи, но на «Акуле» все менялось. — Слушаюсь, адмирал, — отчеканил Дик, принимая из рук Джильди-старшего запечатанное письмо. Спускаясь на доски причала, Ричард надвинул на глаза шляпу и, скрывая от самого себя преступную радость, в мыслях оправдываясь тем, что выполняет свою работу, а вовсе не нарушает данную самому себе клятву, отправился в город, на поиски своего капитана.